Быстро встав из-за стола, я бросила на Леонаса неприязненный взгляд, чтобы он и не думал присоединиться к нам. Мне хотелось перекинуться парой слов с Клиффордом наедине, а не позволять брату совать нос в дела, которые его не касались.

Клиффорд сделал приглашающий жест по направлению к двери. Я вышла в холл, чувствуя неимоверное облегчение. Каждый шаг уводил меня все дальше от четы Кларков и их дочерей-близняшек. Мне повезло – это был один из немногих случаев, когда мне позволили побыть с кем-либо без родителей или Сантино.

Что тоже было приятно.

– Ты действительно хочешь осмотреть дом? – спросил Клиффорд в тот момент, когда за нами закрылась дверь.

Я помотала головой:

– Вообще-то, нет. Мне хотелось сбежать, я не слишком горю желанием возвращаться в ближайшее время.

– И я. Как насчет того, чтобы пойти ко мне? Нас никто не побеспокоит.

– Давай.

Клиффорд по-прежнему ослепительно улыбался, показывая мне дорогу.

– У стен есть уши.

Я удивленно посмотрела на него.

– В прошлом у нас были некоторые проблемы с персоналом.

Я кивнула и последовала за Клиффордом в коридор, который вел в другое крыло.

– Родители отдали в мое распоряжение домик у бассейна.

Мы вошли в пристройку. В главной комнате размещался диван, плазма с плоским экраном, кухонный гарнитур и бильярдный стол. Из окон открывался прекрасный вид на бассейн и сад. Слева от меня находилась дверь, за которой, как я подозревала, размещалась спальня. И я порадовалась, что Клиффорд не пригласил меня туда, чтобы избежать неловкой ситуации.

Клиффорд прислонился к бильярдному столу и перестал улыбаться.

– Тебе давно известно о сговоре насчет нас? – Его тон не был недружелюбным, однако я уловила нотку обвинения.

– Мне почти исполнилось тринадцать. Помнишь день, когда я наблюдала за тобой исподтишка, а твои друзья захихикали? Как раз за день до этого меня и просветили.

– Мои друзья думали, что ты влюблена в меня. – Он усмехнулся и с любопытством оглядел меня. – Не тот случай, верно?

Я расхохоталась.

– Определенно, не тот. И если ты думаешь, что наши родители решили свести нас, надеясь на взаимные чувства, то ошибаешься. Наш союз основан исключительно с прагматической целью. Главное здесь – тактические соображения, а не эмоции.

– Вероятно, это должно утешить? – Клиффорд вновь усмехнулся, на его лице отразилось замешательство. Бедный парень.

– Ты вел себя грубо по отношению ко мне в тот день.

– Правда? Наверное, перегнул палку, если ты ничего не забыла спустя столько времени.

– У меня память как у слона, особенно когда это касается людей, которые грубят мне.

Клиффорд потер затылок. Ему все еще было некомфортно со мной, однако постепенно он начинал расслабляться.

– Ты разозлился. Ведь я прервала ваш сет.

– Ах да! У меня развит дух соперничества. Прости. Я ненавижу проигрывать, поэтому могу вести себя чересчур грубо, когда кто-то мешает мне сконцентрироваться на состязании.

– Спасибо, что сообщил.

– Делаешь заметки, которые пригодятся в брачной жизни?

– Несомненно.

Клиффорд покачал головой:

– Как странно. Никто из моих друзей еще не помолвлен и даже о таком не думает.

– А у меня все по-иному. В моем мире принято быть кому-то обещанным в раннем детстве или в подростковом возрасте.

– Знаю. – В тоне слышался намек на неодобрение.

Мне сразу захотелось высказаться в защиту наших традиций, но я сдержалась. Незачем ссориться сегодня.

– Но мы еще официально не помолвлены. Нужно организовать вечеринку и сделать официальное заявление.

– Отец хочет подождать, пока нам обоим не исполнится восемнадцать, – заметил Клиффорд.

Папа упоминал об этом. Кстати, у нас не принято долго ждать, особенно когда одна из сторон имела такое же влияние, как и моя семья.

– Они делают вид, что мы – несчастные влюбленные, изнывающие от страсти. Вероятно, подобная уловка заставит сомневающихся поверить в нашу пару, – продолжил Клиффорд. – Неужели кто-то может отказаться от всего ради истинной любви? – Губы парня скривились.

– Ты не веришь в истинную любовь?

– Я верю только в то, что вижу.

– Твои родители не любят друг друга?

Клиффорд одарил меня очередной обезоруживающей улыбкой.

– А твои?

Я улыбнулась в ответ и оглядела комнату. Мои родители определенно любили друг друга. Но делиться семейными секретами или чем-то личным меня не тянуло. Хотя я не уверена, что когда-либо смогу доверять Клиффорду настолько, чтобы в принципе разглашать важные тайны.

– Неплохое место, чтобы устраивать вечеринки и приглашать девушек. Здесь нет чужих глаз.

– Ревнуешь? – Клиффорд склонил голову, рассматривая меня.

Я хмыкнула.

– Ни капельки.

Это правда. Я не чувствовала, что Клиффорд – мой, у меня отсутствовало желание заявить на парня свои права. Может, оно появится, когда мы поженимся.

А ревность во мне вызвал один-единственный человек: Сантино.

Парень кивнул, но не перестал пялиться. Полагаю, он хотел разгадать меня. Ему потребовались бы на это годы, позволь я ему.

– Ты девственница?

Я не могла поверить, что он отважился на такой вопрос.

– Что? – В наших кругах было оскорблением спрашивать девушку о чем-то подобном и намекать, что она, возможно, не девственница.

– Мне любопытно. В любом случае это не мое дело.

– Не твое? – переспросила я, неторопливо шагнув к парню. – Разве ты не должен охранять меня до нашей первой брачной ночи, дабы меня никто не запятнал?

– Черт, нет, конечно! – обескураженно воскликнул Клиффорд. – Зачем ждать до свадьбы? – Он еще раз оглядел меня, задержав взгляд на моих длинных ногах.

Сегодня я выбрала наряд, который смоделировала сама и позволила нашей горничной – и по совместительству талантливой швее – сшить его для меня. На мне был симпатичный приталенный блейзер с ниспадающими рукавами-паутинками, шелковый пояс, завязанный бантом, и широкие шорты в тон, которые напоминали юбку. Поэтому мои стройные ноги казались еще длиннее, а высокие белые каблуки довершали элегантный образ.

– Значит, ты хочешь попробовать товар заранее.

– Поверь, я хочу попробовать множество товаров, не только твой.

Я вскинула брови.

– Даже не собираешься притворяться верным?

Клиффорд посерьезнел.

– Послушай, Анна, я в курсе, что ты из консервативной семьи, но у меня нет намерений останавливаться на определенной девушке. И я не собираюсь соблюдать целибат до брака. Насколько мне известно, у нас есть предварительный свод правил, но настоящий контракт вступит в силу в день свадьбы. С сегодняшнего дня ты можешь хранить мне верность, если пожелаешь, но до тех пор мы не пара, и я буду спать со всеми подряд.

Я не ожидала, что Клиффорд будет настолько прямолинеен. Мне понравилась его честность – в отличие от того, что он предложил. Даже если я не ревновала, это не означало, что меня не будут раздражать постоянные похождения мужа с кем попало!

Наверное, он понял, что я в ярости, потому что выпалил:

– Но и ты вольна делать то же самое.

Мои губы приоткрылись от изумления.

– Ты хочешь, чтобы я спала с другими мужчинами?

Он засмеялся.

– Я бы не стал так выражаться, но да, мне плевать, чем ты будешь заниматься до свадьбы, пока ты ведешь себя сдержанно и держишься на расстоянии от папарацци. Желтая пресса нам ни к чему. Не хочу давать матери еще один повод глотать транквилизаторы пачками.

Несомненно, он пожалел о сказанном в ту же секунду, когда слова слетели с его уст. Злоупотребление таблетками определенно было секретом, который стоило приберечь на будущее.

– Ты правда не будешь чувствовать себя обманутым, если я не окажусь девственницей в нашу брачную ночь? – спросила я.

Меня не вдохновляла его мотивация. Может, он пытался заманить меня в ловушку и подвергнуть испытаниям мою добродетель. Или он хотел ослабить мою бдительность, соврав, что его мать принимала таблетки.

Клиффорд покачал головой и скривился:

– Отвечу откровенно. Меня обрадует, если ты не будешь девственницей. Мне не нравится лишать девчонок невинности. Я не в восторге от кровавых игр. Никакого секса во время месячных и никаких девиц, что, по сути, одно и то же.

Я расхохоталась. Пошарила в кармане шорт, который был предусмотрительно спрятан в элегантных складках, в поисках сигареты.

– Можно? Или предпочтешь, чтобы я вышла на улицу?

На лице Клиффорда отразился шок.

– Ты куришь?

Я пожала плечами:

– Иногда. В основном когда нервничаю.

– Я заставляю тебя нервничать?

– Ты застал меня врасплох. Я думала, ты будешь другим.

– Все так думают, – загадочно проронил он и указал на мою сигарету. – Кури. – Парень достал пачку из ящика стола и тоже задымил. А после затяжки добавил: – Я, кстати, не девственник.

– Я не спрашивала, – фыркнула я. – Но спасибо за информацию. – Мне даже не было любопытно, с кем он ее лишился – и когда. Однако внезапно захотелось спросить Сантино о его первом разе.

Было трудно представить его неуклюжим девственником.

Клиффорд пристально посмотрел на меня.

– И если ты девственница, то повеселись немного. Главное, не брось меня у алтаря. Скандал в самом начале политической карьеры не приносит ничего хорошего.

– Амбициозный.

– Безусловно.

Я кивнула.

– Вот и хорошо. Мне нужен мужчина, который знает, чего хочет.

– Я точно знаю. Однажды я стану президентом – меня волнует лишь это.

Я постаралась вообразить себя рядом с Клиффордом через несколько лет.

Жена действующего политика. Жизнь, полная обязанностей, но лишенная свободы. Но такова была бы моя судьба в любом браке.

* * *

Рождественская вечеринка была в самом разгаре. Музыка грохотала. Какой-то пресловутый джаз, под который люди старше тридцати раскачивались взад-вперед, словно отплясывали под диско.

По неизвестной мне причине все считали джаз идеальной музыкой для вечеринок. Сегодня я присутствовала на пятой, а ведь еще только начало декабря, и я не могла больше выносить этот хаос.

Мероприятие устроил Альферас – один из капитанов папы, который занимался поставками всяких запрещенных веществ в Канаду. Я попала в числе тех немногих, кому еще не исполнилось восемнадцать: ни Софию, ни Луизу не пригласили. Я – дочь дона, поэтому всегда должна посещать светские мероприятия, какими бы скучными они ни были.

Все девушки, которые завидовали мне из-за того, что я тусовалась круглый год, никогда не испытывали ничего подобного. Им не доводилось слушать нелепые и пошлые шутки или дергаться под отвратительную музыку.

Вероятно, я сочла бы музыку приятной, будучи пьяной, как многие взрослые. Я осмотрелась по сторонам. Родители разговаривали с маминой лучшей подругой Бибианой и ее мужем Дарио во внутреннем дворике. Сантино куда-то исчез примерно пятнадцать минут назад, а значит, он не мог меня остановить. Я овладела искусством тайком добавлять алкоголь в напитки на прошлых рождественских вечеринках. Казалось смешным соблюдать законы о распитии алкоголя, когда обычные законы ничего не значили в мире мафии.

Ни за что на свете я не стала бы ждать четыре года, чтобы продегустировать вино или что-то покрепче.

Я потянулась к чаше с пуншем и быстро наполнила свой бокал, прежде чем кто-либо успел что-то заметить. Потягивая напиток, взглядом просканировала гостей. Спустя несколько минут я заскучала – я была со всеми знакома, а новых сплетен на горизонте не предвиделось, – поэтому решила найти Сантино.

Поддразнивание Сантино приносило мне больше радости, чем происходящее. Его легко вывести из себя. Порой я была уверена, что ему нравились мои подколы столь же сильно, как и мне.

В других случаях я беспокоилась о своей безопасности.