Он подмигивает, и это, кажется, убеждает их. Когда они уходят, Коул снова оказывается рядом со мной. Дверь машины открыта, и легкий холодок в воздухе вызывает мурашки на моей коже. Я не знаю, как долго я смогу так сидеть, прежде чем замерзну до смерти, и рано или поздно мне придется принять решение, потому что, честно говоря, сейчас я чувствую себя просто глупо.

– Почему ты молчишь?

Я все еще смотрю прямо перед собой, а не на Коула. Уголком глаза я вижу, что он сложил руки на груди и его глаза с любопытством изучают меня. К этому времени я ожидаю, что он будет издеваться или смеяться надо мной, но его молчание пугает еще больше.

– Я просто проверяю, – отвечает он через некоторое время, и я нахмуриваю брови, мои глаза все еще избегают смотреть на него.

– Проверяешь что?

– Насколько тебе нужно довериться кому-то, чтобы он увидел тебя настоящую.

Я только пытаюсь расшифровать его слова, когда чувствую, как сильные руки проскальзывают под мои колени и подхватывают меня. Я пискнула от удивления, мои руки инстинктивно обхватили шею Коула, когда он начал поднимать меня.

– Что ты делаешь?

Прежде чем я успеваю остановить его, он обхватывает меня одной рукой за талию, а свободной рукой отстегивает ремень безопасности. Как только я освобождаюсь от ремня, он полностью поднимает меня и вытаскивает из машины.

– Доверься мне, – решительно говорит он, удерживая меня в воздухе и вглядываясь в мои глаза.

Я ожидаю, что в любую секунду он разразится смехом или скажет что-нибудь унизительное. Вместо этого его взгляд задерживается на мне дольше всего, и моя кожа начинает дрожать самым странным образом. Я не могу определить, какие эмоции испытываю, когда он так смотрит на меня, но я понимаю, что мне это не нравится и что я не хочу испытывать больше таких эмоций.

– Поставь меня на землю, – говорю я, разрывая чары молчания и одновременно зрительный контакт.

Что-то мелькает в его глазах, чужая эмоция, прежде чем он прикрывает ее озорством.

– А я-то думал, что мы закончим этот романтический момент горячим, страстным поцелуем.

Он подмигивает, но все же не опускает меня на землю. Его неприкрытый флирт заставляет мою кожу покрываться мурашками. Тот факт, что я наслаждаюсь его грубыми попытками подкатить ко мне, является достаточным доказательством того, что я не в том душевном состоянии.

– Пожалуйста, я бы не прикоснулась к этим губам, даже если бы ты умирал и нуждался в искусственном дыхании, – отвечаю я по-детски, и мой голос немного задыхается из-за отсутствия пространства между нами.

Это все, на что я способна в данный момент. Я думаю, что Коул жалеет меня, и опускает на землю. Я слегка спотыкаюсь, когда мои ноги касаются земли, и рука Коула тут же протягивается, чтобы поддержать меня, положив ладонь на мою спину.

– Предсмертные слова великого человека, Тесси, – произносит он, ухмылясь, и я пихаю его локтем в бок.

– Этому не бывать.

– Расслабься, Тесси, я шучу. Но разве это так плохо, что ты хочешь этого?

Он шутливо жестом показывает на свое тело. Я на мгновение отвлекаюсь, потому что, черт возьми, этот мужчина хорошо выглядит, и он это знает. Я просто никогда не смогу дать ему понять, что считаю его хоть отдаленно симпатичным.

– Хочу тебя? Конечно, хочу, – я сладко улыбаюсь, а затем гримасничаю в конце фразы.

– Сексуальное напряжение, оно становится слишком сильным, – улыбается Коул.

Я должна успокоиться, он просто шутит, но что-то в моих собственных чувствах раздражает меня. Я вся на виду, когда дело касается его.

– Ты хочешь, чтобы я ударила тебя коленом в промежность? – рычу я, а он качает головой от удовольствия.

Я просто не понимаю, почему он так раздражает меня сейчас, ведь то, как он вел себя в машине с Меган и Бет, заставило меня подумать, что в нем все-таки есть человеческая сторона. Я просто хочу сказать ему, чтобы он прекратил использовать свои глупые односложные фразы в отношении меня, потому что меня просто съедает то, что я хочу услышать эти слова, только от кого-то другого.

Делает ли это меня плохим человеком? Я общаюсь с одним братом, но влюблена в другого, а он влюблен в мою бывшую лучшую подругу, превратившуюся в Медузу. Ух ты, моя жизнь – одна большая испанская мыльная опера, назовем ее «Дурнушка Тесси».

– Я не могу обещать, что больше не буду приставать к тебе, но на эту ночь я остановлюсь, потому что мы здесь, – говорит он самодовольно.

Когда я заканчиваю свой маленький внутренний монолог, то понимаю, что одной ногой я уже в доме, а другая стоит на пороге. Мои глаза расширяются, когда я вижу заполненное пространство с музыкой, звучащей так громко, что стекла окон вибрируют.

Я также вижу десятки красных пластиковых стаканчиков повсюду: на полу, в руках людей и на голове дорогой статуи русалки. И тут до меня доходит. Я на школьной вечеринке, и она такая же дешевая и безвкусная, как любая вечеринка, которую я видела на «Джерси Шор». Это потрясающе!

– Я так понимаю, тебе нравится? – Коул звучит забавно, пока мы ходим вокруг, уворачиваясь от тискающихся парочек.

Я вздрагиваю и понимаю, чего мне не хватало почти всей моей жизни, – кучки очень возбужденных подростков, которые напиваются и совокупляются посреди танцпола.

– Нет, на самом деле я счастлива, что это так ужасно, как всегда себе это представляла.

Я смотрю на него, а он смотрит на меня так, будто я умудрилась потерять еще одну клетку мозга.

– Ты странная, Тесси, – говорит он просто, и я пожимаю плечами. – А ты заноза в моей заднице. К чему ты клонишь?

Я не знаю, откуда взялась эта внезапная храбрость. Я даже не прикоснулась к алкоголю, но все еще испытываю этот волнующий прилив сил, который заставляет меня делать стойки на голове и пируэты одновременно. Я виню в этом пульсирующую музыку. Моя нога торопливо постукивает, во мне бурлит потребность просто отпустить себя и повеселиться. К черту последствия, я просто хочу получить удовольствие!

– Эй, Тесси? – Коул качнул головой в сторону и наблюдает за мной с забавной улыбкой на лице.

– Хм? – рассеянно спрашиваю я, оглядываясь по сторонам в поисках угла, в котором могла бы незаметно раствориться и танцевать от души.

– Тебе ведь это нравится, не так ли?

Я не знаю, что выдало меня, может быть, большая жирная ухмылка на моем лице или тот факт, что начала раскачивать свое тело. Но что бы это ни было, я не пытаюсь это скрыть.

Я энергично киваю:

– Да. Это, черт возьми, лучше, чем сидеть в своей комнате и учиться, – ухмыляюсь я ему, и он ухмыляется в ответ. О-о, моя кожа снова покрывается мурашками.

– Пойдем подарим тебе ночь, которую ты никогда не забудешь.

Коул берет меня за руку, и мы проходим сквозь толпу. Я чувствую затишье в суматохе, где бы мы ни проходили. Люди смотрят, и я не удивлена, что это так. Эта вечеринка для Коула, и нет смысла в том, чтобы главная достопримечательность тусовалась с изгоем. Я прохожу мимо любопытных зрителей и девушек, чьи лица напоминают мне о том, как моя мама позволила мне использовать свои краски, чтобы разрисовать ее лицо.

Да, я думаю, что достигла тогда гораздо большего, нежели их макияж сейчас. Но есть одна девушка, с которой я не хочу столкнуться сегодня вечером, и даже мысль о том, что я ее увижу, заставляет меня броситься к двери. Николь будет не слишком довольна тем, что я так грубо нарушаю ее законы, но Королева Стерва может утонуть в океане, настолько мне сегодня плевать.

Я вижу, что Меган танцует с кем-то, но не могу разобрать, кто это, так как он стоит ко мне спиной. Но он высокий, со светлыми аккуратно подстриженными волосами, и кто бы он ни был, выглядит так, будто делает Меган счастливой. Ее щеки раскраснелись, зеленые глаза блестят, как изумруды, и я вижу, как она влюбилась в этого парня, хотя, возможно, только что познакомилась с ним.

У меня перехватывает дыхание при виде всей этой нездоровой пищи, разложенной на длинном общем столе, который явно взят напрокат. Мои ноги тянутся ко всей этой еде, как будто мы противоположные полюса магнита. Я тянусь к миске с читосами, желая попробовать сырное лакомство, но моя рука отдергивается прежде, чем я успеваю до них добраться.

– О нет, первое правило любой вечеринки – не есть еду, если она в открытом доступе, – предупреждает Коул.

– Но я… – хнычу я при виде всей этой еды, – только один читос, пожалуйста!

– Ты понимаешь, что в этой миске больше микробов, чем в общественном туалете?

Я корчу лицо от отвращения, пока он начинает объяснять, как разные руки побывали в миске и где эти руки могли быть. Скажем так, я больше никогда не буду есть на вечеринках.

– А вот это я тебе принес.

Он предлагает мне пакет с жевательными червями, и я почти набрасываюсь на них, выхватывая пакет прямо из его рук и открывая их со скоростью света. Я выбираю все красные и жадно их ем. Жевательные мишки – моя слабость, только KitKat превосходят мою любовь к ним. Стоит положить передо мной пачку этих жевательных конфет, и я тут же схожу с ума.

Коул знает это. Он постоянно воровал те конфеты, которые я приносила в школу. Это было так больно. Теперь он просто стоит и смотрит, как я так изящно поглощаю красных червячков. Мне кажется, что в его присутствии я должна вести себя немного по-женски, но сейчас я использую свой внутренний образ дровосека.

Когда я закончила поглощать конфеты, он снова берет меня за руку. Он отводит нас в угол, где не так тесно, как в остальном помещении, и в тот момент, когда я слышу первые слова песни Starships, я прыгаю от счастья. Я чувствую прилив сил и головокружение, когда люди вокруг меня начинают танцевать под единственную песню, под которую я слишком часто зажигала в уединении своей комнаты.

Коул смеется, когда я начинаю свою рутину, которую я отточила именно под эту песню, и начинает танцевать со мной. Я не протестую, когда он кладет руки мне на талию и начинает двигаться в том же темпе, что и я. Я всегда знала, что он хорошо танцует – качество, которое, к сожалению, Джей не разделяет. Я стараюсь не думать о нем, когда кладу руки ему на плечи, и мы оба позволяем захватывающему ритму направлять наши шаги, подпевая песне самым уморительным образом.

Это действительно сюрреалистично, как будто вне тела я наблюдаю за синхронным движением наших тел и понимаю, что мы с Коулом хорошо проводим время. Нет, не так – прекрасно проводим время вместе. Мы, кажется, не можем перестать смеяться, когда показываем сумасшедшие, неловкие движения. Он отпускает меня только для того, чтобы покружить меня, а затем прижать к своей груди, обхватывая руками мою талию, покачивая нас под звуки музыки. Мне кажется, что я нахожусь на девятом облаке, танцуя от души с Коулом рядом.

Песня заканчивается, и проходит несколько секунд, прежде чем начинается следующая, но этого достаточно, чтобы две вещи произошли почти одновременно. Первое – я понимаю, что слишком тесно прижата к Коулу и наши груди вздымаются и опускаются почти с одинаковой скоростью. Я стою к нему спиной, поэтому не могу видеть его лица, но по тому, как он держит меня, я понимаю, что, возможно, он получает от этого слишком большое удовольствие.

Второй момент, который, несомненно, более важен, заключается в том, что в то же время, когда я практически приклеена к его брату, встречаюсь взглядом с Джеем. Он обнимает Николь, и она стоит спиной ко мне. Я бесконечно благодарна тому, кто присматривает за мной наверху, за то, что она не видит убийственного, почти оскорбленного выражения лица своего парня, когда он смотрит на нас с Коулом.

Я сразу же отпускаю Коула, позволяя своим рукам упасть в сторону, и с трудом вырываясь из его хватки. Он понимает это и отпускает меня. Я чувствую его присутствие позади себя и уверена, что он видит то же, что и я, а именно очень рассерженного Джейсона Стоуна.

Я не понимаю, почему он так на меня смотрит и что я могла сделать, чтобы так его разозлить. Он отдалился с тех пор, как Коул стал сидеть рядом со мной на уроках экономики, и я не могу отделаться от мысли: ему не нравится, что я провожу время с его братом.