– Тебе нехорошо? – спохватился мальчик. – А у меня даже воды с собой нет, представляешь… Но погоди, если ты джинн, зачем тебе вода? А ты вообще джинн?

Молчаливый собеседник как-то криво улыбнулся и всё-таки выдавил из себя:

– …Тикка? Ты Тикка?

– Тикка Быстроногий! – подтвердил мальчик. – Меня назвали в честь бабушки…

– Тикка, – повторил джинн. – Ты… настоящий? Это не сон?..

– Могу ущипнуть тебя… Видать, долго ты просидел в этой лампе, – предложил мальчик.

– Нет, – потряс головой мужчина.

Тикка вдруг охнул:

– Тот урод, который меня сюда заманил, сказал, что кто-то из моих предков в чём-то виноват перед ним… Наэран его возьми! А вдруг он не получил своё и пойдёт мстить моим родным?! Слушай, ты… или Вы… Как тебе удобнее? Как тебя вообще звать? Ты поможешь или нет?

– Я Дженн… – прошелестел ответ. – Прости… Я слаб…

С этими словами мужчина пошатнулся и упал на колени. Да, силёнок у него, видно, совсем не осталось.

– Тебя там не кормили, что ли? – фыркнул Тикка, покосившись на лампу.

– …Только не гони меня обратно, – всхлипнул мужчина совсем не по-мужски, да с таким отчаяньем.

– Ладно-ладно, – сжалился Тикка. – Не хнычь, джинн Дженн. Моим первым и последним желанием будет даровать тебе свободу от лампы!

И как только он это произнёс, будто грохочущая морская волна прокатилась где-то вдалеке, и сиреневый свет потух. Теперь пещеру освещал лишь огонь факела. Тот, кто назвал себя Дженн, громко вздохнул, поднял голову и странно посмотрел на Тикку.

– Ты ведь мог пожелать свободы, – прошептал он, – нам обоим…

– Да? – усмехнулся мальчик. – Что-то я не заметил, чтобы ты был в силах исполнить хоть что-нибудь.

– Я не джинн, – с трудом проговорил Дженн. – Я маг… Заклятие… оно повиновалось тебе… Возможно… у меня получилось бы отыскать… крохи силы и открыть нам путь на свободу. – Он огляделся. – Где мы?

– В каком-то подземелье посреди Эльхайби, – вздохнул вор, с сожалением глядя, как догорает его факел.

– На лысом холме? – прошептал Дженн.

– Угу, холм лысый, камень на нём, а в камне – кольцо, – подтвердил мальчик.

– Пещера Времени Заманон, но, – мужчина хмуро огляделся. – Здесь были сокровища… Несметные богатства…

– Были да сплыли, – пожал плечами вор. – Какие-то мелкие камушки остались, монеты…

– …Монеты, – повторил Дженн. – Но мне нужно кольцо… Кольцо с изумрудом. Я оставил тут одно… Оно очень важное… Я обещал вернуться за ним, но сам попал в плен… А он не знает, он ждёт! Он думает, я подвёл его, бросил… А это не так! Я обещал, и я сдержу обещание.

– Сдержишь, сдержишь. Не расстраивайся ты так. Я тоже поищу его, если хочешь, – предложил Тикка и тут же принялся осматривать неровную каменную поверхность у себя под ногами. – Может, оно куда и закатилось.

– Ты сказал… – прошелестел голос мужчины у него за спиной. – Ты сказал, что тебя назвали в честь… бабушки.

– Угу. Бабуля Тикка всю жизнь притворялась мальчишкой и имя такое же носила.

– …А, – Дженн сглотнул. – Скажи, год сейчас какой?

– Девять тысяч восемьсот тринадцатый, – отчитался мальчик.

Мужчина охнул:

– Сто лет прошло… Сто лет я… в этой лампе… В этом теле… На целых сто лет я бросил своих товарищей… О, горе мне…

– Сто лет назад тебя заточили в лампу? – переспросил Тикка. – Ну-ну, только не плачь… Давай подумаем, как нам выбраться? Эта борода козлиная запечатала тени. Теперь по дрёмным тропам отсюда не уйти.

– Если не уйти по дрёмным тропам, значит… – Дженн не закончил, но тяжёлый вздох сказал больше, чем слова.

– Ты совсем без сил, волшебник? – уточнил Тикка.

– Я едва могу говорить, – признался мужчина. – Мне бы на солнце…

– Ну… – Тикка в последний раз глянул на факел. Огонь дрогнул и потух. Факел оказался такой же неважнецкий, как и богатый господинчик. – Тогда я не вижу других способов выбраться, кроме как… По-омо-оги-ите-е!!! – вдруг заорал он во всё горло. – Спа-аси-ите! Кто-нибудь! Слышите?!

Мужчина что-то недовольно забурчал себе под нос. Похоже, его ушам были неприятны даже простые звуки. Тикка решил: пусть себе ворчит. Может, злость придаст волшебнику сил, и он сделает что-нибудь полезное.

– …Пожалуйста, прервись, – простонал Дженн спустя время. – Я не могу больше… А ты так голос потеряешь.

Тикка орал довольно долго. Горло его разболелось, а пить хотелось просто ужасно. Теперь он скорее мог шептать, чем говорить. Но потерять голос лучше, чем потерять жизнь.

– Я вспомнил кое-что… – произнёс Дженн. – В прошлый раз я попал в эту пещеру через лаз… Не сверху – снизу прополз… Я хочу поискать тот ход. Это не простая дрёмная тропа. Она была как лабиринт и… плотная… Нора – может, сквозь неё мы и выберемся…

– Волшебно, – прохрипел Тикка. – Стоило орать, чтобы довести тебя до отчаянья…

– А ты шутник… – хмыкнул волшебник. Его голос, наоборот, за прошедшее время окреп и стал чище. – И ты смелый…

– Смелый? – удивился вор, который всю жизнь считал себя довольно трусливым.

– Смелый, – подтвердил мужчина. – Ты осмеливаешься шутить с силами, которых совершенно не знаешь…

Дженн долго ползал по пещере. Но проку от этого занятия оказалось немного. Поэтому через некоторое время мальчик снова открыл рот и принялся звать на помощь.

* * *

Снова и снова снилась ему та битва. Будто якорь, брошенный в воды сознания, не давал ему продвинуться дальше. Он никак не мог прожить тот день, окунуться в ночь и выйти в новое утро.

Ему снились следы драконьего пламени, разъевшего плиты площади, распахнутые настежь Звериные врата. Опьяняющий миг свободы, а затем… Он выхватил меч и ринулся в бой. Он сражался так рьяно и был беспощаден к врагам настолько же… сколько и к самому себе.

Он не уберёг свою Мудрицу. Дженна пропала! И Дэзерт остался один.

Часть его души хмелела от чувства свободы. Но вторая её половина задыхалась от горя. Он был силён, могущественен. И он был беспомощен в битве, происходящей внутри него.

Поэтому он сражался. Он бился остервенело. Он бился, как демон. Но тело его осталось обычной куклой. Дэзерт порубил не меньше сотни кочевников. Он был перепачкан их кровью, будто окунулся в алое озеро.

Он был повелителем демонов! Но когда в азарте сражения вражеский меч задел ноги Дэзерта, он упал и не смог подняться… как самый обычный человек.

Ему снились копыта коней и верблюдов. Зычный вой труб, крики людей, рёв зверей. В болезненном бреду он видел статного всадника на белой лошади. Высокая шапка царя царей была на нём, однако лицо принадлежало знакомому лесорубу.

Ему снилось, как он сам лежит в луже крови. И звук собственного хохота, перемешанного со слезами.

Дженна ушла. Настал и его черёд. Всё кончено. Это было ясно как день. Он никому не нужен. И это была его последняя битва.

«Мы там, где нужны? – хохотал и плакал Дэзерт, вспоминая любимую фразу Мудрицы. – Мы там, где должны быть?..»

«…Нас ведут дороги!» – вдруг раздался ответ.

Ему снилось, как отряд в красном и жёлтом пронёсся мимо, сметая кочевников. Сверкали кривые сабли. И тени то и дело скрывали этих странных воинов, подобно серым плащам.

Дэзерту снилось, как чьи-то руки подхватили его под мышки и затащили в одну из теней. Ему снился немилостивый жар солнца. Ему снились бескрайние пустынные барханы. Дэзерт был дома…

– …Мы там, где нужны, – бормотал во сне мужчина.

– Мы там, где должны быть, – шептал в ответ женский голос.

Уже поднимаясь из пучины сна в ласковые объятья любовницы, Дэзерт вдруг устремил взгляд вверх. Там среди просторов тающего сновидения в безоблачном голубом небе парил… чёрный дракон.

– Дженн? – застонал демон и проснулся.

– …Снова кошмар? – промурлыкала лежащая рядом женщина, лаская его мягкими ладонями. – Всё хорошо, милый… Я рядом… Мы дома. Мы в безопасности…

– Айши, – вздохнул Дэзерт. – Счастье моё…

– …А кто такая Дженн? – раздался вопрос, в тоне прозвучали ядовитые нотки.

– Айши, я даже глаза не успел разлепить, – скривил губы мужчина. – И с чего ты взяла, что это «она»?

– …Воспоминания о мужчине не смогли бы украсть твою радость от моей близости, – было ему ответом.

Её ладони сжались. Демон распахнул веки. Черноволосая красавица, приподнявшись на руках, пристально смотрела ему в лицо.

Её недовольство было вполне оправданным. За все пятнадцать лет, пока они делили ложе, мужская сила ни разу не подводила его хоть и старое, но вполне пригодное тело. На недовольство женщина имела право. Дэзерт был первым и единственным её любовником. И все эти годы он хранил ей верность.

Молчаливая договорённость между ними, их страсть и нежность были сильнее традиций, где мужчина брал столько женщин, скольких мог себе позволить.

Дэзерт высвободился из объятий любовницы и сел, спустив ноги. Пол покрывали мягкие звериный шкуры и алриасские ковры – услада для натёртых ступней после тяжёлых будней. Стены украшали лишь ниши с горящими свечами.

В отличие от прочих обитателей гор, Айшара не поклонялась богам. Женщина равно чтила Жизнь и Смерть, Солнце и Луну, реку и пустыню, но их символов в доме не держала. Только в блюде на низком столике сверкали кристаллы пустынной розы, которые Дэзерт когда-то преподнёс своей избраннице.

В ответ Айшара подарила ему небольшой гладкий продолговатый камень с красивыми золотистыми прожилками, который она нашла как-то, гуляя в горах Басилиона. Так они обменялись дарами, заключив между собой негласный договор верности и преданности.

Хотя покои были вырублены в известняковой породе, Айшара сумела создать в пещере уют. Она была права. Дэзерт был дома. И он был в безопасности.

– Мне нужно поговорить с Главным, с Альманином, – пробормотал мужчина, растирая лысую голову, чтобы прогнать слабость сна. – Я чувствую, грядут перемены…

– А со мной не нужно ли поговорить? – нахмурилась женщина. – Что тебя так обеспокоило, мой лев?

– Дженн, – вздохнул Дэзерт. – Это мой господин… Мне кажется… он вернулся. Никогда он не снился мне, а тут…

– Дженн – тот волшебник, который передал тебе знания сьидам? Ты говорил, что он погиб много-много лет назад…

– Я говорил: «возможно, он погиб»…

Женщина приподнялась на колени и, захватив руками лицо мужчины, повернула к себе. Её большие почти чёрные глаза молили об ответе. Нагая грудь тревожно вздымалась и опускалась в такт дыханию. Тёмные ореолы сосков глядели на демона ещё более требовательно.

Дэзерт хотел было выскользнуть из маленьких, но сильных ладоней госпожи его души и тела, но не смог противиться коварной женской магии. Никакие сны, никакие драконы не могли более украсть его радость от близости подруги. Мужчина обнял любовницу и уложил обратно на цветные шёлковые покрывала.

– Это всё просто сон, Айши… Глупый пустой сон…

Он позволил себе поверить собственным словам. Он разрешил себе утонуть в мягкости и тепле, в едва уловимом, дымно-сладком аромате женщины.

* * *

Дженн застыл во тьме, сжимая в пальцах тёплый шершавый камень. Он отыскал его здесь много десятилетий назад. Или камень сам нашёл дракона? Сегодня подобных камней ему не попалось. Кольца с изумрудом он тоже не нашёл.

Маг кое-как сумел добраться до своей теневой сумки. В кромешном мраке это было не очень-то просто. На ощупь он изучил остальные семена. Величайшее из Великих древ должно прорасти из них, когда Дженн соберёт все. А пока камни дали ему немного своей силы.

Впрочем, её всё равно было мало. Его плотная сфера сто лет носила чужой облик. Связи с тонкими сферами почти не ощущались. Дженн стал не просто плохим магом, он стал почти старцем.

– Сто лет, – вновь со стоном прошептал маг. – Сто лет…