– Он больше не потакает своим желаниям, – возразила Блайт. – Ни в малейшей степени.

Тонкая кожа вокруг глаз Байрона сморщилась, и он произнес с искренним извинением в голосе:

– Стоит заработать себе репутацию, и уже трудно изменить то, как тебя воспринимают другие. Боюсь, твоему отцу предстоит долгий и трудный подъем в гору.

– Но ты ему веришь, – настаивала Блайт, – ведь так? – Внутри Сигны все сжалось, когда Байрон отвернулся. Девушка радовалась, что Блайт не увидела мрачное выражение его лица.

– Это не мне решать, – сказал он.

Сигна подумала обо всех тех, кто пришел на прием прошлой ночью. О фальшивых улыбках и льстивых словах, которые они произносили, поздравляя Элайджу только для того, чтобы в следующий момент осудить. Как быстро люди от него отвернулись. Толпа была готова напасть на любого. Сигна ненавидела себя за то, что боролась за место в обществе и за то, как упорно пыталась сделать себя хуже любого яда, который когда-либо пробовала.

– Наверняка отец принял напиток из рук настоящего убийцы, – предположила Блайт.

Кресло негромко скрипнуло, когда Байрон откинулся на спинку, закрыл глаза и начал массировать виски.

– Он утверждает, что взял его с подноса и не помнит, у кого именно.

Сигна подошла, чтобы сделать глоток чая, но обнаружила, что уже весь выпила. Мозг был слишком занят обработкой информации, и она действовала машинально, не обращая внимания на мелочи. Никого больше не отравили на вечере, так как же кто-то смог подсыпать яд в единственный нужный бокал, рассчитывая, что тот попадет в те самые руки. Если только…

– Как думаете, возможно ли, что лорд Уэйкфилд не был намеченной жертвой? – спросила Сигна, думая о Перси и о том, что отравленный чай на самом деле предназначался для его настоящей матери, Марджори.

Блайт застыла на месте.

– Думаешь, яд предназначался моему отцу?

– Вполне возможно. – Сигна барабанила пальцами по столу, обдумывая эту мысль. – На самом деле, он мог предназначаться кому угодно. Если действительно для Элайджи, то убийца не знал, что он больше не пьет.

– Мы можем обдумывать теории весь день. – Байрон, казалось, был готов заснуть прямо в кресле, если бы ему позволили. – Сейчас важно только то, что власти считают Элайджу убийцей. И если к моменту суда они не найдут реального преступника…

Ему не нужно было договаривать; правда и так уже висела над ними тяжким грузом. Наказанием за убийство была казнь. Если они не найдут истинного виновника, Элайджу повесят. Блайт не притронулась к еде с тех пор, как вошел Байрон, но все еще сжимала вилку так крепко, что побелели костяшки пальцев.

– Мы не можем доверить это дело констеблю, – сказала Сигна. Если вмешался Рок судьбы, то, бездействуя, они точно проиграют. Однако она не могла произнести это вслух, а Байрон еще не настолько изменился и бросал на Сигну недоверчивые взгляды.

– Я знаю, в вас есть что-то странное, мисс Фэрроу, – начал он вполне доброжелательно. Или, по крайней мере, доброжелательно для него. – Знаю, что благодаря этому вы однажды уже помогли моей семье. Но вы не Хоторн, и молодой леди не стоит ввязываться в такое дело. Никто не станет винить вас, если вы решите пораньше вернуться в Фоксглав.

Сигна и не подозревала, что эти слова прозвучат как удар дубинки, пока они не были произнесены вслух.

Блайт, стоявшая рядом с ней, со стуком швырнула вилку на стол.

– В Фоксглав? – переспросила она. – С какой стати ей туда ехать?

– Потому что это ее дом, Блайт. Честно говоря, последнее, что нам нужно, – это еще один повод для пристального изучения нашей семьи, а Сигна – источник нежелательного внимания.

Сигна не успела собраться с мыслями, а Блайт уже выпрямилась, кипя от злости.

– Как, по-вашему, это будет выглядеть, если она нас бросит сейчас? Люди подумают, что мы ее отпугнули!

Хотя Сигна слышала спор и все понимала, она едва ли могла обращать внимание на происходящее. Сердце выпрыгивало из груди, колотясь так сильно, что она испугалась, как бы ее не стошнило.

Фоксглав.

В течение нескольких месяцев предстоящая поездка давила на нее. Отметив двадцатый день рождения, девушка унаследовала состояние своих родителей, и Элайджа оказывал ей всю необходимую помощь в обустройстве поместья к приезду. Он дал ей рекомендации, подсказал газету с объявлениями о найме персонала и даже предложил купить билет на поезд. Однако в конце концов, когда счетные книги с его заметками и советами начали покрываться пылью в ее гостиной, Элайджа вообще перестал обсуждать эту тему. Давным-давно он сказал Сигне, что она может оставаться в Торн-Гров столько, сколько захочет, и, похоже, так оно и было на самом деле.

Сигна знала, что рано или поздно ей придется уехать, но возвращение в Фоксглав казалось возвратом к прошлому, а она его оставила давно позади. Здесь, в Торн-Гров, у нее наконец-то появилась семья. И когда Блайт под столом вложила свою руку в руку Сигны и крепко сжала ее, девушка могла думать только о том, как сильно хочет сохранить эту семью.

– Она не уйдет. – Блайт приняла решение, не дрогнув под сердитым взглядом Байрона.

Обе девушки проигнорировали его недовольный вид.

– Если она останется, ей придется помочь нам. – Взгляд Байрона был суровым, когда он обратил его на Сигну, вглядываясь в ее лицо. И нахмурился, очевидно недовольный тем, что увидел. – Вы можете это сделать, мисс Фэрроу?

– Что нужно сделать? – Сигна встряхнулась, чтобы обрести дар речи.

– Вы с Блайт будете делать то, что должны делать все леди вашего возраста. – От его слов у Сигны мурашки побежали по коже. И все же, когда Байрон наклонился к ней, она сделала то же самое. – Сосредоточьтесь на укреплении репутации этой семьи. Или, по крайней мере, сохраните ее остатки. Видит бог, Элайдже не помешала бы наша помощь. Мы не можем допустить, чтобы вы прятались взаперти. Вы должны быть на виду, доказывать, что уверены в невиновности Элайджи. Если люди решат, что мы испугались, это только подольет масла в огонь.

К своему удивлению, Сигна не стала спорить. Когда она впервые вошла в столовую, то подумала о том, как глупо было завтракать и притворяться, что все нормально. Но, возможно, приветливый вид и демонстрация того, что у них все под контролем, помогут пресечь сплетни. Не говоря уже о том, что Сигна была готова на все, лишь бы остаться с Блайт и Элайджей.

Байрон поднялся со стула, собираясь уйти, когда двойные двери столовой распахнулись и черноволосая горничная, которую Сигна видела лишь мельком, поспешно вошла с письмом на серебряном подносе. Она присела в реверансе – к чему Сигна все еще не могла привыкнуть – и протянула поднос Сигне, которая, взглянув на золотистый конверт, почувствовала кислый привкус во рту.

Даже не глядя, она все поняла, поскольку золотистый оттенок слишком напоминал глаза Рока судьбы, чтобы быть простым совпадением. Сигна почувствовала, как по коже у Блайт побежали мурашки, когда она взяла конверт с подноса.

– Открой его, – потребовала Блайт, наклоняясь, чтобы разглядеть надпись. Байрон задумчиво наблюдал за ними, и, поскольку выхода не было, Сигна вскрыла конверт. Внутри оказалось не письмо, а приглашение, написанное позолоченными чернилами.

Несравненной мисс Сигне Фэрроу,

Ей хотелось сжечь Рока судьбы за одно только нелепое приветствие.

Приглашаю вас присутствовать на большом балу в честь прибытия в Селадон его величества принца Ариса Драйдена Веренского.

В субботу в шесть часов.

Вистерия Гарденс.

Сигна едва удержалась, чтобы не скомкать приглашение. Принц! Нелепо было даже думать, что этот мужчина может вальсировать с таким величественным видом. Она уже собиралась разорвать пергамент на части, но Блайт, с горящими глазами читавшая поверх ее плеча, вырвала приглашение у нее из рук.

– Сигна, – удивленно и с придыханием произнесла она, и Сигна поняла, что, какую бы игру ни затеял Рок судьбы, она уже проиграла. – Мы должны пойти! Если сможем впечатлить принца, возможно, он поможет нам восстановить доброе имя отца.

Правда уже готова была сорваться с языка Сигны, но она не могла признаться, что знала о том, что этот мужчина не принц.

– Блайт права. – Байрон выхватил приглашение из рук племянницы. Очевидно, дурная привычка всех Хоторнов. – Это прекрасная возможность. По крайней мере, вы должны присутствовать и продемонстрировать всем, что уверены в своей семье. Пусть в тебе не течет кровь Хоторнов, но это может сыграть нам на руку. Возможно, люди скорее поверят тебе.

Сигна старалась не морщиться. Конечно, она это сделает, даже если меньше всего на свете хочет снова попасть в лапы общества в разгар сезона. Она взяла за правило не смотреть слишком пристально на Байрона или Блайт, вместо этого уставившись на руки, которые сложила на коленях.

– Мой отец невиновен. Я знаю, что это так. Пожалуйста, скажи, что поможешь ему, – тихо прошептала Блайт.

Сигна собралась с духом, расправила плечи и собрала в кулак все свое мужество. Если ей суждено сыграть в игру Рока судьбы, то так тому и быть. Она была жнецом – ночной тенью со смертоносным прикосновением. Она защитит свою семью. Свой дом. И когда она встретится с ним, то заставит пожалеть о том дне, когда он бросил ей вызов.

– Конечно, я пойду, – пообещала Сигна, уверенно глядя в глаза кузине. – Я отправлюсь на вечеринку, добьюсь расположения принца и сделаю все, что потребуется. Мы спасем твоего отца, Блайт. Я в этом уверена.

Глава 6

Сигна вскоре удалилась в свои покои, сжимая в руке приглашение. Если она хотела победить Рока судьбы в его собственной игре, то нужно получить как можно больше информации. Она заперла за собой тяжелую дубовую дверь, затем подумала о том, чтобы подвинуть комод и надежнее заблокировать вход, но решила, что это только привлечет лишнее внимание. Обычного замка должно хватить.

Гандри зевал на кровати под свисающим балдахином и наблюдал, как она прижимается ухом к двери. Только убедившись, что никто не бродит по коридорам, Сигна подошла к тумбочке, открыла верхний ящик и достала небольшой сверток шелковой ткани. Прижимая его к груди, Сигна отнесла сверток в постель и расстелила поверх простыни, обнажив горсть ягод, таких темных, что они казались почти черными.

Белладонна.

Гандри позади нее глухо зарычал. Адский пес составлял ей компанию последние несколько месяцев по приказу Ангела смерти. В основном он проводил дни бездельничая у очага или, когда позволяла погода, бегал во дворе. Сигна сказала всем, что подобрала бездомного пса во время прогулки по лесу, и, хотя потребовалось некоторое время, чтобы убедить Элайджу, он согласился его оставить.

Никто из тех, кто видел Гандри, не счел бы пса хорошим защитником, но иногда, когда Сигна наблюдала, как он потягивается в колдовской час, то вспоминала тени в его глазах, челюсти, сомкнувшиеся вокруг Перси после одной-единственной команды.

– Тише, – сказала она, похлопав зверя по мокрой морде. – Возможно, я пожалею об этом, но мне нужна твоя помощь. – Когда Сигна превращалась в жнеца, только Ангел смерти мог видеть и слышать ее. Возможно, она могла бы показать, что находится рядом, вызвав внезапный порыв ветра или хлопнув окном в теплый день. Но если она надеялась связаться с Элайджей, ей понадобится помощь.

– Приготовься, Гандри. Мы отправляемся навстречу приключениям.

Гандри прижал уши. Он перевел взгляд с девушки на ягоды и заскулил, но Сигна, не обращая внимания, задернула шторы и торопливо нацарапала записку на куске испачканного чаем пергамента. Чернила были еще влажными, когда она сложила лист и потянулась, чтобы почесать Гандри за ухом и сунуть записку под ошейник.

– С нами все будет в порядке, – сказала она ему. – Я обещаю.