На шум появился Феандир. Принц указал ему на Хлою, и через несколько минут от синяков, ссадин и порезов на ее лице и теле не осталось и следа. Словно она не принимала участия в драке. Оставив эльфийку, маг подошел к Тали.

– Только нос ей вправь, – распорядился Ильрохир. – Остальное не трогай. И никакой магии, даже обезболивающей.

– А-а-а!

Короткий вскрик сопровождался неприятным хрустом. После чего маг вручил девушке наколдованный кусок льда. Тали приложила его к переносице, сплевывая кровь.

Выглядела она довольно живописно. Под правым глазом наливался синяк, кожа на щеках была покрыта ссадинами, губы разбиты, на лбу набухала шишка. Она с ненавистью глянула на эльфийку и удивилась, встретив в ее глазах лишь сочувствие и сожаление. Маг помог Тали подняться и повел в каюту, чтобы обработать порезы, осмотреть повреждения и при необходимости наложить бандаж на ребра.

– И для чего был весь этот спектакль? – обратился Амрольд к принцу.

– Через два дня мы прибываем в Дирм. Мне нужно, чтобы у Тали был потрепанный вид. Я мог бы поручить тебе или кому-нибудь из команды связать и избить ее. Но, согласись, мой способ увлекательней.

После слов принца Хлоя встала и, не поднимая глаз, направилась к каюте, где уже находились Феандир и Тали. Им предстояли долгие объяснения. И еще эльфийка терпеть не могла просить прощения, тем более за то, в чем не была виновата. Но оклик принца заставил ее замереть на месте.

– Хлоя, останься!

– Ильрохир, я должна поговорить с ней, объяснить, что произошло! – почти умоляя, сказала эльфийка.

– Это лишнее. Девушку переведут в отдельную каюту. До приезда в Дирм никто без моего ведома не должен входить к ней. Надеюсь, это всем понятно?

После ухода мага Тали забралась на кровать и съежилась, уперев лоб в колени. Тело ломило, по животу разливались волны тупой боли, дышать было трудно из-за наложенной на ребра тугой повязки. Ильрохир запретил магические манипуляции, и Феандир напоил ее простой обезболивающей настойкой. Требовалось время, чтобы она подействовала. Но физическая боль не тревожила Тали. За время, проведенное в тренировочном лагере, она настолько привыкла к ней, что воспринимала как неотъемлемую часть своего существования.

Другая боль терзала гораздо сильнее, и заглушить ее никакая настойка была не в силах. Голова Тали разрывалась от горьких мыслей. Отчаяние поглотило целиком. Он забыл! Забыл ее! Так быстро нашел утешение в чужих объятьях! Но почему именно Хлоя? Конечно, она красавица, не чета ей, Тали. Разве можно устоять перед такой, тем более когда она сама предлагает себя. Перед глазами словно наяву стояли картины того, как Дар берет эльфийку, а та извивается под ним, на нем и стонет, кричит от наслаждения.

На смену глухому отчаянью вернулась отупляющая ярость. Ярость спасала от боли. Девушку накрыло новой волной безумия. Зачем их растащили? Почему не позволили довести начатое до конца? Тали представляла, как ее кулак раз за разом с нечеловеческой силой бьет в нежное лицо эльфийки, круша хрупкие кости, уродуя, убивая. Она впилась зубами в собственное колено и завыла. Ревность терзала ее, подобно голодному дикому зверю, оставляя глубокие, сочащиеся гноем и ядом раны в душе.

В каюту кто-то вошел, но она не могла различить, кто именно. Перед глазами плыло от лютой злобы. Она не видела, как отшатнулись под ее взглядом Амрольд и Вельд.

– Ого! – удивленно выдохнул последний. – Что такого Хлоя сделала? Амрольд, я не понимаю.

Услышав ненавистное имя, девушка подскочила и рванула в сторону выхода, но ее перехватили и кинули обратно на кровать.

– Демоны! Вельд, держи крепче! Брыкается! Сильная стала. Выучил на свою голову.

Мужчины с трудом удерживали Тали. Амрольд нацепил на вырывающуюся девушку кандалы. Щелкнул замком ошейника.

– Отпускай!

Почувствовав свободу, Тали кинулась на свет дверного проема, но потеряла равновесие и, путаясь в цепях, рухнула на пол. Звон металла сопровождался отборным матом.

– Даже не предполагал, что она такие слова знает. Твоя работа, Амрольд.

– Вельд, умолкни и тащи сюда Феандира! – сквозь зубы рыкнул наставник.

Одной рукой Амрольд прижимал Тали к полу, другой держал цепь наручников, пока она пыталась засветить ему кулаком. Когда в ход пошли ноги, мужчина попросту навалился на нее, вжимая собственным телом в доски пола, подскакивая от яростных рывков.

– Феандир! – Амрольд еще никогда не был так рад видеть мага. – Сделай с ней что-нибудь, пока она меня не покалечила! Вельд, твою мать! Помогай!

Два эльфа скрутили Тали, а Феандир, с трудом разжав сведенные челюсти, влил ей в рот содержимое небольшого пузырька. Девушка постепенно затихала, расслабляясь, лицо становилось безмятежным. Мужчины, тяжело дыша, откатились от нее. Амрольд стонал, потирая живот, и делился своими соображениями по поводу того, что думает об экспериментах этилийского принца.

– Амрольд, объясни, с чего она так взбесилась? – поинтересовался Вельд, после того как восстановил дыхание.

– Вельд, ты идиот? Любит она его!

– Кого? – не понял Вельд.

– Того мужика, которого Хлоя трахнула по поручению Ильрохира.

– М-да… Ситуация…

Амрольд поднялся, подошел к Тали и взял ее на руки.

– Я в состоянии передвигаться самостоятельно! – слабо возмутилась она, с трудом ворочая языком.

– Тали, пожалуйста, заткнись и не дергайся. Ты меня чуть не угробила. Можешь гордиться собой.

Ее поместили в трюме, в маленькой каморке без иллюминатора, где единственным источником света была слабая полоска под дверью. Постелью служил тюфяк, брошенный на пол. Металл натирал запястья, лодыжки и нежную кожу шеи. Тело практически не слушалось. Мыслей не было, кроме одной: «Сдохни, сдохни, тварь», адресованной Хлое. С этой мыслью она и заснула.

Тали не знала, сколько времени провела взаперти. Точно не меньше суток, а то и больше. Ей не приносили ни воды, ни пищи. Она слышала, что за дверью кто-то постоянно дежурит, но на ее попытки завести разговор не реагировали. Тали хотелось выломать дверь или вскрыть замок, благо ее этому учили, однако, подумав немного, она пришла к выводу, что ни к чему хорошему такой поступок не приведет. Возможно, ее наказали за развязанную драку, так как она не прошла очередной проверки наставника или принца. Возможно, ее нахождение в этой затхлой конуре тоже было частью какой-то проверки. Кто знает, что там у них на уме. Но рано или поздно это закончится. Хотели бы убить – убили бы раньше.

Тали успокоилась. Успокоилась и смирилась с мыслью, что Дар не любит ее. В конце концов, это она отвергла его, и он вовсе не обязан помнить ее, а уж хранить ей верность – и подавно. Дар и раньше-то верностью не отличался. Чего стоила помолвка с Эйлиной, когда он до свадьбы не смог дотерпеть, не изведав ее ласк. А она, Тали, дура, прав Амрольд. Дура и курица. Сорвалась, как баба деревенская. Хлою чуть не покалечила. А, главное, за что? Не силой же она его в кровать затащила. Девушке стало стыдно.

Ее размышления прервал наставник, появившийся в карцере на исходе второго дня. По его распоряжению девушку избавили от кандалов, после чего велели идти в каюту. Там ее ждали широкая бадья с горячей водой и Хлоя, с которой она делила каюту.

– Извини, – угрюмо бросила Тали.

– Нет, Тали. Не надо. Это я должна извиняться. Давай помогу тебе.

Девушка лишь пожала плечами. Эльфийка помогла избавиться от одежды, размотала бинты. Тали забралась в воду, откинула голову на деревянный край бадьи и закрыла глаза. Хлоя мылила ее волосы, мягко массируя голову пальцами. Думать ни о чем не хотелось. За последние два дня надумано было достаточно.

– Тали, все происходило не так. Я сделала это по поручению Ильрохира.

– Ты про ту занимательную историю или про ночь с Даром?

– И то и другое.

– Хлоя, это уже неважно.

Когда Тали вылезла из импровизированной ванны, ее ждал сюрприз.

– Это моя новая форма?

Она с изумлением вертела в руках длинную, местами продранную и не слишком чистую холщовую рубаху.

– Распоряжение Ильрохира.

– Понятно, – ответила Тали, хотя ей было совершенно непонятно, для чего нужно облачаться в лохмотья. Но Ильрохиру виднее. Постичь суть его игр она даже не пыталась. – Принц у нас ба-а-а-альшой оригинал.

Девушка оделась и подошла к зеркалу. Вид у нее был убогий и даже жалкий. Грязного цвета рубаха мешком висела на поджаром теле, едва прикрывая колени и создавая эффект болезненного измождения. Избитое лицо, расцвеченная синяками белая кожа плеч и предплечий, кровоподтеки от тяжелых кандалов на запястьях и лодыжках, след от ошейника на тонкой шее превратили Тали в колодницу.

Любование собой прервал появившийся в каюте Ильрохир. Хлоя, повинуясь взмаху его руки, вышла, и принц с Тали остались вдвоем.

– Хорошо выглядишь, – отметил эльф, отчего брови Тали поползли вверх. – Именно так, как нужно, – пояснил он.

– Ну ладно. Спасибо… Наверное… – Как еще можно отреагировать на подобный комплимент, она не представляла. – А кормить меня больше не будут, да?

– Потерпи немного. Мы прибыли в Дирм. Сегодня ты вступаешь в игру. Я отвезу тебя императору Арвису. Сделаю ему подарок, так сказать. Как говорил один мудрец, если желаешь заслужить благоволение к себе государя, поднеси ему в дар дорогого коня. Дорогой конь – вещь, безусловно, хорошая, но женщина стоит дешевле, а посему не так обременяет дарителя. Поэтому в роли дорогого коня придется выступить тебе. Что до твоей небогатой сбруи и слегка потрепанного вида, так это маленькая декорация большого спектакля. Арвис должен проникнуться к тебе симпатией. А что сильнее вызывает симпатию, чем стремление вырвать беззащитную жертву из лап мучителей?

«Конченых палачей», – поправила про себя девушка.

– Его маги подтвердят, что с тобой не слишком любезно обращались. Это, скажем так, часть твоей легенды. Слушай внимательно и запоминай.

Ильрохир детально изложил, в чем будет заключаться роль девушки.

– А по-другому нельзя? Я себе месть несколько иначе представляла.

– Напомню условия нашего соглашения. Я помогаю тебе убить Арвиса, ты выполняешь мои указания. Любые. До тех пор, пока я не сочту договор исполненным. Так, кажется?

Тали покорно кивнула, а затем резко вскинула голову, с вызовом глядя на принца.

– Но я ненавижу его, Ильрохир! Не представляю, как я смогу проделать все то, о чем ты говоришь!

– Ты женщина. Мне ли учить тебя притворяться. И, к слову, раньше у тебя неплохо получалось. Ты чуть не провела меня когда-то.

– Но почему именно так? Почему не кинжалом, не стрелой, не ядом, наконец?

– Его смерть должна выглядеть естественно. Желательно, чтобы при этом присутствовали свидетели. И чтобы это ни в коем случае не указывало на тебя и Этилию. Понятно?

Кардийская империя. Дирм

На Тали снова нацепили кандалы и ошейник. Ильрохир в сопровождении Амрольда, Вельда и Тана направился в резиденцию императора. В карете девушку усадили рядом с принцем. Тот еще раз пристально посмотрел на нее, взлохматил ей волосы, а затем наотмашь ударил ладонью по лицу. От неожиданности она сдавленно пискнула, прикладывая руку к горящей щеке, и пропустила вторую хлесткую и тяжелую оплеуху. Тали отлетела в угол кареты и вжалась в него, усилием воли подавляя желание ответить ударом на удар. Роль покорной жертвы давалась с трудом.

– Так надо, прости, – будничным тоном произнес Ильрохир, и в его голосе не было ни капли раскаяния. Казалось, ситуация забавляет его.

Затем принц достал из кармана маленький флакон, плеснул несколько капель на пальцы, вплотную придвинулся к Тали и полез в вырез ее рубахи. Когда чужая ладонь нагло, по-хозяйски прошлась по ее груди, девушка дернулась и протестующе зашипела, перехватывая запястье.