– Да-а, – протянул, – крепко она тебя за яйца взяла. Хотя… Знаешь, я даже немного завидую: жениться по любви и сохранить чувство на годы – это счастье. А жить с опостылевшей бабой… – покачал головой. – И развестись с ней не могу, и видеть тоже не могу. Баб дохрена, очередь в мою постель, а счастья нет. Ладно, – протянул руку, – бывай, Марат. Полине привет передавай.

Всю следующую неделю был занят подготовкой к заседанию по делу Новикова. Работал по пятнадцать часов в сутки, и как итог – мы выходим победителями из зала суда. Бывшая жена Станислава Олеговича кричала мне вслед проклятия и желала всего самого-самого плохого, и тем не менее домой вернулся в прекрасном настроении: надеюсь, через недельку выкрою пару-тройку дней и сгоняю в Мюнхен к жене. Полина говорила, что теща с нашими бандитами планировала приехать на несколько дней. Тесть после операции вроде пошел на поправку. Я очень рад, что ошибся. Дай бог, чтобы прожил как можно дольше. Своей прямотой обидел жену, сделал ей очень больно. Извинялся потом, каялся за глупый язык, и она простила дурака. Больше так нельзя, иначе закроется от меня. Полина отлично умела надевать броню и включать лютый игнор. Это бывало крайне редко, но если случалось – помириться с ней практически нереально. Наша общая знакомая как раз попала в такую немилость, заявив, что мой лучший друг Тимур развелся из-за нее. Полина дружила с его бывшей женой и приняла слова дурочки Марьяны за чистую монету. Как итог, вычеркнула ее из круга общения. Мантуровы развелись, но совсем по другой причине, но я не мог рассказать жене почему. Это их тайна.

– Привет, Полюшка, – позвонил жене. Хотел поделиться очередной победой и планами к ней прилететь.

– Привет, Март, – улыбнулась жена. Красавица, уставшая немного, но красавица. – Да, я здесь, – чуть скосила глаза, – просто пока не могу говорить, – и снова на меня переключилась, поправляя наушник. – Марат, у меня совещание: сложный случай, мы штурмуем всем топ-советом, – так она называла своих главных специалистов по красоте и здоровью. – Можно я тебе перезвоню?

– Через сколько?

– Максимум через час, – сексуально прикусила губу.

– А ты где? – услышал голоса. Явно не в номере.

– В больнице, в лобби засела за работу, так и уйти не могу, – неожиданно перед ней появился стаканчик кофе, и принесла его волосатая мужская рука. – О! – Полина натурально удивилась. – Danke, херр Шолле.

Опять это немецкий хрен!

– Ну все, все, Отелло, – шутливо успокаивала. – Люблю тебя.

Я позвонил детям, вышел во двор и под навесом начал колотить грушу – из немецкого херра дурь выбивал, потом отжимался. Снова душ и невкусный сэндвич, который сам себе приготовил. Полина не перезвонила. Вот зараза.

Я листал список контактов и абсолютно случайно всплыл номер восторженной девы. Камилла. Я нажал вызов. Ответит или нет.

– Алло? – услышал сахарный голосок.

– Узнала? – надменно бросил. Говорила, что никто не трахал ее так, должна по рычащим интонациям меня вспомнить. Секундная пауза, затем она выдала:

– Нет, извините.

Да блядь! Мое самолюбие и мужское эго полетели на свалку.

– Это Марат.

Если и сейчас не вспомнит, то нахер!

– Марат! – удивленно и радостно воскликнула. – Я так и подумала, но не верила… Вы…

– Свободна сейчас?

– Да, конечно.

– Где живешь? Куда подъехать?

Камилла замялась и рассказала, что снимает студию с девчонками в Черемушках.

– Жду у метро через полчаса. Подготовься…

Думаю, она поняла, что нужно быть идеальной, ароматной, без единого волоска. Я собирался, но посматривал на телефон. У моей жены все еще есть возможность удержать меня от блядства, но она не торопилась. Рубашка-поло, джинсы, мокасины, черные волосы уложил назад, брутальную щетину оставил… Полина так и не перезвонила. Стерва.

Я заказал в Редиссоне люкс, шампанское, устриц. Хочу девочку побаловать и удивить, даже в ювелирный заехал. Я мужчина щедрый, но платить ей чисто бабками – слишком смахивало на проституцию.

На станции «Новые Черемушки» мой Роллс-Ройс выглядел максимально лишним, но Камилла хоть и задержалась, чего я не любил, своим внешним видом компенсировала.

– Я не люблю, когда опаздывают, – бросил и сорвался с места, вливаясь в поток.

– Прости, – капризно надула губы. – Я хотела быть красивой.

Удалось, да. Платье-мини, ноги длиннющие, темные волосы завитыми кольцами лежали на обтянутой тканью груди. Крупные соски отчетливо проступали. Хороша дева. Ебабельная. В штанах мигом стало тесно.

– Какой крутой номер! – восхищалась Камилла, когда вошли в люкс. Портье организовал все в лучшем виде: интимный свет, дорогое ледяное шампанское в серебряном ведерке, клубника и свежайшие устрицы.

– Ой! Я никогда не пробовала! – Камилла с интересом смотрела на морских гадов. Это даже весело. Обычно такие телочки напускали пафоса: мол, чуть ли не дочки миллионеров, везде были и все видели, а эта удивительно простодушная и столько восторгов!

– Тебе сколько лет, девочка? – уточнил со смешком.

– Двадцать два.

Приличная у нас разница – семнадцать лет.

– Давно в Москве?

– Год почти.

Странно, она вроде студентка. Что-то не сходится. Хотя ладно, понятно, что врет: приехала белокаменную покорять, если не умом и фантазией, то передком и задком. Мне лично похер, тупо сливать напряжение в кого-то нужно. Камилла явно пустой сосуд, мне подходит: хрен встает, а сердцу зацепиться не за что.

– Камилла, у меня есть к тебе предложение, – она устроилась на роскошной кровати, закинув ногу на ногу. Я стоял. – Моя жена уехала на пару месяцев из страны, и мне нужна постоянная девушка для секса, – я был абсолютно честен и лить про любовь-морковь не собирался. – Как только она возвращается, наша связь должна прекратиться. Это ясно?

Она кивнула и робко спросила:

– А если я влюблюсь в тебя?

– Это исключительно твои проблемы, детка.

Она нарочито громко вздохнула.

– Чтобы быть моей девочкой, есть несколько условий: ты должна быть доступна для меня всегда; никаких других мужчин, только я; наша связь прекратится, когда я скажу. На людях называешь меня Марат Адамович. С меня рестораны, подарки, деньги, секс.

Камилла очень внимательно слушала и не перебивала. Какая покорная и понятливая.

– Если тебя все устраивает, завтра идешь к гинекологу и проверяешься на инфекции. Я должен быть уверен, что ты чистенькая.

– Меня устраивает, – мягко улыбнулась, – но не из-за денег. Мне понравилось с вами спать. Раньше я испытывала оргазм только от своих пальчиков. А вы… ты, Марат, просто бог секса.

Я усмехнулся, но лесть была очень приятной.

– Держи, – бросил на кровать футляр с золотым браслетом. Так, ерунда, купленная в самом обычном ювелирном, но Камилле понравилось. Примерять сразу начала.

Я устало упал в кресло и щелкнул пряжкой ремня, привлекая внимание.

– А теперь, Камилла, покажи, как ты мне благодарна, – кивнул на каменный ствол. Она буквально стекла с кровати и на четвереньках поползла на меня. Колени развела и достала член. Телефон в кармане завибрировал. Жена. Все, Полина, время ушло. Теперь тебе придется подождать…

Глава 8

Полина

– Привет, мои хорошие! – мама привезла в аэропорт детей. – Как я по вам соскучилась, – я обнимала сына и дочь. – Котята мои!

Мы с папой прилетели обратно в Варну. Я привезла его домой! Он ходил, не быстро, но все же! Коляска в этот раз была лишним багажом. Я держала за руки детей и смотрела, как папа целовал рыдающую маму. Это были слезы счастья.

– Обнимите дедушку, – шепнула своим и легонько подтолкнула. Я им объясняла, что сейчас не выйдет играть с дедом как раньше, до болезни: в бычка, в медведя и, увы, никаких охотников на лесного кабана, которого папа мастерски умел изображать.

– Мам, ты не устала с моими сорванцами? – спросила, когда добрались домой и пообедали.

– Не больше чем ты, дочь, – она обняла меня. – Я тобой очень горжусь. Очень, милая.

Мы с мамой стояли вместе и тихо плакали. Я характером в отца пошла, а внешностью в нее. Она у меня красивая, светловолосая, фигуристая. Да, годы свое взяли, но в пятьдесят пять женщина может выглядеть и чувствовать себя прекрасно. Я это точно знала. Это моя работа!

Ближе к вечеру по видео набрала мужа. Так соскучилась по нему. За последние два месяца у Марата получилось вырваться на несколько дней всего лишь один раз. Я не пилила. Он работает, как иначе. Но соскучилась до онемения в пальцах: обнять хочу, темные волосы взлохматить, целовать любимые губы и колоться об острую щетину. Наши бандиты тоже скучали по отцу. Уже скоро домой, но не прямо сейчас.

– Любимая… – мы смотрели друг на друга и молчали. Я рассматривала его. Статного, смуглого красавца. Пиджак, галстук, модные очки для чтения. Я любовалась им. – Когда домой?

– Через две недели. Как раз к школе.

– Может, пораньше? Все же хорошо.

– Нужно здесь с врачами поговорить, показать протоколы лечения, обеспечить связь с немецкими докторами. А папа… Ну ты же знаешь: мужчина идет в больницу только в двух случаях: если при смерти или если его туда привела женщина. У нас второй вариант.

– Ну ясно, – Марат рассмеялся. – Значит, на благотворительный бал в Манеже не идем? Мне приглашения пришли.

– Сам сходи.

– Что я там забыл без тебя! Не пойду, – скривился и на меня ласкающий взгляд перевел. – Приезжай скорее. Я по тебе и детям соскучился.

– Мы тоже. Люблю тебя.

Я попрощалась с мужем и вышла во двор. Дышала свежей вечерней прохладой. Скучала и грустила. Домой уже хочется. К мужу. Ну и клиника без меня слишком давно. Это тоже тянуло в Москву.

– Что-то случилось? – мама заметила мое настроение.

– Скучаю по дому, мужу, работе, – честно призналась. – С Маратом уже сто лет не виделись…

– Ну так лети к нему, – мама выглядела удивленной. Вроде как очевиден порядок действий.

– Нужно с папой в диспансер сходить. Посмотри, – кивнула на него с внуками, – какой он бодрый.

– Да, – согласилась мама, – Лиана и Ильдар в него душу вселяют. Поля, – повернулась ко мне, – оставь детей и лети к мужу. Три-четыре дня погоды не сделают. Сережа восстановится, с внуками поиграет, а вы с Маратом вдвоем побудете, – и подмигнула так, что я, тридцатитрехлетняя барышня, вспыхнула, как невинная девственница в брачную ночь.

– Ты справишься со всеми? – на всякий случай переспросила. Мама только рукой махнула и послала меня покупать билеты.

Я успела ухватить последнее место на ранний рейс. Хотела позвонить мужу, но решила, что сделаю сюрприз. Я домой собиралась, поэтому, кроме документов и ключей, ничего не взяла. В Москву вернулась налегке. Зря, конечно. Здесь тебе не Золотые пески и не Черное море. Холодно и дождь.

Такси домчало меня до Новорижского шоссе и встало в длинную пробку из мерседесов, бмв, порше – я соскучилась по России! Вроде стонут, что жить тяжело, а плюнуть нельзя, чтобы в дорогую машину не попасть.

В дом забежала под тугой ливневый аккомпанемент дождя.

– Вот это встреча Родины! – воскликнула, тряхнув мокрыми волосами. Затем осмотрелась, втянула привычный аромат, прикрыла глаза и насладилась гудящей энергетикой. Дом. Наконец-то. Он принимал меня и распахивал объятия. Тишина не давила, а была уютной и родной. Я прошла на кухню, попутно отметив, что Марат не раскидал носки, ну либо наша домработница их за ним беспрекословно собирала. В холодильнике, как и предполагалось, мышь повесилась. Не удивительно. Марат Адамович готовить не умел и не любил. Сомневаюсь, что ел хоть раз дома. Я заказала доставку продуктов и отправилась в душ. Промокла изрядно, да и смыть пыль дороги нужно. Мужа ведь встречаю.