– Что? – смутилась я, и от его надменной широкой улыбки меня немного затрясло.

– Самый опасный злодей – трусливый злодей. Он будет прятаться, скрываться, боязливо оглядываться. Потому что он будет думать, что его повсюду окружает опасность. И этим он губит нам надежду его свергнуть. Нам не удастся его подкараулить и убить, он прячется. А храбрый злодей – сильный злодей. Он губит нам надежду своей решительностью. Нам не удастся подкараулить и убить, он нападет первым. Но каждого из них можно победить. Сложность только в одном: как именно?

Мне было непонятно, как именно это изречение относится к Гардосу, ведь он ничего никогда не боялся. Все захватывал сам, всех побеждал сам, столько миров разбилось по кускам из-за одного взмаха его руки. Он превратил мой родной мир в настоящий Ад. А вот Ион та еще темная лошадка. Ему нужны энтариаты, но при этом он убил мою маму…Ему нужно возродить Анестониан, но он при этом презирает меня. Он мне говорил, что жаждет восхождения своего повелителя, которым сам же и является. Что в его голове, и почему Сара смотрит на него с таким неописуемым восторгом? Что он ей наговорил такого?..

– И мы объединились, чтобы победить Гардоса. – заговорила Сара, – Ион, – обратилась она к нему, – присядь, мы продолжим разговор.

Бывший отчим еще раз напоследок меня скептически оглядел. Страшно было думать о том, какие мысли кружат в его темном запутанном разуме.

– И ты помнишь, Беатрис, что тогда произошло в пирамиде?

Это он про маму…

У меня в глазах начало жечь. Слезы были готовы политься. Я задрожала и ощутила, что сейчас перед всеми расплачусь. В бессилии упаду коленками на пол и буду колотить пол.

Притворяйся. Притворяйся. Притворяйся.

– Ты о чем? – изобразила я удивление, но нижняя губа предательски задрожала, а одна слезинка слабо выступила на веке, и я сильно моргнула. – Я мало, что помню в последнее время…память стала странной…

– Память, тебе, что ли стерли? – издевательски усмехнулся он. – Ну и хорошо.

«Чего хорошего?!» – хотела крикнуть ему в лицо, а следом вонзить в сердце острый кинжал.

Притворяйся.

Но воздержалась.

Притворяйся.

Но сквозь злобу я еще кое-что заметила на его лице. Триумф в глазах. Блестящий, завораживающий огонек, который сильно врезался в мое сердце. Точно так же на меня смотрел Гардос, когда планировал захват Андора. Ион что-то задумал. Он не верит моему бреду, он притворяется, чтобы не выставить меня лгуньей перед Сарой.

Ему зачем-то нужно доверие Сары.

Ему зачем-то нужна сама Сара.

Точно так же нужна она ему, как я нужна Гардосу и Арктуру.

Мне хочется верить, что я просто себя накручиваю, но я на каком-то интуитивном уровне ощущала, что Ион насмехается над моей ложью…

– Садись, Беатрис. – мягко сказал Ион и коснулся моей спины, приглашая сесть. Его рука словно кипятком обожгла мне спину. Я дернулась и быстро отошла от ненавистного отчима и села рядом с Сарой.

– Так какой план? – тут же заговорила она.

– Сейчас поделюсь своими размышлениями. – медленно, смакуя с наслаждением каждый слог, прошептал Ион.

Я недовольно смотрела на него и начала внимательно слушать. Ион усмехнулся и заговорил:

– Раньше моим старым врагом был отец Гардоса Темный Император Эрамгедон, несправедливо укравший перед носом мою высшую силу. Я был намерен ему отомстить, да не успел. Когда потерял свою силу, я очень сильно ослаб и почувствовал, что схожу с ума…А потом появился чертенок Гардос. Вылитая копия своего отца.

Сара слушала, затаив дыхание. Тошно было наблюдать за восхищением, от которого блестели ее глаза. Сдерживая фырканье, я нервно сжала свои кулаки, вспотевшие от напряжения, и вновь бросила Иону взгляд.

Он рассказывал свою историю без доли грусти, а даже довольно, будто ему нравилось это.

– Все это время я думал, как вернуть свою силу…В итоге Темного Императора убили, а Гардос, являющийся его прямым потомком и обладателем высшей силы, угодил в иной параллельный мир, который возродился благодаря Палладинеянцам. Я присоединился к ним и просил отдать мне обратно эту высшую силу, но они были против. Они говорили, что я должен пройти свое испытание и, тогда, если справлюсь, стану среди них. Как вы знаете дальше, Гардос пришел в себя, вернул Арктура к жизни и вместе со своей армией запер Стражей Хаоса. Моей последней надеждой стали энтариаты, но и их Гардос убил. Энтариаты считали меня божеством, поклонялись, и среди них было много Верховных Жриц, одна из которых была очень предана мне – Анестониан.

Сара ахнула, услышав это. Я старалась сидеть спокойно, но мое тело слабо тряслось.

– Она погибла, и я дал клятву, что верну ее к жизни. Из-за геноцида всех расы я сам ослаб и оказался в Федерации Вселенной. Мой дух переселился в пустое тело, которое ты, девочка, – его глаза острым клинком впились в меня, и мне пришлось сильно напрячься, чтобы не задрожать, – привыкла видеть и считать своим отчимом. Так вот, я был не одним таким, была еще одна женщина, которую агент Федерации Бенджамин Эванс спас, полюбил и женился, и это, Беатрис, твоя мама.

«Которую ты убил…»

Еще секунда, и слезы польются из глаз. Но я не хотела этому монстру показывать свою слабость, и громко вздохнула, чтобы отогнать порыв слез.

– Меня интересовал Бенджамин, он нашел путь, как попасть к Стражам Хаоса. Но он не хотел этот путь мне показывать. И Федерация Вселенной, поставив Завесу, запретила Бенджамину заниматься такими вещами. Он вместе с твоей матерью отправился на Землю, где должен был ловить оставшихся тварей и приспешников Гардоса, но Бенджамина очень сильно влекло в измерение запертых Палладинеянцев.

– Почему? – робко спросила Сара.

Губы Иона изогнулись в хищную улыбку.

– Я это хотел узнать и отправился следом за ним. Федерацию я не интересовал, моя сущность, моя сила была очень хорошо скрыта ото всех. Я подружился с Бенджамином и пытался выяснить все про запертых Палладинеянцев. А он не хотел давать мне информацию. Тогда я начал его доставать, а он, испугавшись, что Федерация казнит его за то, что он несмотря на запреты продолжил изучать другие миры, решил от меня спрятаться.

– Почему? – не поняла Сара. – Ты же единственный, кто может быть равен самому Гардосу! Ты наша надежда!

Я чуть не рухнула с кресла. Никогда не слышала, чтобы Сара говорила таким одурманивающим голосом…

Ион пожал плечами:

– Что-то его напугало, и я намерен его найти. Мне нужны были его часы, ведь открыть портал в то измерение могли только они, и ради этого я попал в их семью, но часы мне не подчинялись. Сначала они достались Беатрис, потом попали к Арктуру, потом их уничтожили…А я так хотел вернуть того старого повелителя, которым когда-то являлся…тем божеством, которым должен был стать и чью силу украла темная семейка Гардоса. С Анестониан я беседовал телепатически и обещал ей, что помогу ей вернуться…но у меня не получается. Внутри меня нет высшей силы. Я не могу вернуть ее к жизни, и прошу вашей помощи. Без нее Гардоса не остановить. Она не может получить доступ к миру Палладинеянцев, потому что заперта в подпространстве.

– А где твоя армия? – резко спросила я и оглядела ребят. Интересно, знают ли они, кто именно уничтожил деревню Милославы?

– А Гардос истребил ее, – тут же добавила Сара.

– А вы в курсе, что эти монстры убили семью Милославы? – быстро спросила я.

Все изумленно переглянулись, и меня напрягло, как страшно сдвинулись брови Нефрита.

– Ты что-то путаешь, Беатрис. Это сделал не Ион.

– Э…в смысле? – начала я, но Сара тотчас добавила.

– Мы ошиблись, это были не они. Ион чист. Это сам Гардос подстроил, чтобы сделать его виноватым.

Я была ошеломлена услышанным. Дар речи пропал. А Нефрит наклонился и спросил:

– Так что сейчас нам делать, Ион?

– Сейчас поделюсь своими мыслями. Гардос захватил много миров, и Федерация ему проигрывает.

– Очень жаль… – добавил Нефрит.

– Скоро он убьет президента, и нам не удастся этому помешать… – напряжение сильно скользило в голосе Иона.

– А может получится? – робко добавил Галактион.

– Сын Гардоса превратил мою сестру в чудовище, я должен вернуть ее обратно и найти своего папу! – горячо добавил Арнольд. – Он еще в плену, я это чувствую, и знаю, что он зачем-то нужен гадюке Элизабет!

– И Гардос захватил мир принцессы Наташи… – Сара печально взялась за голову. – Я не знаю, что его может остановить…

Я с ужасом наблюдала за тем, как Сара, Нефрит, Галактион и Арнольд беседовали с Ионом, не видя в нем никакого монстра, а нового сообщника. Меня тошнило от происходящего, плотный ком застрял в горле и грозился смачно вырваться наружу. Один только Роберт молчал, и он единственный, к кому у меня осталось уважение.

Я еле как себя сдерживала, чтобы не наброситься на Иона и не задушить насмерть. Хотя смерть от удушья для него ещё мелочна. Подобный монстр заслуживает куда большей расправы.

Я даже Гардоса и Арктура в свое время так не ненавидела, как этого Иона.

И сейчас мне хотелось быть с Арктуром и Гардосом, а не с Сарой и остальными, ведь эти двое никогда не примкнули бы к такому мерзавцу, как Ион.

Меня трясло от того, что я должна играть, и я пожалела, что не согласилась предложению Арктура. Лучше бы он стёр память. Лучше бы стёр мне эти воспоминания.

Я чувствовала, как темный осколок души в моей груди стремительно рос. Своими мрачными завитками дыма он плотно обвивал всю мою душу. Тьма потихоньку поглощала со всех сторон, затуманивая разум.

Если я раньше и сомневалась быть шпионкой Гардоса, то сейчас я видела в нем своего сообщника. Он бы размазал Иона по полу.

Но жаль, что сейчас он думает только о каком-то мелочном президенте. Вот кто главная угроза – Ион!

Ещё Анестониан меня разочаровала! Сообщница Иона, его подружка! Да ты знаешь, что он убил нашу маму?! Как ты интересно отреагировала на это, предательница?!

Да лучше быть с Гардосом, чем с Ионом!

Ты, дорогая сестра, это знаешь и все равно заодно с ним!

Я в каждом из вас разочарована! В каждом! Я не хочу никого из вас знать!

– Мы должны найти твоего отца, Беатрис. – внезапно сказал Ион. От удивления меня передернуло. Я хотела задать вопрос, зачем, но Ион, будто прочитав мои мысли, сам ответил: – Он нашел способ, как нам, без астральных способностей энтариатов, попасть в высший мир. И нам туда очень надо.

– И ты хочешь…вытащить Стражей Хаоса из плена? – удивленно спросила я.

На его губах сверкнула слишком загадочная, слишком опасная улыбка, и она так триумфально сияла на его лице, что по всему моему телу побежали мурашки.

«Нет… – поняла я. – не вытащить ты их хочешь».

– Да, – кивнул он. – это я и хочу всю свою жизнь.

Я пыталась пробудить свой дар телепатии, чтобы заглянуть ему в разум и понять, чего он так сильно хочет на самом деле, но ощутила полнейшую пустоту. Собственную голову расколола острая, подобно удару ледяного клинка, боль. Ион отключил свой разум. Он не позволит мне узнать все его секреты.

Сара понимающе кивнула и бросила мне взгляд, в котором ясно читались мотивация, решимость, боевой дух.

Крепко сжав кулак, я кивнула ей в ответ, а сама была раздосадована происходящим. Иону нужны Палладинеянцы…но он не хочет их возвращения…

Может быть, ему нужна их сила?

– Но сейчас возродим Анестониан. – спокойно добавил Ион. – Готовься, Беатрис, ритуал будет напряженным.

«Как моя ненависть к тебе…»

Меня продолжали терзать вопросы. Зачем он убил мою маму, если ее сознание – тоже энтариата? Зачем ему Анестониан, когда он мог использовать маму или меня? Что ему нужно?..

***