Наконец джунгли расступились, деревья уменьшились в росте, открыв вид на огромное пространство. Даже отсюда город выглядел невероятно большим. Каменные иглы пронзали небо.

– Орлеан-Второй, – сказал Тул.

17

Гвоздарь вытянул шею, чтобы увидеть поверх деревьев весь изувеченный город.

– Ого! – воскликнул он. – Сколько здесь хабара должно быть!

Нита покачала головой:

– Для этого придется сносить небоскребы. Понадобится взрывчатка. Оно того не стоит.

– Смотря сколько в городе железа и меди, – возразил он. – Запусти в дом нашу команду, и посмотрим, что будет.

– Придется работать посреди озера.

– И что? Если мажоры столько всего бросают, можно и напрячься. – Его бесило, когда Нита вела себя так, будто во всем разбирается лучше всех. – Хотя все хорошее там наверняка уже выбрали. По-настоящему ценные вещи не бросают.

Тул кивнул на заросшие зеленью здания:

– Все равно там есть чем поживиться, нужно только взяться за дело.

Нита снова не согласилась:

– Тебе придется драться с местными за право добывать. За каждый квадратный дюйм территории. Если бы не договоры и не вооруженное ополчение, они нападали бы даже на зону погрузки. – Девочка поморщилась. – С ними невозможно договориться. Это дикари.

– Дикари вроде Гвоздаря? – поддел Тул.

Она вспыхнула и отвернулась, а его желтые глаза весело блеснули. Нита сделала вид, что разглядывает горизонт, и убрала за ухо прядь черных волос.

Что бы она себе ни думала, кругом валяется прорва брошенных материалов, а это всего лишь Орлеан-Второй, если Гвоздарь понял правильно. А ведь есть еще и изначальный Новый Орлеан, и еще Миссисипи Метрополитен – Мисс-Мет, как его прозвали. Он именовался Орлеаном-Третьим, пока самые упорные поклонники затонувшего города не склонились перед злым роком, тяготеющим над городами с названием Орлеан.

Некоторые инженеры заявляли, что можно построить дамбы для защиты от ураганов в озере Пончартрейн, но торговцы устали от ураганов и речных дельт, так что от затонувшего города остались только порт, погрузочные платформы и трущобы, а торговцы вместе со своими детьми, домами и богатствами переехали повыше.

Мисс-Мет стояла изрядно выше по течению и выше над уровнем моря и была защищена от циклонов и торнадо лучше всех старых городов. Ее изначально строили без того оптимизма, что и привел к катастрофам. Место для богачей, где, как слышал Гвоздарь, улицы вымощены золотом, стены сверкают, а частная армия и колючая проволока оберегают город от живущего вокруг отребья.

Когда-то в прошлом словосочетание «Новый Орлеан» было у всех на слуху, и означало оно многое. Джаз, креолы, пульс жизни, Марди Гра, вечеринки, беспечность, роскошное зеленое гниение. Теперь это название имеет только один смысл.

Утрата.

Мимо проносились заросшие развалины. Дорогие дома и обильные ресурсы, брошенные гнить среди деревьев и болот.

– Почему они сдались? – спросил Гвоздарь.

– Иногда люди все же чему-то учатся, – ответил Тул.

Гвоздарь считал, что люди ничему не учатся. Останки двух погибших городов служили хорошим свидетельством тому, как туго люди Эпохи Ускорения воспринимали стремительно меняющиеся обстоятельства.

Поезд свернул в сторону небоскребов. Неровная стена древнего стадиона показалась за шпилями Орлеана-Второго. Это была граница старого города, целиком оказавшегося под водой.

– Глупо, – пробормотал Гвоздарь.

Тул наклонился, чтобы расслышать его сквозь свист ветра. Гвоздарь прокричал ему в ухо:

– Они были очень глупые!

Тул пожал плечами:

– Никто не ожидал ураганов шестой категории. Прежде не было убийц городов. Климат изменился. Погода изменилась. Они не смогли этого предсказать.

Гвоздарь обдумал услышанное. Никто знать не знал и ведать не ведал, что станет мишенью ураганов, которые будут ежемесячно проноситься по долине Миссисипи, уничтожая все, что люди не успели задраить или спрятать под землю.

Поезд мчался по эстакаде, изгибаясь, стремясь к центру транспортного узла над водой, блестящей от пролитой нефти и мусора, воняющей химикатами. Гвоздарь видел по сторонам плавучие платформы и погрузчики. Краны переносили на клиперы огромные контейнеры. На речные суда с Миссисипи, с малой осадкой и короткими парусами, грузили доставленные из-за океана предметы роскоши.

Поезд ехал мимо пунктов сбора сырья и станций переработки, где сверкали на солнце мокрые от пота спины рабочих. Люди складывали в тачки скупленный металлолом и везли к весам, на продажу.

Поезд сбрасывал скорость. Свернул на другой путь, в унылую зону пакгаузов и ветхих лачуг. Снова миновал стрелку. Колеса завизжали по чугуну, вагоны задрожали при торможении. От головы до хвоста состава прокатился грохот.

Тул положил руки ребятам на плечи.

– Надо валить. Скоро станция, и все заинтересуются, имеем ли мы право там находиться.

Хотя поезд и ехал совсем медленно, спрыгнув, они не удержались на ногах. Гвоздарь встал, протер глаза от пыли и огляделся. Во многом это место было похоже на его родной пляж. Металлолом, мусор, жирная грязь, покосившиеся хижины, пустые взгляды людей.

Нита тоже огляделась. Гвоздарь понял, что ее не сильно впечатлило увиденное. Он был рад, что с ними Тул, – с ним не страшно пробираться между хижинами.

В тени отдыхали несколько мужчин с незнакомыми татуировками и украшениями. Они уставились на чужаков, и у Гвоздаря зашевелились волосы на затылке. Он тронул рукоять ножа, гадая, удастся ли избежать кровопролития. Чувствовал, что его оценивают. Что они такие же, как отец. Бездельники, может обдолбанные, и явно опасные. Он улавливал запахи чая с сахаром, варящегося кофе, красных бобов и риса. В животе заурчало. Сладко пахли подгнившие бананы. Мальчишка мочился на стену; он мрачно зыркнул на проходивших мимо.

Наконец они вышли на главную улицу. Здесь торговали инструментами, арматурой, мотками проволоки и тому подобным. Мимо проехала велотележка, нагруженная металлом. Гвоздарь узнал жесть. Интересно, водитель ее продает или скупает и куда он направляется?

– Что дальше? – спросил Гвоздарь.

Нита нахмурилась:

– Надо добраться до порта и посмотреть, стоят ли там суда отца.

– А если стоят? – произнес Тул.

– Тогда надо будет узнать имена капитанов. Есть несколько человек, которым я еще могу доверять.

– Точно можешь?

– Да, кое-кто остался, – подумав, ответила она.

– Клиперы там, – указал Тул.

Она жестом велела Гвоздарю и Тулу следовать за ней. Гвоздарь глянул на Тула, но получеловека совершенно не смущало то, что девочка вдруг принялась командовать.

Они шли по проходу между постройками. Запах моря, гнили и разрушенных человеческих судеб здесь был куда сильнее, чем на берегу, где доламывали суда. Город оказался огромным. Они все шли, а улицы все тянулись между хижинами и складами. Мимо проезжали люди на велосипедах и рикшах. Даже протрясся по разбитому дорожному полотну, рыча и воя, автомобиль на бензине.

Наконец жаркие трущобы сменились прохладными улицами, засаженными деревьями. Впрочем, вокруг больших домов стояли лачуги. Везде сновали люди. На домах висели вывески, и Нита прочитала Гвоздарю:

– «Мейер трэдинг». «Речные перевозки, Орлеан». «Тэйлор и Йи, торговля специями». «Транспортная компания „Дип блю лимитэд“».

И вдруг улица закончилась. Просто оборвалась над водой. Внизу были пришвартованы лодки и речные такси, перевозчики сидели в весельных яликах с крохотными залатанными парусами, ожидая тех, кому нужно двигаться дальше.

– Тупик, – сказал Гвоздарь.

– Нет, – возразила Нита. – Я знаю это место. Мы уже близко. Осталось проплыть дальше через Орлеан, добраться до морских платформ. Нам нужно такси.

– Дорого, наверное.

– А мама Пимы разве не дала тебе денег? – спросила Нита. – Мне кажется, должно хватить.

Гвоздарь помялся и вытащил стопку красных.

– Лучше их приберечь, – сказал Тул. – Сами потом есть захотите.

Гвоздарь поглядел на цветущую воду:

– А пить уже хочется.

– И как мы доберемся до клиперов? – мрачно спросила Нита.

– Пешком, – ответил Гвоздарь.

Он указал на людей в воде, которая была глубиной всего лишь по пояс. Они медленно продвигались в зеленой маслянистой жиже.

Нита скривилась:

– Тут не пройти: слишком глубоко.

– Деньги потратим на воду, – твердо произнес Тул. – Должны же рабочие как-то добираться до платформ. Надо просто идти за бедными.

Нита скрепя сердце уступила. Они купили у торговца, скалившего в улыбке желтые гнилые зубы, бутылку коричневатой воды. Он клялся, что вода не соленая и хорошо прокипяченная, а получив деньги, с радостью показал дорогу. Даже предложил отвезти на лодке, но запросил слишком дорого. Они пошли длинным путем по вонючим улицам, по затопленным дощатым тротуарам. От смрада рыбы и нефти слезились глаза. Гвоздарь то и дело вспоминал родной пляж.

Они добрались до берега. По гладкой воде протянулись цепочки буев. Нита вздохнула:

– Надо было брать лодку.

– Боишься? – ухмыльнулся Гвоздарь.

Девочка зло посмотрела на него.

– Нет. Но вода грязная, а химикаты ядовитые. – Она принюхалась. – Неизвестно, что тут намешано.

– Ну, если ты от этого умрешь, то завтра, а не сейчас. – Гвоздарь решительно вошел в зловонную жижу, покрытую радужной пленкой нефти. – Все равно лучше, чем на судовой разборке. Лучше, чем на моем пляже. И я все еще жив. – Ему нравилось дразнить Ниту. – Ну, что стоишь? Идем посмотрим, не ждет ли тебя там клипер.

Нита сжала губы, но тоже вошла в воду. Гвоздаря подмывало расхохотаться. Она умная, что есть, то есть, но охренеть какая нежная. И здорово, что мажорке раз в жизни пришлось залезть в грязь, как нормальному человеку.

Тул двинулся следом за Счастливицей. От его огромного тела кругами расходились волны, на них колыхались кувшинки и нефтяные пятна.

Продвигались медленно. Вода уже доставала до груди.

Впереди были заякорены пластиковые буи, отмечавшие дорогу для людей без лодок. Поравнявшись с первым, Гвоздарь разглядел выцветшую этикетку с яблоком и буквы. На другом был изображен старинный автомобиль. Эти пустые канистры вывели туда, где уже не осталось руин. А цепочка вешек тянулась дальше.

Беглецы осторожно пробирались вслед за вереницей людей, бредущих к далекому плавучему порту. Нита споткнулась и упала бы, если бы ее не подхватил Тул и не вернул на дорожку, по которой шли все.

Она откинула с лица длинные мокрые волосы и посмотрела на суда и плавучие причалы.

– Почему их не возят на лодках?

– Этих-то? – Тул оглядел соседей. – Они того не стоят.

– Хоть бы путь нормальный проложили. Разве это дорого?

– Тратить деньги на бедных – все равно что бросать в огонь. Бедные тебя даже не поблагодарят, – объяснил получеловек.

– Но если людям будет проще добираться, работодателям удастся сэкономить.

– Вода тут никому не помеха.

И в самом деле, люди впереди двигались плотным потоком. Кто-то уложил вещи, которые не хотел намочить, в краденые пластиковые пакеты, но большинство явно не смущала необходимость погружаться в бурую воду с зелеными водорослями.

Нита с угрюмым упорством шла вперед. Ни за что не покажет, что ей тошно, подумал Гвоздарь.

Каждый раз, когда Тул заговаривал, его слова были для нее как удар хлыстом. Гвоздарь не понимал, почему ему нравится, как она смущается. Казалось, она и его считает животным. Полезным животным, вроде собаки, но никак не человеком. Хотя, если честно, он и сам не считал ее полноценным человеком. Мажоры другие. Они из других мест; они живут по-другому; они могут угробить клипер со всем экипажем, чтобы одна-единственная девчонка осталась в живых.

– Откуда ты вообще взялся, Тул? – спросила вдруг Нита. – Ты же не мог уйти от хозяина.

– Я могу идти куда захочу, – ответил Тул.

– Но ведь ты получеловек.

– Всего лишь половина человека, – задумчиво проговорил Тул. – Зато я вдвое больше тебя, Счастливица.