– Так, слушайте все, остановитесь и занесите все обратно, как было. Нам предстоит спланировать королевский визит. Маргарет, за мной! – кричит моя мать, решительным шагом возвращаясь в свой кабинет. За ней по пятам заходит ее компаньонка вместе со страдающими ожирением корги. Ненавижу этих собак.

Да, у моей матери есть компаньонка, но ей нравится называть ее «личным секретарем», потому что даже у нее есть свои границы и она понимает, что в двадцать первом веке называть ее «компаньонкой» просто смешно.

Все без толку, стоит мне предотвратить одно ее безумство, как ей приходит в голову другое, еще хуже.

Ну я хотя бы помешал ей потратить тысячи фунтов.

Но сейчас меня ждут более срочные проблемы.

Я переворачиваю кабинет отца вверх дном, отчаянно пытаясь найти следы произошедшего и понять, как могла случиться эта катастрофа. Но не нахожу ничего. Совсем ничего. Только бесполезную макулатуру, старые заплесневелые документы, несколько чеков, но ничего полезного. Он тоже всегда полагался на Смита, нашего финансового консультанта, а здесь ничего нет.

Только теперь я понимаю, насколько неправильно было перепоручать другим ведение подобных деликатных дел. Думал, что раз мой отец доверял ему, то и я могу. Как же я ошибался. Нет, теперь все: сам сяду за этот стол, больше ничего о консультантах и слышать не хочу.

И пока я ползаю по полу и роюсь в разбросанных кипах пожелтевших бумаг, у меня за спиной бесшумно появляется Ланс, и я подпрыгиваю.

– Прошу прощения, ваша светлость. Я увидел включенный свет и подумал, что кто-то забыл его выключить, и никак не предполагал, что помешаю вашей работе. Уже два часа ночи.

– Все нормально, Ланс, – говорю я, прислоняясь спиной к стене и опустив локти на колени.

– Если позволите, у вас усталый вид.

– Я так себя и чувствую… Ланс, мой отец никогда не говорил с тобой о своих инвестициях?

– Ваш отец часто делился со мной своими мыслями, но не о финансовых делах. Что-то не так?

– Ничего из того, что стоило бы обсуждать.

– Могу я предложить вам поспать, чтобы восстановить силы? С самого возвращения из Лондона у вас измученный вид.

Я киваю и отпускаю его. Задерживаюсь еще немного, спрашивая себя, как, черт побери, это могло случиться с моим отцом, таким сдержанным, осмотрительным. Как он мог позволить себя надуть с этими несчастными инвестициями?

И оставить меня без гроша в кармане. С матерью, которая постоянно заглядывает через плечо!

Возвращаюсь за письменный стол немного пораскинуть мозгами: мне нужен план «Б».

Я мог бы открыть замки для посещения. От этой мысли может и инфаркт хватить: с самого получения титула семья Паркер всегда гордилась тем, что им не пришлось превращать свои поместья в достопримечательности для толстяков в резиновых сандалиях, как большинству обнищавших дворян, которым приходилось любыми способами собирать деньги на починку крыши или системы отопления.

Прикидываю цифры, чтобы просчитать эту стратегию, но, даже если она сработает, потребуется слишком много времени: банку я должен сумму еще и с процентами, и водить организованные туры по поместьям пришлось бы не меньше шести лет. Слишком долго.

Комкаю исчерканный листок, бросаю через весь кабинет, и он врезается в деревянные резные панели стен.

Тяжелые взгляды предков провожают меня по пути до комнаты через портретную галерею. Все строгие, серьезные и осуждающе смотрят на меня сверху вниз. Знаю, о чем они думают: что я не подхожу на роль герцога Берлингема. И рискую запятнать честь фамилии Паркер.

Надо запомнить и в следующий раз пройти через оружейный зал! Так дольше, но, по крайней мере, не увижу раздраженные лица своих дражайших родственников.

Этой ночью я точно не усну.

3
Джемма

Обожаю устраивать сюрпризы! Что мне нравится в совместной жизни, так это праздники и вечеринки-сюрпризы.

А кому они не нравятся?

А подарки?

А конфеты?

А розы?

Знаю, те, кто по-настоящему любит друг друга, должны радоваться каждый день, а не только в дни рождения, годовщины знакомства и на День святого Валентина, но я верю в счастливый конец, в прекрасного принца и верю в сказку.

Думаю, когда Алехандро увидит меня в кружевном прозрачном белье, то сорвет его зубами.

Мы познакомились в кубинском ресторанчике в районе Камден ровно месяц назад. Он пригласил меня на танец, и мы не расставались до самого закрытия. Им пришлось выставить нас насильно, и мы поехали ко мне домой. Да, в общем, было понятно, что этим закончится: или ко мне, или к нему.

Алехандро из Каракаса, высокий, с длинными темными, вечно растрепанными волосами, с такими же темными проницательными глазами. И я утонула в них, стоило нам выйти на танцпол. А его сильные уверенные руки? Когда он держит меня за талию, я чувствую, будто принадлежу ему. Да, это любовь, я уверена. Просто не может быть ничем другим, раз я так чувствую.

Сегодня на удивление еще и представлений в театре нет, так что я решила устроить Алехандро сюрприз: еду к нему домой, в своем сексуальном белье и плаще. Мы устроимся на кровати и будем есть вкусности, которые я купила в «Фортнум и Мэйсон» ^[5] (хотя я и не могу их себе позволить, но ради особого случая часть сбережений можно потратить). Потом мы устроим что-то суперромантическое, примем ванну вместе, зажжем вокруг свечи. Правда, если подумать, я даже не знаю, есть ли в его квартире именно ванна… Но и душ сойдет, включим фоном какую-нибудь чувственную музыку.

Алехандро живет в Барнете, рядом с метро: ну хотя бы идти по улице недалеко, а то холодный воздух проникает под плащ, и я уже все себе отморозила.

Из дома, который вроде бы мне и нужен, выходит паренек. Я спрашиваю его, правильный ли это дом. Ладно, признаю, я никогда не была у Алехандро, но как-то раз мы ехали в такси, которое сначала высадило его, а потом довезло меня.

– Простите, Алехандро здесь живет? Высокий такой, темноволосый, с сильным латиноамериканским акцентом?

Парень неуверенно смотрит на меня:

– Не знаю, зовут его Алехандро или нет, но похожий парень живет на четвертом этаже.

Это Алехандро, я уверена.

Поспешно поднимаюсь, рискуя навернуться на ступеньках из-за высоченных каблуков.

Стучу в дверь и, услышав приближающиеся шаги, быстро расстегиваю плащ и как раз в тот момент, когда дверная ручка поворачивается, с гордостью распахиваю полы плаща.

– С нашим днем!

А потом в ужасе запахиваюсь.

– Вы не Алехандро!

Нет, определенно не он. Дверь открыл мужчина лет под шестьдесят, который сейчас ошарашенно на меня смотрит.

– Я, конечно, не Алехандро, но добро пожаловать!

– Прошу прощения, а Алехандро не здесь живет?

Мужчина выглядывает в коридор и кивает в сторону:

– Вон та дверь в глубине, дорогая.

Обнаружив, что на четвертом этаже есть еще три квартиры, я молча благодарю его за подсказку.

– А парень-то счастливчик, – слышу я вслед, пока иду к нужной двери.

Снова громко стучу и думаю, что Алехандро действительно счастливчик.

Он открывает дверь, величественный, полуобнаженный, с капельками воды на коже после душа.

– Джемма?

Сбрасываю плащ на пол:

– Отпразднуем?

Он неуверенно смотрит на меня:

– Э-э… прости, что?

Почему он не рад?

– Так наша годовщина же! Мы познакомились месяц назад! – Я пытаюсь вдохнуть в него свой энтузиазм и делаю шаг внутрь, мимо него, в квартиру.

– Я тебя не ждал.

– Ну конечно! Иначе, прости, но какой же это сюрприз? – говорю я.

Алехандро будто никак не может понять, зачем я пришла.

– Я тебе никогда не давал своего адреса.

– У меня свои источники. А теперь что скажешь, если мы зайдем внутрь и немного расслабимся? Я помогу тебе вытереться…

Я уже собираюсь толкнуть дверь в комнату, но вместо твердого дерева пальцы касаются чего-то горячего и мягкого.

– Кому нужно помочь вытереться? – У чего-то горячего еще и женский голос.

Оборачиваюсь и вижу девушку, судя по чертам лица, тоже латиноамериканку, голую, и с ужасом замечаю, что касаюсь ее груди. Я тут же отдергиваю руку.

– Алехандро! Кто… кто она? – в ужасе спрашиваю я.

– Я Шоана.

– Это Шоана, – эхом откликается он.

– Я поняла, что это Шоана, но что она тут делает, еще и голая?

– Она моя жена, – отвечает он, будто это самое естественное, что может быть.

Мне хочется провалиться сквозь землю: я стою тут в стрингах и подвязках для чулок со своим, как я считала, парнем и его женой.

– Ты не говорил, что женат! – обвиняю его я, подхватывая плащ и прикрываясь.

– Ты никогда и не спрашивала, – и глазом не моргнув отвечает Алехандро.

У меня падает челюсть, и я не знаю, что сказать. Вмешивается разглядывающая меня Шоана:

– Как по мне, она может и остаться, очень миленькая. Мне нравится.

Алехандро, похоже, идея нравится.

– Да, можешь присоединиться к нам, если хочешь, раз уж ты здесь…

– А-а, какая гадость! – восклицаю я, как можно скорее застегивая пуговицы до самой шеи. – Алехандро, ты мерзавец! – только это я и успеваю сказать, а потом бегу вниз по лестницам, торопясь поскорее оставить позади эту леденящую душу сцену.

Вот тебе и с праздником, Джемма! Нравится делать сюрпризы? Так мне и надо!

Холод поднимается по ногам, а я чувствую себя полной дурой. Скрючиваюсь, забившись на первое свободное место в метро, и пытаюсь натянуть пониже подол плаща, прикрыть кружево подвязок.

Мне кажется, что меня все разглядывают и что все люди вокруг могут видеть мое белье под плащом. Как же мне себя жалко!

Пока я радостно готовилась к сюрпризу, думая о страстной ночи, которую мы проведем, Алехандро разучивал Камасутру с Шоаной!

Захожу в дом и яростно топаю по ступенькам, пока не добираюсь до квартиры родителей.

– Я просто тупица! – заявляю я без приветствий, плюхнувшись на одну из разбросанных по ковру подушек.

Из кухни выглядывает мама:

– Что ты сказала, золотце?

– Что я полная дура, – бормочу я.

– Ты же знаешь, мне не нравится, когда ты излучаешь негативные вибрации на закате. Уже почти пора медитировать!

У меня по щекам начинают катиться крупные слезы.

– А позже помедитировать нельзя?

– Могу синхронизироваться с часовым поясом Азорских островов. Но почему ты плачешь?

– Алехандро женат! – Мои рыдания становятся все более отчаянными.

– Женат?

– Я поехала к нему домой, хотела сделать сюрприз, сегодня месяц, как мы встречаемся, и обнаружила его в постели с другой! И это была его жена! – Мама наконец выходит из кухни обнять меня, но я отшатываюсь: – Мама! Прошу тебя, оденься! Мне на сегодня голых людей уже хватило!

Кроме цветного шарфа в длинных каштановых волосах с несколькими седеющими прядками на ней ничего нет. Примечание: мои родители – нудисты, или сторонники натуризма ^[6], как они себя называют.

Сейчас можно было бы рассказать о родителях подробнее, но у меня просто нет сил.

– Кстати, мам, а мне можешь что-нибудь одолжить? – Я расстегиваю несколько пуговиц, показать, что на мне тоже больше ничего не надето.

Мама выходит и вскоре возвращается из комнаты с двумя расшитыми платьями-балахонами. Я надеваю кислотно-зеленый, сильно пахнущий пачули.

Мама садится рядом в позу лотоса.

– А теперь напомни мне, Алехандро – это…

– Танцор сальсы.

– Разве его зовут не Роберто? – озадаченно уточняет мама.

– Вовсе нет. Роберто танцевал меренге ^[7].

– Меренге? Я была уверена, что это был Фернандо…

– Нет, мама. Фернандо танцевал пасодобль ^[8] на празднике в канун Рождества.

– Они все будто на одно лицо… Ну что ж! Это все возраст, – пожимает плечами мама, явно смирившись. – Итак, Алехандро женат?