– Всегда рада помочь, – объявилась виртуальная помощница.

– Клер, ты можешь открыть нам доступ в негостевые секторы станции? – не стал я ходить вокруг да около.

– Нет, негостевые сегменты предназначены только для сотрудников «Рейнбоу Ресерч».

– Но на станции нештатная ситуация, а мы – спасатели…

– Все системы «Бриллианс-4» работают в штатном режиме. – Клер поторопилась перебить Мирко.

– Ага, а как же труп? Точнее, уже два! – не успокаивался он.

– Если вы обнаружили любое проявление криминальной активности, то вам стоит обратиться в службу безопасности.

– А ты можешь перенаправить нас к ним?

– Да. Нет. Все операторы СБ заняты. Как только они освободятся, я соединю вас с ними.

– Клер, ты понимаешь, что это невозможная ситуация? Не могут быть заняты все агенты СБ, если на станции все тихо и спокойно! – У Мирко начали сдавать нервы.

– Я легко могу доказать ошибочность ваших рассуждений, – невозмутимо ответила Клер.

– Давай-давай! Докажи, – подначил ее мой друг.

– Однако я являюсь виртуальным помощником, а не аналитическим модулем. Я могу еще чем-то вам помочь? – красиво вывернулась Клер.

– Гадина! – выругался Мирко.

– Грубость не красит человека! – надула губы голографическая красотка. Затем она исчезла.

– Все, застряли. В гостевую зону я идти не хочу. От одной такой, – Мирко ткнул клепальником в труп, – мы отобьемся. От двух-трех – уже нет.

– За мной. На «Ангел»! – В моей голове родилась идея. Отчаянная. Но непростые времена и требуют отчаянных решений.

– Ты забыл, что «Ангел» в ловушке?! Или… Даня, не смей ничего резать! Они же предупредили, что взорвут нас!

– Проверим, – пожал плечами я.

«Рейнбоу Ресерч» не обманывала, по крайней мере в том, что касалось взрывчатки. Мне пришлось выйти в космос, чтобы обследовать удерживающие наш корабль замки. У них оказалась хитрая конструкция – блокиратор и мощная мина в одном корпусе, который вскрыть или пилить выйдет себе дороже. Сканирование показало, что в нем на каждый миллиметр приходилось по несколько датчиков. В теории эту сложную защиту я вскрыть бы мог, но на стационарном инженерном стенде и никак не в условиях открытого космоса.

Мирко не сидел без дела: мой напарник искал на просторах Глобалинка чертежи «Бриллианс». Конечно же, эти схемы представляли собой коммерческую тайну, но в сети было полно энтузиастов, которые торговали этими самыми тайнами. За относительно небольшую сумму мы стали обладателями «предположительно верной» схемы палуб станции «Бриллианс-4». Причем довольно подробной – на чертежи были нанесены даже служебные системы. Типа энергопроводов или вентиляции. Последняя интересовала нас особо.

– Смотри, – прочертил я ломаную линию на схеме станции, – вот тут мы заберемся в вентиляцию…

– Не нравится мне эта идея, – поморщился Мирко, – там тесно, темно и роботы!

– Какие еще роботы?

– Охранные.

– С ними разберемся, да и вариантов у нас особо нет.

Насчет тесноты Мирко был абсолютно прав – в скафандрах по прямоугольному коробу вентиляции ползти было неудобно. Плечи так и норовили зацепиться за выступающие ребра жесткости. Но у этого маршрута имелось одно неоспоримое достоинство – он выводил нас прямо к отсеку, в котором находились операторы стыковочных узлов. Живы они или тотально с ума посходили, было неважно: я прихватил с собой «инструменты», которые позволят нам взломать их терминалы. И еще, к большому моему удивлению, наши поползновения не привлекали внимания систем безопасности. Ни лазерные излучатели, ни оборонительные дроны по нашу душу не явились. Видимо, сбои в оборудовании станции были серьезные, и его часть попросту перестала работать. Данный факт нас не просто порадовал, а окрылил! Но окрыленность наша продолжалась ровно до того момента, пока мы не доползли до решетки, выбив которую мы оказались бы перед дверью, ведущей в нужный нам отсек.

– И что это за ерунда? – спросил Мирко, выглядывая из-за моего плеча. – Такое разве на станциях ставят? Зачем оно вообще тут?

«Такое» не устанавливают ни на станции, ни на космолеты. Я, как инженер с солидным стажем, могу утверждать это точно. Но я «такое» уже видел. В пещере на Весте.

– Мне не… показалось…

– Что ты шепчешь?! – прошипел Мирко. – «Показалось»? Что – показалось?

Я не мог сразу ответить товарищу, у меня по спине бежал ручеек холодного пота. Значит, эти чертовы искры мне не привиделись. Кристалл в пещере, разорванные на части синтеты – все это было на самом деле!

– Это элемент дизайна? Тогда какого хрена они проломили палубу, чтобы это установить?

Наблюдения Мирко соответствовали истине – кристалл как будто вырос из пола, по пути проломив его.

– Смотри! Он начинает светиться! – поделился еще одним наблюдением друг, и я понял: сейчас произойдет что-то исключительно плохое.

Глава 4

Спасатели вообще-то смелые ребята, но в тот момент, когда внутри кристалла появилась светящаяся искорка, которая начала разгораться, мне захотелось бежать. Быстро, без оглядки. Бежать до тех пор, пока я не окажусь в относительной безопасности внутри «Ржавого Ангела». Но в вентиляционной трубе особо не побегаешь. Да и туша Мирко закрывала проход.

– Как ты думаешь, сколько может стоить эта штуковина?

– Чего?!

– Ну, она тут явно лишняя. Проектом не предусмотрена, давай перенесем ее на корабль…

– Этой дряни никогда не будет на борту нашего корабля!

– Да почему «дряни»? Коллекционная вещь…

– Заткнись! – шикнул я на напарника, уловив какой-то звук.

Мирко тоже прислушался – к нам кто-то шел, мы слышали, как стучат по палубе его ботинки. Затем мы услышали, как открывается люк. В отсек вошел не шестирукий жук, не рептилоид. А обычный человек. Мирко чуть через решетку ему рукой не махнул, но вовремя передумал, увидев, что тот тащит на плече. Девушку в белом комбинезоне. Или мертвую, или без сознания, голова ее безвольно болталась на спине несущего, грива длинных золотистых волос подметала пол.

– Куда он ее тащит? – шепотом спросил Мирко. Шептал он инстинктивно, мы общались через радиостанции скафандров, и чужак все равно бы нас никак не услышал. – А давай ее спасем, а?

– Тихо!

– Ну давай, мы же спасатели! – Самосохранение у Мирко начинало отказывать, как только в его поле зрения появлялась хорошенькая девушка.

– Посмотрим. – Я не желал бросать девчонку в беде, но больше всего мне хотелось понять, что же происходило на станции. Поэтому мне и не терпелось узнать, куда этот тип тащит девушку.

Много времени мое расследование не заняло. Тип донес девушку до кристалла и швырнул ее на палубу.

– Ну кто же так с женщинами… Господи помилуй! – Голос Мирко сорвался на хрип.

Упавшее тело само по себе поднялось в воздух, кристалл разгорелся ярче, свечение охватило и парящую перед ним фигуру. Вспыхнув, она разлетелась на уже знакомые мне мельчайшие искорки. Вопреки моим худшим ожиданиям, они не полетели в мою сторону, а начали кружить вокруг мужика, после чего и вовсе растворились в нем.

– Я такое уже видел! – воскликнул Мирко. А я не стал хвастаться, что вижу это уже во второй раз. И один раз даже на собственной шкуре испытал, каково это, когда твое тело прошивают искры.

Однако мужику, принесшему на «алтарь» тело блондинки, судя по его реакции, больно не было. Наоборот: мне показалось, что он бьется в экстазе от удовольствия. Он задрал голову вверх и, глядя в потолок бешеными глазами, размахивал руками, как будто взлететь пытался. И что удивительно – руки у него явно удлинялись, а запястья утолщались!

– Все, больше не могу. – Мирко оттеснил меня от решетки. Раздался хлопок клепальника – мой напарник совершил второе убийство за день.

– Скажи честно: ты закончил курсы для киллеров? – Если в первый раз он попал точно в лоб, то теперь влепил заклепку в позвоночник несчастному.

– Нет, случайно вышло…

– Прекрати убивать людей! – потребовал я. – Мы еще не понимаем, что происходит…

Мирко вышиб решетку и спрыгнул в отсек, потом подошел к лежащему навзничь мужику.

– Я не знаю, что на станции происходит. Но вот это, – он поднял руку трупа, – указывает на то, что происходит нечто страшное!

Летающие искры и светящиеся кристаллы, конечно же, удивляли, но то, что произошло с конечностями убитого моим напарником мужика, не шло со световым шоу ни в какое сравнение. Кисть на его руке удлинилась, на ребре ладони, рассекая кожу, вылезли шипы. Рука стала напоминать лапу богомола, и вся эта трансформация произошла почти мгновенно, на наших глазах!

– Я тебе как врач говорю – то, что мы сейчас видим, даже теоретически невозможно!

– Я тебе как не врач отвечу – в жопу теорию. И эту станцию тоже! Представляешь, что он может такими лапками сделать, если с ним в коридоре повстречаться! Да он же нам бошки поотрывает!

– Поотрывает. – Мирко вытащил из рюкзака кусок страховочного фала. Провел веревкой, которая выдерживала до двух тонн нагрузки, по заостренной стороне шипа. Трос распался на две половинки.

Я посмотрел на разрез.

– Как бритвой.

– Скафандр прорежет?

– Наш может и сдержать. Стандартную гражданскую модель порежет на ремни, – выдал я заключение.

– Гляди! Опять! – Мирко торопливо отпрыгнул от трупа, над которым закрутились ярко-белые искры. – Бежим!

Но мы и дернуться не успели, как весь рой опять влетел в меня! Бронепластины скафандра для этих мелких светлячков не представляли никакого препятствия! И снова эта странная процедура прошла без боли. Но не без странностей.

«Получено шестьсот сорок эво. До следующего эволюционного уровня осталось пятьсот девяносто эво», – раздался голос в моей голове. Черт, звуковые галлюцинации решили не оставлять меня в покое! Но не только они захотели испортить мне жизнь. К ним подключились их сестрички – галлюцинации визуальные. У меня перед глазами появилась полупрозрачная надпись, которая предлагала мне выбрать какой-то класс. И выбор состоял в следующем – я мог стать «жнецом». Или «спасителем». Я понятия не имел, что это значит.

– Даня? – с волнением спросил Мирко. – Ты что там видишь? Чего молчишь?

Разглядывая появившуюся надпись, я смотрел над головой своего напарника. Чем и вызвал его волнение за мое самочувствие и состояние.

– Мирко… мне кажется, я с ума схожу. – Я больше не хотел скрывать от друга, что со мной происходит нечто странное. В конце концов, он все-таки врач, он должен мне помочь.

– А руки у тебя не чешутся?

– Нет, и шипы не прорастают. Но со мной говорят…

– Кто?! – Мирко закрутил головой. – Тут, кроме нас, никого нет!

– Точнее, я слышу голос. Голос в моей голове. Бесполый, бестелесный… и еще я надписи вижу.

– Какие надписи?!

– Ну… такие. В воздухе висят. Желтые.

– Плохо дело. Если ты сразу и слышишь и видишь, то, скорее всего, у тебя поражение центральной нервной системы. Без полного исследования я большего не скажу. Давай вернемся на «Ангел»…

– Исключено. На корабль мы вернемся только после того, как разблокируем зажимы. – Бегать туда-сюда по станции, на которой происходила то ли массовая мутация, то ли массовое помешательство, мне совсем не хотелось.

– Если ты начнешь превращаться в монстра…

– То ты во мне наделаешь несколько лишних дырок. Мирко, я тебя понимаю, осуждать не стану, – сказал я, отметив про себя, что спиной к взвинченному напарнику лучше не поворачиваться. Если ему только покажется, что я в кого-то превращаюсь, он без лишних колебаний из меня дуршлаг сделает.

Прозрачная надпись продолжала маячить перед глазами, мешая зрительно воспринимать окружающее пространство. Я догадывался: чтобы ее убрать, мне необходимо сделать выбор. Но как его сделать?