Глава четырнадцатая. Амран и Ольга

Наверное, это было самое чудесное утро в новом мире. Мне снилось что-то хорошее, жара по ощущениям не было, а кресло наблюдающего пустовало. Вставать с кровати с каждым днем становилось все легче, ноги не тряслись, голова не кружилась. Я чувствовала себя бодрой и здоровой. Не настолько, чтобы решиться на марш-бросок по пересеченной местности, но изучить домик, где меня приютили, было бы неплохо.

Еще один повод для радости обнаружился, когда я принимала душ. Оказалось, грудь у меня выросла примерно до первого размера и, похоже, продолжала расти. По крайней мере, хотелось верить, что небольшое покалывание – это показатель роста. В любом случае первый размер гораздо лучше минус первого.

Когда я в благодушном настроении вошла в комнату, Амран как раз водружал огромный поднос на столик возле кресла. Честно говоря, я уже успела проголодаться, да и неудивительно, есть один раз в сутки – это нездоровый режим питания.

– Доброе утро! – поздоровалась я.

– Доброе. Ты хорошо себя чувствуешь? – ух, сколько заботы в голосе.

– Прекрасно! Если можно, хотелось бы одеться по-нормальному, а не в халат и заняться исследованиями местожительства.

– Одеться? С этим просто: вот шкаф, там все есть, – пояснил Амран, а потом, слегка нахмурившись, предложил: – Может, ты сначала поешь?

Я посмотрела на поднос, заставленный так, будто кто-то решил накормить десяток солдат, и решительно отказалась:

– Нет, давай я оденусь, а потом уже позавтракаю.

– Тогда поешь в смежной комнате, там столик удобнее.

Амран, забрав поднос, удалился, а я, наконец, решила приобщиться к местной моде. Что меня порадовало – так это отсутствие корсетов. Особенно тех, что затягиваются сзади. Крайне неудобная штуковина. Когда моя подруга Иринка выходила замуж, она с этим корсетом намучилась. Мы сначала затянули его слишком сильно, потом ослабили так, что он чуть не соскочил на регистрации, а вечером это орудие пыток еще и растерло кожу чуть ниже подмышек. Выглядят, конечно, такие платья красиво, но уж очень неудобные.

Воспоминание об Ирининой свадьбе потянуло за собой другие, но я волевым решением запретила себе думать о прошлом. Сейчас задача одеться, так что не отвлекаемся. Итак, что мы имеем? Платья и… платья. Фасоны не отличались разнообразием: длинные, почти до самого пола, прямой силуэт, завязочки или тесемочки под грудью и большой треугольный или овальный вырез на груди. Кроме платьев, на вешалках висели рубашки, преимущественно светлых оттенков, с расшитым воротом, кружевами и даже небольшими полупрозрачными вставками чуть ниже горла.

Если я не ошибаюсь, эти рубашки надеваются под платье, а в месте выреза торчат кружева и прочие красивости. Покопавшись, я нашла полочку с чулками и поясами. Все так же, как у нас, лямочки и небольшие крючочки в качестве креплений. Единственное, что отличало здешние чулки, – толщина ткани. Капрона в этом мире, похоже, не знали, поэтому ткань скорее походила на очень тонкую пряжу. Но выглядит это на теле, должно быть, весьма эстетично.

Минут через пять я надела белую рубашку и желтое платье. С моей зеленоватой кожей смотрелось интересно. Правда, с застегиванием пуговиц на рубашке пришлось повозиться. Эх, жаль, у них зеркал нет. Чулки я не надела. Зачем? И так жарко! А вот красивые шлепанцы с закрытым носом и на небольшом каблучке пришлись весьма кстати. Все, я готова к выходу в свет.

Смежная с моей спальней комната мне тоже понравилась. Удобные небольшие диванчики, три кресла, ковры на полу, два больших окна, два стола – один у окна, второй между диванчиками, сервант и книжный шкаф – в общем, уютно. Большее внимание привлек, конечно, книжный шкаф, но желудок активно требовал насыщения, поэтому я села в одно из кресел поближе к столу.

Пока я изучала комнату, Амран рассматривал меня.

– Тебе очень идет это платье, – наконец сказал он.

Хороший у него голос, даже такой незамысловатый комплимент в его исполнении неплохо звучит. В своем мире бизнес бы организовала. Записала несколько десятков треков с комплиментами, сказанными Амраном, и продавала. А что? Женщина любит ушами, а таким образом можно поднять самооценку любой, даже страшной и зеленой.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Сидел здоровяк в кресле возле шкафа.

– Амран, а ты завтракал?

– Да, я поел.

– Но, может, ты все же составишь мне компанию?

Амран легко поднялся из кресла и сел на диванчик. Он поразительно быстро и плавно двигался для своего веса. Приятно смотреть.

– По традициям моего народа, если разумный предлагает разделить трапезу, значит, он предлагает тебе дружбу, – поведал мне мужчина. – Если ты соглашаешься, то это значит, что принимаешь предложение.

– Хорошая традиция! – одобрила я. – Предлагаю не только поесть, но и дружбу. Соглашайся! Одной мне точно это все не осилить.

Амран тепло улыбнулся и потянулся за тарелкой.

Завтракать я старалась неспешно и тщательно пережевывая, но все равно еда исчезала с подозрительной скоростью. Амран не отставал. Не знаю, то ли он давно ел, то ли не наелся, то ли активно демонстрировал дружескую помощь в поедании деликатесов. Тем не менее, все, что было на подносе, мы все равно не доели.

Через пятнадцать минут я лениво попивала травяной отвар и посматривала на Амрана. Одет он был в светло-коричневую рубашку с завязочками на рукавах и черные штаны вроде наших шаровар. Той жилетки, в которой я его видела в первый раз, он ни разу не надевал, так же как и широких браслетов.

– Амран, а ты какой расы? – я наконец озвучила вопрос, который давно пришел в голову.

– Келрит. У тебя в мире таких, как я, нет?

– Нет, в моем мире живут только люди.

– Люди, и все?

– Угу, очень много людей. Семь миллиардов.

– Невероятно! – пораженно выдохнул Амран. – И только люди!

– Правда, люди у нас разные. Есть чернокожие, есть с желтоватой кожей, есть с красноватой, но все – люди.

– Черная кожа?

– Да, бывают люди с совсем черной кожей, а бывают с коричневой – светлой или темной.

– Удивительно, – покачал головой келрит. До чего ж у него голос богат на интонации, столько восторга и радости. – У нас живут только люди с белой кожей и со слегка красноватой. Чернокожих у нас нет.

– А другие расы?

– Есть эльфы, келриты и кентавры, но последних осталось совсем немного. И василиск. Последний.

– Да, Уорн сказал.

Мы помолчали, и в мою голову пришла еще одна мысль:

– А расы смешиваются? Если поженятся эльф и человек, то кто у них родится? Полуэльф?

– Да, ребенок унаследует что-то от отца, а что-то от матери, но если поженятся василиск и человек или келрит и человек, то рождаются либо василиски, либо келриты. Например, моя мама – человек, – закончил Амран.

– Ничего себе, – пришла моя очередь удивляться. Похоже, у василиска-то все не настолько плохо, как мне казалось. Женится на человеческой девушке, наделает василисков, увеличит популяцию собственного вида, так сказать.

– На самом деле, человеческой женщине сложно родить от келрита или василиска. Нужно готовить организм, пить до беременности и во время специальные настои и лекарства, иначе есть возможность выкидыша.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я старший в семье. Когда мама носила моих братьев и сестру, то я помогал, покупал лекарства, отцы пригласили лучшего лекаря, который следил за беременностью и принимал роды.

– Отцы?

– Да, мама замужем за двумя мужчинами. У меня двое отцов, – с гордостью сказал Амран.

Фига себе! Нет, я думала, что Лина с мужьями – это исключение из правил, а оказалось, тут такое в порядке вещей. Отцы.

– Ты удивлена, – констатировал Амран, – но Уорн сказал, что у вас такое тоже бывает.

– Да, бывает, но не очень часто. В некоторых странах. Я думала, тут тоже так.

– У нас женщина чаще всего выходит замуж сразу за нескольких мужчин.

– А по-другому бывает? Когда мужчина берет нескольких жен?

– Сейчас такое нечасто встречается, но тоже бывает. Двести лет назад жил даже такой известный поэт, которые женился на сестрах. Писал прекрасные стихи.

Проведя в голове несложные вычисления, я пришла к интересному выводу:

– В вашем мире рождается мало девочек?

– Да. Но отчасти многомужество обусловлено религией. Богиня Орния была замужем сразу за четырьмя мужьями. Именно они и создали этот мир. Некоторые считают, что мужья – это отражения четырех стихий: воды, воздуха, земли и огня. Орния дарила любовь, свет и тьму, а мужья защищали супругу. Каждая женщина – это отражение богини, поэтому для нас было сложно допустить мысль о том, что ты можешь нас бояться. Причинить женщине вред, особенно физический, недопустимо. Это базис, который закладывается в нас с детства.

Если у них с женщинами обращаются настолько бережно, да еще если учесть, что мужчин рождается больше, то неудивительно, что Уорн ждал от меня капризов. Боюсь, что женщин у них излишне балуют, а это, как известно, до добра не доводит.

– И что, никогда такого не бывает, чтобы мужчина поднял руку на женщину?

Амран покаянно вздохнул.

– Бывает. Есть частные случаи, но была и секта, которая исказила учение богини. Ее адепты считали, что женщина – лишь придаток мужчины и создана только для того, чтобы рожать детей и ублажать мужчин.

Надо же! Разные миры, а мысли у мужчин не отличаются оригинальностью.

– Для родов выбиралась наиболее здоровая девушка, – продолжал Амран, – которая назначалась женой, а для развлечения и ублажения – несколько наложниц. Когда дела секты вскрылись и девушек освободили из заключения, каждая из них шарахалась от мужчин.

И тут меня осенило:

– Вы решили, что я из этой секты?!

– Ну да, я предположил, что ты одна из этих наложниц. Ты шарахалась от нас, дралась и вообще вела себя очень странно. – Келрит почесал роговые наросты. – А о случаях, чтобы душа призвалась из другого мира, нам ничего не известно.

– Да уж, хорошо, что все выяснилось.

– Только прежде мы наворотили дел, – я удивленно посмотрела на Амрана. Мужчина вздохнул и продолжил: – Уорн сообщил императрице о наших подозрениях, а один доброволец даже собрал отряд и отправился на поиски по следам секты.

Только сейчас я подумала, что плохо от недопонимания было не только мне, но и мужчинам. Надумали что-то, а оказалось, все не так.

– Амран, а что меня ждет дальше?

– В смысле?

– Ну, что я буду делать в должности избранной богиней?

– В должности… – улыбнулся Амран. – Ты особенная, Оля.

У меня даже мурашки по спине пробежали от того, каким тоном он это сказал. Очень необычный голос. Надо его попросить спеть что-нибудь кроме «Напилася я пьяна». Между тем келрит продолжал:

– Многие на твоем месте думали бы только о поклонении и почестях, а ты думаешь об обязанностях. Для начала необходимо, чтобы изменения завершились. Судя по цвету твоей кожи, осталось недолго. Может, дней пять или семь, а может, и меньше. После этого боли пройдут. На какое-то время, возможно, останутся слабость и сонливость. Дальше я хотел бы предложить обучение. Ты согласна?