Без права на ошибку. Спасти свою дочь (страница 7)
Если раньше я еще хоть как-то держалась, то теперь, когда вижу Диму несколько раз в день, этого сделать не получается. Я никогда прежде так на долго не расставалась с сыном и очень сильно по нему тоскую.
До слез.
Снимаю блокировку с экрана, захожу в галерею и принимаюсь рассматривать фото Тимы. Ах, как же сильно он похож на отца!
Тот же взгляд, та же мимика, то же выражение лица… Копия просто.
Сердце обливается кровью из-за того, что мой мальчик ни разу в своей жизни своего отца не встречал.
Почему-то мне кажется, что Ланской совсем не плохой человек, и он спокойно выслушает меня, если я расскажу ему правду. Только вот я не уверена, что стоит это делать. У Димы своя жизнь, и мои слова могут ее разрушить.
Наверняка у Ланского есть любимая женщина, а может даже и семья. Кто я такая, чтобы разрушать то, что человек строил?
Я – всего лишь его случайная связь, и должна оставаться таковой.
В конце концов, меня никто не просил сохранять беременность и рожать. Тимошу я рожала для себя, не рассчитывая на чью-либо помощь. То, что случилось потом, вообще не моя вина, но, тем не менее, мы с сыном должны пройти и через это.
Ланской – совершенно посторонний и чужой для меня человек. То, что мы встретились с ним – простая случайность.
Я могла никогда больше не видеть его, не знать. И продолжила бы жить дальше спокойно.
– Так, хватит хандрить! – тихо, но бодро произношу.
Поднимаюсь с кровати, навожу смесь, проверяю, чтобы она была нужной температуры.
– Нам нужно кушать, – говорю, ласково склоняясь над дочкой.
Викуля в полусонном состоянии открывает ротик, берет соску и несколько раз сосет. Смотрю на нее и не верю своим глазам.
Она сосет. Сама.
Научилась!
Вот оно, настоящее счастье.
– Маленькая моя, – шепчу, ласково улыбаясь, голос дрожит. У меня из глаз ручьем текут слезы. – Хорошая моя, пожалуйста, покушай еще, – прошу.
Но больше она не сосет. Устала.
Даю малышке немного времени и снова предлагаю покушать. Она немного отдыхает, снова сосет, а потом выплевывает соску и склоняет голову на бок. Засыпает, улыбаясь.
Сердце тает.
Моя девочка устала и не смогла самостоятельно съесть всю порцию, но это не важно. Самое главное, малышка начала сосать! Стала сама глотать! А это значит, она пошла на поправку.
Ах, как же я рада! Доченька моя… Умничка! Хоть прямо сейчас прыгай от счастья!
Хочу докормить ее, но понимаю, что она съела практически всю порцию еды. Докармливать нечем.
Продолжая улыбаться, я еще некоторое время продолжаю держать дочку так, как показывала медсестра. Нужно дождаться, чтобы вышел лишний воздух.
К сожалению, если его оставить, то он может привести к весьма неприятным последствиям, а нам и без них проблем хватает.
Викуля засыпает, я доделываю все процедуры и, не дожидаясь прихода Ланского, ложусь спать. Скоро наступит утро, начнутся обходы, процедуры, и отдохнуть не удастся.
Закрываю глаза, ворочаюсь с места на место и никак не могу уснуть. Я дико устала, хочу проспать эти несколько часов, но после разговора с Димой это сделать никак не выходит.
Сон не идет.
– Ланской, блин! – шепчу в пустоту.
Открываю глаза и удобнее укладываюсь на кровати.
Поскольку заняться все равно нечем, то залезаю в интернет и начинаю читать, а потом не замечаю, как засыпаю.
– Настя, – над ухом раздается мужской голос. – Настя, проснись, – меня легонько трогают за плечо.
Сердце подскакивает к горлу.
Резко сажусь, распахиваю глаза, пытаюсь справиться с накатывающей паникой, но ничего не выходит. Рядом со мной никого. Викуля сладко сопит в своей кроватке.
Озираюсь по сторонам, но в палате кроме нас никого нет.
Ложусь обратно. Так странно…
Витая в своих мыслях, беру в руки телефон, хочу посмотреть на часы и сориентироваться, что делать дальше. Снимаю блокировку с экрана, прикидываю, сколько еще осталось спать, но вдруг вижу сообщение в мессенджере и время останавливается.
Я хотела удалить контакты тех, с кем подписывала контракт, но в последний момент передумала и теперь искренне об этом жалею.
Дрожащими пальцами открываю мессенджер, пытаюсь прочитать сообщение, но перед глазами все расплывается. Судорожно вдыхаю, закусываю губу и делаю очередную попытку прочесть.
«Мы передумали. Мы забираем дочь. Скажи, в какой ты клинике, мы приедем и возместим все финансовые затраты.»
В одночасье мой мир разрушается.
– О, нет! – выдыхаю громче, чем нужно. – Только не это! Ну почему? – произношу, не в силах справиться с эмоциями.
Слезы душат, я и без того словно оголенный нерв, а теперь… Теперь даже не представляю, как справлюсь со своим горем.
– Настя? – на пороге палаты появляется Ланской. Он с тревогой смотрит на меня. – Что случилось? Что-то с Викой?
Глава 13. Настя
– Все в порядке, – отвечаю, а сама вся дрожу. Впервые в жизни мне становится настолько страшно.
Понимаю, что Дима не поверил моим словам, ведь у меня все написано на лице. Но и правду сказать ему я не могу ни при каких обстоятельствах.
Она его не касается.
– Вика начала сосать, – делюсь радостной новостью в жалкой попытке сменить тему. – Сама. Представляешь?
– Уже? – удивляется он. – Быстро.
– В смысле? – не понимаю.
Дима бросает на меня усталый взгляд и улыбается уголками губ.
– Вы с дочкой большие молодцы, – заверяет. – Если и дальше пойдете такими темпами, то все будет прекрасно. Я выпишу вас тогда, когда малышка начнет самостоятельно кушать, набирать в весе, и когда ты научишься ухаживать за стомой.
– И все? – не верю своим ушам.
– Да, – кивает.
Проходит чуть глубже в палату, опускается на край моей кровати и облокачивается на спинку. Дима очень устал. У него даже не осталось сил, чтобы попытаться скрыть свое истинное состояние.
Мне вдруг становится его очень жаль.
Ланской – прекраснейший врач, замечательный человек и настоящий профессионал своего дела. То, как много сил он оставляет в медицинском центре, говорит о многом.
И сейчас мне хочется сделать ему что-то приятное. Позаботиться о мужчине, подарить ему немного внимания и тепла.
Мы все люди и порой для того, чтобы почувствовать себя лучше, достаточно всего лишь банального ласкового слова, или просто какой-нибудь мелочи для человека. Главное, чтобы это было сделано от души.
– Будешь чай? – спрашиваю ни с того ни с сего. – У меня есть всякий разный фруктовый, – киваю на тумбочку, где стоит пачка с чайными пакетиками всех мастей. – А еще вкусное печенье и зефир, – продолжаю соблазнять мужчину вкусняшками.
– Еще скажи, что у тебя две кружки есть, – смеется Дима.
– Не поверишь, но да, – произношу с теплой улыбкой. – Одна обычная, а вторая на термосе, – показываю на стоящий на тумбочке термос, наполненный кипятком.
Ланской смотрит на него, на меня и вдруг поднимается.
– Ну раз так, то с меня шоколад, – говорит соглашаясь. – Ты какой будешь? У меня разный есть.
– Мне нельзя, – отвечаю, печально поджав губы. – Я Вику хочу грудью кормить.
Дима бросает на меня многозначительный взгляд, но не спешит комментировать.
– Что? – подаюсь вперед. – Нельзя? – Ланской молча кивает.
Сердце тут же разочарованно ухает вниз и на глаза снова наворачиваются слезы.