Отбор Истинных. Книга 2. Второй шанс для принцессы (страница 11)
А виноват алтарь! Нет… виноваты те, кто его создал! Мои предки…
Что, если смерть Виктории, нападение руандовцев, гибель сестёр, огонь пожирающий Аштарию – всё это последствия сорванной печати? Что, если все эти ужасы произошли потому, что в прошлом мы с Гилбертом слишком медлили со свадьбой?! Помолвки стало недостаточно, Гилберт полностью утратил контроль над алтарём и “демон несчастий” вырвался наружу! Что, если единственный способ его остановить, это прямо сейчас уйти с отбора и…
Нет! Не хочу о таком думать! Но… Проклятье!
Неужели выхода нет?!
И никогда не было…
Я обессиленно мотаю головой, волосы выбиваются из причёски, ветер налетает голодной сворой. Мне так плохо, словно на плечи навалилась вся тяжесть мира. Желудок скручивает отчаяние. Поднимаю взгляд на Гилберта.
– Можно ли использовать фиктивный брак? – мой голос царапает, как наждачка.
– Нет.
– А если вывезти алтарь?
– Это не поможет.
– Уничтожить? – я готова плакать от бессилия.
– Станет только хуже.
– Может, есть ещё какой-то способ…
– Я его не знаю, – жёстко отрезает маг.
Желудок скручивает отчаяние.
– Ладно, тогда… Любой сильный маг способен управлять алтарём? Я имею в виду… кроме тебя. Моим женихом ведь не обязательно должен быть ты, верно?
– Николь, ты ищешь выход, которого нет.
– Просто ответь! Кто ещё может управлять алтарём? – шепчу с отчаянием.
– Только я способен управиться с Клоинфарном!
– Но почему?!
– Ты можешь поискать ещё кого-то! – раздражённо рыкает Гилберт. – Но уверена, что успеешь? Готова подвергнуть целое королевство опасности?!
В ушах шумит пульс, ветер вдруг становится хлёстким и колючим. Он будто пытается привести меня в чувство, напомнить, кто я есть.
Взгляд цепляется за перчатку на руке… Под тканью на запястье прячется метка. Бесполезная истинность! Как я только могла подумать, что у меня есть хоть какой-то выбор! Хоть малейший шанс самой решить свою судьбу! Мой сильный зверь стал моим проклятием… и единственной надеждой Аштарии на выживание. Но это лишь отсрочит беду.
– Сколько осталось времени до того, как печать спадёт? – спрашиваю сухим голосом, вновь отворачиваясь к городу. Гилберт подходит и встаёт рядом.
Высокий, жилистый, угловатый… Пугающий. Забранные в хвост смоляные волосы дёргает ветер, кожа настолько бледная, что просвечивают вены. От мага исходит тяжёлая аура безысходности, он будто предвестник бури, чёрный ворон, что предсказывает смерть. В его глазах ледяная бездна.
“Ты в клетке, Николь, – шепчет страх. – И никуда из неё не вырвешься”.
Гилберт поднимает руку и показывает узловатым пальцем на горизонт, туда, где вдали тянется зубастая скалистая гряда с уходящими в туман вершинами.
– Присмотрись, Николь, – тихо говорит он.
Из-за ветра я не должна его слышать, но голос мага, низкий, шершавый, минуя уши, сразу звучит в голове. Я моргаю, и вдруг и правда вижу… Вижу странную тень.
Она гигантским спрутом медленно сползает с гор, тянется щупальцами к крохотным домикам у подножия, разевает пасть, будто желая поглотить целый мир.
– Что это? – выдыхаю с испугом.
– Башня показывает нам грядущее, – шепчет Гилберт. – Это боль твоего народа. Отголосок несчастий, которые скоро пожрут земли Аштарии.
– Нет, это мираж… из-за тучи на небе…
– Но разве ты не слышишь эхо стонов в долетающем ветре?
Мой зверь навостряет уши. Вцепившись в ограду, я подаюсь вперёд. Едва не теряя равновесие, вслушиваюсь в ветер… а в нём… тихий плач, испуганные стоны, тонкие детские вскрики. Они звучат громче и громче, пока не остаётся ничего кроме жуткой мелодии тоски.
Ветер кидает в лицо снег, я жмурю слезящиеся глаза. Во рту горечь, тяжело выдыхаю пар.
Мне обидно за себя, больно за Аштарию, страшно за будущее. Я словно заблудилась в диком лесу, шарю руками в темноте, кричу до хрипоты.
Впервые в жизни я готова сдаться.
– Очень скоро беды обретут плоть. Очень скоро, Николь, – шепчет маг.
– Когда? – не голос, скрип.
– Завтра? Сейчас? В любой момент, Николь. Но ты можешь это остановить.
– Как? – я поднимаю глаза.
– От тебя нужно лишь согласие, – Гилберт снова достаёт кольца. Снимает одно с цепочки и протягивает мне. – Это поможет оттянуть время, Николь, – говорит он, заглядывая в глаза. Я тону в его чёрном взгляде, будто упавшая в колодец птица. В голове становится пусто, тело как воздушный шарик.
“Птичка снова в клетке, – горько шепчет внутренний голос. – Выбора нет. И никогда не было”.
– Выбора нет, – заворожённо повторяют мои губы, когда я тянусь к кольцу. Кончиками пальцев касаюсь металла. Почему-то я думала, что золото обожжёт кожу, но оно гладкое на ощупь, безобидно тёплое. Сжимаю кругляшок в кулаке.
– Не стоит медлить, Николь, – говорит маг, вновь пытаясь поймать мой взгляд. Но я отворачиваюсь, смотрю вдаль, на горы, на раскиданные по холмам домики, на солнце, что багровым светом заливает белые шапки.
Грудь сдавливает холод, как если бы я хлебнула стылой воды. Встряхиваю головой, мысли бултыхаются с тихим плеском. Гилберт нежно берёт меня за подбородок, поворачивает лицо к себе… И снова я теряюсь в его глазах. Они словно вытягивают из меня свет, лишая надежды.
– Ты ведь понимаешь, что нужно сделать, Николь. Ты ведь понимаешь? – говорит он, будто глупому ребёнку, мягко заставляя меня раскрыть кулак.
У меня не остаётся сил сопротивляться. Внутри будто что-то сломалось, высохло и распалось в пыль.
Несколько секунд я смотрю на кольцо, а потом беру его и подношу к безымянному пальцу. Гилберт нависает надо мной чёрной тенью.
– Давай, – шепчет он.
В груди щемит, внутренний зверь тревожно мечется, тарабаня лапами. В голове вдруг всплывает детская считалочка:
Раз-два-три-четыре-пять…
Вышел кролик погулять…
Волк в засаде поджидает…
И злодейство замышляет…
Встряхиваю головой, пытаясь отогнать туман отчаяния и последний раз взвесить “за” и “против”. Считаю в уме до трёх.
Раз… Моё имя Николь Розен, я принцесса Аштарии.
Два… Гилберт сильнейший маг… которому не стоит доверять.
Три… Прямо сейчас он настойчиво пытается меня окольцевать…
Но у меня нет выбора! Ведь он не может лгать!
Не может… но…
Когда последний раз смотрела на клятву?
Вновь стиснув кольцо в кулаке, оборачиваюсь к Гилберту и очень чётко говорю:
– Покажи свою ладонь!
– Почему ты вдруг… – хмурится маг. Маска бесстрастности на его лице трескается под моим взглядом.
– Я хочу взглянуть на печать клятвы.
– Да что вдруг случилось?!
– Отказываешься? – щурюсь я. Отчаяние в груди оборачивается злостью, вспыхивает будто сухие ветки, брошенные в костёр. Жар приливает к щекам.
– Зачем ты так поступаешь со мной, Николь, – голос Гилберта скатывается в шипение. Он кидает короткий взгляд мне за спину, туда, где солнце стремительно катится к горизонту. Похоже, маг надеется уйти от ответа.
– Раз так… – говорю, отступая. – То мне придётся применить вторую часть клятвы!
– Ты не станешь, – нервно улыбается маг. – Ты не такая, Николь.
– Прямо сейчас ты заставляешь меня… злиться, Гилберт! ПРОТИВ МОЕЙ ВОЛИ! – выдавливаю с яростью. Ветер налетает ледяным порывом.
Мои слова гремят в воздухе гулким эхом, а через миг от меня к магу летят короткие молнии света, они одновременно ударяют бывшего жениха в шею, в грудь и в живот, заставляя его вскрикнуть и содрогнуться от боли, свет тонкой леской обматывается вокруг горла мага, предостерегая от любых непрошеных действий. Именно так работает магическая клятва, завязанная на чужую волю.
– Гхр! Пере… перестань! – хрипит Гилберт, отступая и сгибаясь пополам. На бледных висках выступают крупные капли пота, в чёрных глазах загораются алые отсветы.
– Покажи руку!
С рыком он вскидывает ладонь…
Ту самую, к которой привязана клятва. Там на бледной коже обуглились и воспалились связанные воедино буквы “Г” и “К”.
– Лжец, – рычу сквозь зубы. – Ты солгал!
Меня трясёт от гнева. От собственной глупости! Когда я перестала сверяться с клятвой? Когда упустила момент?! Демоны и Боги! Какая же я дура!
– Лишь единожды, – шипит он. Иначе бы уже лишился руки! Видишь! Сейчас никакой реакции, значит, это правда.
– Когда ты солгал! Когда?! Говори!
Ветер накидывается злой сворой, рычит, раздувая мою накидку, бросаясь ледяным крошевом в лицо.
– Я лишь хотел помочь тебе с правильным решением, – глаза Гилберта вспыхивают, и что-то вдруг начинает жечь мне руку.
– Ай! – вскрикиваю, откидывая раскалившееся кольцо, и тут же чувствую волну магии. Успеваю лишь моргнуть, а Гилберт уже оказывается рядом. Одной рукой зажимает мне рот, другой хватает за запястье. Прижимает спиной к перилам так, что бортик больно впивается в поясницу.
– Всё! Ты не можешь говорить! – рычит он, обдавая дыханием моё ухо. – Поэтому больше никаких фокусов.
Я мычу, мотаю головой! Пробую пнуть его коленом, а когда не получается, кусаю за ладонь – с силой, с яростью, точно зверь. Кислый вкус крови омывает язык.
– Тварь! – Он отдёргивает руку, а я хочу крикнуть, но… воздуха нет! Нет голоса!
– Слушай сюда, Николь… ты ведь знаешь, что я прав! Прекрати сопротивляться!
Сплёвываю кровь прямо в бледное лицо. Гилберта трясёт от бешенства, он так сильно сдавливает моё запястье, что кажется, сейчас сломает руку!
– Ты наденешь чёртово кольцо! – его подбородок уродливо дрожит от злобы.
Он думает, что победил? Но я знаю ещё кое-что об этих клятвах! Изучала на общем курсе! Достаточно чёткой мысли и тогда…
“Я не хочу! – думаю так громко, как могу! – Всё происходит ПРОТИВ МОЕЙ ВОЛИ! Я НЕ ХОЧУ!”
Воздух взрывается электрическими разрядами.
Гилберта отталкивает, скручивает болью, сосуды в выпученных глазах лопаются, заливая белки алым. Я не прекращаю мысленно твердить, как мантру: ”Против моей воли!”
– Агххххррх, – хрипит маг, сползая к моим ногам. Он корчится от жуткой агонии, его плащ расплескался по заснеженному мрамору чёрной кляксой. Маг скулит и рыдает, словно его тело пожирает невидимое пламя.
– В чём ты солгал?! – голос вновь вернулся ко мне. – В чём?! Отвечай! Немедленно отвечай и боль прекратится!
– Агххххрхх, – выдыхает Гилберт, колотясь в судорогах. Меня тоже трясёт, ведь я в ужасе. В ужасе от себя самой! От того, что делаю! Я дышу так часто, будто километр бежала без остановки, сердце стучит на пределе.
Усилием воли ослабляю давление клятвы, и маг замирает, тяжело дыша. Выглядит он ужасно: бледное лицо с разводами крови, белки глаз красные как вино. Я – чудовище! Что я творю?!
Обхватываю себя руками. Горло сжимает тошнота, голос трескается:
– Отвечай, иначе…
– Есть ещё од-дин ч-человек, кха-кха, – разбитыми губами произносит Гилберт. Даже сейчас, когда маг глядит снизу вверх, мне жутко до ледяного озноба.
– Продолжай!
– Ещё один ч-человек! Всего один… к-кроме меня! Ахах-кха-кха, – он смеётся каркающим смехом. Я закусываю щёки. Небо темнеет, рубиновый диск солнца совсем скоро закатится за горы. Но время ещё есть!
– Ты имеешь в виду того, кто смог бы управлять алтарём? – Я намерена получить ответ.