Отряхнувшись и выпрямившись, он с замиранием сердца взглянул на распахнутую дверь. В стене перед ним чернел небольшой тёмный проход. Ксанди медленно подошёл и осторожно заглянул внутрь. Из проёма несло отвратительным затхлым воздухом, словно в башне что-то разлагалось. Было совершенно темно, не считая крохотных лучей света, скромно пробивавшихся сквозь узкие щёлки в досках, которыми были заставлены и без того небольшие окна. Единственным обитателем башни, очевидно, был сквозняк, который возникал при каждом дуновении ветра. Иногда при сильном порыве казалось, будто кто-то плачет наверху, а если дуло слегка – чудилось, словно вдоль каменных стен и сводов разносится шёпот.

Ксанди стало не по себе. Стыдно признаться, но он испугался и попятился назад в кладовую. Интересно, почему башню всегда заколачивали? Почему не разрешали в неё входить? Что же там внутри? Вопросов было слишком много, и любопытство постепенно заглушило чувство страха перед неизвестным. Ксанди, словно воришка, обернулся, убедился, что никого поблизости нет, и… всё же шагнул в башню.

Она была довольно широкая, так что свет из кладовых не мог охватить даже половину помещения. Постепенно глаза привыкли к темноте, и Ксанди смог различить узкую винтовую лестницу в углу и тёмную доску, которая загораживала доступ к ней. Скудные лучи света, едва освещавшие внутренности башни, позволили мальчику заметить, что доска не полностью преграждала путь к лестнице. Он медленно, держась за стену (которая оказалась невероятно холодной), подобрался к доске и аккуратно взялся за неё обеими руками, силясь отодвинуть чуть дальше. Доска поддалась не сразу, но, как только она сдвинулась, раздался глухой скрежет, который тут же разнёсся эхом по всей башне. Ксанди замер. Но за этим ничего не последовало: как только эхо рассеялось, былая тишина мгновенно восстановилась. Казалось, будто весь дворец опустел. Разумеется, это была неправда: в здании безостановочно кипела работа, множество людей были заняты совершенно разнообразными делами, и никому из них даже в голову не могло прийти, что во дворце можно почувствовать себя одиноко.

Уныние, внезапно охватившее мальчика, заставило его поёжиться. Башня производила впечатление несчастного существа, покинутого и забытого. Оно практически не подавало признаков жизни, но, вопреки всему, продолжало тихо шептать таинственные фразы, которые порывами ветра разносились по холодным, как лёд, каменным стенам.

Отодвинутая доска больше не мешала подобраться к лестнице, и Ксанди с угрюмым любопытством попытался заглянуть через неё на верхний этаж. К сожалению, ничего не было видно, так что мальчик критически оглядел ступени. Они были совершенно истёрты посередине сотнями тысяч ног, ступавших по ним на протяжении нескольких веков, однако по краям их состояние было несколько лучше. Идти наверх или нет? А что, если его, Ксанди, хватятся? Есть ли наверху доспехи и сундуки с драгоценностями? Нет, наверх подняться просто необходимо, но без света это сделать невозможно. Разумеется, Ксанди всё же совершил неудачную попытку подняться по полуразрушенным ступеням вслепую и, едва не скатившись кубарем вниз, решил, что действовать нужно более предусмотрительно. К тому же мальчик прекрасно знал: надолго отлучаться нельзя, его обязательно начнут искать. Так что ничего другого не оставалось, как отложить поход в башню до следующего раза.

Назавтра Ксанди вернулся в башню, по пути стащив из кладовых один из подсвечников с толстой некрасивой свечой, которых там было несметное количество. Но неудача следовала за неудачей: в тот день было особенно ветрено, и сквозняк, хозяйничавший в башне, то и дело гасил свечу. Каким-то чудом мальчику удалось добиться ровного пламени, но, едва его нога ступила на неровный край ступени винтовой лестницы, из коридора перед кладовыми донеслись чьи-то громкие голоса. Затаив дыхание, он как можно быстрее выбрался из башни, захлопнул за собой дверь (и чуть не поджёг обёрточную бумагу, которая большой кучей лежала на столе в кладовой), а затем, как только стихли голоса, выбежал в коридор.

В тот раз всё обошлось: никто не понял, где на самом деле находился мальчик, и он со спокойной душой стал планировать свой следующий поход в башню. Но на протяжении нескольких последующих дней возможность попасть в запретную часть дворца всё никак не представлялась – стояла хорошая солнечная погода, и Ксанди всё свободное время был вынужден гулять в дворцовом парке.

Однако перенесёмся обратно в сегодняшний день. Погода вновь испортилась, давая Ксанди шанс ещё раз попытать удачу и пробраться в башню. Сразу после обеда он отправился на свою половину и стал выжидать. Поначалу Мегги Сью ходила по комнатам наследника и с видимым удовольствием давала назойливые наставления и отпускала поучительные комментарии, словно догадываясь о планах Ксанди. Она то требовала от него прочесть главу учебника истории вслух, то сокрушалась по поводу неизбежно приближавшегося экзамена, то попросту читала скучнейшие нотации. От всего этого Ксанди невероятно хотелось спать, и он, как хорошо воспитанный мальчик, зевал незаметно в рукав. Мегги Сью, очевидно, самой наскучили собственные речи, и она удалилась в комнаты прислуги (наверняка поучать несчастных служанок), а вместо себя прислала следить за наследником старую нянюшку, которая, зайдя в покои, тут же уютно устроилась в большом синем кресле и вскоре задремала.

Выждав, когда нянюшка покрепче заснёт, Ксанди выскользнул из своих комнат, бесшумно преодолел коридор и оказался в кладовых. С волнением он повернул ручку двери, заранее приготовленная свеча подрагивала в его руке, а в висках стучало: «Сейчас или никогда».

Полумрак башни жадно поглотил щуплую фигуру мальчика, едва он шагнул в тёмный проём. Аккуратно закрыв за собой дверь, Ксанди огляделся: что-то было не так. Спустя пару мгновений он понял, что в башне стояла тишина, которую изредка нарушали звуки капель дождя, ударявшихся о доски в оконных проёмах. Привычные порывы и завывания ветра куда-то исчезли. Во время предыдущей вылазки в башню Ксанди столкнулся с неожиданной проблемой: сильный сквозняк всё время тушил свечу, отчего абсолютно невозможно было разглядеть, что же впереди под ногами. Но сегодня стояла совершенно безветренная погода. Мальчик с облегчением взглянул на ровное пламя свечи и начал аккуратно подниматься по винтовой лестнице. Подошвы безупречно чистых ботинок Ксанди скрипели на пыльных, местами раскрошившихся ступенях. Где-то на середине пути мальчику показалось, будто позади него проскользнуло нечто, и он резко обернулся. Вытянув дрожащую руку со свечой вперёд, Ксанди тщетно пытался разглядеть что-либо в сумраке башни. Вокруг были лишь тишина и холодные каменные стены. Упрямая чёлка, обычно тщательно зачёсанная нянюшками назад, сползла мальчику прямо на глаза и теперь мешала и щекотала лицо. Ничего не было видно.

Нужно было срочно решать, что делать: бежать со страху назад, рискуя кубарем скатиться с лестницы, закрыть за собой дверь в башню и никогда о ней больше не вспоминать или продолжить карабкаться наверх, не зная, что (или даже кто) там находится. Тяжело вздохнув, Ксанди сделал пару медленных шагов вверх по лестнице, а затем вдруг резко побежал по ступеням, то и дело спотыкаясь. Быстрее! До конца! И через несколько мгновений он оказался наверху.

Наконец-то! Ксанди, окрылённый собственным успехом, откинул надоедливую чёлку и быстро огляделся вокруг. Он очутился в небольшой комнате, такой же тёмной, как и остальные помещения башни. К великому разочарованию мальчика, она оказалась абсолютно пуста: Ксанди обошёл все углы в надежде найти хотя бы небольшой сундучок с сокровищами, но вместо этого он натыкался лишь на паутину и мышиный помёт. В конце дальней стены он заметил небольшой просвет, из которого сочился тоненький луч света. Приблизившись к нему, мальчик обнаружил ещё одну дверь, которая, очевидно, вела в бойницу. Не медля ни секунды, он дёрнул холодную дверную ручку. Старая деревянная дверь неожиданно легко поддалась и широко распахнулась. На Ксанди внезапно хлынул поток яркого света, заставивший его зажмуриться.

За дверью находилась отнюдь не бойница, а ещё одна, крохотная, комнатка. Единственное узкое окно в ней не было заставлено досками, как все остальные в башне, и свет, которому не позволялось проникать в другие помещения, жадно освещал здесь все углы и трещинки. Мальчик с удивлением рассматривал содержимое комнаты: по правую сторону от двери располагался небольшой стол с покосившимся стулом, а по левую – тёмный деревянный сундук, обитый металлическими полосами. Рыцарских доспехов, к сожалению, видно не было.

Разумеется, первым делом Ксанди кинулся к пыльному сундуку, но ржавый замок не давал приоткрыть крышку ни на дюйм. Вот незадача! Мальчик обвёл комнату пытливым взглядом, но ни шкафчиков, ни полочек, где мог бы храниться ключ от замка, не было. Что же делать? Он, заскучав, уселся на сундук: доспехов нет, остальное – заперто… Взгляд мальчика остановился на столе. На грязной деревянной крышке пылилось несколько книг. С самого раннего детства Ксанди приучали любить книги и бережно с ними обращаться. Господин Хансен всегда говорил: «Знания – это сила. А больше всего знаний заключено в книгах. Если хочешь лишить человека силы – отними у него все книги».

Мальчик подошёл к стопке книг, гадая, кто же мог так оставить их доживать свой век на засаленном, никому не нужном столе. Очевидно, несчастные экземпляры провели здесь не один десяток лет: они были настолько пыльные, что невозможно было разглядеть названия. Ксанди протёр ладонью обложку верхней книги, но ничего прочесть так и не смог – так сильно выцвели буквы. Он с интересом открыл её (книга при этом возмущённо скрипнула, а откуда-то из середины переплёта выпал мёртвый мотылек), но внутри не оказалось ничего стоящего – сплошные философствования.

Отложив её в сторону, Ксанди охватил взглядом остальную часть стола, на которой лежали огрызки перьевых ручек, клочки бумаги и прочий неинтересный мусор. Создавалось впечатление, будто кто-то много лет назад работал за этим столом, отвлёкся, вышел за дверь, намереваясь через минуту вновь продолжить начатое дело, но так и не вернулся.

Заглянув под стол, Ксанди внезапно обнаружил, что небольшой ящик, располагавшийся под крышкой, оказался незапертым. Выдвинув его, мальчик стал жадно рассматривать содержимое. Помимо грязных бумажек, пыли, паутины и целой горки неподвижных мотыльков и мух, в самом дальнем углу лежал крохотный ключ. Ксанди с восторгом достал его. Это был некогда изящный ключ, который теперь был покрыт толстым слоем ржавчины. Судя по форме, он принадлежал ушедшему столетию: слишком узорчатый, слишком вычурный, слишком старомодный. Повертев ключ в руках, мальчик медленно повернулся к сундуку и вдруг радостно улыбнулся. А что, если?..

Он опустился коленями на холодный грязный пол и, закинув сползшую чёлку назад, взялся за замок на сундуке. Внизу под замочной скважиной мальчик заметил небольшую гравировку. Вглядевшись, он понял, что это были переплетённые буквы-инициалы. Буква «О» была причудливо вписана в букву «М». Не зная никого с такими инициалами, Ксанди выбросил их из головы и вставил ключ в скважину. Потребовалось немало усилий, чтобы заставить проржавевший механизм замка работать. Спустя несколько минут отчаянных попыток раздался победный щелчок, и Ксанди наконец удалось снять замок и с трудом откинуть тяжёлую крышку сундука.

Первое, что заметил мальчик внутри, – убегающего паука, потревоженного неожиданным вторжением. Запах затхлости и гниения моментально окружил Ксанди, вынудив его поморщиться. Судя по всему, в сундуке не было сокровищ, ведь золотые монеты и алмазы не должны источать такие ароматы. Уже без былого энтузиазма он аккуратно заглянул внутрь. Сундук был до самого верха заполнен бесчисленным количеством бумаг. Письма, личные журналы, черновики… Ксанди зевнул: ему стало невероятно скучно и обидно. Разумеется, эти записи были на порядок интереснее книг со статистическими данными, но мальчик надеялся обнаружить в сундуке совсем другие вещи. К тому же он прекрасно знал, что читать чужую корреспонденцию ужасно неприлично.