Персия. Рождение и крах древней сверхдержавы (страница 7)
Если со стороны вавилонян не наблюдалось сцен ликования, то и противодействия оказано не было. Царила пугающая тишина, нарушаемая лишь ритмичной поступью солдат Кира, цоканьем лошадиных копыт и редким ржанием или фырканьем животных. Услышав сообщения о резне в Описе, вавилоняне решили поступить по-своему и не оказывать сопротивления персам, когда те вторглись в древний город. Кир проинструктировал свою армию, ни грабежей, ни беспорядков быть не должно, но, несмотря на это, вид завоевателей, пусть и спокойных внешне, производил на вавилонян ошеломляющее впечатление.
Какой высокой наградой был для Кира Вавилон! Вавилон, «Жемчужина городов», с его широкими проспектами, дворцами, храмами и садами, общественными площадями и рынками, а также домами, плотно прижатыми друг к другу на извилистых улочках, не имел равных в древнем мире по своим размерам и великолепию. Это был единственный мегаполис древности, кипевший жизнью.
На протяжении своей долгой и зачастую жестокой истории город много раз подвергался нападениям и разрушениям, но после каждого осквернения он заново восставал из руин, выглядя еще более величественным, чем прежде. За десятилетия, предшествовавшие персидскому завоеванию, Вавилон получил новую жизнь благодаря царю Набопаласару и его сыну Навуходоносору. Оба они не жалели средств на его прославление. Выросли массивные крепостные стены, служившие городу достаточной защитой. Навуходоносор соорудил глубокий ров между стенами Вавилона, чтобы внутренний город-крепость, остров треугольной формы, где располагался старый город и особо почитаемый храм Мардука, получил дополнительную защиту. Особое великолепие Вавилон приобрел со строительством так называемых Северного и Южного летних дворцов Навуходоносора. Фасады его царских резиденций были богато украшены кирпичами цвета ляпис-лазури, покрытыми такой глазурью, что они блестели на солнце, как зеркала. И повсюду, повсюду были помещены изображения крадущихся львов, несущихся быков и шагающих драконов – мифический зверинец, олицетворяющий вавилонскую царскую власть. А в северо-восточном углу большого южного дворца находились знаменитые Висячие сады, еще одно из семи чудес древнего мира, построенное, как позже говорили, Навуходоносором для своей мидийской супруги царицы Амитиды, чтобы напоминать ей о горах ее иранской родины.
Десятилетия подражания ассирийской политике грабежа и требования дани с побежденных правителей привели к тому, что казна Вавилона полнилась награбленным. В нем хранились богатые трофеи, которые когда-то украшали храм Яхве в Иерусалиме, – серебряные курильницы и золотая мебель, церемониальная чаша для омовения, известная как «Расплавленное море», а также гобелены, драпировки и ковры. Стремясь пополнить свою коллекцию иудейских реликвий, в 597 г. до н. э. Навуходоносор депортировал в Вавилонию самого царя Иудеи Иоакима, а также не менее 10 000 его подданных. Последствия вавилонского пленения оказались глубокими и далеко идущими. Пленение превратило иудеев в евреев. Из простого народа, попавшего в плен, они превратились в Народ Книги. Из одной из многих наций, обреченных на уничтожение, они превратились в вечно выживающих. В этом процессе Киру Персидскому предстояло сыграть значительную роль.
Кир и его люди шествовали по великой дороге процессий Вавилона. Украшенная 120 львами, выложенными из глазурованного кирпича (символами богини Иштар), широкая аллея проходила вдоль восточной стороны Южного дворца. Она была известна местным жителям (теперь это звучало иронично) как Айбур-шабу («Враг никогда не пройдет») и использовалась главным образом для демонстрации статуй богов во время грандиозного новогоднего фестиваля, ежегодного обновления божественной небесной защиты, которая занимала центральное место в системе религиозной и общественной жизни Вавилона. Но там, где раньше несли богов, теперь ехал Кир. Он миновал массивные ворота Иштар – сверкающие ярко-синим и золотым, украшенные быками и драконами, сакральными символами Адада и Мардука, – и проникал все глубже в город, пока не остановился у подножия Эсагилы, священного сердца города, храма и жилища Мардука, бога-покровителя Вавилона. На вершине возвышающегося зиккурата было построено святилище, где обитал сам бог. Навуходоносор заявлял, что «покрыл его стену сверкающим золотом и заставил ее сиять подобно солнцу». Именно в этом внутреннем святилище Кира приветствовали первосвященники и члены городского совета, пав перед ним ниц, целуя его ноги и пачкая бороды в пыли.
«Я поселился в своем величественном жилище в царском дворце, – вспоминал Кир (умалчивая о действительности), – среди ликования и счастья».
Кир понимал важность создания благоприятного общественного образа и тесно сотрудничал со жрецами и знатью Вавилона, чтобы укрепить видимость законного правления Вавилонией. Можно было бы подумать, что смена режима такого рода потребовала бы перестройки правительства, когда на места прежних государственных служащих пришли бы люди, набранные из администрации победителей. Однако клинописные документы, относящиеся к этому периоду персидских завоеваний, показывают, что Кир, что примечательно, вовсе не менял бюрократическую систему, позволив ей сохранить свой привычный уклад. Документы доказывают, что священнослужители, бюрократические администраторы, налоговые чиновники и ростовщики остались при должностях без какого-либо вмешательства извне, что позволило Вавилону сохранить в целости свои экономические, социальные и религиозные функции, несмотря на психологически травмирующие потрясения завоевания.
Гобрий, перс знатного происхождения, хан племени Патишувариш, был назначен сатрапом (правителем) Вавилонии. Он работал бок о бок с Набу-аххе-буллитом, прежде главным администратором Набонида, чтобы получить представление о том, как функционировал город, и отвечал за надзор за мирной передачей власти на территориях бывшей Вавилонской империи. С этой целью Гобрий созвал вождей, правителей и наместников Северной Аравии, Сирии, Иудеи, Израиля и Леванта на большой дурбар, или церемониальный парад, в Вавилоне, где на тщательно организованной церемонии представления те отдали дань уважения Киру как своему бесспорному повелителю, поклялись в верности ему и Камбису, его сыну, и преподнесли свои дары. Кир не мог не видеть в этом собрании высокопоставленных лиц вещественное доказательство успешного строительства империи. Позже он вспоминал, что «все цари, восседающие на тронах, со всех концов света, от Верхнего моря до Нижнего, живущие в отдаленных регионах, все цари Амурру, живущие в шатрах, принесли мне свою тяжелую дань и поцеловали мои ноги в Вавилоне». Должно быть, он был особенно рад принять знаки повиновения от послов богатых городов-государств Финикии – Тира, Сидона и Библа – с их торговыми флотами, готовыми отправиться в плавание и открыть новые торговые пути. Их корабелы были способны превратить Персию в великую морскую державу.