Я стала злодейкой в романе, но не помню в каком (страница 26)
– О мудрая Нема, дай здоровья моим родителям, – нараспев говорил он. – О Нема, твоя подданная Ирис просит о мире в семье. Нема, вернись, отныне я буду читать и помнить всё, что ты бы ни написала, наизусть выучу… – служитель прочистил горло и огляделся по сторонам, – а также могу издать это и распространить по всему миру…
Я удовлетворённо кивнула, дождавшись, когда озвучат мою просьбу, и потихоньку вышла из зала. Ролан последовал за мной.
Надеюсь, богиня услышит.
На середине пути я попросила остановить карету и прошлась пешком до особняка вместе с Роланом. С ним я могла не опасаться внезапного нападения или ненужных разговоров. Знакомые Летиции вежливо здоровались и спешили ретироваться. Я глубоко вдыхала свежий вечерний воздух, наслаждаясь… пока могу.
Рыцарь молчал. Но именно это мне и было сейчас нужно.
Уже в кровати я вспомнила, что герцог хотел рассказать мне о «матери». Он-то не знает, что я всё уже знаю от богини. Я устало закрыла глаза. Нет, сейчас я никуда не пойду.
Нема обиделась, но, вообще-то, вправе обижаться была только я. Меня закинули в другой мир, одни хотят избавиться, другие, в том числе и богиня, использовать в своих планах. О чём там предупреждала Нема? С какого перепугу я должна спасать драконов от исчезновения? Я им что, «Гринпис»? Или зачем останавливать сумасшедшего от захвата мира? Пусть захватывает. Быть ответственным за весь мир не так легко, как кажется.
«Вот уйду в монастырь, и пусть они разбираются, как хотят», – с этими мыслями я провалилась в тревожный сон.
Глава 39
Ролан был предельно осторожен: он подозревал, что Энн о чём-то догадывается. Возможно, он даже хотел бы, чтобы Энн раскрыла его. Летиция полагалась на него, тянулась всё больше, а иногда он ловил на себе её заинтересованные взгляды, которые пьянили, лишали его покоя, заставляя думать о всяком. Смотреть в её глубокие серые глаза, полные печали и безграничного доверия было невыносимо. Но что он мог сделать?
Он дождался, когда особняк утихнет, и все, даже доктор, который до ночи делал лекарство, даже Вольф, который долго вертелся и вздыхал, уснут. Расширив свою ауру, он чувствовал, что ни единая разумная душа сейчас не бодрствует. И всё равно он действовал тихо. Вышел на заранее оставленный открытым балкон, затем на крышу и на карниз окна комнаты госпожи. Да, что бы не случилось, она навсегда его леди. Герцог не подпустил бы Ролана близко к дочери, если бы не клятва, он просто не оставил выбора. Хотя Ролан иногда сомневался, что давал клятву именно этой Летиции, потому что она изменилась. Но, скорее всего, сомнения были беспочвенны.
Отодвинув острым кинжалом задвижку, он открыл окно. Вместе с ветром почти бесшумно проник в её комнату. Слишком легко.
Это могла быть сцена из того дурацкого романа. Мирно спящая девушка, молодой мужчина в её комнате. Они одни. Но сейчас была совсем не та ситуация.
Помимо клятвы рыцаря у Ролана был другой долг. Именно он был целью его жизни. Другая клятва, данная самому себе, маме, дяде и братьям, заставляла действовать даже ценой своей жизни. Он тренировался всё это время не для того, чтобы защищать дворянку в соседней стране. Его мастерство, отточенное в реальных боях с превосходящим противником, полученное только потому, что он не раз стоял на пороге смерти, предназначалось вообще не для защиты.
Глупые местные видели опасность в демонах, но не видели в драконах. Возможно потому, что эти твари обитали далеко от большей части империи Руд. Их правитель даже когда-то имел глупость обратиться к драконам за помощью и теперь был зависим от них. Беспечный император стал искать альтернативу, только когда эти твари пропали, не вышли на связь и не выполнили свою часть договора. Именно поэтому он и герцог цеплялись за Летицию. Если она унаследовала кровь, она сможет помочь им с печатью.
Ролан же с детства сталкивался с последствиями от соседства с этими тварями. Его отец погиб, сражаясь с драконом. Он видел сожжённые города, леса, деревни. Видел жестокость и невозможность договориться с огромными и жестокими тварями. И научился их убивать.
Он и братья очистили территорию от драконов. Империя Латори процветала. Но оставалось решить одну мелочь: сделать так, чтобы угроза не вернулась. Убить тех, кто спрятался, и тех, кто мог перенять кровь короля этих тварей. А ещё отомстить за смерть брата.
Летиция повернулась на другой бок, и теперь её лицо освещала луна. Она смешно нахмурилась, а потом судорожно вздохнула во сне. Ей снился кошмар? Или она чувствовала его ауру убийцы драконов? Он уже замечал, что она реагирует на его ауру сильнее остальных. Но предпочитал не думать об этом. Надеялся…
Если бы только способности её матери не проявились! Тогда он всю жизнь оставался бы рядом с ней. Пугал бы этих смешных дворян и иногда носил бы свою леди на руках. И даже постарался бы не думать о чём-то большем, хотя это давалось ему всё сложнее. Но он не может себе этого позволить. Обычная жизнь вообще никогда не была и не будет ему доступной. Глупо было стараться забыть об этом и наслаждаться, наблюдая за своей леди. Она должна умереть, а потом, из-за клятвы, скреплённой магией, его сердце тоже остановится. Он исполнит свой долг.
Ресницы Летиции дрогнули, она приоткрыла глаза. У него было мало времени, она могла проснуться. Ролан направил остриё клинка к её сердцу.
Глава 40
Мне снились кошмары: танцующие клинки, фигуры в капюшонах, лабиринты.
Я убегала от невидимого монстра и уже видела выход. Свет. Я протянула руку, почти добралась, но выход перегородил Ролан. Во сне я видела его ауру, она горела, как огонь, готовый в любой момент поглотить меня и сжечь. Я чувствовала его намерение убить, но внутри, под этим непробиваемым слоем ауры, он не хотел этого. Он сочувствовал мне, обречённой остаться в этом лабиринте с монстром.
– Ролан, – позвала я его во сне.
Захотелось прорваться. Во что бы то ни стало добраться до него и обнять. Снять его защиту, убрать этот обжигающий огонь ауры.
Как бывает во сне, движения стали медленными. Мне что-то мешало, но силой воли я продолжала идти и тянуться. Огонь коснулся меня и вдруг стал холодным. Я боялась до мурашек, но не хотела верить, что он причинит мне вред. Наконец, я схватила Ролана за плечи, снова позвала его по имени. И вдруг препятствие ушло, движениям больше ничего не мешало, я быстро и легко обняла его и на краткий миг коснулась его губ.
В полудрёме я резко села, открыла глаза и огляделась. Ничего и никого.
Всё было тихо и мирно, лишь то ли сверчки, то ли другие насекомые стрекотали за окном.
Но чувство, что что-то тут не так и в комнате кто-то есть, не проходило. А ещё казалось, что Ролан где-то рядом. Присмотревшись внимательней, я заметила полупрозрачного маленького духа. От сердца отлегло. Так это из-за него, наверное, мне казалось, что тут кто-то есть. А сердце испуганно билось из-за кошмара.
– Приснится же фигня всякая, – пробормотала я, вспомнив сон.
Я встала, выгнала жучка-духа на улицу и закрыла окно. Вернулась в постель с намерением спать дальше. Сладко обняв подушку, я медленно погрузилась в сон.
Утро наступило неожиданно. Вроде только прикрыла глаза, и вот, меня уже будит Эшли.
– Вставайте, госпожа. А то проспите.
Я сама её попросила, но теперь жалела об этом. С неохотой села в кровати и потянулась. Взгляд упал на окно. Почему ночью оно было открыто? Я же закрывала его перед сном.
– Эшли, ночью ничего странного не происходило? – я вспомнила о словах Немы и поёжилась. – Никаких тайных убийц или шпионов не ловили?
– Насколько я знаю, сегодня – нет, – пожала плечами Эшли.
Немного настораживало это её “сегодня”, но для своего же спокойствия расспрашивать не стала. Может, вечером я неплотно закрыла окно, и от ветра оно ночью открылось само? В любом случае это было странно.
На прикроватной тумбочке лежала записка. Красивым витиеватым почерком было выведено: «Если хочешь знать ответы на свои вопросы, приходи к реке в 16:00. Конец цветочной улицы. Там сама всё увидишь».
А вот теперь мне стало не по себе. Значит, не показалось, и окно ночью кто-то специально открыл. И этот кто-то был в моей комнате.
Из хороших новостей – я жива. Из плохих – охрана у нас ни к чёрту. Или здесь правильно говорить, ни к демону?
В тревожных мыслях я дошла до тренировочной площадки, но Ролана там не было. Я вообще не дождалась его и была вынуждена тащить меч обратно. Странности продолжались, никто из встреченных мной слуг так и не смог внятно сказать, где был мой рыцарь.
И только когда вышла из своих комнат в коридор, я встретила его. Встреча была неожиданной – я опять врезалась в латы Роллана.
Рыцарь выглядел неважно. Волосы слегка растрёпаны, под глазами синяки, как будто он не спал двое суток, взгляд был уставшим. Дрался с кем-то? Или преследовал?
– Доброе утро, Ле…ди, – сказал он.
– Где ты был? – я скрестила руки на груди.
– Не мог заснуть и пошёл тренироваться в лес. А потом потерял счёт времени.
– То есть, ты не спал всю ночь?
Он только кивнул. Бедный. Но разве стоило ему так мучиться? Ведь можно было пойти к врачу и попросить что-то от бессонницы. Я беспокоилась. Не знала, за него или за свою безопасность, которая зависела от состояния Ролана.
– Иди отдохни. Я попрошу отца выделить мне на сегодня другую охрану. Или вообще обойдусь без неё.
– Нет.
Вот упрямый. Это мне надо было тренироваться, а он мог спокойно спать.
Или он соврал? У Ролана не наблюдалось раньше проблем со сном. И врать он мог, как я случайно узнала благодаря книге. Я внимательно смотрела ему в глаза. Он спокойно смотрел в ответ. Потом медленно моргнул. Очень медленно.
Ладно, узнаю позже. Пока его явно надо было отпустить отдохнуть. Я не выдержала и пригладила торчащую вверх прядь его волос, отчего рыцарь, похоже, напрягся.
– Ты же не железный. Иди спать, это приказ. Ты мне нужен будешь в шестнадцать часов. Выспавшимся.
Ролан кивнул и ушёл. На самом деле, я не решила, пойду к реке или нет. Но исключать этого было нельзя.
После завтрака герцог позвал меня в свой кабинет. Предложил сесть на диванчик, который стоял возле книжного шкафа. Сделав серьёзное лицо, он начал:
– Летиция, возможно, тебя это шокирует. Но тебе придётся это принять. Твоя мать – не человек. Она дракон.
Я прикрыла рот рукой, не очень натурально изобразив удивление.
– Ёшки-матрёшки! – вырвалось у меня.
– Летиция, подобные выражения не красят леди. Ты их в том баре наслушалась? – нахмурился герцог.
– Прошу прощения. – Я была близка к провалу.
– Не важно, главное, на балу такого не скажи, – герцог сделал паузу. – Вижу, ты догадывалась о крови матери. Тогда расскажу вторую часть того, что тебе нужно. Что ты знаешь о печати?
– Это штампик, которым скрепляют документы?
– Нет, не та печать, – герцог не воспринял мою попытку пошутить. – Мы запечатали портал в мир демонов.
– Да, помню эту историю. И основали страну на очищенной территории.
– Уничтожить портал не получилось. Поэтому пришлось действовать так. И ключом, способным открыть этот портал, и одновременно с этим самой печатью являлся первый император.
– Ого, – плохо укладывалось в голове, как человек может быть и ключом, и печатью, но я поняла главное: без него портал не открыть.
– Поэтому, как ни хотелось бы, Юстафа Третьего убить мы не можем. Сейчас он хранит печать, – заключил герцог.
Если бы я пила чай, то поперхнулась бы. Слишком спокойно герцог говорил об убийствах…
– Но ничего, – «отец» продолжил. – Печать можно перенести на другого родственника. Император заверяет нас, что всё в порядке, но я же, наоборот, уверен, что мальчишка не справляется.
– С чем?