Николь, вероятно, осознает перемену в настроении своего парня и поднимает голову с его груди. Она поворачивается, чтобы посмотреть на источник его недовольства, и, когда ее взгляд падает на меня, я уже хочу быть погребенной под землей.

Я вижу, как она скрежещет зубами и обрушивает на меня весь гнев своего ужасающего взгляда. В ее глазах столько ненависти, что я чувствую, как она просачивается сквозь мою кожу и вызывает тошноту. Ничем хорошим это не закончится, и я знаю это. Ее глаза практически превращаются в щели, когда Коул кладет руку мне на плечо, и хотя он, вероятно, делает это, чтобы успокоить меня, это последнее, что мне нужно в данной ситуации. Мне не нужно показывать Николь, что парень, в которого она влюблялась годами, рядом со мной.

– Мы должны уйти, – говорю я, все еще не отрывая глаз от мест, где стоят Джей и Николь, которые смотрят на нас так, словно хотят, чтобы мы растворились в воздухе.

– Это их проблема, а не наша, нам не нужно уходить.

– Коул, ты не понимаешь. Когда Николь злится, она…

– Не беспокойся о ней. Я сказал тебе, что все исправлю, пожалуйста, доверься мне.

Я собираюсь спросить его, что он имеет в виду под «исправлю», но застываю на месте, когда хитрый лукавый блеск целенаправленно сверкает в глазах Николь. Вот сейчас она сделает что-то такое, что заставит меня пожалеть о том, что я вообще сюда пришла. Она поворачивается в руках Джея, хватает его за обе стороны лица и, прежде чем он успевает среагировать или я успеваю оттащить ее от него за волосы, набрасывается на его губы и целует так грубо, что это выглядит почти болезненно. Хотя Джею, возможно, не так уж и больно, поскольку он обхватывает ее руками и начинает целовать в ответ с не меньшей настойчивостью.

Мое сердце… словно товарный поезд проносится по нему снова, снова и снова. Слезы, которые я всегда изо всех сил стараюсь сдерживать, застилают глаза, и злая волна тошноты проходит через меня, заставляя меня хотеть блевать на месте. Они не отрываются друг от друга, и я уверена, что они начали тереться друг о друга. Но все, что я могу делать, это смотреть, как мое сердце вырывается из груди и топчется ногами Николь сорок второго размера.

– Тесса…

Я почти забыла, что Коул стоял там все это время, и я не могу посмотреть ему в глаза, я не могу позволить ему видеть меня слабой и жалкой девушкой, которая тоскует по его сводному брату. Если я это сделаю, он может начать относиться ко мне так же, как раньше относился к Толстушке Тесси, слабой и уязвимой, неуверенной в себе идиотке, которую он бросил.

Я проталкиваюсь мимо него и мимо всех танцующих, смеющихся и веселящихся в огромном зале. Я не вижу ни Меган, ни Бет, пока бегу, и я благодарна им за это. Последнее, что мне нужно сделать, это испортить им вечер. Оказавшись на свободе, я направляюсь по длинному извилистому коридору, пытаясь найти тишину и покой.

Как будто мое желание исполнилось – парень, спотыкаясь, выходит из комнаты, которая может быть только ванной. Я щипаю себя за нос и нерешительно вхожу. Когда я не вижу ни рвоты, ни чего-то слишком тревожного, я позволяю себе вздохнуть и закрываю за собой дверь.

Оказавшись в одиночестве, я прислоняюсь к прохладной стенке ванны и подтягиваю колени к груди. Как я могла поверить, что смогу пережить эту ночь невредимой? Николь добивается того, чего хочет, а когда ты встаешь на ее пути, она тебя сжигает. Это так просто. Видеть, как она целует Джея, было так больно, что интенсивность боли, которую я почувствовала в тот момент, застала меня врасплох. Эти двое встречаются уже три года, я смирилась с этим и жила с этим, так почему же сегодняшний вечер так изменил ситуацию?

«Потому что ты хочешь быть той, кто поцелует его вот так», – говорит голос в глубине моего сознания. Я опускаю голову на колени и жду, когда пройдет непреодолимая потребность вырвать. Если все пройдет хорошо, я больше никогда не пойду на вечеринку – оно того не стоит. И все же, когда я вспоминаю танцы с Коулом, я с болью думаю о возможности сделать все это снова, быть свободной, а не в плену у Николь.

Не слишком ли многого я прошу? Я размышляю над этим вопросом, когда дверь распахивается, и я ударяюсь головой о ванну, испуганно вскакивая. Мое сердцебиение учащается, когда я вижу незваного гостя, и теперь моя кожа снова покрывается мурашками, но уже по худшей из причин. Это парень в белой футболке, подчеркивающей его мощные мышцы и широкие плечи. Он высокий, около метра восьмидесяти, и такой громоздкий, какими бывают только качки. У него грязные светлые волосы, и когда я замечаю его остекленевшие глаза, мое сердце падает в желудок. Он пьян.

Я нахожусь с ним наедине в туалете, и он пьян, о боже! Я еще больше вжимаюсь в угол, когда он закрывает за собой дверь и с усмешкой смотрит на меня. Я не знаю, почему чувствую себя такой неподвижной и беспомощной. Я знаю, что мне, наверное, нужно бежать, кричать, делать что угодно, чтобы выбраться отсюда, но я чувствую себя парализованной, а это не лучшее, что может случиться в подобной ситуации.

– Привет, блондиночка, – невнятно произносит он и подходит ко мне.

Ванная комната маленькая, и ее величия по сравнению с остальным домом не хватает. Ему требуется всего минута, чтобы подойти и возвыситься надо мной. Я дрожу, все еще плотно прижавшись в своем углу.

– Оу, маленькая девочка плакала? – воркует он и своими грубыми, склизкими руками трогает мое лицо, наклоняется так, что наши лица оказываются на одном уровне, и ловит слезу на большой палец, который он кладет в рот и тошнотворно облизывает.

Я отталкиваю его руку, и он смеется над моей слабой попыткой.

– Не трогай меня! – пискнула я, и это прозвучало слабо и жалко для моих собственных ушей.

Он не обращает внимания на мои протесты, хватает меня за руку и прижимает к своей твердой груди. Он притягивает меня к себе так, что мы оба стоим. Я чувствую себя грязной и тошнотворной, от него воняет пивом, и я закрываю рот рукой, чтобы меня не стошнило на него.

– Я видел, как ты танцевала со Стоуном.

Его голос заставляет волосы на моей шее встать дыбом, его рука медленно поднимается от бедер к шее, он ощупывает меня. Внезапно я чувствую себя оскорбленной до глубины души, и вся эта кожа, выставленная напоказ, заставляет меня молить об удобных толстовках.

– Ты выглядишь сексуально. Почему бы тебе не показать мне движения, на которые ты способна?

Я зажмуриваю глаза, когда он приникает губами к впадинке под моим горлом и лижет ее. Я толкаюсь и изгибаюсь в его руках, но он хватает меня за запястья и прижимает к стене ванной. Моя голова сразу же начинает раскалываться от боли, и я знаю, что на ней уже образуется шишка.

– Пожалуйста, не делай мне больно.

Я зажмуриваю глаза, прекрасно понимая, что мне придется прибегнуть к мольбам, поскольку он оставил меня полностью скованной. Одна его рука держит мои запястья в железной хватке, его тело прижимается к моему, почти перекрывая кровообращение, а его другая рука лежит на моей шее ниже головы, чтобы я не могла отвести взгляд.

– Это не будет больно, детка, на самом деле ты будешь кричать от удовольствия, – шепчет он, его глаза темнеют от вожделения, когда рука чувственно движется по моей спине.

Мне плохо, мне так плохо и противно, и единственные крики, которые вырвутся из моего рта, будут криками о помощи.

– Нет… пожалуйста… не надо.

Он просто смеется над моими жалкими ответами, а его рука движется к низу моей рубашки, чтобы поднять ее, в то время как его губы приклеиваются к моей ключице. Я хочу плакать, хочу кричать, кричать и бить его до тех пор, пока в его теле не останется ни одного вздоха, но я не знаю как. В голове я придумываю все эти сценарии, как оторвать ему голову, но правда в том, что он тяжелее, сильнее и пьянее.

– Достаточно, Хэнк.

Мои глаза распахиваются, когда я слышу этот голос, и я не знаю, испытывать ли мне облегчение или испугаться до смерти. Кусок дерьма по имени Хэнк, похоже, не в настроении отпускать меня, особенно если судить по большой выпуклости в его штанах. Я скулю, когда он продолжает лизать мою шею, как собака, которой он и является, и бросаю умоляющий взгляд на единственного человека, присутствующего в комнате вместе с нами.

– Пожалуйста, скажи ему остановиться, – умоляю я, и Николь одаривает меня леденящей душу улыбкой.

– Не знаю, мне нравится видеть тебя такой, готовой упасть к моим ногам.

– Николь, пожалуйста.

Его губы везде, и его руки тоже, мои плечи вздымаются в беззвучных рыданиях.

– За то, что ты сделала сегодня, явилась, когда я столько раз просила тебя не показывать мне свою жирную задницу больше, чем я уже должна видеть, разве ты не заслуживаешь наказания, Тесси?

Я не могу поверить, что когда-то дружила с такой, как она, с такой мерзкой, так сильно желающей добиться своего, что они прибегают к самым отвратительным вещам. Я чувствую вкус желчи в горле, когда Хэнк продолжает нападать, его потрескавшиеся губы теперь сосут мочку моего уха.

– Прости меня. Я обещаю, что больше никогда не буду этого делать, пожалуйста, просто попросите его остановиться, – проглатываю я свою гордость.

Она смотрит, как я корчусь, еще около двух минут, явно наслаждаясь моей болью, прежде чем хватает Хэнка за волосы и оттаскивает его от меня.

– Хороший мальчик, а теперь уходи, пока никто тебя не увидел. Помни, никому ни слова об этом, – приказывает она, и мой рот открывается, когда она целует его в губы с языком до тех пор, пока он не готов потерять сознание. Он выглядит ошеломленным с широко раскрытыми глазами, когда наконец выходит из ванной, почесывая затылок, заставляя меня выпустить дыхание, которое я так долго сдерживала.

Мне нужно идти, мне нужно идти и мыться до конца жизни, чтобы смыть с себя его микробы. Я чувствую себя такой грязной и использованной, что мне просто хочется разрыдаться.

Он мог пойти дальше, он мог сделать еще хуже, напоминаю я себе, чтобы остановить рыдания. Я пытаюсь оттолкнуть Николь, чтобы уйти, но она обхватывает меня за плечи и оттаскивает назад.

– Это просто пустяк, Тесса. Если ты еще раз будешь мне перечить, я позабочусь о том, чтобы твое наказание было еще хуже, – прорычала она, отпихивая меня, как только произнесла свою угрозу. Я стою, не давая ее словам остыть, пока она выходит, захлопнув за собой дверь.

Я стою перед раковиной, пытаясь опознать незнакомку в зеркале. Мой макияж уже стекает по лицу, тушь создает следы слез, стекая вниз. Моя помада размазалась, румяна теперь почти незаметны на моих красных щеках. Мои волосы спутаны и торчат во все стороны, на голове болезненно пульсирует шишка. Моя рубашка задралась и слегка порвана на концах, в общем, я выгляжу как девчонка, которая быстро перепихнулась в кабинке туалета. Пару раз обрызгав лицо холодной водой, я вытираюсь полотенцем, чтобы стереть яркий макияж, но при мысли о руках Хэнка я чувствую себя грязной как никогда.

Я спешу на улицу, стараясь не столкнуться с кем-то, кого я могу знать. Я не хочу сталкиваться с кем-то или объяснять, почему я выгляжу как Кортни Лав в плохой день. Вечеринка все еще идет полным ходом, и это идеальный вариант, чтобы сбежать незамеченной.

Пока…

– Тесса? Ты в порядке?

Джей хватает меня за руку, и я вздрагиваю, все еще немного боясь прикосновений. Он стоит прямо передо мной с обеспокоенным видом. Я не могу найти в себе силы посмотреть ему в глаза, учитывая, что его девушка только что напала на меня.

– Я… в порядке, просто отпусти меня, – тихо говорю я и отдергиваю от него руку. Он немного отступает, но все еще не освобождает место, чтобы отпустить меня.

– Нет, это не так, что случилось?

– Слушай, мне просто… Мне просто очень нужно домой.

Мой голос срывается, и я в нескольких секундах от того, чтобы расплакаться.

– Нет, Тесса, это…

– Тесси!