Решаю рискнуть, и всё же оставляю заявку. Пригодится. Иду в библиотеку и читаю про развитие магии у детей. Выясняю, что манник не очень-то и поможет: он увеличит количество сил, но не позволит мне лучше ими пользоваться, контролировать, почувствовать. Вот в последнем, скорее всего, была проблема. Я же ни разу до этого не сталкивалась с магией.

В комнате я поделилась проблемой с соседкой в надежде, что она подскажет решение. Но Тиона только покачала головой.

– Травничество не советую. Иди на административное дело.

– Шутишь? – я прижимаю к себе подушку и опускаю на неё подбородок. – Мне нужна магия.

В первую очередь, для защиты. И для того, чтобы легче устроиться в этой жизни, тоже. Я уже узнала, что художники тут много не получают.

– Что-нибудь можно сделать? – с надеждой смотрю я на соседку. – Выяснить, почему она пропала…

– А ты уже нарисовала для газеты? – меняет тему Тиона.

– Нет, – не понимаю я. – Ещё есть время.

– Нарисуй сегодня, а? И ещё пару портретов на будущее: ректора, деканов, особо ярых преподавателей…

– Думаешь, я прям завтра уже вылечу из академии? – грустно спрашиваю я, теперь понимая, куда она клонила.

Тиона только смотрит на меня ангельским взглядом и улыбкой словно говорит: “прости”. Вздыхаю и на самом деле начинаю рисовать. Это успокаивает.

Под вечер у меня готовое задание для газеты, портрет Дебиона с рогами и страшным кривым лицом, штук двадцать набросков ректора. Не могла определиться, какой ракурс лучше, а ещё иногла пририсовывала рожки и ему. “Потому что нечего быть таким вредным и выгонять меня из академии”, – думаю я, глядя на особо кривой портрет ректора, – “Я уже довольно долго тут без магии учусь, и ничего!”

Пока Тиона смотрит готовые иллюстрации, я убираю черновики. Но от зелёных глаз соседки ничего не скроешь. Она быстро хватает один из моих листков, который я как раз убирала. Я не отпускаю, не даю ей его забрать.

– Можно мне и это тоже, пожалуйста? – просит она искренне, как будто речь идёт о чём-то важном, а не о набросках с ректором.

– Нет. У меня уже отобрали один раз рисунок, проблем больше не хочется, – качаю я головой.

– Проблем и не будет! Я не скажу, что рисунок твой. И буду держать его у себя.

– А тебе зачем? – не верю я Тионе. – По стилю видно, что рисунок мой. Ректор поймёт, он же меня к вам привёл.

– Ладно, как тебе такая идея, – сдаётся она и отпускает. – Сделать много открыток с портретами самых красивых людей школы. Раскупят как булочки в столовой.

Я задумываюсь. Деньги лишними не будут.

– Я в деле. Только лучше начать не с ректора, а с Катарины. Я даже знаю одного недалёкого, который скупит всё.

Мы бьём по рукам. Но черновики я всё равно прячу от Тионы. Решаю, что безопасней всего будет положить листы в сумку и носить с собой, потому что ящики в комнате не запираются. А пока кладу под подушку.

Засыпаю с мыслями о том, что не всё так уж плохо. Даже если меня выгонят из академии, что-нибудь придумаю, чтобы не выходить за этого Филиппа. Главное, что я уже отклонилась от сюжета.

Первое занятие ещё не началось, а я уже зеваю. Делюсь проблемой с магией с Мадлен, но она тоже толком не может ничего посоветовать. Зато говорит, что приехал артефакт.

– Отлично, ты взяла его с собой? – спрашиваю я.

Ответить она не успевает. Кто-то кладёт руку мне на плечо и притягивает к себе. Разговоры в аудитории тут же стихают.

Это оказывается Мартин, и я смотрю на него недовольно. Вроде бы уже обговорили, что это была плохая идея с фальшивым парнем. Нет, приходит, обнимает…

– Спасибо! – чему-то радуется он, аж сияет.

– За что? – я освобождаю плечо.

– За вчерашний совет. Он помог. Я чувствую себя превосходно, – продолжает улыбаться он.

Во время разговора Мартин подходит, неприлично близко сокращая расстояние между нами, а я отхожу. В какой-то момент натыкаюсь на парту и, чтобы отгородиться, прижимаю свою сумку к груди. Она как щит теперь находится между нами.

– Так что можешь просить меня о чём угодно, – он произносит это, словно флиртует.

А меня беспокоит только одна проблема. Но озвучивать это на всю группу не хочу. А они же, блин, прислушиваются! Но почти любая фраза, которая приходит мне в голову, звучит ужасно. “Об этом не здесь”, “отойдём”, “потом скажу, что мне от тебя надо”. Звучит, как будто у нас с Мартином и правда что-то есть. Я не Дебион, чтобы создавать такие ситуации умышленно!

– Я подумаю, – наконец, нахожу более-менее приемлемый вариант я.

Он кивает и отступает. Расстояние между нами становится нормальным, так что я опускаю сумку. И тут оказывается, что схватила её вверх тормашками. Открытую. И стоило мне расслабить руки, как из неё полетели тетради и листы. В том числе и мои черновики!

– Тогда я зайду за тобой в обед, и мы… – начинает Мартин и замолкает.

Прямо к его ботинку плавно спланировал один из листков с портретами ректора.

Глава 18. Артефакт

Лицо Мартина медленно вытягивается. Мне хочется испепелить все листы одним взглядом или кинуться их собирать. Но вместо этого я замираю с прямой спиной. Поздно, кто хотел уже увидел, о чём свидетельствуют шёпотки, прокатившиеся по аудитории.

– Ох, я подниму, – говорит Мадлен и помогает мне.

Она подозрительно долго не сводит глаз с моих черновиков, но, в конце концов, отдаёт их. Мартин поднимает тот, который лежал у его ног.

– Это для газеты? – спрашивает он, пытаясь заглянуть в остальные листы.

– Нет, для дела. Для газеты всё отдала Тионе, – я быстренько прячу всё в сумку и даю понять, что не хочу продолжать тему.

Тем более, входит преподаватель. Мартин замечает это и спешно прощается:

– Ладно, я что забегал-то. Встретимся на обеде, верну должок, свожу тебя куда-нибудь. Пока!

И, не дав мне возразить, выходит. Я сажусь за парту в полном смятении. Не понимаю, это свидание или благодарность, или он просто поговорить хочет? Но судя по мечтательно-завидному вздоху сидящей рядом Мадлен, все подумали про свидание.

Лекция проходит спокойно. О рисунках, кажется, все забывают, и только на перемене я ловлю пару любопытствующих взглядов.

Кое-что случается, когда мы переходим в другую аудиторию. Мадлен замечает, как несколько девушек нависают над Катариной, явно ей угрожая, и злорадствует:

– Наконец, этой выскочке достанется. Даже её одногруппники поняли, какая она, – “подруга” удовлетворённо хмыкает.

Я подавляю порыв помочь Катарине. Мне, Вере, жаль главную героиню неплохой, в общем-то, книги. Но если я, как Велена, влезу, это будет странно и наверняка обернётся против меня. Так что я прохожу мимо, делая вид, что не замечаю. Такова судьба главной героини – влипать в неприятности. Краем уха улавливаю оскорбления, которые девушки не стесняясь сыплют в адрес Катарины. Замечаю знакомое лицо одной из них. Кажется, Велена с ней общалась и одалживала лекции.

Но после в моей голове выстраивается логическая цепочка. Знакомая Велены наезжает на Катарину, а Дебион, узнав об этом, решает, что это всё было по указке Велены. С него станется, он непрошибаем. Тяжко вздыхаю и всё же решаю рискнуть и вмешаться. Надо же менять сюжет.

Говорю Мадлен, что скоро её догоню. Она хмурится, но я настаиваю, даже не дав ей задать какой-либо вопрос. Мадлен нехотя кивает и идёт. А я, сжав кулаки, возвращаюсь к Катарине.

– И что тут происходит? – холодным, отрепетированным Веленой голосом, спрашиваю я.

Девушки оборачиваются, на их лицах виден испуг. Но потом они расслабляются.

– А, это ты, – говорит блондинка со стрижкой под каре. – Представляешь, всю группу могут не допустить до зачёта из-за неё!

– Да? – спрашиваю я, а сама вспоминаю.

Было такое в книге. Как раз этот противный декан травнического факультета начал приставать к Катарине. Она отказала ему, и он стал придираться к ней на занятиях, не принимая её работы.

– Ты понимаешь, как подводишь всю группу? – наезжает на испуганную и дрожащую Катарину вторая девушка.

Да, знала бы она, что сейчас, по сути, подталкивает одногруппницу терпеть приставания декана.

– А вы думаете, если наорёте на Катарину, то она сразу всему научится и сдаст практику? – касаюсь я лба.

Голова болит от этого всего.

– Нет, но она хотя бы начнёт стараться! – говорит блондинка.

– Поняла. Ничего вы не умеете. Идите, я сама с ней поговорю, – поджимаю я губы.

Катарина пугается ещё больше, а девушки переглядываются и уходят. Я машу на них, чтобы двигались побыстрее. Дурёхи, не знают, что я их тоже сейчас спасаю. Незримый тёмный маг всех, кто хоть чем обижал главную героиню, запоминает.

Когда девушки отходят достаточно далеко, перевожу взгляд на Катарину.

– Если преподаватель позволяет лишнего, несправедлив, то ты можешь рассказать об этом ректору. Он вмешается, – говорю я уверенно.

Такое впечатление о нём у меня сложилось. Во всяком случае, приставания к студенткам он точно не будет спускать с рук. Но Катарина отводит глаза.

– Ты не понимаешь, о чём говоришь, – бормочет она.

– Понимаю. О старом извращенце, который по недоразумению занимает должность декана. Я уверена, если ты честно всё скажешь, ректор вмешается.

Она смотрит на меня округлившимися глазами. Но помимо удивления на лице Катарины мелькает ещё какое-то чувство. Восхищение?

– Спасибо за совет! Я обязательно так и поступлю, – горячо говорит она. – Ты такая смелая. Не знала, что к тебе он тоже приставал…

– Ко мне? – поражаюсь её логике. – Нет, с чего ты взяла?

– Но как же. Откуда ты знаешь о том, что он… такой?

– У меня свои источники, – отвожу я взгляд. – Короче, не оттягивай решение проблемы. Я пошла.

– Ага! Обязательно всё расскажу ректору, – теперь она мне чуть ли не на шею кидается.

– Расскажешь что?! – раздаётся рядом голос Дебиона. – Милая, она опять тебя доставала?

И этот дебил отталкивает меня и кидается к Катарине. Та уже начинает всё отрицать, но Дебион не слушает и просит рассказать ему правду. Я просто ухожу как можно быстрее. Разговаривать с ним точно бесполезно.

Чувствую чей-то пристальный взгляд между лопаток, но когда поворачиваюсь, никого не вижу. Парочка главных героев не обращает на меня внимания, продолжая объясняться. Пожимаю плечами и тороплюсь в аудиторию.

И не зря. Первое, что вижу, когда вхожу – как Мадлен разглядывает черновик моего рисунка, который, видимо, припрятала для себя. Забавно, ей так нравится ректор? Мне становится неприятно и я не собираюсь спускать такое поведение “подруге”.

– Интересно? – говорю я, наклонившись к самому её уху.

Она вздрагивает. Видит меня и нервно хихикает.

– И часто ты позволяешь себе брать мои вещи? – прищуриваюсь я, снова пуская в ход фирменных холодный надменный тон Велены.

– Я просто случайно, – Мадлен хлопает глазами, но и сама понимает, что я ей не верю.

Тогда она находит то, что в самом деле переключает моё внимание.

– Кстати, артефакт же со мной!

Она достаёт из своей сумки что-то круглое и плоское на цепочке. Большой, размером с раскрытую ладонь, кулон, инкрустированный кристаллом в центре (видимо, магическим), и выполненный в виде солнца с волнистыми расходящимися лучами. Возле артефакта вьётся пара белых мушек. Они спали прямо на нём, но движение их потревожило.

– Вот, возьми, – протягивает Мадлен мне эту штуку.

М-да, незаметно такое не поносишь. Не в этой форме, которая и так еле натягивается в некоторых местах. Я вздыхаю, отгоняю рукой мушек и беру артефакт.

Вспышка, хлопок, и из кристалла идёт дымок…

– Что это было? – я держу артефакт на вытянутой руке.

– Он… сломался, – шокировано выдыхает Мадлен.

Глава 19. Второстепенные персонажи

– Почему? – выдыхаю я.

Отлично, я потратила родительские деньги зря. И не уверена, что родители Велены погладят меня за это по головке. Может, его можно как-то починить? Я верчу артефакт в руках, надеясь разглядеть причину поломки.

– В первый раз такое вижу, – беспокоится Мадлен. – Может быть, он бракованный?