– Мам, да почему сразу затеял? – возмутился Платон. – Меня Дитрих попросил забрать некоторые книги из библиотеки, вот и всё. Я тут доброе дело делаю, игрушки тебе везу, а ты… – попытался пристыдить он мать, но как-то не очень активно.

Агата переводила взгляд с одной на другого – лица были вполне себе честными. Но все равно вызвали подозрение.

«Надо съездить на праздниках в особняк и лично всё проверить, – подумала Агата, понимая, что дети что-то скрывают. – Лучше – вместе с Ильей. Если найду там что-то запрещенное – я этот дом по камешку разберу, остатки сожгу, а землю продам».

Вслух Агата говорить ничего не стала. Хотя, конечно, разозлилась всерьез: сыну как будто мало было провести год в «Теневерсе»! Решил повторить интересный опыт? И Марьяна с ним заодно: на ногу наступает, глаза круглые строит.

Что за неугомонные дети?!

Но она быстро остыла. Съездит, осмотрит дом, в случае чего – продадут, и дело с концом. Платона по ушам она тоже оттаскать успеет. А сегодня – Новый год. Ей и так хватает дурных мыслей по поводу куклы Альбеску.

– Мари я верю. Тебе нет, – пригрозила она пальцем сыну и мотнула головой в сторону гостиной. – Неси украшения туда, будем развешивать.

Закончив с игрушками, Агата снова ушла на кухню, завершать последние приготовления. Мари вызвалась помочь.

– Мы думали весной ещё разок в путешествие съездить. Не на год, конечно, месяца на три-четыре максимум, – рассказывала она Агате с улыбкой. – Конечно, придется что-то придумать с питомником. Своих малышек я просто так не оставлю, а абы кому их не доверю. У нас же там пополнение намечается. Джекки беременна.

– Очень рада за Джекки, – без энтузиазма ответила Агата. – Вам бы тоже про детей задуматься, Мари… какое путешествие?

Агате иногда казалось, что она курица-наседка, у которой все разговоры сводятся только к детям или внукам. Но если Дитрих и Тая свою миссию по поддержанию рода Адронов выполнили (хотя могли бы и за вторым малышом сходить), а Злат с Дианой были в процессе планирования, то Платон с Марьяной жили в каком-то другом мире. Вне брака, без даже мыслей о потомстве.

Ещё несколько лет назад они создали питомник маленьких собачек, развели их с десяток, и Мари трепетно относилась к каждой. Иногда Агата ворчливо думала, что, конечно, куда им дети, у них толпа животных, за которыми нужен постоянный присмотр.

Некоторые даже в подгузниках ходят, совсем как младенцы.

– Агата Эдуардовна, – Марьяна сморщила носик, – ну что вы опять за старое? Мы же не отказываемся с Платоном от детей! Просто чуть-чуть позже. У нас ещё столько всего не сделано. Мы думали съездить на африканский континент. Я бы там редкие травы собирала для зелий. Платон бы работал, он давно хотел плотнее изучить вудуистские обряды. Не те, которые вредят, а которые исключительно целительские, – быстро объяснилась девушка, увидев, что Агата поджала губы.

– Ну-ну.

– Честно говорю! Агата Эдуардовна, если хотите знать, мы с Платоном решили после возвращения анализы все сдать. После того, как у Дианы со Златоном… ну… не получилось… Может, даже до отъезда сдадим. Мы заранее подготовимся и всё предусмотрим.

Что ж, в этом весь Платон. Обстоятельно подходит даже к вопросам рождения ребенка. Агате оставалось только рукой махнуть. Молодежь всё равно не переубедить.

Вон, Златон тоже оттягивал-оттягивал, всё фыркал, что уж он-то детей наплодит на раз-два, а о проблемах совместимости узнал совсем недавно. К счастью, ничего критичного врачи у них с Дианой не обнаружили, всё поправимо, но…

Агата не стала додумывать мысль, хватит уже вечно быть всем недовольной. А то её Илья уже давно называет бухтящей старушенцией. Но в последние пару недель она вспыхивала даже быстрее обычного, сказывалась подготовка к празднику.

Марьяна расписывала, как они планируют провести новогодние праздники, и Агата слушала, думая, что всё-таки её сыновья выбрали исключительно хороших девочек. Не каждая свекровь сможет сказать, что её невестка – чудо. Даже если их идеалы в чем-то не сходятся и невестка с упоением рассказывает о беременности какой-то собачки, которой недавно делали скрининг.

«До чего дошел прогресс. Их теперь и животным делают?» – отстраненно удивлялась Агата.

Позвонили в дверь, и она побежала открывать. Это оказался Дитрих, нагруженный подарками так, что его самого не было видно за пакетами и коробками.

– Тая с Виолеттой внизу, сейчас подойдут, – объяснил он, скидывая всё добро в коридоре.

Среди многообразия цветастых упаковок Агата заметила ту, перевязанную бантом. Принес. Она здесь.

Сердце ёкнуло.

– Это значит…

– Всё чисто, – кивнул Дитрих, разуваясь.

Агату такой короткий ответ не устраивал.

– Платоша, помоги Мари на кухне! – крикнула она среднему сыну и потащила младшего в одну из комнат; он едва успел снять второй ботинок и схватить злополучную коробку. – Вы проверили, да?

– С ног до головы, в прямом смысле слова, – усмехнулся Дитрих без особой радости.

В коридоре вновь стало шумно, защебетал детский голос, раздался женский смех. Тая с Виолеттой подошли. Агата прикусила губу.

– И что там?..

– Внутри находится кукла.

– Обычная кукла?

Агата изумленно примолкла. Она всё же ждала от древнего какой-то подлянки. Ну не мог кто-то типа Нику Альбеску просто подарить девочке красивую куклу… Или она совсем зачерствела и стала слишком мнительной?..

Ведь с ритуалом он ей помог вполне нормальным образом. Побочных действий не случилось. С Серпом она прожила «долго и счастливо» много лет, как он и пообещал. Нику не обманул. Другое дело, что жизнь Агаты не была сахарной – но тут уж сама знала, на что шла.

– Ну как сказать «обычная». Мы просветили коробку. Внешность куклы подозрительно напоминает самого Альбеску.

– В смысле?

– Его кровавые слезы на щеках, да и черты… короче, очень похожа на нашего дарителя. Сама увидишь. Но в остальном – мы не обнаружили ни-че-го необычного. – Кажется, Дитриху самому не нравились результаты экспертизы. – Нет ни скрытой магии, ни артефактов, ни даже отслеживающих или подслушивающих устройств. Это просто чертова кукла. Я бы еще пригласил специалиста по яду, вдруг какая-нибудь отрава подсыпана. Но ты сама сказала, что коробку должна открыть Виолетта. Поэтому взял реагенты с собой. На всякий случай. Сразу же проверю, как она дернет за бант…

– Думаю, это излишне. Яда точно быть не может, – покачала головой Агата. – Я же говорила, Альбеску обещал, что его просьба никому не навредит. Знаешь… Может, Нику действительно думает помириться с тобой? Пусть таким странным образом. Даря куклу, которая выглядит как он сам. Очередная причуда древнего.

– Не знаю. – Дит вздохнул. – Хотелось бы, чтобы всё оказалось так, но верится с трудом. Впрочем, я не вижу, чтобы чья-то смерть приблизилась. Всё как будто бы обычно.

– Это хорошо. Ты сказал Таисии?

– Что сказал? – В комнату зашла Тая, улыбнулась Агате и тепло обняла её. – А, про это, – поморщилась она, увидев коробку. – Сказал. Ну, я так понимаю, выбора у нас особого нет. Выбросить прямо сейчас эту гадость мы не можем, не отдать Виолетте – тоже.

– Остается единственная надежда – если ей не понравится кукла… – Агата говорила мрачно, но решительно.

– Кому в здравом уме может понравиться кто-то с внешностью Нику Альбеску? – попыталась пошутить Тая, но даже её голос звучал грустно. – Тем более маленькой девочке.

– Ну тогда мы сможем выдохнуть, – кивнул Дитрих. – Ну и, будем откровенны, кукла очень странная. Даже страшная, я бы сказал. Эти кровавые слезы, клоунский наряд. Надеюсь, Виолетта отреагирует правильно. Иначе я даже не знаю, что делать.

– У нас умная дочка, давай доверимся ей, – нехотя согласилась Тая.

В эту секунду дверь распахнулась, и на пороге комнаты застыла сама Виолетта. Одетая в красивое розовое платьице, пышное-пышное, будто сахарная вата, она показала всем мокрые ладошки.

– Мама-мама, я помыла руки после улицы! Как ты и просила! Сама! Потому что я не маленькая, а очень большая. О, привет, бабушка!

– Ага, помыть-то помыла, а полотенцем вытереть? – вздохнула Тая и объяснила Агате: – Да, у нас очередной заскок. Отказывается мыться. Раньше всё нормально было, сама умывалась, а теперь каждый раз с капризами и слезами. Вот, пытаюсь напомнить, что большие девочки так не делают.

– Да помыла я! Даже с мылом. – Девочка обтерла ладони о платье. – О-о-о, какая красивая коробка. А что там? Это же мне? Я открою? Можно?!

Она с восторженным видом потянулась к банту.

– А разве сейчас полночь? – деланно возмутилась Агата. – Никаких подарков! Рано ещё. Раз ты взрослая, то пойдем, поможешь мне на кухне.

***

– Жаль, мальчики не смогли прийти, – вздохнула Агата. – Алексей так мои пирожки любит. Надеюсь, Дит, ты их не на работе дежурить оставил? А то знаю я вас, трудоголиков.

– Нет, мам, они с девушкой. Обещали заехать поздравить всех первого числа, – легкомысленно улыбнулся Дитрих, но тут же понял, что сболтнул лишнего.

– С девушкой? Только не говори, что снова с Маринкой… А я-то думаю, чего она такая счастливая последние дни ходит, – вскинула брови Тая. – Подожди, они что, опять… все втроем?

– Эм… Вроде нет. – Дитрих перевел вопросительный взгляд на Платона.

Платон на это только загадочно улыбнулся:

– Пока ничего не могу сказать. Результат нестабильный.

– Да ладно тебе прибедняться, – хлопнул брата по плечу Злат. – Виталик рассказывал, что он пытается амулет собрать для близнецов, чтобы результат стабилизировать. Ему подружка какую-то древнюю книгу подогнала, с инструкцией.

– А я-то думал, где он эту схему взял. – Средний сын удивленно округлил глаза. – Откуда бы в закромах Вяземского такая редкость. Теперь ясно, – хмыкнул Платон, улыбнувшись каким-то своим мыслям. – Ой, прости, Диана.

– Да ничего, – улыбнулась Диана, подкладывая мужу еще отбивных. – Я себя давно с этой фамилией не ассоциирую.

Вот только Златон уже навострил уши:

– Что ясно? – вскинулся он. – Ты знаешь, с кем он встречается? Мне не говорит, засранец.

– Откуда бы мне знать? – Вид Платона был слишком честным, чтобы хоть кто-нибудь поверил. – Он же твой друг.

– Да, вот только он не только мой друг. Моль-то наверняка в курсе.

– А я тогда тут при чем? – закатил глаза Платон. – Иди и спроси у Моли сам. Адрес знаешь.

– Заняться мне нечем. Я просто одного не понимаю: он же придурок, что вы все вообще в нем нашли? – Злат выглядел как большой обиженный ребенок, но было видно, что он больше притворяется, нежели реально возмущен. – Даже ты с ним умудрился подружиться. Что у вас вообще может быть общего?

Платон хлопнул себя по лбу.

– Началось! Злат, уже все в округе знают, что у тебя особые отношения с Виктором. Набей ты ему морду и успокойся, а то мы последние несколько лет только и слушаем, какой он плохой.

– Да ну, ещё драться с ним не хватало, он хиленький совсем, с первого удара ляжет, а мне потом совестью мучиться.

– Злат, перестань, – а это уже Диана не выдержала. – У тебя чуть что, сразу Виктор виноват. Знала бы тебя чуть хуже, подумала, что ты к нему ребят просто ревнуешь.

– И ты туда же? – Златон закатил глаза. – Ну конечно, давайте все его защищать.

– Посмотри на это с другой стороны, – подмигнула Диана. – Если бы он не появился в нашей жизни, то я бы тебе никогда не позвонила.

Она явно подтрунивала над мужем, потому что знала, куда давить – эти слова возмутили его до глубины души.

– Всё, хватит, закроем тему. Я больше не могу слушать про Моль!

– Вообще-то ты первым начал этот разговор, – напомнил Платон, не удержавшись от ехидства.

– Поэтому я первым его и завершаю. Мама, обалденные тарталетки. Напомни-ка, с чем они? – резко перевел он тему.

Златон хоть и недолюбливал Виктора, но Агата видела, что реальных обид у него нет. Если и были, то давно стерлись. Он скорее не любил, когда всеобщее внимание обращено не в его сторону.

Дитрих с Таей наблюдали за ними и тихонько посмеивались.