Дизайнерские изыски умело маскировали устройство конференц-зала, однако на контрасте с остальным офисом было заметно, что это глухая, как бункер, капсула, похожая на гигантское приплюснутое яйцо. Вход в него располагался с острого конца, и по бокам от него дежурили еще двое секьюрити. На этот раз в полной боевой выкладке с экзоскелетной броней и штурмовыми винтовками наперевес.

Сам офис будто вымер – по пути к конференц-залу Дайсону и Майлзу-младшему не попалось ни одной живой души. Отзвуки тяжелых шагов Дайсона по глянцевым плитам напольного покрытия далеко разносились в тишине, нарушаемой лишь журчанием воды в многочисленных фонтанах.

Едва они вошли в зал, тяжелые створки дверей за ними сомкнулись, отсекая от внешнего мира.

– Никогда не нравилось это место, – проворчал под нос Джастин. – Будто склеп какой-то…

Внутренняя отделка кабинета, действительно, разительно отличалась от легкого, воздушного стиля основного офиса. Приглушенный свет, темные деревянные панели на стенах, огромный полированный стол в центре, мягкие, массивные, будто троны, кресла вокруг него.

Майлз-старший занял место на дальнем конце стола. Его огромное инвалидное кресло было больше похоже на капсулу виртуальной реальности – он полулежал в гибком ложементе, окруженный каким-то медицинским оборудованием и бионическими манипуляторами. С первого взгляда было понятно, что чувствует себя «первый» неважно – бледный, как смерть, с обширными темными кругами под глазами, с какими-то странными пятнами на облысевшем черепе. Он только недавно перенес очередную операцию по пересадке печени. Все уже со счета сбились, в какой именно раз он меняет тот или иной орган. Но сроки, за которые этот новый орган снова начинали пожирать опухоли, с каждым разом сокращались.

В том, что нынешняя встреча – не совсем стандартное заседание совета директоров, Майлз-младший тоже понял с первого взгляда. В креслах вокруг стола, помимо отца, сидело всего четверо. И троих из них он видел впервые.

– Извиняюсь за опоздание, – буркнул он, усаживаясь в первое попавшееся кресло на противоположном от отца крае стола.

Бегло оглядел собравшихся. Опоздал он всего минут на двадцать – по его меркам, совсем ненадолго. Но разговор, похоже, шел полным ходом. Незнакомый толстяк справа от отца сидел красный, надувшийся, будто ему устроили публичную порку. Да и остальные заметно нервничали. На появление самого Джастина все отреагировали с заметным удивлением. Даже Гордон, давний соратник Майлза-старшего и нынешний вице-президент компании, а по сути – реальный управляющий. Этакий регент при малолетнем правителе.

Самого Джастина вся эта ситуация, сложившаяся с управлением компанией, жутко раздражала. Формально он числился президентом, отец передал ему этот пост два месяца назад. Однако реально уходить, похоже, не собирался, да и своих старперов-помощников держал в совете директоров. Еще и Дайсона приставил, будто цербера. Как бы поскорее избавиться от этого жуткого типа…

Именно к Дайсону Майлз-старший и обратился, игнорируя появление сына.

– Что-нибудь новое вытянул из этого мозгоправа?

Безопасник отрицательно покачал головой. Старик раздраженно дернулся, так что тревожно запищал зуммер на каком-то из приборов кресла.

– Так дожимай! Мне и тебя нужно учить?!

– Не нужно, – спокойно отозвался Дайсон. Голос его оказался неожиданно мягким, бархатистым и совсем не вязался с жутковатой внешностью. Хотя, может, поэтому пугал еще больше. – Все, что он мог рассказать – рассказал. Пацан ничего не помнит.

– Я же говорил! – устало вздохнул пожилой темнокожий мужчина в светло-серебристом, резко контрастирующем с кожей пиджаке. – Ему года три было, когда он исчез. Что он вообще мог помнить?

– Дело не в том, что он помнит! – процедил тот, что справа – полноватый, тоже в возрасте. Тот самый, что, кажется, получил взбучку до прихода Майлза-младшего. – А в том, что Роберт мог ему что-то оставить.

– Мы все проверили, – покачал головой темнокожий. – Никаких банковских ячеек на его имя, никакой собственности. Вообще ничего! Брайт просто спрятал сынка. Как-то переправил его в Бостон, зарегистрировал под чужой фамилией…

– Фрост – это девичья фамилия его матери, – проскрипел Майлз-старший. – И идентификационный чип он мальчишке не менял. Так что, выходит, не особо-то он и старался. Только вы все равно его проворонили!

– Да, чип он не менял, но как-то подмухлевал с ним! – возразил толстяк. – Иначе бы мы его засекли.

– Мы и засекли, – усмехнулся темнокожий. – Пятнадцать лет спустя…

– Вот именно! Ты думаешь, это случайность, Дэн? Черта с два! Роберт был чертовски умен. Я уверен, что он подготовил для нас какую-ту подлянку.

– То, что Брайт был умнее всех вас, вместе взятых, я понял уже давно, – поморщился старик. – И то, что с ним произошло – огромная ошибка.

– Вы сами одобрили его устранение, мистер Майлз… – негромко, но твердо проговорил толстяк, глядя куда-то в стол.

– Да, черт возьми! И тогда это казалось неплохой идеей. Вы ведь работали все вместе. И ты – да, лично ты, Гендерсон! – говорил мне, что чуть ли не половина идей по проекту «Саламандра» принадлежит тебе. И что в итоге? «Саламандра» утеряна, а мы уже пятнадцать лет топчемся на месте, все еще используя наработки Брайта…

Долгая тирада далась старику тяжело – он закашлялся, и ложемент пришел в движение, придавая ему более удобную позу. Тревожно замигали огоньки на медицинском оборудовании.

– Отец, тебе же нельзя так волноваться! – вскочил было с кресла Майлз-младший, но старик, увидев это, раздраженно отмахнулся от него.

Джастин, чуть помедлив, вернулся на место.

– И вообще, кто-нибудь может мне объяснить, о чем тут речь? – проворчал он. – И кто все эти люди?

Заговорил Гордон. Выглядел он, как всегда, будто напыщенный английский лорд, неизвестно как угодивший в конец 21 века вместе со своим тесным смокингом, галстуком-бабочкой и британским акцентом.

– У нас возникла некоторая проблема, связанная с… давним нашим партнером. Я, правда, не думал, что мистер Майлз решит посвящать вас в это дело…

– В каком смысле? Я ведь президент компании!

– Да, но…

– Джастин прав, – отдышавшись, продолжил старик. Белоснежная салфетка, которой бионический манипулятор вытер ему рот, оказалась изрядно испачканной красным. – Боюсь, эту проблему предстоит решать уже ему.

– При всем уважении, мистер Майлз, я не считаю, что это проблема, – сказал Гендерсон. – Мальчишку нужно просто устранить. На всякий случай. Я не понимаю, почему…

– Потому что ты чертов болван! – снова вспылил старик, разворачиваясь к нему в кресле. – Я даже не знаю, что бесит меня больше – что ты действовал без моего ведома, или что попытка твоя была такой тупой!

– Я торопился… – снова краснея и утирая пот со лба, забормотал толстяк. – Я… запаниковал, признаю. Мальчишка получает гражданский статус, выходит из интерната и в первый же день отправляется в «Наследие странников»! Я проверил – он до этого вообще ни разу не садился в вирт-капсулу. А тут…

– Это могло быть и совпадением, – пожал плечами темнокожий. – Реклама «Наследия» – на каждом шагу. И нет ничего удивительного в том, что молодой парень решил попробовать игру. Меня больше удивляет, почему он не делал этого раньше.

– А вот я так не думаю!

– Ах, да, твоя знаменитая теория заговора…

– О чем это ты? – с подозрением прищурился Майлз-старший.

– Это не теория! – горячо запротестовал толстяк. – Роберт не мог уничтожить свои наработки по «Саламандре»! Это не в его характере. Скорее он спрятал их. И спрятал у всех на виду. Ему помогла Анастасия.

– Анастасия? – переспросил Майлз-младший. – В смысле – наша Анастасия?

– Именно. Она даже тогда, пятнадцать лет назад, уже оперировала такими массивами данных, что спрятать в них дефрагментированные и закодированные куски кода – раз плюнуть. А сейчас, когда она работает с «Наследием Странников»… Это такое море, в котором можно утопить все, что угодно.

– И ты пробовал искать?

– Конечно! Но все без толку. Анастасия точно что-то скрывает, но у нас нет рычагов влияния на неё.

– И это самое хреновое, – подытожил старик. – Вы ведь, по сути, вообще ее не контролируете, я прав?

– Подождите! – хлопнул ладонью по столешнице Майлз-младший. Опустил голову, морщась от головной боли. Бросил на стол очки и потер переносицу кончиками пальцев. – Я что-то совсем запутался… Кстати, можно мне воды?

Гордон нажал на какую-то клавишу справа от себя, и в столешнице образовался проем, из которого плавно выдвинулся поднос с графином и стаканами. Джастин жадно осушил один и набрал следующий.

– Что значит «мы не контролируем Анастасию»? – обвел он взглядом присутствующих. – Это ведь наша нейросеть, на нее все завязано! Она одна заменяет нам целый штат вирт-дизайнеров, программистов, администраторов…

– Мы в курсе, – сдержанно улыбнулся Гордон. – Но есть нюанс, о котором вам пока не было известно. Дело в том, что… это не совсем наша нейросеть.

– В смысле?!

– Руководил ее разработкой Роберт Брайт. Это был очень амбициозный проект. Передовой, принципиально новый тип самообучающегося искусственного интеллекта. Как позже выяснилось, Брайт сильно опередил свое время. По крайней мере, мы до сих пор не можем повторить его результаты. Даже имея полностью работающий прототип.

– И если с Анастасией что-то пойдет не так…

Гордон развел руками.

Майлз-младший уставился на него с совершенно ошарашенным видом, даже забыл про стакан с водой, который держал в руке. Наконец, опомнился, осушил его в несколько глотков и снова обратился к вице-президенту.

– То есть что получается – эта штука работает, приносит нам десятки миллиардов, но при этом вы понятия не имеете, как?

– Ну, не совсем так, – запротестовал Гендерсон. – Общие принципы работы нейросети нам понятны. И мы даже можем воспроизвести ее по проекту Брайта, основываясь на его ранних разработках…

– Давай короче, яйцеголовый! – раздраженно поморщился Джастин. – Вы за пятнадцать лет не смогли создать аналог?

– В точку, сынок, – усмехнулся Майлз-старший, отодвигая от лица кислородную маску. – Теперь ты понимаешь, с какими идиотами мне приходилось работать все это время. Добро пожаловать в мой мир.

– Проблема не в том, что мы не можем повторить… – пряча взгляд, возразил Гендерсон. – Я работал с Брайтом, мы действительно много придумывали вместе. Но главная проблема в том, что Анастасия – это саморазвивающаяся система. И у нее пятнадцать лет форы. Какой бы аналог мы сейчас не вводили в строй – он будет заведомо хуже неё. На порядки хуже…

– Зачем тогда вообще использовать искусственный интеллект, в котором вы сомневаетесь? И тем более… Черт побери, да мы ведь полностью зависим от неё!

– Зачем? – невесело усмехнулся старик. – Ты сам только что ответил на этот вопрос. Она приносит нам десятки миллиардов. К тому же, я и сам далеко не сразу узнал обо всем этом. Эти олухи надеялись, что все-таки во всем разберутся. Когда все всплыло, было уже поздно.

– Вы ведь знаете, что все не совсем так, – упрямо набычившись, проговорил Гендерсон. – Мы понимаем масштабы проблемы. И у нас все под контролем. По крайней мере, план по постепенному отстранению Анастасии от проекта «Наследие Странников» есть и успешно реализуется.

– И в чем он состоит? – спросил Джастин. – Или этого президенту компании тоже не полагается знать?

Собравшиеся все, как по команде, обернулись к Майлзу-старшему, и Гендерсон заговорил только после того, как тот кивнул.

– Во-первых, мы старались последние несколько лет максимально нагружать Анастасию, давая ей объемные и технически сложные задания по генерации разнообразных биомов.

– Вот, значит, зачем нам такие горы одноразового контента? Чтобы наша чудо-нейросеть не простаивала?