Синеглазая и ее противник катались по земле в яростной борьбе. В свете луны Гвоздарь разглядел, кто спас его: мать Пимы. Она пыталась вырвать у Синеглазой мачете. Садна врезала противнице кулаком в лицо так, что хрустнула кость. Синеглазая дернулась и высвободилась из захвата, перекатилась по земле, вскочила с мачете в руке. Две женщины стояли друг напротив друга.

– Это не твоя драка, Синеглазая, – сказала Садна.

Синеглазая мотнула головой:

– Парень передо мной в долгу, Садна. Думал, сможет пустить мне кровь. Я этого так не оставлю.

И она бросилась вперед, сделала обманный выпад и тут же ударила ниже. Садна отшатнулась, споткнулась о поросшее мхом бревно, с трудом удержалась на ногах. Синеглазая искала, куда ударить. Свистнуло лезвие. Мать Пимы попыталась отбить мачете руками, и из ладоней у нее брызнула кровь. Садна вскрикнула, но успела пригнуться, уворачиваясь от следующего удара. Синеглазая снова сделала пробный выпад.

– Беги, Садна, – сказала она. – Беги.

Из носа у нее текла кровь. Нос был сломан, но она не обращала на это внимания. Когда она улыбалась, видно было, что зубы потемнели от крови.

Гвоздарь искал нож, лихорадочно шаря в траве. Вокруг дрались, – видимо, вместе с Садной пришли люди из ее команды.

Садна отскочила за дерево. Синеглазая пошла было за ней, но остановилась и улыбнулась:

– А зачем мне за тобой бегать? Тебе мальчишка живым нужен или нет?

Развернувшись, она бросилась на Гвоздаря. Он отскочил, но этого оказалось достаточно, чтобы выманить Садну из-за дерева. Синеглазая резко развернулась и снова взмахнула мачете.

– Нет! – заорал Гвоздарь.

Мир вокруг замедлился. Мачете Синеглазой уже почти коснулось горла Садны. Гвоздарь сжался в ужасе, ожидая потока крови. Вот только Садны на этом месте уже не оказалось. Она успела пригнуться, схватить Синеглазую за ноги и повалить.

Они катались по земле, только мелькали руки, ноги и мачете. Гвоздарь увидел свой нож среди листьев. Синеглазая оказалась сверху, приставила мачете к горлу Садны. Садна изо всех сил отталкивала ее руки, не давая лезвию опуститься. Дыхание ее сделалось рваным. Синеглазая давила все сильнее.

Гвоздарь подскочил сзади, держа нож в мокрой ладони. Садна увидела его, а Синеглазая, почувствовав опасность, начала поворачиваться.

Гвоздарь прыгнул ей на спину и вонзил нож в шею. Горячая кровь хлынула по руке. Синеглазая заорала, когда металл рассек мышцы.

Как козу зарезать, равнодушно подумал Гвоздарь.

Но Синеглазая не умерла. Она отшатнулась назад вместе с Гвоздарем. Он силился вырвать нож и снова ударить, но лезвие застряло в ране. Синеглазая попыталась схватить Гвоздаря руками, а потом резко согнулась вперед и перекинула его через себя. Он отчаянно вцепился в нее, но она ударила рукояткой мачете. В глазах вспыхнул свет, и Гвоздарь рухнул на землю.

Синеглазая стояла над ним, рукой зажимая кровоточащую рану, из которой торчал нож. Она неуклюже замахнулась, и клинок громко свистнул в воздухе. Глаза у нее горели дьявольским огнем. Она твердо вознамерилась забрать Гвоздаря с собой туда, куда звал ее культ. Она ругалась, и при этом на губах пузырилась кровь. Она снова напала.

Гвоздарь уворачивался, не давая пригвоздить себя к дереву и запрещая себе бежать. Почему она еще на ногах? Почему не может просто умереть? Вдруг накатил суеверный страх. Что, если она дух, зомби, и ее нельзя убить? Может, в культе Жизни с ней что-то сделали и она стала бессмертной?

Синеглазая снова размахнулась, но потеряла равновесие и упала. И опять потянулась к Гвоздарю. Тот застыл на месте от ужаса. Ее рука коснулась его ноги, пальцы сомкнулись на лодыжке. Пролитая кровь казалась черной в свете луны. Гвоздарь вырвал ногу из слабеющих пальцев. Синеглазая смотрела на него. Ее губы шевелились, проклиная, но звуков уже не было.

Садна оттащила его от умирающей женщины.

– Оставь ее.

Кровь покрывала его целиком. Синеглазая следила за ним яростным взглядом, ее пальцы дергались.

– Почему она не умирает? – с дрожью в голосе спросил Гвоздарь.

Садна посмотрела на агонизирующую женщину.

– По мне, так она достаточно мертва. – И оглядела его. – Ты-то в порядке?

Гвоздарь слабо кивнул. Он не мог отвести взгляд от Синеглазой.

– Почему она не умирает? – повторил шепотом.

Садна пожала плечами:

– У некоторых людей очень сильная воля к жизни. Или ты попал не в то место и она не сразу истекла кровью. Не каждого удается остановить сразу. – Она снова посмотрела на Синеглазую. – Ну все, она уже мертвая. Забудь.

– Не мертвая.

Садна взяла его за подбородок и заставила посмотреть в свои темные глаза.

– Ее больше нет. А ты жив. И я рада, что ты сумел мне помочь. Ты все сделал правильно.

Гвоздарь кивнул. Его трясло. Пиму и Счастливицу уже освободили, и они прибежали туда, где сидели Садна и Гвоздарь.

– Охренеть! – сказала Пима. – А ты такой же быстрый, как твой папаша. И это с больной рукой.

Гвоздарь посмотрел на нее. Страх все не уходил. Он уже убивал раньше. Кур. Ту козу. Но теперь было совсем по-другому. Его вырвало. Пима и Счастливица переглянулись.

– Что с ним? – спросила Пима.

Садна покачала головой:

– Убивать не так-то просто. Каждое убийство забирает часть тебя. Ты забираешь жизнь, а взамен отдаешь часть души. Это всегда сделка.

– А-а… Ну, неудивительно, что его отец – настоящий дьявол.

Садна мрачно глянула на дочь, и та умолкла. Вокруг собрались люди из команды Садны, приходившие в себя после драки. Оказалось, что Ричард поставил больше часовых, чем думал Гвоздарь. Охрану по периметру он просто не видел. Значит, ему повезло вдвойне. Если бы не Садна с командой, Гвоздарь и девочки ни за что бы не выбрались.

Внезапно из темноты возникла собачья морда.

– Шухер! – заорал Гвоздарь.

Садна резко развернулась, но сразу успокоилась, увидев получеловека. Повернулась обратно к Гвоздарю и похлопала его по плечу.

– Все хорошо. Это он нам сказал, где вас искать. Мы ведь старые друзья, да, Тул?

Тул подошел и безразлично посмотрел на труп Синеглазой. Долго молчал. Потом перевел взгляд собачьих глаз на Гвоздаря.

– Хороший удар, – сказал он. – Не хуже, чем у отца.

– Я не такой.

– Опыта маловато, – пожал плечами Тул. – Но потенциал есть. – Он кивнул на темное кровавое пятно на земле и улыбнулся, обнажив острые, как иглы, зубы. – Кровь говорит сама за себя. Потенциал хороший.

Гвоздарь вздрогнул от мысли, что может повторить судьбу отца.

– Я не такой, как он.

Улыбка исчезла с лица Тула.

– Не жалей Синеглазую, – проворчал он. – Рвать друг друга на куски – это людская природа. Радуйся, что происходишь из рода убийц.

– Отстань от него, – сказала Пима.

– Где Счастливица? – спросил Гвоздарь.

– Богачка? – уточнила Садна. – Ушла на берег. Там ее люди, спасатели. Час назад пришел клипер. – Она посмотрела на Тула. – Ричард пытался с ними встретиться и что-то предложить.

– Ее люди здесь? – удивился Гвоздарь. – Она сказала нам, что никто не знает, где она… – Он осекся, гадая, не обманули ли его в очередной раз.

Нита вылетела на полянку с криком:

– Это они!

– Твои? – недоверчиво спросил Гвоздарь.

Она помотала головой, тяжело дыша:

– Те, кто меня преследовал. Люди Пайса. И у них полулюди.

Садна впилась в нее взглядом:

– Те, что на берегу… это твои враги?

Нита с трудом переводила дыхание.

– Я нужна им, чтобы надавить на отца.

– Они знают, что ты здесь, – сказала Садна. – Ричард только что не заорал об этом, едва они высадились.

На лице Счастливицы отразился страх.

– Нельзя, чтобы они меня поймали. Мне надо спрятаться.

Садна и Тул переглянулись.

– Если ты уйдешь в джунгли…

– Лопес разыщет. – Тул покачал головой. – И откуда ты возьмешь для нее еду? Кто защитит ее, если Ричард ее поймает? Ей лучше бежать.

– Мы собирались сесть на товарняк до Орлеана, – вмешался Гвоздарь. – Она сказала, там есть люди, которые ей помогут.

Садна нахмурилась:

– Тебя не пустят в зону погрузки. Никто туда не пройдет без разрешения Лаки Страйка. А Ричард и Лаки Страйк теперь заодно.

– Мы можем запрыгнуть на поезд.

– Опасно.

– Не так опасно, как ждать сделки, которую отец заключит с мажорами.

Тул задумался.

– Это возможно. Если им хватит ловкости.

– Она сказала, что быстро бегает, – сообщил Гвоздарь.

– Если нет, то она может умереть.

– Она так или иначе умрет.

– А ты, Гвоздарь? Ты готов пойти на риск?

Гвоздарь хотел было ответить, но задумался. Готов ли он? Действительно ли хочет связать свою жизнь с этой девочкой? Он зло тряхнул головой. Беда в том, что он уже поссорился с отцом, и примирения не будет, как ни старайся. Ричард Лопес ни за что не снесет такого оскорбления, как уничтожение его команды.

– Мне здесь тоже не жить, – сказал он. – Он будет искать меня всерьез. Не захочет потерять лицо. Слишком многие будут смеяться.

Садна покачала головой:

– Я не могу так. Не могу оставить моих людей. С тобой никто не пойдет.

– Мы с Пимой…

– Нет, – твердо произнесла Пима. – Я в этом не участвую.

– Нет?

– Я не брошу маму.

– Но мы же говорили, что надо убираться отсюда. Подальше. – Гвоздарь постарался скрыть охватившее его отчаяние.

Он-то думал, что они команда и должны держаться вместе.

– Это ты говорил. Не я.

И тут все встало на места. У Пимы семья. Что-то настоящее. Что-то, за что можно держаться. Конечно, она не станет рисковать, не побежит вместе с ним. Надо было сразу догадаться. Он заставил себя кивнуть.

– Ладно, залезем в поезд и доберемся до Орлеана за пару дней. Вряд ли это так трудно.

Пима вытянула руку с перевязанными пальцами:

– Уверен? У Рени обе руки были целы, и все равно он превратился в фарш.

Садна посмотрела в сторону берега:

– Мы помиримся с твоим отцом, Гвоздарь. Я смогу защитить тебя.

– Если ты так думаешь, то совсем его не знаешь, – возразил Гвоздарь. – Да и не хочу я мириться. Я хочу свалить отсюда. Счастливица сказала, что заберет меня, если я ей помогу.

– И ты ей веришь? – Садна посмотрела на девочку.

– Я говорю правду! – пылко воскликнула Нита.

Садна жестом велела ей замолчать.

– Точно? – спросила она, глядя на Гвоздаря. – Уверен, что она того стоит?

– Никто такого не стоит, – рыкнул Тул.

– Мой отец заплатит, – сказала Нита. – Награда…

– Заткнись! – рявкнула Пима и повернулась к Гвоздарю. – Решать ему. Это он с тобой пойдет. И весь риск на нем.

Она отвела Гвоздаря в сторону и тихо заговорила:

– Ты уверен? Девка-то хитрая. Каждый раз, когда она что-то говорит, это оказывается правдой ровно наполовину.

– Я ей верю.

– Не верь. Мажоры не так мыслят, как мы. Она еще себя покажет. Ты будешь осторожен?

– Я ничем не рискую. У меня ничего нет. Если останусь, то не смогу спрятаться от отца. – Гвоздарь высвободился из рук Пимы. – Отец меня не простит. Кто бы что ни говорил, он никогда не забудет. Мы уходим, – громко сказал он, посмотрев на Ниту. – Я иду с ней.

На берегу началась какая-то суета, сразу всех испугавшая. Пима забралась на камень и посмотрела в заросли.

– Давай сюда, Счастливица, – сказала она.

Нита встала рядом с ней, а потом туда залез и Гвоздарь. В темном море стоял на якоре корабль. Светились иллюминаторы и бортовые огни, прожекторы обшаривали воду. Лодки шли к берегу.

– Это за мной, – сказала Нита.

– Они тоже заплатят, – сказала мать Пимы Гвоздарю.

– Мама! – Пима покачала головой.

– Мы команда, – упрямо сказал Гвоздарь. – Я своих не продаю.

– Гвоздарь, если сбежишь, Ричард Лопес будет вечно за тобой охотиться. Ты никогда не сможешь вернуться. – Садна опустила глаза. – Есть шанс помириться. Договориться, отдать девочку тем людям, и Ричард все забудет. Ты этого пока не понял, но деньги помогут ему забыть все, что угодно. Моби, Синеглазая и остальные – ничто по сравнению с деньгами, которые можно выручить.