Но Томмазо лишь сильнее затягивал узлы. Грубая верёвка больно врезалась в кожу. Закончив, мужчина отошёл на шаг назад и поднял рычаг. Верёвка натянулась, сильнее впилась в женское тело. И Мадлен поняла, что её ноги оторвались от помоста. Через несколько секунд, мучаясь от боли, она висела над глубоким чаном с водой. Вытягивая стопы, Мадлен могла коснуться пальцами воды. Она была ледяной, мутной. Дыхание девушки стало прерывистым, рваным. Мадлен задыхалась, уже зная, что ждёт её впереди. «Нет, нет, нет… – кричал изувеченный разум. – Он утопит меня, но до этого… будет мучить. Долго. Очень долго. Пока я не сойду с ума и не начну молить о быстрой смерти». В эту минуту перед глазами должны были промелькнуть знакомые лица, всплыть старые воспоминания, но ничего этого не было. Мадлен не могла думать ни о чём, кроме бездонной ледяной пропасти, что разверзлась под ней. Девушке уже не хватало воздуха, мышцы налились непомерной тяжестью. Верёвки жгли тело, натирая нежную кожу, сдирая её до крови. Сквозь пелену дикого ужаса до Мадлен донёсся голос инквизитора:

– Окунай ведьму!

Кто-то дёрнул рычаг вниз. Мадлен не успела даже вскрикнуть, когда её тело с головой погрузилось в ледяной плен. Кожу моментально обожгло холодом. Перед глазами стало темно. Сделать вдох Мадлен не успела, и теперь её лёгкие были пусты. Воздуха сразу стало не хватать. Девушку охватил парализующий ужас. На пару мгновений она вспомнила минуты, проведённые в холодной могиле под землёй. Мадлен закрутила головой, попыталась освободить руки, но верёвки были крепки. Её тело погружалось на самое дно глубокого чана без единой возможности всплыть. Грудь сдавило желание сделать вдох, но разум до последнего сопротивлялся. От ледяной воды по ногам пробежали судороги. Тело запульсировало, готовясь ощутить предсмертную агонию. Но в эту минуту кто-то наверху снова поднял рычаг вверх, и через несколько секунд, болтаясь на веревках, Мадлен оказалась над чаном.

– Ээааааххх, – первый вдох был шумным, хриплым. Тряся головой, чтобы убрать прилипшие к лицу волосы, Мадлен ненасытно втягивала в себя воздух.

– Покайся, ведьма, – прогремел голос инквизитора.

– Я…я… – Мадлен снова пыталась сказать, что они ошиблись, но не могла вымолвить ни слова. Тело дрожало от холода, зубы стучали, и слова застревали в горле.

Жалкий писк ведьмы лишь сильнее злил Томмазо. Он знал: рано или поздно ведьма сдастся – либо ему, либо смерти. Его рука снова дёрнула рычаг, и тело Мадлен вновь провалилось в ледяную воду.

Сколько продолжалась эта пытка, девушка не знала, давно потеряв счёт времени. Каждый раз инквизитор дожидался момента, когда девушка готова была расстаться с жизнью, и выдёргивал её наружу, но лишь для того, чтобы снова бросить её в лапы смерти. Вскоре Мадлен окончательно лишилась сил. Оказываясь в воде, она больше не дёргалась, не пыталась спастись. Её тело окончательно онемело, посинели губы. Инквизитор Беллармин, видя её бессилие, начал терять интерес к происходящему. Вновь вытащив девушку из воды, он произнёс:

– У тебя есть последний шанс признаться в своих грехах, ведьма, и отправиться к Господу с чистой душой.

Мадлен едва различала его слова. Голос инквизитора терялся, тонул в звуке клацающих зубов и крови, шумящей в ушах.

– Молчишь? Что ж… Тогда мне не жаль тебя, ведьма. Умри же, нечистая, и пусть твоя душа горит в вечном пламени!

Рычаг вновь опустился вниз, а Мадлен полетела в холодную пропасть. Снова её окружили вода и тьма, но в этот раз что-то изменилось. Девушка не сразу поняла, что там наверху кто-то перерезал верёвку. А значит, больше на поверхность её не поднимут. «Это мой конец…» – уже смирившись со своей участью, осознала Мадлен. Лёгкие начинали гореть. В последний раз девушка попыталась всплыть, оттолкнуться от дна, но силы уже оставили её. Движения онемевшего замерзшего тела были рваными и немощными. Мадлен задыхалась. Готовая сделать смертельный вдох, девушка вдруг услышала голос. Он возник из ниоткуда, будто родившись в её голове, но она его не узнавала.

– Дышиии… – прошептал некто в её голове. Повинуясь неведомой силе, Мадлен зажмурилась и вздохнула. Она была готова ощутить адскую боль, почувствовать, как ледяная вода разрывает лёгкие, но ничего этого не произошло. Находясь под водой, Мадлен перестала нуждаться в воздухе. Её лёгкие двигались так, будто кто-то другой дышал вместо неё. Когда Мадлен на секунду распахнула глаза, ей показалось, что она увидела в воде чей-то силуэт, такой знакомый, но неуловимый. Девушка отчётливо ощущала рядом с собой чьё-то присутствие. Кто-то был рядом с ней и не давал ей умереть. «Кто ты?» – мысленно спросила Мадлен, но не успела получить ответа: огромный чан качнулся в сторону, потом в другую. И вдруг опрокинулся. Вода неудержимым потоком хлынула наружу. А вместе с ней на каменный пол подземелья выбросило онемевшее тело юной фрейлины.

Глава 3. Гнев и милость

Инквизитор Томмазо Беллармин спустился с деревянного помоста, посматривая на огромный железный чан, в котором тонула очередная ведьма. Ему было скучно. Женщина, сидящая на заострённом камне, уже не шевелилась и не дышала. А значит, его работа на сегодня закончилась – он больше не услышит ни криков, ни мольбы, пока в обитель дома не приволокут новую грешницу. Томмазо направился к двери, махнув рукой, чтобы монахи тушили лишние факелы. Но в этот момент двери подземелья едва не слетели с петель. Удивлённый инквизитор замер на месте, наблюдая, как в комнату пыток врывается чужая стража.

– Что происходит, кто позволил?! – воскликнул Томмазо, бешено крутя головой из стороны в стороны.

– Это я хочу спросить у вас! – оглушая инквизитора, разнёсся по подземелью голос молодого короля. Пылая от гнева, в комнату пыток вслед за своей стражей ворвался Анри. Томмазо Беллармин моментально понял, кто предстал перед ним. Корона на голове мужчины кричала о его статусе, язык, на котором говорил король, – на его страну.

– Полагаю, мне выпала честь познакомиться с Его Величеством королем Генрихом из рода Бурбонов, не так ли? – принимая свой обычный строгий вид, поинтересовался инквизитор и тотчас добавил: – Я признателен вам за то, что вы нас почтили своим визитом, но напоминаю: в этих стенах у вас нет власти.

– Где она?! – Пропустив мимо ушей всё сказанное Беллармином, Анри устремился к инквизитору.

– Вас интересует ведьма, которую доставили из Парижа?

– ГДЕ ОНА?! – выкрикнул Анри.

– Там, где ей и место, – понизив голос, вдруг прошипел инквизитор. – Я всегда знал, что нельзя отдавать власть в руки гугенота, предателя истинной веры. И вот доказательство. Вы, Ваше Величество, – с заметным отвращением произнес Томмазо, – поражены грехом, как и та ведьма. Быть может, это она околдовала вас, но, возможно, вы впитали этот грех с молоком матери-протестантки.

Анри, едва держа себя в руках, надвинулся на инквизитора. Теперь король нависал над мужчиной, взглядом прижимая его к полу.

– Я повторю свой вопрос в последний раз, и, если не услышу на него ответа, вы, инквизитор, испытаете такие муки, что не снились ни одной ведьме.

Томмазо заскрежетал зубами: наглость и дерзость нового короля Франции заставляли его кипеть от злости. В этот момент его взгляд всего на секунду метнулся к железному чану. Анри мгновенно всё понял. Оттолкнув с дороги инквизитора, он бросился вперёд и закричал, обращаясь к страже:

– Она там! Нужно достать её, немедленно!

– Ваше Величество, чан заполнен водой, – произнёс один из стражников, первым вбежав на деревянный помост.

– Переворачивайте его. Ну, живо, живо!

– Вы не посмеете! – взревел инквизитор, но его никто не слушал. – Выведите негодяев прочь из святого места! – кричал он, обращаясь к своей страже. Но они уже не могли ничего сделать, не могли выполнить приказ: несколько королевских гвардейцев, обнажив оружие, не давали им сдвинуться с места.

В то же время остальные уже навалились на тяжёлый чан, раскачивая его из стороны в сторону. На пол выплёскивалась вода, но купель не думала переворачиваться.

– Давайте, сильнее, сильнее, – кричал Анри. Закатав рукава королевского одеяния, он бросился на помощь гвардейцам и вместе с ними начал толкать чан. Прошло некоторое время, прежде чем купель наконец поддалась. Тяжёлый чан завалился на бок и с диким оглушающим грохотом рухнул на пол. Огромный поток воды вырвался наружу, заливая подземелье. Все, кто стоял рядом, оказались по колено затоплены содержимым чана. Вместе с водой из железной купели на холодный каменный пол выплеснулось посиневшее тело фрейлины.

– Мадлен… – Испуганно глядя на хрупкое обнажённое тело, связанное верёвками, Анри бросился к девушке. – Мадлен, прошу, умоляю, открой глаза.

Фрейлина не сразу узнала знакомый голос. Слова Анри медленно пробивались к ней сквозь туман в голове. Спустя пару мгновений Мадлен сумела сделать настоящий глубокий вдох, а затем распахнула глаза. Дрожа от холода и ужаса, она вглядывалась в мужское лицо, склонившееся над ней.

– Ваш… Ваше Вел… Величество? – зашептала она. – В… Вы приш… пришли за мной…

– Мон Этуаль… – Видя, что девушка жива, Анри шумно выдохнул, его сердце едва не выпрыгнуло из груди. Ему казалось, что никогда прежде он не был так напуган. Он так боялся не успеть, опоздать, а увидев изувеченное нежное тело, едва не потерял надежду.

Выхватив кинжал из-за пояса одного из гвардейцев, Анри разрезал безжалостные верёвки. Тело Мадлен заныло от боли. Тугие узлы успели оставить на коже кровоточащие раны. Анри скинул с себя расшитый камнями камзол и накинул его на мокрые девичьи плечи.

– Как же вы напугали меня, Мон Этуаль. Не бойтесь, всё уже позади. Я увезу вас отсюда.

– Вы не можете! – Подскочив к королю, инквизитор Беллармин попытался дотянуться руками до Мадлен, но это стало его ошибкой: Анри перехватил рукой кинжал, которым недавно резал верёвки, и в одно мгновение приставил его к шее Томмазо.

– Я убью тебя…

– Не посмеете. Вы не во Франции. Здесь для вас чужая земля.

– Думаете, это меня остановит?

– Если нет, вы окажетесь глупцом. Убьёте меня – вас не выпустят отсюда. Ваших гвардейцев не хватит, чтобы вас защитить. Вы король, вас осудят, но рано или поздно позволят вернуться во Францию. А вот её… – инквизитор с презрением взглянул на мокрую дрожащую девушку. – Её ждёт смерть.

Анри замер, продолжая медленно надавливать кинжалом на горло инквизитора. Он понимал, что в словах Томмазо есть доля истины. Он, король, сумеет вернуться на родину, но если его задержат, Мадлен никто не пожалеет. Наоборот, желая отомстить Анри за его дерзость, девушку подвергнут ещё более изощрённым пыткам, а после убьют, возможно, на его глазах.

– Уйди с дороги. – Опустив кинжал, Анри схватил Томмазо за грудки и отшвырнул в сторону. Тот попытался подняться, но сапог одного из гвардейцев, опустившийся ему на грудь, помешал сделать это.

– Вы можете идти, Мон Этуаль? – вернувшись к Мадлен, аккуратно поинтересовался Анри.

Девушка предприняла попытку подняться на ноги, но она безуспешно провалилась.

– Боюсь, что нет… – обречённо прошептала фрейлина.

– Не страшно. Я сам донесу вас до кареты.

Не спрашивая у Мадлен разрешения, Анри нагнулся и легко подхватил девушку, взяв её на руки. Его тёплые ладони крепко прижимали к себе её холодное тело. Мадлен смущённо прятала лицо, чувствуя на обнажённых участках взгляды гвардейцев.

– Отвернитесь, – скомандовал Анри, быстро поняв, в чём дело.

– Вы ответите за свою дерзость, Ваше Величество, – лёжа на спине, кричал вслед королю Томмазо Беллармин. – Вас настигнет возмездие!

– Знал бы ты, какое возмездие настигнет тебя, – зло и тихо прошептал Анри, вынося Мадлен из подземелья.

* * *

Следующие сутки прошли для девушки в полном забвении. Очутившись в карете, почувствовав долгожданное тепло, она забылась долгим сном. Когда же, наконец, фрейлина распахнула глаза, увидела, что на сиденье напротив неё сидел Анри, облачённый в королевские одежды.

– Вы едва не заставили моё сердце остановиться, Мон Этуаль, – мягко произнёс он.