– Так он велел передать его в полицию? – уточнил Мейсон.

– Письмо нужно вскрыть в случае его смерти.

– Он не велел отдавать его полиции?

– Ну… я не помню точно, что он говорил.

– Вот видите, – сказал Мейсон.

– Она записывает, – Мейбел Нордж показала на Деллу Стрит. – Она записывает все, что мы говорим.

– Вы возражаете против этого? – спросил Мейсон.

– Мне кажется, что это нечестно.

– Почему? Или вы хотите изменить что-то из того, что сейчас говорили, после того как у вас будет возможность обдумать все как следует?

– Вы ужасный человек.

– Многие так думают, – признал Мейсон.

– И все-таки это не снимает вопрос об уликах, – упрямо гнул свою линию полицейский. – Я не знаю, что здесь происходит, но эта молодая женщина, которая тут работает, утверждает, что имеется конверт, и этот конверт нужно вскрыть в случае смерти мистера Дейвенпорта, и что в нем содержатся сведения, которые помогут…

– …арестовать того, кто виновен в его убийстве, – уверенно закончила фразу Мейбел Нордж.

– Теперь вы утверждаете, что его убили? – спросил Мейсон.

– Вполне может быть.

– Но вы точно не знаете?

– Я знаю, что он этого ожидал. Это могло произойти.

– Но вы также знали, что он тяжело болен и лечился?

– Ну, да.

– И что его предупреждали, что с таким давлением и состоянием артерий он может в любую минуту сыграть в ящик?

– Он не делился со мной всеми своими личными проблемами.

– Но подозрениями по поводу своей жены делился?

– Ну… не совсем так.

– Значит, вы не знаете, что в этом письме? У вас есть только предположения?

– Я знаю, что я думала по поводу его содержания. Мы все можем прямо сейчас это выяснить.

– Где письмо? – спросил Бум.

– У меня в столе, в запертой шкатулке.

– Достаньте, – велел Бум.

– Минутку, – вмешался Мейсон. – То, что вы собираетесь сделать, неправильно и незаконно.

– Я рискну, – объявил полицейский. – Я проверю, чтобы эта женщина не взяла из письменного стола ничего, кроме письма, но если там действительно есть письмо, я прослежу, чтобы с ним ничего не случилось. Я не знаю, кто вы такой, но очевидно, что вы представляете интересы вдовы. И вы очень быстро приступили к работе.

– И, вероятно, очень хорошо, что я это сделал, – сказал Мейсон, дружелюбно улыбаясь. – Я пытаюсь сохранить имущество.

– На что вы намекаете?

Мейсон кивнул на Мейбел Нордж, которая в эту минуту отпирала правую часть стола.

– Что она делала здесь в такое позднее время?

– Она здесь работает.

– По ночам? – спросил Мейсон.

Полицейский нахмурился.

– Так что вы тут делали?

– Я… я проезжала мимо и увидела свет, – заявила Мейбел Нордж.

– Куда вы ехали? – спросил Мейсон.

– Просто проезжала мимо.

– Эта дорога кончается тупиком, – заметил Мейсон.

– Ну и что? Я просто проезжала поблизости.

– И собирались сюда? – спросил Мейсон. – Или уже были здесь?

– Это не ваше дело! – огрызнулась она.

– Значит, заходили сюда, – сказал Мейсон и повернулся к полицейскому. – Она была здесь. Но никакого дела у нее здесь быть не могло. Какая работа в такое время? Что же она тут делала?

– Так, дело получается скверное и запутанное, – заметил полицейский. – Я не хочу ввязываться в неприятности.

– Вы прямо сейчас в них ввязываетесь. Как только вы дотронетесь до какого-либо предмета в этом помещении, у вас начнутся неприятности.

Полицейский подошел к Мейбел Нордж и встал рядом с ней.

– Не смейте трогать здесь ничего, кроме этого письма, – велел он ей. – Где оно?

– В шкатулке в этом ящике.

– Хорошо. Я заберу это письмо.

– Шкатулка заперта, – сообщила Мейбел Нордж, открывая ящик.

Бум взял шкатулку в руки и осмотрел.

– Она не заперта, – объявил он.

– Я думала, что заперта. Она должна была быть заперта.

Бум открыл шкатулку и посмотрел на конверт.

– Советую вам не прикасаться к этому конверту, – предостерег Мейсон.

Бум посмотрел на конверт, лежавший в шкатулке, затем медленно закрыл крышку.

– Как вы считаете, что с ним следует сделать?

– Передать суду как часть имущества.

– А если с ним что-то случится?

– Проследите, чтобы не случилось.

– Вы хотите сказать, что я должен…

– Именно это я вам и втолковываю, – кивнул Мейсон. – Заприте шкатулку. Отнесите ее в суд. Пусть судья вскроет шкатулку, когда будет проходить заседание по утверждению завещания, в присутствии налоговых инспекторов, которые будут оценивать наследуемое имущество.

Мейбел Нордж топнула ногой. В глазах у нее стояли слезы. Она явно была в отчаянии.

– Вскройте его немедленно, идиот!

Мейсон неотрывно смотрел в глаза полицейского.

– Предположим, в конверте лежат деньги? Например, тысячедолларовые купюры, которые он хотел подарить своей секретарше в случае своей смерти? Вы хотите нести ответственность за вскрытие конверта? Отвечать придется перед судом, который будет заниматься утверждением завещания. Вы уверены, что суд и оценщики поверят вам на слово? Как вы докажете, сколько там было денег? А если вас обвинят в том, что прихватили парочку тысячедолларовых купюр? Вы знаете, что говорит закон о вскрытии сейфов? Вы не имеете права их вскрывать. И банк не имеет такого права. Шкатулку нужно опечатать и вскрывать только в присутствии оценщика из налоговой инспекции, который будет заниматься оценкой наследуемого имущества.

– Он все правильно говорит, – заявил Бум, поворачиваясь к Мейбел Нордж.

– Дурак! – взорвалась она.

Бум побагровел.

– Повторяю вам: жена планировала убить мистера Дейвенпорта. Он знал об этом. В этом конверте лежат улики, которые свяжут ее с еще одним убийством.

Мейсон пожал плечами.

– Под вашу ответственность, – сказал он полицейскому. – Мне лично неприятностей не хочется.

– Да открывайте же его, наконец! – закричала Мейбел Нордж. – Неужели вы не видите, что он просто морочит вам голову, чтобы не дать добраться до тех улик, которые мистер Дейвенпорт хотел вам передать?

Полицейский взял конверт в руки.

– Подождите минутку, – остановил его Мейсон. – Вам совсем необязательно слушать мои советы. И девушку не нужно слушать. У вас же есть окружной прокурор. Вот и позвоните ему. И спросите у него, что вам делать.

– Дельная мысль! – обрадовался Бум и пошел к телефону.

– Передайте ему мое предложение, – продолжал говорить Мейсон. – Я считаю, что конверт нужно вскрывать только в присутствии оценщика из налоговой инспекции, который будет заниматься оценкой наследуемого имущества. Также, если вы опасаетесь, что с содержимым конверта что-то может случиться, он должен быть сдан на хранение. Я предлагаю вам надежно обеспечить его сохранность.

– Что вы имеете в виду?

– Письмо лежит в шкатулке. Положите шкатулку в сейф. Но вы должны проявлять большую осторожность и проследить, чтобы никто даже не касался конверта и уж тем более его содержимого.

– Он нарочно болтает, чтобы отвлечь вас от выполнения ваших обязанностей. Не позволяйте ему вас отвлекать! – закричала Мейбел Нордж. – Открывайте конверт и доставайте доказательства.

Мейсон зевнул.

– Как это утомительно! Я не собираюсь с вами пререкаться. Я хочу лишь, чтобы конверт доставили в окружную прокуратуру. А для этого нужно принять элементарные меры предосторожности, чтобы конверт раньше времени не вскрыло никакое неуполномоченное на это лицо.

– Дайте мне наконец поговорить с прокурором! – рявкнул Бум.

Он снял трубку, а когда его соединили с окружным прокурором, сообщил:

– Говорит Сидней Бум. Я сейчас в Парадайсе. Извините, что беспокою в такое позднее время, но у меня срочный вопрос. Умер Эд Дейвенпорт. Я сейчас разговариваю с адвокатом, который утверждает, что уполномочен заниматься имущественными вопросами. В конторе Дейвенпорта оставлено письмо, которое нужно вскрыть в случае его смерти. Адвокат, представляющий интересы вдовы, утверждает, что никто не имеет права его вскрывать, кроме как в присутствии оценщика из налоговой инспекции, который будет заниматься оценкой наследуемого имущества… Нет, оно не адресовано полиции. На конверте просто написано: «Вскрыть в случае моей смерти и передать содержимое властям».

– Скажите ему, что письмо было отдано мне и находилось у меня, – влезла Мейбел Нордж.

– Оно находилось не у вас, а в вашем письменном столе, – поправил ее Мейсон. – А вы здесь больше не работаете.

– Да замолчите же, наконец! Как я вас ненавижу! – крикнула девушка.

– Охотно верю, что это так и есть, – заявил ей Мейсон.

– И скажите окружному прокурору, что какая-то женщина записывает все, что здесь говорится, – добавила Мейбел Нордж, обращаясь к полицейскому.

– Тихо! Мне ничего не слышно! – прошипел Бум.

Какое-то время Бум слушал, что ему говорили, потом снова заговорил сам:

– Адвоката зовут Перри Мейсон… О, вы про него слышали?.. Да, мне имя тоже кажется знакомым… Да, все так и есть… Он не возражает, чтобы конверт, который лежит в шкатулке, хранился у вас в сейфе, пока его не вскроют в суде в присутствии судьи и оценщика. Он предполагает, что там деньги… Хорошо.

Бум положил трубку.

– Конечно, вы, мистер Бум, лично несете за этот конверт ответственность, – сказал Мейсон.

– Да, я забираю эту шкатулку под свою ответственность.

– Вы доставите ее в прокуратуру и передадите окружному прокурору?

– Да, я прослежу, чтобы она попала к окружному прокурору.

– Вы прямо сейчас ее отвезете?

– Нет, у меня еще много дел сегодня. Завтра отдам ему. Прокурор сказал, что с этим можно подождать до завтра. Но я приму меры, чтобы с конвертом за это время ничего не случилось.

– Ну что ж, – вздохнул Мейсон. – Я возражаю против того, чтобы вы забирали конверт, но раз вы так настаиваете, я ожидаю, что вы проследите, чтобы конверт никто не вскрывал.

– Я забираю его с собой, – объявил Бум. – На всякий случай мне нужна ваша визитка. Но если вдруг окажется, что вы не представляете вдову… Хотя вы же адвокат. Не мне вам объяснять про вашу ответственность.

– Вы абсолютно правы. Мне не нужно это объяснять, – весело произнес Мейсон. – Вот моя визитка.

Сидней Бум отправился к своей машине, держа шкатулку под мышкой.

– Я еду с вами, – объявила Мейбел Нордж.

Делла Стрит подождала, пока не хлопнула входная дверь, затем посмотрела на Перри Мейсона.

– Быстро сними чайник с плиты, – велел Мейсон. – И протри его какой-нибудь тряпкой, чтобы на нем не осталось никаких отпечатков пальцев. И по ручкам тоже тряпкой пройдись. Они могут вернуться, а если увидят чайник на плите, то могут и сообразить, чем мы тут занимались.

Делла Стрит бросилась в кухню, вернулась через несколько минут и доложила:

– Все в порядке.

– Замечательно, – кивнул Мейсон. – Гасим свет и уходим.

– Шеф, эта секретарша может уговорить Бума вскрыть конверт.

– Надеюсь, что не сразу, – ответил Мейсон. – Наша главная проблема, Делла, заключается в том, чтобы к письму не прикасались до тех пор, пока клей полностью не высохнет. Если же его попытаются прочитать в ближайшее время, то поймут, что конверт вскрывали над паром, а потом снова заклеили.

– Боюсь, она все-таки уговорит Бума его вскрыть.

– Не раньше, чем он доберется до окружного прокурора.

– Хочешь поспорить? – предложила Делла Стрит.

Внезапно тишину прорезал телефонный звонок. Мейсон посмотрел на Деллу Стрит.

Телефон продолжал звонить.

– Отвечать будем? – спросила Делла Стрит.

Мейсон кивнул.

– Сними трубку, Делла. Отвечай уклончиво. Вначале постарайся выяснить, кто звонит.

Делла Стрит подняла трубку.