– Чтоб тебя! – ставит она руки в боки. – То есть ты уже мне и замену нашёл? Ах ты выдра!

– Я… – не успеваю договорить.

– Ты! – рыжуха прыгает на меня дикой кошкой.

Успеваю присесть на чемодан, и она впечатывает меня вместе с ним в дверь напротив. Ударяюсь затылком и в глазах темнеет. Нос забивается приторными духами, вцепившейся в мои волосы рыжей мадам.

– Отвали от неё! – знакомый мужской голос доносится словно издалека. – Давай, до свидания!

– Что? – рыжуха отпускает меня и налетает с кулаками на Морозова.

Хватаю ртом воздух, не в силах отвести глаз от него. Три года пыталась его забыть. Сердце сейчас выпрыгнет из груди. Вернее то, что от него осталось.

Темпераментная пара скатывается с лестницы вместе с баулом, а я потираю ушибленный затылок и пытаюсь собрать себя в кучу. Морозов работал в МЧС, но у него и в личной жизни всегда полыхал пожар. Лифт трогается с места и открывается этажом ниже.

– Выдра! Однажды он и тебя бросит! Чтоб ты сдохла! – несутся проклятья в мой адрес. Лифт вроде едет вниз. Сжимаюсь от страха. Ощущение, что рыжая ведьма выбралась из него в шахту и едет вверх, уцепившись в трос. Быстрые шаги по лестнице кажутся спасением. Морозов вбегает на площадку и снова заслоняет собой весь мир.

– Ты кто? – Морозов смотрит на меня озадаченно.

– Дана… Соседка ваша. – Раскрываю ладонь и показываю обломок ключа, чудом не выпавший из руки: – Вот.

– Подожди… Ты Ковалёвых, что ли, дочка? – кивает Морозов на мою дверь.

– Да. Сильно изменилась?

– Едрёные блохи!

– Это комплимент?

– Нет… То есть да, – Морозов зарывается пальцами в волосы.

– Поможете дверь открыть?

– Да, конечно, тут ты по адресу, – он берёт обломок и растерянно смотрит на него. – Только через час Новый год.

– Но вы же работали в МЧС.

– Я и сейчас там работаю.

– Поможете девушке в чрезвычайной ситуации?

– А то! Но по-другому, – Морозов закидывает меня на плечо и, подхватив чемодан, втаскивает в свою квартиру. Ставит меня на ноги. Улыбается.

– С возвращением, попрыгунья-стрекоза.

– Ну и методы у вас.

– В чрезвычайных ситуациях привык действовать быстро. Дома тебя никто не ждёт, ключ сломался, встречать Новый год одной вообще печаль.

В коридор выходят три полосатых кота и, усевшись поодаль, разглядывают меня.

– Вы правы. Но у вас, наверное, были планы? Не с котами же вы собирались отмечать?

– Я должен был дежурить сегодня. Но поменялись обстоятельства. Встретим вместе год грядущий?

– Я не против.

– Есть шампанское и ведёрко икры. Булки только нет.

– У меня галеты, сыр и хамон.

– Уже закусь. Что же мы стоим? – Морозов помогает мне снять полушубок.

– А эта женщина не вернётся?

– Нет. А ты? Насовсем вернулась?

– Расторгла контракт, – отвечаю уклончиво. – Давайте не будем об этом.

– Не будем.

– Где можно руки помыть?

– Обычно люди делают это в ванной, – кивает Морозов на стеклянную дверь.

Он втискивается за мной следом в узкое пространство между раковиной и стиральной машиной. Снова вспоминаю, как ехали в лифте. К щекам приливает кровь. Согреваю руки под горячей водой. Боюсь обернуться.

Морозов подаёт полотенце, изучая моё отражение.

– Если приглядеться, ты совсем не изменилась. Краску смыть, да волосы завязать.

– А вы помните, какой я была?

– Конечно. Ты мне очень нравилась. Смешная такая была. Девчонка совсем. Видела меня и краснела. Как сейчас.

– Почему в кино не пригласили, раз нравилась?

– Не созрела ты ещё тогда для взрослого кино.

– То есть сейчас уже нормально?

– Вполне, – улыбается Морозов.

Я уже вытерла руки чуть ли не до дыр. Морозов перекидывает мои волосы на одно плечо и шепчет на ухо:

– Признайся, влюблена была в меня? – Его дыхание обжигает меня.

– Какая разница? У вас была слишком бурная жизнь. И, смотрю, ничего не изменилось.

– Изменилось. – Морозов забирает у меня полотенце и первым выходит из ванной.

Он отвозит мой чемодан в комнату с огромной кроватью.

– Располагайся.

– А вы?

– В гостиной есть диван.

Коты входят в комнату, и один за другим запрыгивают на кровать. Морозов смеётся:

– С полосатым спецназом договаривайся сама. Пошёл доставать из холодильника икру и шампанское.

Открываю чемодан, не задумываясь, достаю любимое изумрудное платье и золотые босоножки на каблуках. Принарядившись, беру вкусности и спешу на кухню. Морозов ошарашенно смотрит на меня.

– Царевна-лягушка ни дать ни взять.

Кровь в очередной раз обжигает щёки, но уже от удовольствия. на скорую руку Готовим закуску. На лестничной площадке останавливается лифт. Слышимость в нашем доме всегда раздражала. Ведь мою комнату со спальней Морозова разделяла стена.

Морозов достаёт бокалы из шкафчика, суёт шампанское под мышку.

– Перемещаемся в гостиную?

Подхватываю тарелки. Проходя мимо входной двери, с подозрением прислушиваюсь.

– Да расслабься ты. Никто не придёт.

В гостиной новогодними огоньками переливается ёлка. Морозов включает телевизор:

– Скоро президент вещать будет.

Одновременно взрываются одинаковыми трелями наши мобильники. Винченцо, мой продюсер и несостоявшийся жених в одном лице, огорошивает:

– Дана, я в Петербурге. В аэропорту. Не могу без тебя! Дай мне свой точный адрес. Надо поговорить.

Слышу, как в трубке Морозова рыдает знакомый истеричный голос. Не сговариваясь, сбрасываем вызовы. Снова трель.

– Мне трындец. Мой Отелло прилетел, – вздыхаю я. – В аэропорту уже.

– Молодой и богатый сгусток тестостерона.

– Богатый и в летах. С тестостероном всё норм. Итальянец.

– Любишь его?

– Ненавижу.

Трель действует на нерв, в очередной раз сбрасываю звонок. Морозов тоже. Чешет в затылке.

– Слушай, а может познакомим их?

– Кого?

– Мою бывшую с твоим бывшим.

– Как ты себе это представляешь?

– Доверься мне, – коварно улыбается Морозов.

Президент закончил речь под трели наших мобильников. Морозов открыл шампанское и наполнил бокалы. Всю жизнь что-то загадывала под бой курантов, а тут растерялась.

– За нас? – просто предложил Морозов.

– За нас! – согласилась я.

– На брудершафт?

– Мы и так уже на «ты».

– Хотел поцеловать тебя, ну да ладно.

Мы выпили, и Морозов тут же перешёл к делу.

– Пойдём твою квартиру откроем, заодно обсудим план действий.

Я, ничего не понимая, пожала плечами. Морозов вытащил из тумбочки ящик инструментов и вышел на лестницу:

– Твой парень говорит по-русски? Посвети фонариком на замок.

– Парень! – усмехнулась я, включая мобильник. – Несколько слов знает.

У меня в кармане зазвонил телефон.

– Если это он, скажи, что перезвонишь, – пробормотал Морозов, прихватывая плоскогубцами обломок ключа, торчащий в замочной скважине.

Я ответила на звонок, и в трубку полилась постылая итальянская речь, пересыпаемая бесконечными «аморе мио».

– Винченцо, я сейчас перезвоню. – Сбросила вызов и вновь направила луч на замок. Морозов продолжил допрос:

– На женщин падкий?

– Весьма любвеобильный тип.

– Чудесно. Пьющий?

– Скорее выпивающий.

– В целом с Ленкой они сойдутся! – резюмировал Морозов и протянул мне обломок ключа: – Держи. Она дама увлекающаяся, на всё иностранное падкая и до денег сама не своя. Итальянец твой для неё лакомый кусочек. Вот только как ей преподнести его?

– Для начала я бы подумала, как ты преподнесёшь ей меня.

Морозов достал из чемоданчика связку отмычек и улыбнулся:

– Тут всё просто – скажу, что ты моя сестра.

– Весело. Тогда почему бы мне не позвонить ей и не попросить о помощи? Девушка старшего брата как-никак. Пусть поможет прилипчивого жениха отвадить.

– Девушка, – хмыкнул Морозов и посмотрел на часы. – А ты соображаешь! Думаю, Ленка тут же прибежит. Она у подруги в соседнем подъезде празднует.

Морозов в два счёта открыл мою дверь.

– Запасные ключи есть от квартиры?

– Должны быть, – я открыла ящик в гардеробной и достала связку отцовских ключей с брелоком в виде якоря. – Нашла.

Морозов смазал замочную скважину и кивнул мне.

– Возвращаемся на базу. Переносим стратегический запас закусок и игристой воды в новый штаб.

Сделав одну ходку, мы вернулись в квартиру Морозова. Он набрал номер Лены и протянул мне мобильник:

– Дерзай.

Я растерялась, сообразив, что не знаю самого главного. Морозова все всегда звали просто Морозов. Даже его девушки.

– Как тебя зовут? – прошептала я.

– Карл, – покраснел Морозов.

Из трубки послышался тяжёлый женский вздох. Я замялась, мысленно запутавшись в склонениях. Можно сказать Лёшина, Серёжина, Костина сестра. С Игорем сложнее, правильно, пожалуй, сестра Игоря. Как быть в случае с именем Морозова? Сказать сестра Карла? Высокопарно. Карлушина сестра? Карлина сестра? Лена, сама того не подозревая, пришла мне на помощь.

– Бубенчик, ты?

Морозов закатил глаза, а я проглотила смешок.

– Лена, это сестра бубенчика. С Новым годом вас!

– Не поняла! – опешила она.

Я уже немного привыкла к имени «брата».

– Вы приняли меня за любовницу, а я сестра Карла! Вернулась из Италии. Меня Дана зовут.

– И что? Бубенчик хочет, чтобы я вернулась?

Морозов замотал головой. Я покрутила пальцем у виска.

– Он сказал, что раскаивается.

– Так я сейчас приду! – приободрилась Лена.

Через пять минут она уже звонила в дверь.

– Сестра, говоришь? – спросила она с порога, с подозрением оглядывая меня.

– Сестра, – подтвердил Морозов и чмокнул бывшую в щёку. – С наступившим, Ленок. Прости, что сразу не объяснил.

– Видите ли. Я попала в очень неловкую ситуацию, и Карл сказал, что вы, как женщина, сможете мне помочь.

– Уже интересно, – подбоченилась Лена.

– Мой бывший жених, итальянец, прилетел следом за мной. А я не хочу больше иметь с ним ничего общего.

– При чём тут я?

– Вы не могли бы его… Как это сказать… Отшить!

– А чем он тебя не устроил? Нищеброд?

– Что вы! Он очень богат. Я бы сказала несметно.

Лена сглотнула, и Морозов довольно улыбнулся – рыбка проглотила наживку.

– Лен, – вздохнул он, – выручай.

– Ты его встречать, что ли, поедешь? – поинтересовалась она.

– Нет. Он сам приедет. Встретишь его ты. А я, как и говорил, поеду к бабушке. Ещё и Дана приехала. Вот обрадуется старушка. А ты уж поговори с ним по душам. Пусть оставит девушку в покое.

Лена поправила золотое платье на пышной груди и подмигнула мне:

– Жених-то симпатичный?

– Дело вкуса. Сам он считает, что Аль Пачино ему в подмётки не годится.

– Что ж ты связалась с ним?

– У меня был контракт с его модельным агентством. Винченцо красиво ухаживал. Его ревность и вспыльчивость убила наши отношения.

– Винченцо, – мечтательно произнесла Лена и тут же по-деловому взглянула на Морозова. – У тебя, как всегда, в холодильнике мышь висит.

– Мышь коты съели, – улыбнулся Морозов. – Но есть кошачьи консервы.

Лена фыркнула.

– Я успею домой за салатами смотаться?

– Успеешь. Этот перец ещё в аэропорту. Ленка, ты человечище! Позвони, как чужеземца выставишь, – Морозов взглянул на часы. – Время пошло, девоньки.

Пока Лена бегала за салатами, я позвонила Винченцо, дала ему адрес «брата» и перетащила чемодан в свою квартиру. Оставив Лену в квартире Морозова, мы с ним по-тихому пробрались в мою.

– Располагайся поудобнее, – Морозов, подвинув тарелки, поставил на стол ноутбук. Открыл крышку и вскоре на экране возникла «братская» квартира.

Лена, пританцовывая, накрывала на стол.