Бесоборец (страница 9)
– Бастарды всегда несут плебейские корни. Истинные аристократы никогда не будут считать наполовину простолюдинов равными себе. У любой семьи, даже самой молодой, есть история. Я молчу про нас, где в каждом поколении рождалась легенда, которая прославила свое имя и имя семьи в веках. А у бастардов какая история?
– Ну, мой отец был урожденным Святогоровым, – не согласился я. – Значит, я тоже часть семьи.
– Ага, – холодно усмехнулась Анастасия. – Нежеланный ребенок, которого оставили в приюте. У каждого аристократа по два десятка потомков. Но только те, кто был рожден в браке, получают фамилию. Остальным ничего не светит.
– Некоторые бастарды становятся купцами или покупают титул.
Сестра фыркнула:
– Таким дворянам никто не подаст руки в приличном обществе. «Заводные» – это… недоразумение. Бастарды ненавидят их за то, что они называют себя дворянами, а аристократы презирают за происхождение.
– Но дела с такими дворяне иметь все же будут.
– Если у них нет покровителя, чтобы защитить титул и капитал. Деньги, братец, это деньги. Они вне сословий.
Я только головой покачал. Когда дело касалось денег, снобизм аристократии бесследно испарялся. Вот тебе и нравы.
На территории особняка Муромцевых уже стояли десяток машин. Дворецкий семьи спустился с крыльца, открыл дверь, помогая нам выйти. Сестра первым делом осмотрела номера припаркованных авто. Удивленно подняла бровь. Но ничего не сказала.
– Прошу за мной, – поклонился слуга и пошел к крыльцу. Мы последовали за ним.
Дом мало чем отличался от особняка моего отца. Такой же высокий, светлый, с добротной мебелью и витражными окнами.
Гости, в количестве пары десятков человек, уже собрались в холле. И я не знал никого из присутствующих здесь. Кроме княгини Алешиной. Гости разбились на группы, общались, пили вино, играли в «Мотыгу». Одеты девушки были под стать моей спутнице – роскошно и ярко. Мужчины выглядели проще, но некоторые хвастались эполетами и яркими нашивками на погонах кадетских курток.
– Наша задача обойти всех этих до конца вечера, – шепнула мне на ухо Анастасия. – Пообщаться, завести знакомых…
– Уж ты-то точно знаешь всех собравшихся тут, – улыбнулся я.
– Знаю, – не стала отрицать сестра. – Но многих я давно не видела. Да и обстановка в Союзе не стоит на месте. Можно узнать, кого отстранили от государева двора. Как, например, отца вон той милой девочки.
Она посмотрела в сторону группы из четырех человек. Двух девушек и мужчину лет двадцати пяти. Лицо одного из парней показалось мне смутно знакомым.
– Видишь? Темноволосая – это хозяйка особняка. Мадам Виктория. А вторая – младшая княжна Юсупова. Кристина. Ее отца недавно посадили в крепость Святых Петра и Павла. Вот с ней я общаться не советую. Во всяком случае, до того, как разрешится дело с ее папенькой.
– О как, – протянул я, оценивая девушку. Симпатичная. Очаровательная, со светлой кожей и выразительными чертами лица. Большие голубые глаза подчеркивали длинные пушистые ресницы, а темные брови придавали особое выражение, делая ее… запоминающейся.
– Да не пялься на нее так! – тут же дернула меня за рукав сестра. – Ты как будто из деревни!
Но девушка уже заметила мой взгляд. Смущенно улыбнулась. А вслед за ней обернулась и хозяйка дома. Помахала рукой и направилась в нашу сторону, чтобы поприветствовать.
– Ох уж эти плебейские манеры, – вздохнула Анастасия, оценив жест Муромцевой. – Не понимаю, за что она получила титул?
Впрочем, говорила она тихо. И быстро. Потому что Виктория уже подошла к нам. Высокая, красивая, с отличной осанкой, которая выдавала в ней тренированного бойца. Ее черные волосы были подстрижены короче, чем принято у аристократок, а синяя удлиненная прядь придавала облику хищный вид.
– Приветствую вас в скромном родовом гнезде, – произнесла она и сделала глоток из бокала. – Мастер Никита Павлович, Анастасия Павловна.
Анастасия изобразила некое подобие реверанса. Я кивнул, как учил меня Матвей. Не слишком низко, как это делают слуги, но и не едва заметно, чтобы не выказать пренебрежение к собеседнику.
– Как жизнь, княгиня? – с улыбкой поинтересовалась сестра.
– Стабильно, – ответила Муромцева. – По сравнению с казармами «Висельников» даже отлично.
– О, вы служили в «Легионе»? – живо уточнил я, чтобы поддержать разговор.
– Путь к княжескому перстню был долог и тернист, – невесело усмехнулась Виктория. – Так что довелось. После выхода из приюта у девушки-бастарда три дороги: в служение семье, публичный дом или «Легион». Для первой профессии у меня тяжелый характер. Для второй я слишком разборчива. Так что я выбрала наемничество.
– Красносельский приют? – уточнил я, прекрасно зная ответ.
Девушка мигом напряглась, словно сжатая пружина. А взгляд стал цепким, колючим.
– Да, – осторожно произнесла она.
– Выходит, мы с вами закончили одно учебное заведение, – ответил я. – Я выпустился из приюта в этом году.
Девушка оценивающе посмотрела на меня:
– А ведь и правда бастард, – пробормотала она с одобрением. – Как я сразу не заметила?
– Мы пытаемся привить ему правила хорошего тона, – вклинилась в разговор Анастасия. – Надеюсь, скоро это будет не так бросаться в глаза.
Муромцева обернулась к сестре и смерила девушку тяжелым взглядом.
– Считаете бастардов людьми второго сорта? – усмехнувшись, прямо спросила она. И улыбка у Виктории вышла явно недоброй.
– Нет, что вы, – мигом ответила девушка, понимая, что сморозила глупость. – Я просто хотела пошутить. Приношу извинения, если вас задела.
Муромцева сделала глоток и кивнула:
– Извинения приняты. Идемте, я познакомлю вас с гостями.
Она направилась к парням, с которыми болтала пару минут назад.
– Нет, что вы, – передразнивая сестру, прошептал я на ухо пристыженной девушки. – А говорила, что от меня были бы проблемы.
Щеки Анастасии покрылись румянцем.
– Я сильно нервничаю, когда ты рядом, – прошипела она в ответ. – Вот и ляпнула.
– Чуть до дуэли не дошло, – протянул я. – Я бы посмотрел на бой мастера и легенды. Какой там у Муромцевой цвет Силы? Синий? Эх, вот вышло бы зрелище.
– Ничего интересного, – отмахнулась сестра.
– Конечно. Виктория раскатала бы тебя в блин за три секунды, – добавил я.
– Хватит меня нервировать!
Щеки сестры были пунцовыми, а глаза метали молнии. Впрочем, через секунду девушка быстро взяла себя в руки. И ссору пришлось отложить. Потому что мы уже подошли к троице.
– Хочу представить вам князя и княжну Святогоровых, – произнесла Муромцева. – Никита, кстати, учился вместе со мной.
На удивление эта фраза не вызвала искривления лиц. Мужчина протянул мне руку для приветствия:
– Очень приятно…
– Никита Павлович, – подсказал я, пожимая протянутую ладонь.
– Никита Павлович, – повторил парень. – Меня зовут Алексей Юрьевич Карамазов. А это моя спутница, Кристина Михайловна Юсупова.
Девушка робко улыбнулась и сделала реверанс.
– Алексей Юрьевич мой… деловой партнер, – пояснила Виктория.
– Вот как? И чем же вы занимаетесь, мастер Карамазов? – поинтересовалась Анастасия.
Она вышла чуть вперед, поближе к Алексею. И заметив это, Кристина недовольно нахмурилась. Но пока не сказала ни слова.
– Ищу клады, – усмехнувшись, ответил Карамазов. – Профессионально.
И только сейчас я вспомнил, где видел парня.
– Вы же принимали участие в шоу. Ну, квест на мануфактуре, – произнес я. – Должны были спасти друзей. И убили этого психа в красной маске. Рипера.
Карамазов кивнул:
– Было дело.
Анастасия хотела было вмешаться в разговор, но Кристина оттерла ее:
– Идемте, мадам Святогорова, – с милой улыбкой произнесла она. – Не будем мешать мужчинам общаться.
Юсупова взяла девушку под локоть и почти силком потащила ее в сторону, где сидела Алешина. Муромцева куда-то ушла. Наверное, она тоже решила пообщаться с гостями.
– А ты, как я понимаю, охотник? – начал разговор Алексей, когда мы остались одни.
– Охотник? – глупо переспросил я.
– Ну да. Охотник – бесоборец, – довольно уточнил Карамазов.
– Наверное… нет. Я только зачислен на первый курс корпуса Синода, – растерянно ответил я.
Карамазов улыбнулся и по-дружески хлопнул меня по плечу:
– Что-то мне подсказывает, что мы будем работать… в смежных ведомствах.
Он подвел меня к столу, взял бутылку с мезоамериканским виски. Разлил по стаканам и протянул один мне:
– Да ты пей, не тушуйся.
Что я послушно и сделал.
– Что за корпус?
– Об этом лучше поговори с Ксенией Викторовной. Ее отец работал на Синод.
Я покосился в сторону, куда смотрел собеседник. Алешина о чем-то общалась с Кристиной и Анастасией.
– Я подозревал, что не все так гладко…
– Меня они тоже использовали втемную, – усмехнулся Карамазов. – А когда согласился – заднюю давать было уже поздно. Прижали меня нехило.
Он резко перешел на просторечное наречие, популярное у выходцев окраин.
– А откуда ты знаешь про охотников? – поинтересовался я.
– Когда Виктора Алексеевича убили, ко мне пришел один из его дружинников. Он и рассказал… кое-что. Думаю, его дочь должна продолжить дело отца.