Пока я разглядывала своих мужей в торжественных нарядах, мы миновали небольшой коридор и поднялись по широкой лестнице на первый этаж. Вместо того чтобы переживать по поводу знакомства с императрицей или интриг заговорщиков, я вдруг поймала себя на мысли о том, что замучаюсь отгонять толпы поклонниц от таких замечательных мужчин. Не то чтобы я ревновала, но видеть, как будут стрелять в них глазками местные красотки, не хотелось.

– Оля, сейчас мы дойдем до зала, там будет распорядитель, который должен нас вызвать… – начал Уорн.

– Все помню, – мягко сказала я, – пошли.

– Терпеть не могу этих сборищ! – под нос буркнул василиск.

Чем ближе мы подходили к главному залу, тем более высокомерно и холодно смотрели мужчины. Раинель чуть прищурил глаза и задрал подбородок, черты лица Уорна как будто заморозились еще больше, исчезли веселые искорки из глаз Лорана, даже Амран чуть больше нахмурился. Шли мы тоже по-особенному: Раин с Уорном впереди, Амран и Лор сзади, а посередине этой «коробочки» выступала я. И точно, как на смертный бой идем – выстроились свиньей, как тевтонские рыцари.

Ладно, чему быть, того не миновать. Перед нами распахнулись огромные двери, и магически усиленный голос распорядителя провозгласил:

– Ольга де Илей, графиня Ренивер, избранница Орнии со своими мужьями!

Все разговоры в зале стихли, и мы торжественно, как я надеюсь, прошествовали к подножию трона.

– Ее императорское величество Патария де Ра со своими мужьями!

В зал вплыла высокая худощавая женщина примерно лет сорока пяти. Мужчины в зале опустились на одно колено, прижав правую руку к груди, женщины склонили головы. Чуть поодаль от императрицы шли четверо ее мужей: один немного ниже жены, полноватый, с небольшими залысинами, второй среднего телосложения индеец с благородной проседью на висках и двое, как мне сначала показалось, эльфов.

Когда императрица с мужьями подошли ближе, я разобрала, что второй мужчина – не эльф, уши у него человеческие, но я готова была спорить на что угодно, что в его роду эльфы точно отметились. Узкое лицо, высокие скулы, большие голубые глаза, короткие светлые волосы. Видимо, в молодости мужчина был удивительно красив, да и сейчас, несмотря на морщины, не утратил шарма. Заметив, что я его рассматриваю, он посмотрел на меня. Цепкий, внимательный взгляд будто рентгеном прошелся по мне. Судя по описанию Уорна, это Ердиан де Ра – один из самых влиятельных людей в государстве.

Тем временем императрица поднялась на возвышение, где стоял трон, повернулась к подданным. Это послужило сигналом: мужчины встали, женщины подняли головы. Честно скажу, Патария выглядела прекрасно для своего возраста, величественно и аристократично. Идеальная осанка, плавные движения, ухоженные руки и строгий взгляд, золотой венец на голове, темно-зеленое платье, такого же цвета глаза. Ее величеству, между прочим, сто тридцать три года, а больше сорока пяти ей не дашь.

– Рада приветствовать всех в этом зале… – начала императрица.

Ее речь, впрочем совсем недолгая, сводилась к прославлению Орнии. Богиня помогает своим детям, и ее избранная со своими мужьями послужит процветанию империи. А разумным, которые тут собрались, вообще несказанно повезло, потому что они познакомятся со мной. Из всей речи непонятно было только одно: «Мы ждали появления избранной пять лет назад, не теряли надежды…»

Внезапно в голове всплыли слова жреца: «…мы не можем хранить тело еще пять лет!» То есть они пытались призвать душу пять лет назад, но ничего не получилось? Вспомнилось, как Амран говорил о том, что побратались они пять лет назад. Надо поподробней расспросить об этой истории.

Патария закончила речь, и ко мне кучками потянулись аристократы, чтобы быть представленными новой избраннице богини. Конечно, мне говорили, что все будет скоромно, но примерно триста человек, или, как тут говорили, разумных, – в моем понимании это нескромно.

Сначала я еще пыталась запомнить лица и должности, но потом махнула рукой. Императрицу, двенадцать советников и девять наместников удалось запомнить – и ладно. Представилась примерно половина пришедших, а я так и не услышала имени ни одного из заговорщиков, зато познакомилась с главой келритских общин и с родственниками Раинеля.

Глава келритов – одна из немногих приглашенных, кто улыбался искренне. Я впервые видела девушку-келритку. Это была румяная высокая богатырка с веселыми глазами и заразительной улыбкой. Хотя девушка надела платье, тем не менее у нее явно просматривалась спортивная фигура. На лысой голове имелись совсем небольшие выступы на месте роговых наростов. На этих выступах держался необычный головной убор, похожий на венок, только не из цветов, а из лент и тонких веревочек. Часть лент и веревок свободно свисали, создавая видимость разноцветных волос. Смотрелось необычно. Сопровождали красавицу трое суровых келритов – мужья богатырки. Я заметила, мужья уважительно кивнули Амрану, а тот ответил тем же. Похоже, они знакомы.

В общем, вся келритская четверка мне понравилась, чего нельзя сказать о родственниках Раинеля. Эльдельмен, хотя и входил в состав империи, имел большую самостоятельность, чем большинство территорий. Правила Эльдельменом немолодая эльфийка с неприятным лицом. Вообще, оказалось, что не все эльфы такие уж красавчики, как принято думать. Например, правительница. Может, когда-то она и была неотразимой, но сейчас на ее лице навсегда застыло брезгливое выражение. Она, правда, изо всех сил старалась изобразить радушие, но привычка побеждала, и лицо складывалось в куриную попку. Раин был прав: смотреть, как эльфы мучаются, чтобы изобразить более подходящее случаю выражение, довольно забавно.

Как ни странно, у эльфийской правительницы был только один муж, он стоял подле супруги с каменным выражением лица.

– Остальных эта стерва извела, – тихонько прокомментировал Раинель, когда венценосная парочка нас покинула, – а вот сейчас будут мои.

Мог бы и не говорить. Впереди вышагивала величественная эльфийская дама с рыжими волосами, уложенными в сложную прическу. По левую ее руку шагали двое эльфов-близнецов, судя по одежде, ее мужья, по правую – похожая на даму эльфийка, но явно помладше. Чуть позади эльфийки столпились еще трое мужчин. С лица одного из них на меня смотрели знакомые карие глаза, почти незаметная сеточка морщин не портила красоты эльфа. Отец, а немного впереди мать, судя по сходству. Значит, первая дама – двоюродная тетка Раина и глава клана, а сестры я что-то не вижу.

Похоже, Раинель тоже обеспокоился, не заметив сестры, но внешне виду не подал. Правда, по его эмоциям все было понятно. Мы раскланялись с моей новоиспеченной родней.

– Не сказать, чтобы я была полностью довольна тобой, Раинель, – лениво произнесла мать после приветственных слов, – но не могу не отметить твою целеустремленность.

Захотелось стукнуть мою свекровь чем-то тяжелым. Раину неприятно слышать такое. Ее сын рано взялся за ум, смог добиться того, что у многих даже при наличии таланта получается лет через сто, стал избранником богини, а она, видите ли, не всем довольна!

– А я, напротив, очень довольна всеми своими супругами, – с нажимом ответила я, – мне кажется, это важнее.

– Возможно, – после паузы выдавила из себя мать Раина.

Неприятные люди, точнее эльфы, хотя если сравнивать с эльфийской правительницей, то они просто лапушки. Хорошо, что моя свекровь не «куриная попка».

Когда представлялась последняя эльфийская семья, я, наконец, услышала знакомое имя. Так-так, похоже, заговорщики. Уорн был совершенно спокоен, мы поприветствовали друг друга, и эльфы отошли. Потом еще три знакомых фамилии, и опять же ничего страшного, но я не расслаблялась.

Наконец, представление закончилось, и вся пестрая компания перешла в смежный зал. Тут уже стояли фуршетные столики, играла музыка, и можно было присесть на небольшие диванчики и креслица, расположенные у стен и за некоторыми колоннами. Аристократы сбились в кучки и что-то обсуждали, императрица беседовала с советниками.

Я с удовольствием опустилась на диван. Амран пошел за напитками, Уорн извинился и направился к Патарии, Раин и Лор сели рядом со мной.

– Когда же домой? Ноги гудят, – пожаловалась я.

– Хочешь, как вернемся, я помассирую твои ножки? – интимно на ушко предложил Лоран.

– У меня как раз есть специальная мазь, я тоже готов помочь, – наклонился к другому уху Раинель.

По спине пробежали мурашки. Ох, скорей бы кончился этот бал!

– Звучит бесподобно, – одобрила я. – Теперь, правда, хочется домой еще сильнее.

Амран принес слабенького вина для всех нас, мы спокойно попивали его и общались. Через какое-то время к нам подошел барон. Оказалось, наш сосед. Его земли граничат с Ренивером, он хотел обсудить кое-какие вопросы.

Барон предложил вместе защищать берег от пиратов, но не хотел сильно вкладываться в это дело, напирая на то, что единственный удобный порт у нас на территории, а с его стороны только несколько сходов к морю от ближайших деревенек. Вот хитрюга, хочет, чтобы наши корабли дозором и его земли обходили, а он будет платить копейки. В конце концов возвратился Уорн и мы все же договорились о цене. Ну, точнее, Уорн договорился, я-то не знала порядок цен, но на всякий случай возмущалась, что за копейки.

– Не повезло барону, – едва сдерживая смех, сказал Лоран, – он-то думал, пока тебя нет, с Олей быстренько договориться. Подозревал, что она не разбирается в деле, поэтому не будет спорить.

– Да, а у нас жена бережливая… – протянул Уорн. – Даже из-за пуговиц на рубашке так переживает.

– С вами разоришься на одних пуговицах! – притворно возмутилась я, чувствуя, как краснеют уши.

Вспомнился наш разговор с Уорном про пуговицы и то, как он медленно раздевался, снимая рубаху, как обнажалась его красивая твердая грудь… Поскорей бы домой, сил уже нет.

– О чем вы говорили с советниками? – тихо спросил Амран.

– Завтра утром будут судить Харта, – ответил Уорн.

Раинель хотел что-то спросить, но василиск покачал головой, и эльф понятливо кивнул. Ясно, значит, вопросов по этому поводу задавать не стоит. На таких мероприятиях не принято ставить купол прослушки, а без него Уорн говорить не хочет. И у стен есть уши.

Наконец, объявили танцы. Первый танец, как виновники торжества, должны были исполнить мы. Идя в центр зала за руку с Раинелем, я порядком волновалась. Танцевать, когда на тебя смотрят триста человек и когда движения не доведены до автоматизма, страшно до ужаса. Опозорюсь, еще платье это неудобное.

– Оля, – мягко позвал Раинель, – посмотри на меня. Представь, что никого нет. Их нет. Смотри мне в глаза, чувствуй меня.

Я почувствовала, как разноцветные ручейки эмоций от Раина перетекают в меня, успокаивая, вселяя уверенность. Раинель встал напротив, а потом сделал два больших шага назад, медленно отпуская мою руку. Его прохладные чуткие пальцы погладили запястье, пощекотали ладонь, едва касаясь, прошлись по подушечкам пальцев.

Мы стояли друг напротив друга, и заходящее солнце, заглянув через большие окна танцевального зала, вызолотило между нами дорожку. И эта дорожка разделяла наши тела, но не души. Уверенность, восхищение, радость Раинеля перетекали в меня, а мои чувства – благодарность, доверие, счастье – в него. И наши эмоции смешивались, создавая новые оттенки чувств, усиливаясь и становясь ярче.

Мне казалось, что даже если я закрою глаза, то все равно буду видеть Раинеля: его большие, немного раскосые глаза цвета шоколада, длинные ресницы, едва раздвинутые в улыбке губы, рыжие волосы, заплетенные в тугую косу, и вытянутые заостренные ушки. Эльф завел руки назад, и через секунду грянула музыка.