Голова закружилась. Казалось, она сейчас от высокой точки напряжения лопнет по швам. А темное небо второго мира перед глазами стремительно увеличивалось…

Я обернулась и увидела за плечом Арктура, как из одного балкона пирамиды вышел сам Гардос. Я находилась слишком высоко от него, но смогла разглядеть его темную фигуру, укутанную черным плащом. Он казался отсюда слишком огромным, слишком громадным, словно стал настоящим титаном, словно только что увеличил свой рост.

Он действительно рос на глазах, устремляясь к вершине пирамиды…

Гардос поднял руки, и по всей местности промчалась волнами рябь. Она неприятно ударила по моим предплечьям, и Арктур слегка ослабил свою хватку. Еще чуть-чуть, и он бы отпустил меня, и я бы всем телом понеслась вниз, но похититель оказался быстр и тут же стремительной скоростью помчался к линии горизонта, вдоль разорванного неба, со всей яростью размахивая крыльями, и громкий баритон Гардоса стал звучать для меня так, словно я находилась под водой.

Но звездолет его голос накрыл могучим ревом:

– Отступайте, или я применю жестокое сокрушение, которое сотрет в пыль ваши корабли…

Звездолет на глазах уменьшался. Я смогла уловить, как его затрясло от порывов пугающей незнакомой ряби, но до нас она уже не доходила.

Я лишь видела крыло Арктура, беспощадно махающее и скрывающее собой место битвы.

Скрывающее меня от друзей и уносящее меня от последней надежды улететь на Тенион и спасти Анестониан с мамой…

Кричать хотелось, вопить хотелось, расплакаться и показать, насколько меня огорчали новые сложные препятствия, дарующие судьбой. Но это не спасло бы меня от того, чего задумал Арктур.

Я сломлена. Я в новом тупике.

Он спас меня ради новых мучений. Не может у такого злодея скрываться внутри что-то благородное. Он чудовище, а я в очередной раз стану его марионеткой…

***

POV Роберт

Корабль дрогнул. В салоне начался жуткий переполох. Со всех сторон раздавались охи, крики и плач. Я глазами искал Нефрита и остальных, но в этой толпе невозможно было хоть кого-то разглядеть.

Внезапно со всех динамиков сорвался испуганный крик:

– Отступаем! Отступаем! Гардос сейчас обрушит смертоносный взрыв. Немедленно улетаем!

Смертоносный взрыв?.. Подобный ядерной бомбе? Но нужно ли ему стирать в пыль свои пирамиды? Или он сделает так, чтобы навеки взорвались только корабли Федерации? Взорвались и стерли их золотистую сталь в пепел?

А еще оно навеки поглотит Беатрис в бездну…

– Нет! Нет!

Я яростно сорвался со своего места, оттолкнул пару людей и подбежал к громадной арке шлюза. Начал стучать по золотому твердому покрытию, кричать, молить выпустить меня и дать последний шанс найти ее, хотя бы вытащить ее мертвое тело до того момента, пока Гардос не применит свою сокрушительную яростную мощь. Молил, чтобы за этими стенами смог скрыться ещё один слишком важный для меня человек…

Опять меня схватили. Опять вытолкали из шлюза. Опять несколько рук держало меня и тащило непонятно куда. Опять мои ноги сами по себе скользили по полу, а в мою фигуру впились сотни потрясенных взглядов.

А я продолжал кричать в тумане лишь одно слово, которое разрывало по кускам сердце:

– Беатрис!… Беатрис!..

Не может все так закончиться! Не может!

Но надежда спасти ее умирала внутри медленно и мучительно. Надежда спасти ее поглощалась сгущающими струйками тьмы, и они обхватывали сердце и разрезали своими краями плоть, выпуская ручьи крови, ручьи отчаяния, ручьи горького разочарования…

***

Федерации Вселенной пришлось отступать. Они не были готовы к тому, что Гардоса тюрьма не ослабит, а наоборот наполнит его разум жестокой местью, а тело ослепляющей мощью.

Эта сила когда-то устремлялась из ладоней Темного Императора. И теперь она таилась в руках Гардоса.

Федерация Вселенной не хотела рисковать всем своим флотом. Они отправились назад, успев эвакуировать нескольких пленных. Но Президент Федерации Эрнаст ощущал себя подавленно. Противно было чувствовать горький вкус поражения.

Но это только начало.

Довольный Гардос сел за свой трон. Он добился того, чего жаждал – показал Федерации Вселенной свою силу. Но удовлетворение еще не пылало в его крови. Он хотел уничтожить их полностью. А они только пока отступили.

Но это только начало.

Но он чувствовал приближение своей победы. 

Сегодня он захватил Анталион. Завтра начнет возвращать остальные миры. Враги падут перед ним, а планеты будут вращаться в таком порядке, в каком пожелает его ненасытный властью ум. 

С такими мыслями он расслабился в своем высоком черном троне.

Остальные троны пустовали. Гардоса это смутило. Где остальные, он не ведал. Элизабет должна была проследить за перевоплощением похищенных землян в энспетров, а Арктур избавиться от тела полуэнтариатки.

И на битве они отсутствовали…

Неужели с ними что-то стряслось? Гардос не выдержал тяжесть этой мысли. Двух своих верных соратников терять не хотелось. Они втроем должны победить в этой войне и устроить новый мир. Свой идеальный мир.

Из угла вылезали поданные монстры. Они заполняли собой тронный зал и с восторгом наблюдали за своим повелителем. Среди них были загипнотизированные земляне. Каждый из них наблюдал за новым повелителем своими белыми стеклянными глазами.

Гардос хмурым взглядом обвел своих поданных. Странным показалось ему то, что здесь отсутствовали преданные дочери, особенно Лилиат. Неужели и с ней что-то случилось, испуганно подумал повелитель.

В углу раздался шорох. Гардос оглянулся и увидел вдали летящую к нему дочь Триллани. Она шумно взмахивала своими перепончатыми крыльями. Гардос заметил, что ее красивое лицо было перекошено от злости, а серые чешуйки слезали кусками и падали, обнажая чистую нежно-голубую кожу.

"Она перевоплотилась. Но Триллани не любит трансформироваться. Она это делает очень редко, и то если она очень-очень зла…" – удивлённо подумал Гардос, наблюдая за дочерью.

Пикируя, Триллани, со всей переполняющей ее душу яростью, остановилась возле центрального трона, на котором восседал Гардос. Мужчина приподнял голову и под опущенными ресницами глянул на дочь. Внутри будто что-то взорвалось под силой ее одержимого злостью взгляда.

Триллани сообщила твердым ледяным голосом:

– Полуэнтариатка ожила. Арктур ее спас и похитил.

– Ты уверена? – бесстрашно спросил Гардос, но его тело обуяли мурашки.

Слишком жёстко звучал ее голос. Слишком яростно горели ее глаза.

– Я это видела. – ужас сжимал ей горло, и девушка ответила сдавленно: – Он провел над ней древний ритуал. Я пыталась ее убить, но он остановил меня. Он ударил меня.

Тут ярость жаром пронзила Гардоса. Как Арктур смог так поступить с ним? Их преданность крепкими нитями тянулась столетиями, веками и с каждым годом только укрепляла свою прочность. Казалось, ничто не сможет ее разрушить. Приобрела их дружба свою истинную мощь тогда, когда Арктур тысячелетиями искал способ, как вытащить Гардоса из плена. И тут появляется какая-то смертная девчонка и разрушает нить их дружбы. Гардос не мог понять, как такое могло случиться. Он не мог поверить словам Триллани. Это не правда, она что-то перепутала…

Арктур не мог ударить Триллани. Он бережно относился к каждой дочери Гардоса. Не считая Сары, но для мужчины эта девушка умерла после своего предательства. А Лилиат и Триллани уважительно к относились к Арктуру.

И он ударил Триллани… Возродил смертную девочку…

Но теперь недопонимание будто срослось и приобрело ясность в сознании Гардоса. Теперь ему стало понятно, почему Арктур не смог убить Беатрис первый раз, после уничтожения Завесы. Какая-то непонятная и пугающая своим существом связь возникла между ними и разрушила нить преданности по кускам.

В уме Арктура творилось что-то уродливое и пугающее, и Гардос хотел его за это проучить.

Отомстить.

Он уничтожит предателя.

Возможно, это минутный порыв злости, но Гардос был ошеломлен признанию Триллани, отсутствию Арктура рядом с собой на поле битвы и загадочной связи между ним и той девчонкой…

Ему хотелось наказать своего лучшего друга за содеянное. За предательство. За обман.

За то, что он вернул к жизни объект его опасности.

Энтариаты не должны жить, пока жив Гардос, и Арктур это прекрасно знал. Прекрасно знал и вернул одного из них в этот мир.

В мир, в котором не должны существовать для Гардоса препятствия.

"Надо же! Променял друга на вшивую соплячку! Как такое могло произойти?!" – вскипела в венах бурлящая злость.

– Триллани! – в страшном гневе прокричал Гардос. – Отправляйся с Элизабет и энспетрами искать Арктура. Приведи мне его живым!

– Что ты с ним сделаешь, папочка? – волнение скользило в голосе Триллани.

Тяжело дыша, Гардос прошипел сквозь зубы, устремив сияющие злостью глаза на монстров:

– Я подарю вам его отрубленную голову. Вместо мяча будете ее пинать.

III

POV Беатрис

– Куда ты меня тащишь?! – злобно прокричала я, что есть силы. Гнев яростно сжигал изнутри и стремился вырваться из меня и опалить Арктура насквозь.

Арктур не отвечал. Он сосредоточенно летел куда-то вдаль. Я напрягла зрение, пытаясь рассмотреть, что же так сильно привлекало его, раз он несколько минут мчался в одну сторону. Когда удалось кое-что заметить, я с трудом сдержала крик.

Портал!

За небольшой воронкой скрывался новый и чуждый мне мир, увеличивающийся в размерах. Сердце замерло от нахлынувшего испуга, по ногам промчался озноб от осознания, что мне дано четыре, точнее уже три дня на спасение своей матери, и я вместо того, чтобы искать дорогу на Тенион, буду заперта в непонятном месте с этим ненавистным до глубин сердца врагом.

Мы нырнули в портал, подобно в воду, и меня со всех сторон окружили густые зеленые массивные деревья, расстилающиеся по голой земле сверкающие чистые ручьи. Купол нежно-розоватого неба украшали сияющие огромные спутники. Один из них настолько громаден размером, что я смогла увидеть парящие на его атмосфере густые светло-изумрудные облака и рассекающие линии красных рек!

Невероятная захватывающая дух красота. Но любоваться не был ни времени, ни желания…

Арктур остановился возле небольшого озера. На плавающих кувшинках прыгали незнакомые маленькие существа, похожие на тушканчиков. Из воды выглянула крохотное гуманоидное розовое создание, похожее на русалку, только размером с ладонь. Высунув длинный черный язык, она поймала прыгающего тушканчика и, проглотив, звонко шлепнула двойным хвостом по воде и скрылась. Небольшая волна промчалась до прибоя и коснулась носков сапог Арктура.

Воздух здесь совершенно иной и непривычный моим легким. Нежный и сладкий, но при этом одновременно наполненный влагой и сыростью.

Мужчина наконец-то отпустил меня, и я, ошпаренная яростной ненавистью, отскочила от него и оглянулась. Воронка пропала! Как же далеко он умчался от Земли, от нынешнего Анталиона, лишив меня шанса на спасение матери и воссоединения с друзьями.

И ярость настоящим кипятком ударила меня по сознанию, и я не выдержала ее высокого градуса и завопила:

– Зачем?! Зачем ты привел меня сюда?!

Арктур смотрел на меня холодно и беспощадно. Но в этих ярких глазах пылали чувства, непонятные мне. Смесь горечи, сожаления и злости.

– Я звала Сару! Сару! – возмущение не хотело отпускать меня. Оно жаждало разорвать Арктура на части.

– Так, слушай меня сюда внимательно.

Его холодные пальцы туго сжали мое запястье:

– Я пошел наперекор своему другу и спас тебя. Будь теперь добра и не кричи.

– ЧТО?! – захлебываясь злостью, прокричала я ему в лицо.