– Наклонитесь к моему уху, – попросил Мейсон. – Постарайтесь говорить потише. Ну, что там у вас случилось?

– Вам вкратце? – спросила она. – Или…

– Вначале расскажите самое основное, – ответил Мейсон. – Потом я буду задавать вопросы и выясню интересующие меня детали.

– Похоже, Эд Дейвенпорт выехал из Парадайса в воскресенье, в полдень, – начала свой рассказ Сара Энсел. – До этого он звонил Мирне. Сообщил, что выезжает и переночует в дороге. Вероятно, он ночевал во Фресно, потом снова тронулся в путь и доехал до этого маленького городка, Крэмптона, который находится в тридцати или сорока милях от Фресно. Там ему стало плохо. Вообще-то я думаю, что плохо ему стало еще до того, как он туда добрался, но в Крэмптоне он слег окончательно и дальше ехать уже не мог.

– Чем он болен? – спросил Мейсон.

– Точно сказать нельзя. Я к этому как раз веду. Он сильно пьет. У него высокое давление, а с таким давлением нельзя пить. Но он явно пил, да еще и съел что-то не то. В общем, ему стало очень плохо. Он остановился в мотеле в Крэмптоне и спросил, есть ли в городе врач. Хозяйка мотеля сказала, что их там целых три, и дала ему адреса. Эд позвонил одному из них – доктору Ренолту. Врач сразу же приехал и решил, что Эд серьезно болен. Это было между восьмью и девятью часами утра. Теперь я думаю, что Эд в предыдущий вечер остановился во Фресно и кутил там всю ночь, вероятно, с какой-то женщиной. Не исключено, что она ему что-то подлила или подсыпала, чтобы он вырубился, а потом обчистила.

– Откуда вы это знаете? – спросил Мейсон.

– Я еще до этого не дошла! Вначале я вам расскажу, что там случилось. После того как приехал доктор Ренолт, Эду стало совсем плохо. Доктор Ренолт позвонил нам и сказал, чтобы срочно приезжали, потому что Эд в очень тяжелом состоянии. Ему было так плохо, что врач даже не пытался перевезти его в больницу. Ближайшая больница во Фресно. Он сказал, что попытается вызвать сиделку, но с медперсоналом плохо, медсестер не хватает. Тогда он подумал, что хорошо бы вызвать Мирну – чтобы она сразу же приехала и ухаживала за больным.

– Рассказывайте дальше, – подбодрил Мейсон.

– После того как мы побывали у вас в конторе, мы сели на самолет до Фресно, там взяли напрокат машину и поехали в этот мотель в Крэмптоне. Эд и в самом деле оказался очень плох. Насколько я поняла, его сильно рвало и он то и дело терял сознание. Врач поговорил с нами и велел звонить ему, если что. Он сказал, что через час снова заглянет. Мы остались с Эдом, и он вскоре заснул. Казалось, ему стало полегче, но все равно он был очень серьезно болен. Пока он спал, я пошла в свой домик. Мирна осталась с Эдом. После того как я привела себя в порядок, я вернулась в домик, снятый Эдом, и сменила Мирну. Почти сразу же Эд стал задыхаться. Ему не хватало воздуха.

– И что вы сделали? – спросил Мейсон.

– Я побежала к телефону звонить врачу. Он пришел почти сразу же. Он сказал, что все очень плохо, и послал меня в аптеку за каким-то лекарством. Мирна в это время принимала душ, но сказала, что быстро оденется и сама сбегает за лекарством. Но она вернулась слишком поздно – Эд скончался. Тут выяснилось, что Эд успел сказать врачу что-то такое, что вызвало у него подозрения. Врач гневно смотрел на нас, запер домик, в котором лежало тело Эда, и заявил, что нам придется подождать шерифа, коронера и окружного прокурора. Врач заявил, что из-за каких-то обстоятельств, связанных со случившимся, он не может подписать свидетельство о смерти и нужно будет проводить вскрытие. Он даже намекнул, что, по его мнению, Эда убили.

– И что вы сделали? – опять спросил Мейсон.

– Ну, я не слишком-то обращала внимание на всю эту болтовню, – призналась Сара Энсел. – При первой же возможности я пошла на другую сторону улицы к телефонной будке и оттуда позвонила вам. Потом я вернулась и попыталась утешить Мирну. Конечно, она не слишком убивалась. У них с Эдом дело шло к разводу. Он уже для нее ничего не значил – эмоциональная связь нарушилась. Но вообще это, конечно, был удар, и мне хотелось ее поддержать. Смерть любого человека – это шок, и для бедняжки все случилось неожиданно.

– Продолжайте, – подбодрил Мейсон.

– Как я уже сказала, врач запер домик. Как он выразился, «опечатал место происшествия». Нас с Мирной он проводил в наш домик, задал несколько вопросов, а потом вызвал коронера. Тот явился примерно через час в сопровождении заместителя окружного прокурора и заместителя шерифа. Они устроили настоящий допрос врача, спрашивали о том, что Эду могли подмешать в питье, чтобы он отключился. Врач отдал им ключ от домика. Заместитель шерифа открыл дверь, зашел, и тут оказалось, что Эд, вероятно, пришел в себя, вылез в окно и уехал.

Мейсон тихо присвистнул.

– Вот именно, – кивнула Сара Энсел. – Конечно, эти официальные лица очень разозлились. Похоже, у них и раньше возникали какие-то сложности с доктором Ренолтом. На этот раз они были просто вне себя от ярости.

– А что сказал доктор Ренолт?

– Он стоял на своем. Он заявил, что Эд был мертв, и он точно знал, что мертв. Он даже намекнул, что мы, вероятно, каким-то образом избавились от тела, чтобы не производилось вскрытие. Он совершенно определенно дал понять, что мы боимся вскрытия. Он так считает!

– Рассказывайте дальше. Мне нужно знать всю историю до конца, – сказал Мейсон.

– Конечно, доктор Ренолт продолжал настаивать, что тело куда-то перенесли. Заместитель шерифа отправился опрашивать людей из других домиков и наконец нашел человека, который видел, как Эд вылезал из окна, потом сел в машину и уехал.

– Черт побери! – воскликнул Мейсон.

– Вот именно, – кивнула Сара Энсел. – Вероятно, ему стало гораздо лучше. Тот человек сказал, что Эд был в пижаме и вылез из заднего окна. Какая-то машина стояла за домиком. Эд сел в нее, завел и уехал. Неизвестно, чья это машина. Получается, что Эд ее угнал, потому что его собственная осталась стоять на стоянке.

– Он был в пижаме?

– Так сказал тот свидетель. Разумеется, он удивился. Потом он решил, что, вероятно, кто-то из постояльцев сбегает от правоохранительных органов, потому что узнал, что готовится облава и…

– Этот человек находился достаточно близко, чтобы узнать того, кто вылез из окна? Он сможет опознать Эда Дейвенпорта по фотографии? – перебил Мейсон.

– Боже, нет. Он находился примерно в ста футах^[3]. Он просто видел вылезавшего из окна мужчину. Он уверен, что мужчина был в пижаме. Пижама с красным рисунком. У Эда действительно есть такая. Услышав это, мы хотели до вас дозвониться, но вы уже выехали в Парадайс, и мы не знали, как вас поймать. Мы оставили для вас сообщение в аэропорту Сан-Франциско на случай, если вы там окажетесь, но очевидно, что вы его не получили. Поэтому мы подождали, пока вы доберетесь до Парадайса, позвонили по телефону Эда и наконец смогли вас поймать.

– Так, минутку, – сказал Мейсон. – Ответьте мне еще на один вопрос. А как вы узнали, что Эда обчистили?

– Ах, да! Я до этого еще просто не дошла. У него в вещах нашли сорок пять долларов ровно. За домик в мотеле он расплачивался очень потрепанной пятидесятидолларовой купюрой. Эд сильно пил. Он знал, что его могут в любую минуту обчистить, если он напьется, и поэтому всегда имел при себе пятидесятидолларовую купюру – носил ее под кожаной стелькой в правом ботинке, чтобы было на что добраться до дома, если его ограбят. В карманах у него не нашлось никакой мелочи, вообще ни одной монетки, только эти сорок пять долларов. Это была сдача, которую ему дали в мотеле. Домик стоил пять долларов.

– Но зачем ему было вылезать в окно? – продолжал допытываться Мейсон. – И как он мог это сделать, если ему было так плохо, как утверждал врач?

– Если честно, я думаю, что этот врач просто не хочет признаваться, как там дела обстояли на самом деле, – заявила Сара Энсел. – Вы же знаете, что когда человек умирает, врачи делают укол прямо в сердце – используют сильные стимуляторы. Я думаю, что доктор Ренолт сделал Эду такой укол, но не стал ждать, пока он подействует. Ему не терпелось оттуда уйти и расспросить нас. Вероятно, Эд успел ему сказать что-то такое, что убедило врача, будто Мирна виновна в его плохом самочувствии и смерти. И, конечно, теперь врач думает, что мы спрятали тело или каким-то образом уничтожили его и что из окна могла вылезать Мирна. Вначале влезла в окно, в домике переоделась в пижаму, потом вылезла. Если хотите знать мое мнение, я считаю, что врач ошибся. Он решил, что сердце Эда остановилось, вколол ему адреналин или что-то подобное, а потом ушел. Эд пришел в сознание, а этот сильный стимулятор придал ему достаточно сил, чтобы встать с кровати и подойти к двери. Когда он понял, что его заперли в домике снаружи, он запаниковал, выбрался в окно, сел в первую машину, которую увидел, и уехал. Глупо думать, что такое хрупкое создание, как Мирна, могло двигать тело. И еще и вытащить в окно? Это абсурд! В любом случае нам-то что бояться вскрытия? Эду стало плохо задолго до того, как мы приехали в мотель.

– Где его вещи? – спросил Мейсон. – Одежда? Багаж?

– Все забрал помощник шерифа. Официальное расследование еще продолжалось, когда мы уехали. Ключ от домика тоже у него, и он его запер. Мы поехали во Фресно, позвонили оттуда вам. Вы велели нам лететь в Сан-Франциско, что мы и сделали. Помощнику шерифа мы сказали, куда он сможет послать вещи Эда после того, как они закончат разбираться с этим делом.

– Где, по вашему мнению, находится Эд Дейвенпорт?

Сара Энсел пожала плечами.

– Конечно, он не может долго разъезжать на машине в пижаме, без денег и водительского удостоверения… – высказал свое мнение Мейсон.

– Пьяные порой проделывают очень странные вещи, – заметила Сара Энсел. – Мирна рассказывала, что, когда Эд выходит из запоя, он ведет себя как сумасшедший. Такое вытворяет…

– Его остановят, – настаивал Мейсон.

– Конечно, остановят. Контора шерифа связалась с дорожной полицией, а те разослали предупреждения всем постам, чтобы искали человека в пижаме за рулем автомобиля. Для него небезопасно находиться на дороге.

– Врач считает, что он может потерять сознание или…

– Врач считает, что он мертв, – твердо заявила Сара Энсел.

– И Эд Дейвенпорт сказал врачу что-то такое, что тот с подозрением отнесся к Мирне?

– Очевидно, что так оно и было. Во всяком случае, врач расспрашивал Мирну о конфетах.

– Каких конфетах?

– Ну, Мирна говорила, что у Эда бывают запои. Обычно он не ест конфеты, но он обнаружил, что если он наестся конфет, когда на него накатывает желание выпить, это желание пропадает. Насколько я понимаю, на этот раз на него накатило, когда он еще не добрался до Фресно, и он принялся есть конфеты. Конфеты были у него с собой как раз для такого случая.

– Что за конфеты? – спросил Мейсон.

– Вишни в шоколаде со сладким сиропом. Мирна рассказывала, что после того, как он съест несколько таких конфет, у него пропадает желание выпить. Но уж если начался запой, ему не остановиться, пока весь не пропитается алкоголем.

– Так, у меня есть предложение, – сказал Мейсон. – Вон там впереди имеются свободные места. Мы с мисс Стрит туда пересядем. Когда приземлимся в Лос-Анджелесе, я хочу, чтобы вы с миссис Дейвенпорт вышли первыми. Сразу же берите такси и поезжайте домой.

– А почему бы нам не поехать на автобусе? Есть же автобус от аэропорта до города. А уже там можно взять такси.

Мейсон покачал головой.

– Я не хочу, чтобы вы ехали на автобусе и даже по его маршруту. Я хочу, чтобы вы сразу же взяли такси.

– Почему?

– Потому что хочу проверить, не следят ли за вами, – пояснил Мейсон.

– С какой стати кому-то за нами следить?

– Потому что за вами могли следовать, когда вы летели в Сан-Франциско. Да и в конторе шерифа во Фресно могли решить, что за вами нужно приглядывать.