Насколько я знаю, мой город не страдает от эпидемии комаров. Ладно, тогда малярию точно нужно вычеркнуть из списка возможных оправданий. Я пытаюсь думать усерднее, но для человека со средним баллом 4,0 кажется жалким, что я не могу придумать ничего стоящего. После того как я основательно поломала голову, я решаю, что к черту все это, и включаю ноутбук, отправляясь в святая святых, где можно найти ответы на все вопросы, – Гугл.

Я набираю в строке поиска «Наиболее распространенные заболевания, передающиеся контактным путем», и на мою страницу тут же обрушивается шквал информации, касающейся венерических заболеваний. Я морщу нос от некоторых изображений и с отвращением отворачиваю лицо от экрана. Я быстро пропускаю страницы, на которых упоминаются венерические заболевания, считая несколько возмутительным, что мои друзья поверят, что я не только умудрилась потерять целомудрие за один день, но еще и оказалась настолько невезучей, что впоследствии у меня появились «проблемы».

Я вздрагиваю, прежде чем внимательно изучить другие варианты. Я быстро выбираю пищевое отравление в качестве своего фаворита и после небольшого повторного поиска решаю, что вполне реально, что никто не захочет быть рядом со мной, когда я сделаю эпическое открытие. Я могу просто свалить все на то, что я что-то выпила или съела, и это достаточно серьезное оправдание, чтобы пропустить вечеринку качка.

Ухмыляясь, я достаю свой телефон и пишу сообщение Меган и Бет, объясняя, как я устроилась в ванной. Добавив достаточно грубых подробностей о своем состоянии, я с радостью нажимаю «Отправить». В конце я добавляю, что ходила к врачу, и он сказал, что к понедельнику я буду в порядке, так как я не могу позволить себе пропустить школу. Перед отправкой сообщения я делаю паузу и быстро добавляю Коула в качестве получателя.

Последнее, что мне нужно, это чтобы он вмешался и каким-то образом разрушил мой генеральный план. Надеюсь, он не поймет мою ложь и хоть раз в жизни оставит меня в покое. Я легла в кровать, довольная тем, чего добилась, и решила немного вздремнуть. Накануне я почти не спала, беспокоясь о том, что я могу сделать, чтобы не идти на вечеринку.

Коул не понимает, почему я не могу пойти, а мои лучшие друзья, похоже, восстанавливаются после частичной амнезии. Они притворяются невозмутимыми, когда я заявляю, что Николь превратит нас в маленькие бараньи отбивные, если мы посмеем показаться на любом светском мероприятии, даже на трезвой вечеринке Стейси Миллер. Я помню ее угрозы с предельной ясностью и ни в коем случае не хочу навлечь на себя ее гнев.

Я уже почти погрузилась в самый спокойный сон за всю неделю, когда дверь моей комнаты распахивается. Я сразу понимаю, что сегодня вечером точно не буду дремать, а то, что недостаток сна делает меня раздражительной, хорошо известно. Так что кто бы ни стоял у порога, ему лучше остерегаться. Конечно, это он.

– Да что с тобой не так? – я полукричу на Коула, который стоит в дверях и ухмыляется.

– Я могу задать тебе тот же вопрос, Тесси, разве ты не должна умирать? О, точно.

Он не предоставляет мне возможности оправдаться, вместо этого он идет вперед, покачивая корзину с продуктами и лекарствами, что вызывает у меня некоторое беспокойство.

– Видишь ли, я получил твое сообщение и понял, насколько серьезно твое состояние, – говорит он, занимая место у изножья моей кровати. – Естественно, я забеспокоился, ведь пищевое отравление дело неприятное. К счастью, Кассандра была рядом, я подошел к ней и спросил, что я могу сделать, чтобы тебе стало лучше.

Я вздохнула, Кассандра – мама Джея и мачеха Коула… и врач.

– Кстати, она передала тебе наилучшие пожелания и предложила принести тебе вот это – очевидно, они творят чудеса.

Я слишком напугана, чтобы смотреть, когда он открывает корзину и достает оттуда небольшой контейнер с очень тревожной жидкостью зеленого цвета.

– Это, кексик, сок, называется «Зеленый злодей». Он хорош для очищения организма, – ухмыляется он, похлопывая себя по животу. Я сжимаюсь обратно в простынях, натягивая плед вокруг себя так плотно, что он скрывает половину моего лица. Я не могу позволить ему увидеть ужас и явное отвращение на моем лице из-за этой мерзости в его руках.

Зеленый злодей? Звучит как антигерой из комиксов Marvel. Зачем кому-то вообще пить что-то, что выглядит так отвратительно?

– Оу, не будь такой, кексик. Ты должна это выпить. Что я буду делать с собой, если ты все выходные просидишь над унитазом? Давай не будем эгоистами, пей, – воркует он, как будто разговаривает с трехлетним ребенком.

Я корчу гримасу отвращения, когда он наливает изрядную порцию сока в стакан и подносит его к моему лицу. «Открой ротик», – поет он, и я чувствую, как желчь поднимается у меня в горле. От одной мысли, что эта склизкая горькая жидкость попадет мне в горло, я потею, и я уверена, что мое сердце учащенно бьется.

Не успела я опомниться, как откидываю одеяло в сторону и вскакиваю с кровати.

– Убери это от меня, – говорю я дрожащим голосом, все еще глядя на стакан, словно его содержимое могло ожить и напасть на меня.

– Вы только посмотрите на это! – говорит Коул в изумлении, хлопая себя по колену, и насмешливо смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Тебе уже лучше. Видишь, я же говорил тебе, что это сработает.

– Хватит нести чушь, Стоун! Ты победил, просто убери эту штуку от меня, – говорю я кисло, все еще немного боясь, что он действительно заставит меня выпить этот чертов сок.

Он удерживает мой взгляд около минуты, прежде чем разразиться смехом, переворачивается на моей кровати, держась за живот, и его смех раздается в моей комнате. Он продолжает делать это около пяти минут, пока слезы не начинают течь по его лицу, и он вроде как задыхается, потому что, очевидно, забыл, что ему нужен кислород. Я в ужасе стою в углу с красным лицом. Возможно, симулировать болезнь было не лучшей моей идеей.

– О боже, Тесси, – задыхается он между очередными приступами смеха.

Я бросаю на него взгляд, мне и без его присутствия так неловко, чтобы меня еще и раздражать. Через пять минут он все еще смеется, но, наверное, видит, как покраснело мое лицо, и его смех стихает. В уголке его рта все еще есть намек на улыбку, но он изо всех сил старается ее сдержать, и этот маленький жест, кажется, согревает меня теплом изнутри.

Пока он не открывает свой большой рот и не портит все:

– Если бы ты хотела, чтобы я сыграл роль Сексуального Доктора, а ты его непослушного пациента, могла бы просто спросить, – он подмигивает, и я стону в отчаянии, что только еще больше его забавляет.

Он встает с моей кровати и идет, пока мы не оказываемся лицом к лицу, положив руки мне на плечи, поворачивает меня в направлении моей пристроенной ванной комнаты и толкает меня, пока мы не достигаем двери.

– Я могу представить это прямо сейчас. Ты можешь называть меня МакСекси и быть моей Бэмби.^[1]

Я корчусь от этой мысли, а он продолжает перебирать мои возможные имена проституток, пока я не могу больше терпеть.

– Боже, заткнись, Коул!

– Я достаточно тебя отвращаю? – ухмыляется он.

Я решительно киваю, и он выглядит довольным.

– Хорошо, а теперь иди в душ, все тебя ждут, – говорит он, заталкивая меня в ванную.

– Я не хочу идти, Коул.

Пришло время разыграть карту жалости. Я могу просто добавить слез, и это будет хоум-ран. Ни один парень, даже Коул, не сможет отказать плачущей девушке.

– Со мной это не сработает, Тесси. Используй щенячьи глазки для того, кто не знал тебя всю жизнь, – говорит он, даже не глядя на меня.

– Но, Коул… – хнычу я, топая ногой от ярости.

Он выдыхает и снова подходит ко мне, кладет обе руки мне на плечи и выглядит так, будто готов дать мне ободряющую речь на всю жизнь.

– Я знаю, что это выходит за рамки твоей зоны комфорта, и я знаю, что идея быть окруженной кучей людей, которые плохо к тебе относились, звучит не слишком привлекательно, но обещаю тебе, я не позволю случиться ничему плохому, хорошо? Сделай это и покажи всем, какова настоящая Тесси. Не позволяй Николь диктовать тебе жизнь, пожалуйста, хотя бы сегодня.

Наверное, в его словах есть что-то такое, что действует на меня, потому что я с ним соглашаюсь.

Обернув вокруг себя полотенце, я выглядываю из-за двери, чтобы посмотреть, нет ли здесь Коула. Когда поиски не дали результатов, я на цыпочках возвращаюсь в комнату. Только ради этой вечеринки я направляюсь в ту часть гардероба, которая заполнена вещами, купленными мне мамой. Думаю, у нее были слезы на глазах, когда она наконец-то смогла пойти и купить мне облегающие платья и бикини.

Она немного переборщила, и я думаю, это потому, что покупки для меня – это ее способ быть хорошим родителем. То, чего ей не хватает в материнских инстинктах, она компенсирует пристрастием к Стелле Маккартни. На многих вещах все еще есть бирки, учитывая, что я пользуюсь только джинсами и некоторыми топами. Большая часть моей одежды по-прежнему продается в тех же магазинах, что и у Толстушки Тесси, только теперь она на пять размеров меньше.

Я выбираю обрезанную красную шелковую блузку без рукавов и джинсы с высокой талией, которые сидят на мне как влитые. Я дополняю наряд своей любимой кожаной курткой и байкерскими ботфортами. Мне кажется, что мой наряд должен кричать о том, что со мной не стоит шутить, и я не забываю об этом, когда делаю макияж немного тяжелее, чем обычно. Когда я уложила волосы и была готова к выходу, я отпираю дверь и сталкиваюсь лицом к лицу с Коулом.

– Будет ли неуместным сказать тебе, что ты выглядишь сексуально?

Это первое, что вылетает из его уст, и я думаю, что мы оба немного ошеломлены этим комментарием. Мои щеки заливает жар, и даже он выглядит немного покрасневшим.

– Возможно, но теперь, когда ты это сказал, полагаю, я должна сказать тебе спасибо.

Он кивает, все еще выглядя немного взволнованным, пока рассматривает мой внешний вид.

– Ну что ж, теперь, когда мы разобрались с этим, пойдем? – я жестом показываю в сторону лестницы.

Если уж я иду, то лучше покончить с этим как можно скорее. Когда мы спускаемся вниз, я обнаруживаю, что он заказал для нас несколько пицц, и мой желудок одобрительно заурчал. Запах пиццы наполняет гостиную, и меня сразу же тянет в комнату за сырной вкуснятиной. Мне немного согревает сердце то, что одна пицца с дополнительными грибами, халапеньо и кукурузой – как раз то, что я люблю. Тот факт, что он обращает внимание на такие мелочи, как то, какую пиццу я люблю, не может не радовать. Но я боюсь, что он сделал это скорее из-за того, как мало я сегодня съела. Слава богу, он больше не поднимал эту тему, но это заставляет меня сомневаться во всех мелочах, которые он для меня делает. Но, конечно, я не могу позволить этому моменту стать слишком уж эмоциональным.

– Ты ведь понимаешь, что переходишь определенную грань, когда начинаешь заказывать еду ко мне домой?

– Я жуткий, но не настолько, кексик. Это для нас обоих.

Он пожимает плечами, но мне нужно знать больше, мне нужно знать, почему он так добр ко мне, почему ему не все равно.

– По крайней мере, позволь мне заплатить за кое-что из этого, – предлагаю я и уже собираюсь достать бумажник, когда он качает головой.

– Считай это мирным предложением. Я знаю, что эта вечеринка – не то, как ты планировала провести свой вечер, но все равно спасибо, что ты дала этому шанс.

Он пожимает плечами. У меня возникает желание задать больше вопросов, тех, которые могли бы прояснить эти странные новые отношения, которые, похоже, развиваются у нас с Коулом. Но, конечно же, раздается звонок в дверь, и я открываю ее, чтобы впустить Бет и Меган, которые выглядят просто потрясающе. Меган впадает в состояние абсолютного шока, когда видит Коула, а Бет ухмыляется, как будто поймала нас на чем-то плохом.

– Ну, тебе определенно стало лучше, – сухо говорит Бет, и мне снова хочется удариться головой о стену за эту минутную глупость.

– Это был мой «Зеленый злодей», – Коул гордо ухмыляется, а я чуть не огрызаюсь на него.

– Ребята, вы выглядите потрясающе! – восхищенно говорю я, повернувшись к своим друзьям.