– До встречи, абрикосик, – подмигнул я, сгребая еду со стойки.

К выходу шагал под ее убийственным взглядом и понимал, что мне это, черт возьми, нравилось.

Сел в машину и протянул бургеры водителю:

– Будешь?

– А вы? – переспросил Вадим, забирая пакет.

– Худею, – пояснил я, довольно откидываясь на сиденье.

Глава 8

Лукерья

Я проснулась от надоедливого жужжания под подушкой. Открыла один глаз, не глядя сбросила вызов, спрятала телефон и… Только сон снова заключил меня в свои объятия, как телефон снова зазвонил.

Злая как оса, я сонно посмотрела на экран, поняла, что номер мне незнаком, но все равно рявкнула в трубку.

– Кому жить надоело?

– Мне, – насмешливо хмыкнул о-о-о-очень знакомый голос.

– Эмиль Барсикович? – недоуменно спросила я, подскакивая.

– Он самый! – в трубке, не стесняясь, засмеялись, – Доброе утро, Лукерья.

– Кому как. До свидания, Барсов!

– Не по понятиям поступаешь, Луша. Слово не держишь.

– Барсов, вас наконец-то повязали, и вы звоните сообщить мне эту замечательную новость? – обрадовалась я.

– Ты должна мне желание, помнишь?

– Ничего я вам не должна, – открестилась я, – мы договор не подписывали.

– Поздно, Лукерья. Ты позавчера слово дала, я услышал.

– Ничего я вам не давала.

– Я за дверью, – вежливо сообщили мне за секунду до того, как палец потянулся к красной кнопке.

– За к-какой дверью? – напряглась я.

Неужели ко мне приперся? Ничему жизнь не учит, или ему по маковке дали сильнее, чем я думала?

– Деревянной, светлой, – насмешливо сообщил Барсов.

– Вот там и стойте! А лучше уходите!

Кажется, я запаниковала. Глаз точно задергался.

– А желание мое, Лукерья, такое: хочу провести с тобой весь день.

Нет, каков гад! У меня единственный выходной, а он мне его испортить решил?

А Барсов тем временем продолжал:

– Делать будем то, что ты скажешь.

– Барсов, вы в своем уме? – возмутилась я.

– Вроде да. Лукерья, не заставляй меня опускаться до угроз и шантажа.

– Барсов, я не такая снобка, как вы, поэтому до угроз и шантажа опущусь. Идите… Откуда прибыли! Не хочу я с вами день проводить! И вообще, предупреждать нужно о таких визитах! И где вы взяли мой номер?

Господи, что я несу? Он же Барсов! Один звонок, и мой номер, биография и все, что он пожелает, будет у него на столе.

Ну, Барсов! Чтоб тебя блохи каждую ночь кусали, чтоб у тебя обувь всегда была на два размера меньше, чтоб тебе на минимальную пенсию всю старость жить, чтоб борода поседела и отвалилась!

– Открой – отвечу, – мягко предложил он.

– Угу, вам открой, так вы зайдете! – пробурчала я, судорожно соображая, что мне делать.

Бежать? Звонить в полицию? Открыть и довести до нервного тика так, чтобы больше не приходил?

Последний вариант стоило обдумать!

– Лукерья, я сегодня безобидный, честно. И предлагаю сделку…

– Вам бы только сделки предлагать. А потом согласишься и останешься без штанов.

В трубке кашлянули, а я сообразила, как двусмысленно прозвучала моя реплика.

– Предлагаю перемирие, Лукерья. Белого флага нет, но есть белая футболка, могу ей помахать.

– Пожалейте местное население, Барсов, еще вас без футболки тут не хватало.

– Я хочу провести день с тобой. Вот и все. На твоих условиях. Готов выполнить все, что ты скажешь, и заняться чем угодно, абрикосик, главное, чтобы тебе понравилось.

– Барсов, вы у доктора были? Есть подозрение, что удар по голове не прошел бесследно.

– Соглашайся, абрикосик, будет весело!

Может, он правда псих? Или из этих чокнутых буржуев, которые иногда у нас в ресторане работали.

Пару лет назад трое креативщиков открыли что-то вроде релакс-клуба для тех, кто устал от денег, а делиться с пролетариатом не хотел. Толстосумы, изнуренные от своей сытой жизни, устраивали себе квесты на грани слабоумия. Кто-то должен был целый день бомжевать, некоторые устраивались в ресторан официантами, портя нам, простым смертным, настроение, когда охрана проверяла каждого перед прибытием высокопоставленных морд.

Может, я для Барсова что-то вроде подобного развлечения, вот и явился с утра пораньше?

И что мне с ним делать? Боже, зачем я взяла трубку? Почему не отключила телефон вчера?

А с другой стороны… Может, это мой шанс? Хотел острых ощущений – так их есть у меня!

Бежать-то все равно некуда, позади Москва, за дверью Барсов. Можно, конечно, попробовать спрыгнуть с третьего этажа и попытаться спрятаться у Мишки, но этот же найдет! И снова придет!

А нужно сделать так, чтобы больше не пришел! Никогда! Забыл обо мне как о страшном сне.

– Абрикосик, я слышу, как ты сопишь, – умиленно произнес Барсов.

– Как здорово, что с возрастом ваш слух все еще острый!

– Сам не нарадуюсь, – согласились со мной.

Я снова вздохнула, подумала и потопала к двери. Посмотрела в глазок, на всякий случай достала из верхнего ящика тумбы электрошокер, надела тапки и открыла дверь.

Барсов стоял на лестничной площадке, чисто выбритый и сияющий, как новая монетка. Одет он был просто – в спортивные штаны и белую футболку. А в руке этот престарелый Квазимодо держал коробку с тортом.

– Тут стойте! – предупредила я.

Подозрительно посмотрела на Барсова, вернулась, взяла ключи, заперла дверь. Как была в пижаме, вышла на улицу и громко позвала:

– Гром, конфетка!

Пять секунд, и лось с мордой алабая крутился у моих ног.

– Пойдем! – велела я.

Гром преданно шагал за мной до третьего этажа, а когда Барсов увидел, в чьей компании я вернулась, засмеялся.

– А если бы я предупредил о своем визите, ты бы что сделала?

– Вырыла ров, заполнила его водой и поселила голодных крокодилов! Что вы возмущаетесь? Я вас не звала и, честно говоря, недолюбливаю. Барсов, может, вы домой пойдете, а? Приключений можно и в другом месте найти. Вы у мамы один, подумайте!

– Нас у мамы двое, – «успокоил» он меня. – Завела ты меня, абрикосик, сильно, хочу показать тебе, что я не такой плохой, как ты думаешь.

– Не надо мне ничего показывать! – теперь завелась и я.

– Оставим показы на потом, – согласился со мной Барсов. – Давай так: ты делаешь то, что привыкла, а я помогаю.

– Что, и на работу со мной пойдете? – окончательно обалдела я.

– У тебя выходной, – махнул он рукой, – так что ты обычно делаешь по утрам?

– Окна мою, – пробурчала я, – вместо утренней зарядки. Желаете помочь?

– Очень, – глаза Барсова как-то нехорошо сверкнули.

– Ладно, но Гром будет с нами.

– Отличная компания. Ты, я, Гром и шокер, – продолжал забавляться он, но отвлекся, когда любопытный нос Грома ткнулся в коробку с тортом.

– Барсов, вас грабят, – со смешком сообщила я, когда Гром лапой пытался отобрать лакомство.

– Это не грабеж, а настоящий рэкет, – вздохнул он, – нож есть?

– Зачем вам нож?

– Отрежем ему кусочек.

– Попилим, так сказать, бюджет, – вздохнула я.

Достала ключ, вставила в замочную скважину и потопала в кухню, не ожидая, что, когда вернусь, Барсов уже вовсю будет хозяйничать в прихожей в компании Грома.

– Вы скромностью не страдаете, да? Сами себя ко мне пригласили?

– Я очень самостоятельный, Лукерья, – разулыбался я, – и даю слово, что вреда тебе не причиню.

– Пользы тоже, – пробурчала я.

Раньше я думала, что самые нахальные существа на земле – тараканы, но в тот день поняла, что ни один из них не сравнится с Барсовым.

А эта буржуйская морда улыбалась так, словно в лотерею выиграла, и с любопытством осматривалась в моем очень скромном жилье.

Я же мысленно обращалась к высшим силам, моля о прощении за то, что тогда в метро не сдержала свой порыв. Прошла бы мимо, жила бы спокойно!

Боже, дай терпения пережить этот день!

Глава 9

Лукерья

Барсов нахально оккупировал мою крохотную кухню.

Он бухнул на стол коробку с тортом, покосился на Грома, у которого случилось бурное слюноотделение при виде вкусняшки, и осмотрелся в поисках ножа.

Понял, что от меня толку нет, потер подбородок, выдвинул верхний ящик тумбы и удовлетворенно кивнул.

Взял нож, распаковал торт, отрезал огромный кусок, нашел полотенчико, переложил угощение для Грома на него и положил на пол со словами:

– Ешь, мохнатый! Луша?

– Я не буду! – открестилась я.

– Чем займемся? Будем мыть окна? – Барсов только что не облизнулся от удовольствия, а я вздрогнула.

– Вы давеча в таверне с элем переборщили, Барсов? – все-таки уточнила я.

– Эль не пью, от него, знаешь ли, голова с утра болит, – улыбнулся он.

Снова осмотрелся и указал подбородком на стул:

– Можно?

– Усаживайтесь понеудобнее, Барсов, – согласилась я, продолжая гадать, какая нелегкая его ко мне принесла.

– Твое гостеприимство умиляет, – признался он, величественно восседая на хлипком табурете.

Знала бы, что придет – подпилила бы ножки!

Мы сидели под аккомпанемент чавканья Грома и смотрели друг на друга. Барсов выглядел бы почти сокрушительно, если бы я рассматривала его непредвзято. Суровый в фас и в профиль, высокий восточный мужчина. Между смоляными бровями залегла складка, но мне нравилось думать, что это признаки надвигающейся старости. Черные бесстыжие глаза нахально рассматривали нахохленную и недовольную меня, сидящую на табуретке – сестре-близняшке той, что занял своей персоной Барсов.

Широкие, мощные плечи были плотно обтянутые белой футболкой, а живот…

–– Кажется, кому-то пора завязывать с бургерами и тортами.

– развеселилась я.

– Я уже, – широко улыбнулся он и сверкнул глазами, – два дня на правильном питании.

– Питание не поможет, это ваше эго вас изнутри распирает, потому что им с самолюбием уже мало места, – отрезала я.

– Абрикосик-джан, у тебя яд сладким сиропом по губам стекает, – умилился он.

– Вы зачем пришли, Изюм Багратович? – скрестила я руки на груди. – Буржуйские будни наскучили?

– Устал я, персик мой, утомился от дел буржуйских, холопы, опять же, все нервы вымотали, племянник, прохиндей, вечно на барскую голову неприятностей добавляет.

– А сюда зачем? Думаете, тут вам все почести боярские окажут и хлебом-солью встретят?

– Нет, абрикосик мой, к народу ближе побыть хочу. К земле, опять же, – веселился он.

– К земле – это правильно, – согласилась я, – я слышала, что чем ближе старость, тем сильнее к земле тянет.

– Сколько мне, по-твоему, лет? – азартно уточнил Барсов.

– Не знаю, но попробую прикинуть на глаз. Морщины в наличии есть, фигура поплыла немного, себя вы мните то барином, то буржуем, значит, вам либо чуть больше ста, либо деменция не за горами.

– Мне сорок два, абрикосик.

– Да-а-а-а? – скептически протянула я. – Не выглядите.

– Я уже понял, маленькая, – засмеялся он.

Может, это от удара по голове? Иначе с чего бы человеку так веселиться?

– Ну что, – он хлопнул ладонями по коленям, – тащи мыло…

– … и веревку? – с надеждой уточнила я.

– Тазик и тряпку, будем окна мыть.

– Вы серьезно? – напряглась я.

В моей голове еще не уложилась мысль, что Барсов на моей кухне обитает, а он собрался мыть окна? Мне?!

Может, Барсов меня все-таки убил, и я попала в ад, где черти в его образе приходят ко мне по утрам?

– У нас уговор, абрикосик: мы проводим вместе день и делаем то, что ты обычно делаешь, – напомнил он. – Что потом? Пересадим кактусы?

– Лучше перезахороним бывшего, – кивнула я. – Такой он, знаете, гад был, что все время с утра по выходным приходил, вот и пришлось его во дворе закопать.

– Да не вопрос, абрикосик-джан. И бывшего, и будущего, всех перезахороним. Хочешь, ритуальное агентство тебе подарю, развернешься!