Когда карета проезжала мимо очередной полянки, Ксанди наконец решился сказать кучеру то, что его мучало уже не один день. Сразу говорить не хотелось, поэтому он начал издалека:

– Биргер, а вы слышали рассказы про некую тень, которая бродит в лесу?

Старик, одной рукой держа поводья, а другой покручивая седой ус, насмешливо ответил:

– Неужто вы, Вашсочество, всяким сказкам верите?

Сердце Ксанди забилось, перед глазами пронеслось увиденное несколько дней назад, но он собрал всё свое самообладание и как можно более непринуждённо произнёс:

– И всё же много людей говорят об одном и том же. Стало быть, это не может быть совпадением и что-то действительно бродит в лесу.

– Уж я не поверю ни одному слову тех бездельников, которые это плетут. Выдумщики и трусы! Шли по лесу, под ногой, небось, ветка хрустнула или лиса проскочила, а они тут же напридумывали себе. – Биргер снисходительно хмыкнул в усы. – Глупцы, одним словом!

Уверенность старика несколько успокоила мальчика. Немного поразмыслив, он решил, что ему не стоит рассказывать Биргеру про увиденное в лесу, и вместо этого он с живым интересом спросил:

– А что, если… вы бы сами оказались в лесу и увидали нечто… похожее на тень… Что бы вы сделали?

Кучер нахмурился.

– Я бы даже внимания на это не обратил, подумаешь, тень! Да ночью весь лес – одна сплошная тень! И у меня есть тень, что ж мне теперь, самого себя бояться? – Вдруг он серьёзно посмотрел на мальчика. – Вашсочество, не забивайте себе голову такими пустяками! Народ много чего говорит, но не всё правда. Возьмите-ка лучше вожжи, недолго этой коляске осталось.

Последнюю фразу Биргер произнёс с особой ностальгической грустью. Это заставило мальчика с удивлением заглянуть в лицо кучеру.

– Почему же недолго? Вам купят новую?

– Эх… – Старик хлопнул рукой по сиденью. – Закончился век лошадей, Вашсочество! Обещают привезти автомобиль, будем осваивать.

В глазах кучера читалось замешательство: он словно бы не знал, радоваться нововведениям или горевать о любимых лошадях. Надо сказать, что высший свет уже давно ездил не в скрипучих колясках и неповоротливых каретах, а на новеньких блестящих автомобилях, которые смотрелись на суетливых улицах города словно пришельцы из другого времени, затерявшиеся среди спешащих потоков людей и гремучих конных повозок. Юркие, быстрые, с ревущим мотором, они заставляли мужчин с восхищением и завистью смотреть вслед, а почтенных дам – вздрагивать и неодобрительно качать головой. Ксанди, как и любой другой уважающий себя мальчишка, тоже был без ума от этих механических коней, и новость о замене коляски для прогулок на настоящий автомобиль привела его в полнейший восторг. Едва сдерживая эмоции, он поспешил спросить:

– Биргер, а когда привезут автомобиль? Мы сразу станем на нём кататься?

– Эк не терпится! Сначала мне надо изучить эту бандуру железную, – отмахнулся кучер. (Потом он ещё довольно долго высокомерно называл автомобили железными бандурами. Впрочем, в конечном счёте, как и все, поддался очарованию скорости и манёвренности и стал управлять машиной с большим удовольствием.)

Прогулка вскоре закончилась, и мальчику пришлось вернуться во дворец, где его ждали преподаватели по остальным предметам. После уроков и скромного обеда (Ксанди с сожалением понял, что теперь его будут лишать всех сладостей из-за «болезни») он обычно пару часов гулял в парке с наставником или Мегги Сью. Они играли в теннис, изредка к ним присоединялся король. Если погода была плохая – а к вечеру она резко испортилась, – мальчику позволяли проводить некоторое время по своему усмотрению во дворце.

Иногда Ксанди в сопровождении слуг гулял по длинным коридорам и при любой возможности старался оказаться в своём любимом месте – королевской библиотеке. Это было большое помещение с высокими потолками, состоящее из нескольких просторных комнат. Библиотека была гордостью королей: с длинных деревянных полок выглядывали многочисленные редкие и уникальные издания, некоторые настолько старые и ветхие, что их приходилось помещать в отдельные стеклянные кубы, чтобы пыль и насекомые не могли повредить бесценные фолианты. Книги выписывали со всего света, их привозили огромными коробками и после прочтения королевской четой отправляли в библиотеки королевских резиденций. Но, безусловно, самые интересные и важные издания всегда оставляли во дворце. В главной и самой большой части библиотеки книги располагались в два уровня: для того, чтобы достать до верхних полок, находящихся под потолком, нужно было забраться по небольшой винтовой лестнице на узкий балкончик.

И полки, и балкон были вырезаны из тёмного дерева, которое с годами почернело (библиотеке была уже не одна сотня лет). Ставни на больших окнах старались всегда держать закрытыми, чтобы книги не выцветали от дневного света, а если кто-то приходил почитать, их частично открывали именно в том месте, где сидел читатель. Возле дверных проёмов и под балкончиком стояли пугающие деревянные старики атланты, державшие на своих почерневших плечах всю тяжесть балкона или попросту служившие подставками для тяжёлых канделябров. Ксанди недолюбливал этих уродцев и, честно говоря, иногда подозрительно оглядывался на них, если сидел к атлантам спиной.

Почти все полки, где располагались самые любопытные издания, были защищены изящными стеклянными дверцами, которые неизменно запирались на ключ, и, сколько ни просил мальчик открыть хоть одну полку, ему всегда в этом отказывали. Незапертой оставалась только часть с совершенно неинтересными статистическими данными. Однажды Ксанди взял такую книгу и после прочтения первой же страницы незаметно для себя уснул. Одним словом, читать мальчику не позволяли ничего, кроме учебников, и, чтобы хоть как-то себя развлечь, он приходил в библиотеку, устраивался поудобнее в глубоком плюшевом кресле и записывал в дневник маленькие выдуманные им истории.

Одну комнату библиотеки мальчик старался всегда обходить стороной. Впрочем, там вообще редко появлялись посетители. Всё пространство в ней с потолка до самого пола занимала королевская коллекция автоматонов – жутковатых кукол, которые приводились в движение заводным механизмом. Король очень любил шокировать ими гостивших дипломатов и королевских особ, а те, кто знал о такой необычной страсти короля к механическим куклам, заказывали самые диковинные экземпляры и дарили ему при любом удобном случае. Ксанди всегда казалось, что все эти бесчисленные мартышки, клоуны, балерины и акробаты наблюдают за ним своими белыми безжизненными глазами с высоты бесконечных полок. А сколько ему снилось кошмаров, где за ним по коридорам мчится армия автоматонов, жаждущая его схватить…

Но чаще всего мальчик находился на своей половине дворца. В распоряжении Ксанди был целый этаж западного крыла. Его часть состояла из комнат самого наследника, комнат для прислуги и нянюшек, классных комнат, большой и малой столовой и гостиной с камином. Все помещения разделялись просторным светлым коридором, упиравшимся в кладовые, где хранили разную утварь. Ксанди обожал бродить по кладовым (знали бы вы, столько там интересных вещей!), пока Мегги Сью была занята своими делами, например в очередной раз отчитывала служанок. Разумеется, нахождение в кладовых не приветствовалось. Поэтому, как только нянюшки обнаруживали Ксанди не в том месте, его тут же возвращали в свои покои и со всей строгостью отчитывали. Впрочем, любопытство мальчика это нисколько не унимало, и он то и дело предпринимал отчаянные попытки пробраться в заветные комнаты.

В кладовых находились шкафы, вешалки, полки с коробками и всевозможные предметы, громоздившиеся на столах, а порой и на полу. Там всегда стоял особенный запах: смесь пыли, старых кожаных изделий и типографской краски. Чего только не находил в кладовых мальчик! Однажды, например, он наткнулся на чучело бобра, бережно завёрнутое в бумагу. Как оно здесь оказалось, где и зачем оно хранилось до этого – неизвестно.

Однако несколько дней назад Ксанди, вновь слоняясь по кладовым из-за плохой погоды и недосмотра нянюшек, заметил то, чего никогда не видел до этого. В самом дальнем углу за одной из напольных вешалок, слегка покосившейся под тяжестью костюмов в серых чехлах, что-то едва уловимо блеснуло. Ксанди никогда туда не заглядывал. Он с интересом подошёл к вешалке и, убедившись, что никого, кроме него, в кладовых нет, осторожно отодвинул чехлы с одеждой. За ними он обнаружил тот самый блестящий предмет: им была латунная дверная ручка в форме женской головы. Дверная ручка! Изрядно удивившись, мальчик схватился за деревянное основание вешалки и с большим трудом отодвинул её в сторону.

Перед ним предстала небольшая дверь, низковатая для взрослого человека, заколоченная старыми досками. Было очевидно, что никто не интересовался этой дверью уже много лет, так как доски рассохлись и неплотно примыкали к ней, а проржавевшие гвозди нелепо торчали в слишком широких для них отверстиях. На нижней части двери от старости образовались глубокие трещины, откуда просачивались слабые потоки воздуха. Латунная ручка, которой долгие годы не касалась рука человека, помутнела, но всё ещё слабо поблёскивала. Куда ведёт эта дверь? Ксанди подбежал к залитому дождём окну и выглянул, пытаясь по внешней стене дворца понять, что может находиться за дверью. Сообразив, он чуть не подпрыгнул от восторга: дверь вела в башню!

Это была самая старая часть, построенная ещё в эпоху рыцарей Средневековья, своеобразная каменная башня-крепость, к которой пристроили классическое здание. Все проходы в неё всегда были закрыты, а вход – строго воспрещён. Гуляя в парке, Ксанди иногда разглядывал узкие мрачные окна, серые, поросшие мхом камни стен и задавался немым вопросом: что же внутри? Как известно, запретные вещи всегда вызывают куда больший интерес, чем доступные. Поэтому неудивительно, что мальчик грезил когда-нибудь попасть в башню. Ему представлялось, что там хранились старинные доспехи, мечи, луки, а может быть, где-то была комната с сокровищами в огромных деревянных сундуках.

Теперь, стоя перед входом в башню, Ксанди ломал голову, как попасть внутрь. Сначала он решил заглянуть в крохотную замочную скважину, но она была вся в паутине, и разглядеть что-либо через неё не представлялось возможным. Тогда он схватил с соседнего стола перьевую ручку и острым концом попытался прочистить скважину от паутины и грязи. Однако и здесь его ждало разочарование: конец пера превосходно вошёл в замочное отверстие, но тут же упёрся во что-то. Мальчик вынул несколько погнувшуюся ручку и, удивлённо осмотрев её, вновь заглянул в скважину. Обычно в отверстие невозможно вставить ключ только в том случае, если замок закрыт не до конца или попросту сломан. «Да, это вполне может быть», – подумал Ксанди, окинув взглядом дверь. Зачем иначе её заколачивали, если можно было просто запереть на ключ?

Крепко взявшись за дверную ручку, мальчик с силой повернул её и резко потянул дверь на себя. Доски жалобно заскрипели, а ржавые гвозди, словно старые воины, из последних сил старались сослужить свою службу и не впустить незваного гостя. Но Ксанди, охваченный приключенческим азартом, решил не сдаваться, и после трёх или четырёх попыток дверь истошно лязгнула на проржавевших петлях. Часть гвоздей отлетела в разные стороны, а самого Ксанди отбросило назад, и, если бы не стол позади него, мальчик точно бы сел прямо на пол.