– А если предположить, что Гуржиев был жуликом и обманщиком, это что-то меняет в его учении? В эннеаграмме появляется десятка? Четвертый путь станет пятым?

– Теперь я понял, куда ты клонишь.

– Тогда и обсуждать нечего. Я это заберу и выкину где-нибудь. Больше ни с кем из наших это не обсуждай. Договорились?

– Договорились.

Олег завернул обратно шприц в газету «Метро» и засунул его в карман. Пожал мне руку и исчез в мокром московском сумраке.

23

Наш дебаркадер стоит рядом с Крымским мостом. На другом берегу Парк Горького, из окна виден «Буран», выглядящий как самолет, растолстевший на пенсии. Слева ресторан «Мама Зоя» – иногда мы там ужинаем. Справа дебаркадер, где находится телекомпания «Вид», когда-то они делали суперпопулярную программу «Взгляд», чем они занимаются сейчас, честно говоря, не представляю.

Когда по Москва-реке проходит кораблик, от него расходятся волны и наш дебаркадер ощутимо покачивает.

У Анны угловая комната. Ей поставили кровать из Икеи, стол, шкаф под одежду. Девчонки как-то за этим всем следят, мы стараемся не вникать. В офисе всегда кто-нибудь ночует. И не только тот, чья сейчас очередь «дежурить», подкармливая Анну светом. Я вообще заметил, что после ухода Мага мы старались держаться вместе. Даже Нина, которая особо не проявляла эмоций и вообще была постоянно погружена в какие-то сложнейшие расчеты.

Анна сидит на кровати, скрестив ноги, ее глаза завязаны темным платком, как и всегда. Я лежу на полу и смотрю в потолок. Мы разговариваем.

– Как ты думаешь, – спрашивает Анна, – почему Пифагор не стал эгрегором вроде Манджушри? Почему ему не удалось создать собственную религию, хотя, казалось бы, он сделал для этого все?

– Хороший вопрос. А почему Платон и Аристотель не стали, условно говоря, почитаемыми святыми?

– Ну а что? Ведь они явно сделали для человечества никак не меньше, чем ветхозаветные Исайя или Моисей! Могли бы и войти в пантеон. Китайцы же почитают своего Конфуция, ставят ему алтари и приносят жертвы.

– Может быть, потому что ни Пифагор, ни Платон, ни Аристотель не давали своим последователям техник, которые они могли бы повторять и получать какие-то значимые результаты? Кстати, вот ты говоришь – создать религию. Бернард Шоу тоже много раз пытался создать что-то вроде собственной религии, в чем сам признавался. И тоже удивлялся, почему у него ничего не получается. – И почему?

– Потому что он (как и Пифагор) создавал религию, в которой он был, условно говоря, богом. Это была религия Шовианства, он так ее и называл. Ему казалось, этого достаточно. Вот вам прекрасный, умный и красивый я – поклоняйтесь и впитывайте мою мудрость. Он создавал карго-культ. А нужно было вместо этого создавать систему техник, которые другие люди могут повторять и получать результат. Кстати, именно поэтому наука не становится религией. Потому что наука – она всегда для себя, для удовлетворения своего собственного любопытства. Как и магия. А религия – она всегда для других. Поэтому я считаю, что магия ближе к науке, чем религия. Хотя… вон, даже Учитель наш говорил, что наука в последнее время все чаще выполняет роль религии.

Когда я вспомнил про Учителя, мое настроение испортилось. Вчерашний разговор с Олегом оставил неприятный осадок.

– Как ты считаешь, устарела ли античная философия? – спросил я.

– Что?

– Я ни разу не слышал, чтобы современный химик, астроном или биолог ссылался бы на античных ученых. Ну условно, представь себе современного биолога, который на серьезных щах будет вещать что-то о четырех соках тела (хотя в нынешние времена по нашему телевидению и не такое говорят) или астронома, который будет говорить, что звезды – это серебряные гвоздики, вколоченные в небесный свод. Но при этом, например, современная философия буквально не вылезает из античности. У Щедровицкого через слово Аристотель, у Мамардашвили через слово отец наш Парменид. На это можно возразить, что со времен Парменида человеческая природа не изменилась. Но на это возражение можно возразить, что ни вселенная, ни устройство веществ и существ тоже не изменилась – изменилось наше представление о них. Но ведь и наше представление о природе человека тоже очень сильно изменилось и то, что пытались объяснять линейно – скажем, врожденные понятия типа тождества, сегодня легко и логично объясняются с точки зрения нейрофизиологии. Вообще, когда читаешь все эти античные тексты в третий-четвертый раз и уже с неким грузом знаний о психологии, местами… ммм… забавно. Как будто смотришь на то, как кто-то пытается линейкой измерить песню. Не пора ли нам сбросить уже Платона с его завиральными идеями с парохода современности и выйти из чертовой пещеры, в которой мы уже третье тысячелетие лет сидим лицом к стене?.. извини, что-то разболтался я…

– Ничего, говори, мне интересно. Я тоже об этом много думала. Мне кажется, что настоящие, истинные ученые все понимали, просто не все говорили. Скажем, тот же Парменид точно был магом. И Ньютон с его трудами по алхимии и каббале. Да и Эйнштейн для физика не слишком ли часто поминает Бога? Ученый, если он достаточно отважен, чтобы идти до конца, рано или поздно упирается в пределы рационального и обнаруживает, что в мире действует что-то, что мы называем магией. Нужно просто дать им понятный для них язык описания. Наш язык им непонятен.

– Нужно подкинуть им концепцию про что-нибудь такое… квантовое. Квантовое… единство? Мышление? Квантовое сознание?

– Как по-научному называется, если что-то находится одновременно везде и нигде.

– Нелокальное.

– Ну вот, нелокальное сознание вселенной.

– Что-то вроде Бога?

– Не совсем. Это не личность и не сущность. Это некий процесс. Поток Силы. Я его чувствую и чем дальше, тем лучше.

– И этот процесс создает иллюзию, которую мы видим как наш мир?

– Это мы создаем иллюзию. Она создается посредством нас. Мы инструмент создания иллюзии.

– Почему же мы все не можем управлять этой иллюзией. Если мы ее создаем?

– Мы можем. Мы и управляем. Мы все вместе. Мир – это сумма наших иллюзий. Среднее арифметическое. Одному трудно изменить эту иллюзию, почти невозможно – именно потому, что ему приходится преодолевать иллюзии других людей, которые удерживают мир в комфортном для них состоянии.

– Это какая-то магическая диктатура, – проворчал я.

– Наоборот, – возразила Анна, – это магическая демократия. Истинная демократия, в которой всегда побеждает большинство. Одиночка не может противостоять иллюзиям большинства. Но он может использовать течения Силы для того, чтобы постепенно аккуратно корректировать эти иллюзии. Ты не можешь заставить человека увидеть то, чего нет у него перед глазами. Но ты можешь заставить его повернуть голову в другую сторону.

– Подожди! Мне кажется, мы тут что-то очень важное нащупали. Даже такие матерые марксисты-рационалы как Щедровицкий, признавали, что мышление – это не то, что происходит в голове, а то, что происходит «на досках» – то, что проходит через голову. То есть голова является скорее приемником, чем передатчиком.

– И чем это противоречит тому, что я только что сказала?

– Тогда мы эту иллюзию не создаем, а транслируем. Мы, как приемник, можем настраиваться на ту или иную волну и тем самым создавать ту или иную иллюзию.

– Так.

– А что является источником сигнала?

– Этого мы не знаем. Возможно, пока не знаем. Квантовое сознание принадлежит всем и не принадлежит никому. Нет никакого главного, вообще нет никакой иерархии. Наш учитель не случайно все время повторяет, что нет никакого верха и низа. Нет времени, нет пространства, нет никаких сигналов, которые можно поймать. Как в случае с тем квантовым носком, который мгновенно становится то левым, то правым. Это не превращение энергии в информацию, потому что нет никакой передачи энергии, нет скорости, нет потерь, нет трения. И при этом каждая частица целого равна всему целому. Каждое сознание вмещает в себя все целое, весь мир.

И любые сложности, проблемы, которые нас так мучают, если рассматривать их как часть единого целого процесса, сразу обретают смысл. И даже смерть обретает смысл, потому что она является звеном непрерывного единого процесса…

– Из того, что ты говоришь, можно сделать несколько выводов, – сказал я, – реальность, которую мы наблюдаем – это перевод сознания вселенной на понятный нам язык.

– Идея не новая, кстати, – заметила Анна, – твой любимый Успенский прямо говорил в книге «Тертинум органум», что вселенная обладает сознанием.

– Об этом же писал Федоров в «Философии общего дела» – все это понятно, сейчас не об этом. Подожди, я боюсь потерять мысль.

– Извини.

– Если реальность, которую мы наблюдаем…

– Прости, я все-таки тебя перебью. Будет более правильно называть ее иллюзией, как мы только что выяснили.

– Спасибо, мистер Ричард Бах. Так вот, если иллюзия, которую мы сейчас наблюдаем – это сознание вселенной. То просто по аналогии мы можем осторожно предположить, что у вселенной есть и подсознание.

– Ого.

– И если мы проявим чуть больше научной отваги, мы можем предположить, что таких подсознаний у вселенной может быть не одно. Возможно, их двадцать одно, как измерений.

– Или бесконечное множество.

– Или бесконечное множество.

– И так же как подсознание человека постоянно влияет на его сознание, возможно, точно так же подсознание вселенной постоянно влияет на сознание вселенной.

– Так. Я понимаю, о чем ты. Дверь приоткрылась – тебе нужно тут же вставить ногу…

– Человек может не скажу управлять, но взаимодействовать со своим подсознанием – через действие, психологические и коучинговые техники, духовные практики, занятия искусством, гипноз. Возможно, существуют способы взаимодействия с подсознанием вселенной.

Например, молитва, ритуал, медитация очень похожа на то, что мы пытаемся загиптнотизировать вселенную. Сталкинг – путь изменения реальности через действие. Так или иначе, все эти техники сводятся к одному – к творчеству. У Гурджиева была концепция легоминизма – интуитивное воздействие на человека через искусство.

Если человеку просто что-то сказать, дать какую-то информацию, это никак не затронет ваше подсознание. Но если рассказать историю, которая затрагивает архетипы, подсознание тут же откликнется. Одного раза хватит, одного точечного касания.

Когда человек сам рассказывает себе историю о себе, он определенно воздействует на свое подсознание. Так если мы будем создавать и рассказывать историю о взаимодействии себя и вселенной, мы тем самым будем воздействовать не только на свое подсознание, но и на подсознание вселенной. А уже ее подсознание будет воздействовать на ее сознание.

– Осталось только понять, каким образом нам донести до вселенной нашу историю, – грустно сказала Анна, – как говорится, задача техническая.

– Разумеется, посредством всей нашей жизни, – ответил я.

24

– В 1900-м году компания Мишлен выпустила первый справочник для автолюбителей, который содержал описание и оценку ресторанов, – в этот раз Учитель начал сильно издалека, – Однако одно дело – оценка профессионалов. Она может быть предвзятой, или опираться на критерии, которые значимы для критика и не важны для обычного потребителя. Поэтому сегодня в интернете есть сайты, на которых вы можете посмотреть оценки и отзывы обычных покупателей, которые оценивают гостиницы, рестораны, магазины. А теперь представьте, что пришел человек в ресторан в плохом настроении. Ресторан хороший – еда вкусная, из окна не дует, рестораны расторопные, в счете никаких приписок. Но из-за того, что у человека настроение плохое, он ставить ресторану низкую оценку. Отразится это как-то на бизнесе ресторана?

– Конечно, отразится. Оценка снизится и люди перестанут в него ходить.

– В той гипотетической ситуации, в которой люди ходят в ресторан один за другим, по одному, причем решение человек принимает, видя только один отзыв предыдущего посетителя, так все и будет.