– Город – это слишком смелое название той дыры, где я выросла, – брякнула я, надеясь, что Вольдемар никогда не узнает, как я отозвалась о доме.

– Ну тогда тем более я обязана приобщить тебя к цивилизации! – воскликнула она. – За билеты не беспокойся, я куплю.

– Да нет, у меня есть деньги… – запротестовала я, но она меня прервала.

– Так. Тихо. Вот когда я буду зарабатывать, тогда будешь мои финансы считать и беспокоиться, а пока все равно раскошеливается папа. Он таким образом отеческую заботу проявляет и другого способа не знает, так что не будем ему мешать.

Я кивнула, соглашаясь с неизбежным.

– А вообще прикольно, наверное, расти в таком тихом месте, что ни ночного клуба, ни кино. Интернет то хоть у вас был? – спросила она.

– В какой-то степени да.

Не говорить же ей, что впервые в сеть я вышла меньше недели назад.

Арина изучающе смотрела на меня.

– Интересно, а ты вообще всегда такая?

– Какая?

– Ну… холодная. Будь ты не из Китая, я бы сказала нордическая. Я сколько дорам китайских и корейских смотрела – там у вас наоборот все гиперэмоциональны. Такое ощущение, что постоянно переигрывают. А тебе бы даже терминатор позавидовал бы. Ты вообще улыбаться то умеешь?

Я улыбнулась в ответ. Это я отрепетировала в свое время перед зеркалом. Я не умела рыдать, демонстрировать боль, радость, страх. Просто не особо задумывалась, как отобразить их на лице. Мне просто не у кого было научиться, да и не нужно было последние десять лет.

– Девушки! Красавицы! А не нас ли вы ждете? – раздалось у меня над ухом. Вместе с этим моего носа достиг запах паров только что выпитого пива.

Арина поморщилась:

– Не тебя, отвянь!

Я, все еще продолжая улыбаться, искоса глянула, кто там за плечом: двое парней с короткими стрижками и лицами, не одурманенными интеллектом.

– Ух, какая резкая, – фраза подруги этого юношу, похоже, только раззадорила. – А я вот уверен, что мы вас развеселим. Пойдем с нами, тут рядом крутое место есть.

– Остынь! – приказала Арина и я почувствовала в ее голосе нотки волнения.

– А подруга-то твоя молчит. Не согласна с тобой, значит. Она то, видишь, хочет с нами поехать! – кто-то из парней взял меня за плечо.

Арина в отношениях с парнями понимала больше моего. Если она забраковала эти два образца, и рекомендовала им остыть, значит и я должна была продолжить ту же линию.

Я, сохраняя улыбку, молча повернулась, взялась двумя пальцами за брючный ремень ближайшего молодца и подтянула парня поближе, оттопыривая его штаны.

– О-о! – успел восхищенно сказать он.

В этот момент я схватила стакан со льдом, именовавшимся нелепым словом «мохито» и вылила его парню в штаны.

Он взвизгнул и отпрыгнул.

– Тебе же советовали остыть. Так будет вернее, – прокомментировала я.

– Ты че, дура? – завопил парень с мокрыми штанами.

Скип почувствовал в его голосе агрессию – у него вообще был изумительный нюх на опасность, и в таких случаях решение он принимал самостоятельно – поэтому моментально скользнул с запястья в ладонь и вытянулся коротким лезвием. Я мысленно выругалась, встала и отвела руку так, чтобы Арина ее никак не могла увидеть. А вот настойчивые юноши все вполне успели разглядеть.

– Психованная! – испуганно крикнул второй, отодвигаясь подальше. – Пойдем, Толь.

Он взял растерянного друга за плечо и потащил прочь из кафе. Скип тут же моментально свернулся медной змейкой на запястье.

Две сидевшие за дальним столиком дамы примерно сорока лет почему-то зааплодировали.

– Охренеть! Ну ты даешь! – восхищенно заявила Арина, когда настойчивые кавалеры скрылись из виду. – Так спокойно… с улыбкой…

Я же чувствовала себя виноватой. Никак не могла привыкнуть к тому, что постоянно надо думать о тех, кто находится рядом. Нельзя быть такой резкой и импульсивной. Вот полезли бы те парни в драку, что бы тогда тут было?

В голове тут же родилось хокку, которое я сказала вслух, ибо искусство всегда достойно того, чтобы быть озвученным, а не сгинуть в безвестности:

Не в гневном взмахе меча

закаляется честь самурая,

а в смирении.

Глава 3

Кино по началу впечатляло. Огромный экран создавал ощущение полного погружения. Я впервые задумалась, насколько мне близка была бы работа режиссера или сценариста: творить своей волей подобные миры и окунать в них зрителей.

Я огляделась: все смотрели на экран, широко открыв глаза и, казалось, вообще потеряв связь с реальностью. Конечно, такая масштабная картинка, чудовищно громкие звуки захватывали все внимание, да и зверек там бегал презабавнейший.

Сюжет, правда, был прост, банален и ужасен. Я вначале хихикала, но потом мрачнела все больше и больше. Фильм оказался правильным. С точки зрения Вольдемара. Про вечные семейные ценности, про то, как родители любят детей, а бабушки любят их еще больше. Когда я поняла главную мысль, то дальше весь сеанс сидела, сжав зубы до боли и ждала, когда же эта пытка кончится. Если Арина хотела вывести меня таким образом из грустных воспоминаний о прошлом, то достигла она прямо противоположного результата. Так что, когда она после кино вытащила меня пройтись погулять, настроение у меня было такое, что хотелось кого-нибудь убить. Скип почувствовал это и зашевелился на запястье и только тогда я опомнилась и постаралась успокоиться.

Арина, тем временем, рассказывала о своих грандиозных планах сбежать из дома куда подальше: поступить в иностранный вуз или перевестись туда со второго курса. Желательно не в Европу, куда ее папа катался регулярно, а куда-нибудь в презираемую им Азию. Только там, как ей казалось, она обретет настоящую свободу.

Мне было сложно ее понять. Свободы у меня было – хоть лаптем хлебай. Толку то от нее. Гораздо интереснее быть кому-то нужной. Хотя бы родителям. Но об этом я ей не сказала. Она бы все равно меня не поняла.

– А ты? – неожиданно спросила она и уставилась на меня своими зелеными круглыми глазами.

– Что я?

– Что планируешь делать? Ну дальше. Ближайшие годы или после универа. Планы на будущее и все такое.

Я так растерялась и не сообразила, что лучше придумать, поэтому ляпнула правду:

– Я хочу найти мать. Только не знаю, как это лучше сделать.

– А как ее зовут? – живо поинтересовалась Арина и достала смартфон.

– Василиса.

– Фамилия?

– Я… не знаю. Она же ушла… к любовнику и явно второй раз замуж вышла и точно ее сменила, – вздохнула я

– Блин, – Арина отложила телефон. – А девичья? Может по ней найдем?

Я закусила губу. Этого я тоже не знала. Когда мне было семь, я еще понятия не имела о фамилиях. У меня были папа и мама. У них были имена. И все.

– Нет. Не выйдет. Это было так давно, что интернета еще не существовало, – вздохнула я. – Не важно. Это так… вдруг повезет, и ты знаешь какой-то волшебный способ.

– Не, извини. Тут только если кого-то из ФСБ найти, да и то ему как-то побольше деталей потребуется, чем просто имя.

Я кивнула.

Первым и самым страшным сюрпризом в Москве для меня стало то, сколько же здесь людей. Когда я читала о городах, то почему-то все равно представляла себе что-то вроде кремля во времена средневековья. Нет, я знала, что есть города-миллионники, но все эти цифры были какими-то абстрактными. Я даже представить себе не могла, что можно жить в поселении и не знать каждого обитателя. А потом оказалась тут, спустилась в первый раз в метро в час пик и поняла, что маму я тут не найду никогда. Если только не случится чудо.

Чудо у меня с собой было. Карманное, но настоящее: кристалл, способный найти нужного человека. Я нашла такой в коллекции отца. Но он был одноразовым, а целей было две, да и я толком не знала, как им пользоваться. Вдруг сделаю что не так, и потеряю последнюю надежду найти мать.

***

Я вернулась домой поздно. Как-то слово за слово мы с Ариной проболтали весь вечер, пошатались по торговому центру, пока шел дождь, погуляли по вечерней мокрой Москве под пристальным надзором ее водителя, больше всего похожего на телохранителя. Расстались мы далеко за полночь.

Возмущению Вольдемара не было предела. Он полчаса выговаривал мне как он волновался, что так нельзя поступать с родными и что я бездушная скотина. Тогда я достала из сумки новый только что купленный смартфон и положила перед ним.

– Это еще что? – возмутился он.

– Это твой. Ты научишься им пользоваться и больше не будешь выклевывать мне мозг. Если начнешь волноваться, где я и что со мной, то просто позвонишь.

– Вот еще!

– Потому что я теперь буду регулярно приходить поздно. Может иногда и вообще не буду ночевать дома.

– Ты еще несовершеннолетняя! Девице в таком возрасте не следует…

– Сам придумал, что мне обязательно нужно иметь паспорт, в котором мне восемнадцать, так что сиди и не каркай.

Вольдемар надулся и отошел на другой край стола.

– Иди сюда, смотри, – Я повернула к нему смартфон. – Вот тут включаешь. Потом лапкой делаешь вот так и появляется основной экран. Вот на эту зеленую картинку с телефонной трубкой топаешь и откроется телефон. Мой номер уже запомнен как последний на который звонили. Нажмешь на него и поговоришь со мной когда захочешь.

– Что, в любое время? – он повернул ко мне свой черный глаз.

– Только не надо звонить, когда у меня пары в универе. Я не отвечу, иначе преподаватель будет ругаться. Сам же учил и знаешь, как бесит, когда что-то отвлекает ученика.

– Не дурак, – фыркнул он и подошел ближе.

– А вот так можно запустить интернет. Это куда интереснее телевизора, – добавила я.

В этот момент в дверь позвонили.

Я удивленно посмотрела на Вольдемара. Он ответил мне таким же взглядом.

– Будь осторожна, – сказал он.

Я подошла к двери и приказала Скипу приготовится к опасности. Браслет на моей правой руке тут же разомкнулся и превратился в металлическую змейку, обвившую запястье.

– Кто там? – спросила я.

– Старший лейтенант полиции Сидоров. Ваш участковый, – ответил уставший мужской голос.

– Кажется, мы все-таки влипли, – прошептала я Вольдемару, и открыла дверь.

– Посмотри в глазок! – запоздало каркнул он.

На пороге действительно стоял молодой человек в форме полицейского. Лет ему было чуть более двадцати, а конопатое лицо и оттопыренные уши, на которых висела фуражка, придавали ему какой-то совершенно несерьезный и в чем-то даже комичный вид. К тому же он так мило покраснел, когда увидел меня, что я тут же дала отбой Скипу.

– Добрый вечер. Прошу прощения за поздний визит. Опрашиваем возможных свидетелей. Скажите, вы были дома примерно три часа назад?

– Нет. Я только что пришла, – спокойно ответила я.

Он раскрыл папку, в которой находился лист бумаги с номерами квартир.

– А документы у вас есть? Мне нужно записать…

Я пожала плечами, повернулась к вешалке и достала из сумки паспорт. В этот момент Вольдемар решил, что ситуацию нужно брать под контроль, подлетел и сел на мое плечо.

Полицейский отпрянул.

– Ох… Ничего себе. Это ворон? – ошарашенно спросил он.

– Ну не синица же, – улыбнулась я.

– А почему такой огромный?

Да, Вольдемар умел впечатлить. Семьдесят пять сантиметров росту, а размах крыльев под метр-семьдесят.

– Каракар. Порода такая.

– Не страшно? Зверюгу такую иметь? – восхитился лейтенант. – Когтищи то вон, как ножи.

– Дурак! – каркнул Вольдемар.

– Ого! Еще и говорящий!

– Да, иногда фиг заткнешь, – улыбнулась я, – А что случилось? Свидетелей чего ищите?

– Кто-то растерзал стаю собак во дворе. Непонятно пока кто или что. То ли зверь какой забрел, то ли человек так их… разбираемся в общем. Визги то все слышали, а вот что случилось пока никто не видел.

Лейтенант открыл мой паспорт.

– Лин… – дальше он прочел по слогам, – Хангсяновна Йонгши