Улыбки уличных Джоконд (страница 9)
С минуту после окончания стихотворения в зале висела полная тишина, а потом ее раскололи на куски робкие хлопки, так и не перешедшие в овации. Снова зажгли свет. Константин Павлович очнулся, прищурился, ослепленный, а когда проморгался, с ужасом обнаружил, что официант убирает с интересовавшего его столика оставшуюся еду, а стул уже пуст. Чуть не расталкивая встречных гостей, Маршал слетел в буфет, с трудом протиснулся к выходу, но увы – на улице было полно народа, однако нужного человека он упустил. Снова ринулся в тесноту буфетной, уже не стесняясь, схватил за белую манишку Саньку и заорал тому прямо в ухо:
– Видел его?! Он выходил?!
Тот испуганно втянул голову в плечи, быстро ею закивал и для верности заорал в ответ:
– Минуты две как вышли, не больше!!!
Маршал выпустил напуганного буфетчика, со всей силы приложил кулаком по стойке. Санька поспешно отступил вглубь, тщательно расправил помятую накрахмаленную сорочку, обиженно наблюдая из-под насупленных бровей за муками сурового полицейского, но видя, что тот вовсе убит случившимся, опять махнул в сторону коморки.
Второй раз за вечер оказавшись среди бочек и бутылок, Маршал лишь раздраженно бросил:
– Чего тебе?
Санька заговорщицки понизил голос, хотя подслушивать их вроде бы было некому:
– Господин полицейский, вам ежели очень сильно нужен этот Николай Егорыч, то я вон чего вам присоветую: через четверть часа, не больше, вернется извозчик, что его отвозил. Он завсегда одного и того же берет, уж месяц почти. Я вам его укажу, у него кобыла красивая такая, сама чернее ночи, а посеред лба звездочка белая, и грива белая. И бабки тоже белые, будто как в чулках коротких.