Я снизу вверх посмотрела на нежданного спасителя. Сначала взгляд наткнулся на плечи, обтянутые черной плотной тканью водолазки. Потом на шею, на которой висела серебряная цепь с замысловатым кулоном, в центре которой блестел топаз или какой-то другой голубой камень. Следом заметила кончики серебристо-белых волос, и только потом до меня дошло, что я этого человека уже где-то видела. Не раз и не два… и кажется даже не три.

Точно – на меня смотрели знакомые янтарные глаза. Нинкин Кей! Чтоб мне лопнуть! Это солист «На краю»! Как говорит мой дедушка – «вот так номер, чтоб я помер».

А Кей-то здесь каким боком? А, он же друг Келлы. Пришел спасать одногруппника… Но мне почему помог? Спрашивать это у музыканта я как-то постеснялась, просто шла за ним, цепляясь за твердую ладонь. Совсем обычная у нашей рок-звезды ладонь, не холодная и не горячая. Ничем не отличается от руки нормального человека – пять пальцев, запястье: все на месте. Только пальцы эти унизаны широкими кольцами из холодного металла, а так – ничего особенного.

Ух ты, Нинка от зависти съест свою собственную сумку, которую у нее стащил Келла! Нет, она съест собственную ногу! Хотя… ей лучше не говорить о моей встрече с ее любимчиком, а то тогда будет велика вероятность того, что сгрызет она мою ногу, и не только ее…

Нет, этот светловолосый мне совсем не нравится, но так приятно, что он меня вроде бы как защитил. А теперь за руку ведет куда-то. Нет, я, серьезно, самая настоящая дура – даже не спросила куда!

– Молодой человек, – не пожелала я показывать свою осведомленность о популярности Кея, – а вы кто?

– Молодой человек, – услышала я очень неоригинальный ответ.

– А мы куда идем?

– К твоей подруге, – ответил он кратко.

К Нинке, что ли? А-а-а, она, наверное, с этим синеволосым сейчас. Может быть, Ниночка все-таки умудрилась познакомиться с лидером «На краю» и попросила его привести меня к ней? Я даже восхитилась своей подругой-балдой. Это она что, за неполный час охомутала Кея так, что он ее распоряжения выполняет? Но почему тогда она устроила с барабанщиком клоунский кросс по клубу?

– А зачем вы меня спасли? – продолжала я, не в силах обращаться к нему на вольное «ты».

– Могу обратно вернуть, – сообщил он, расталкивая какую-то компанию на своем пути.

Пришлось отказаться.

В этот момент мы вновь проходили мимо той самой барной стойки и столиков, за одним из которых сидел мой родитель с друзьями. Сейчас они что-то бурно обсуждали. И до меня долетели отрывки фраз мужеподобной Тани:

– Слышали, в этом «Горизонте» только что драка была? А ты, Томас, все твердил, что это «тихое, спокойное местечко»! Я бы на твоем месте не разрешала твоей Катьке здесь шариться!

Кей неопределенно хмыкнул и даже прибавил шагу, но я его тормозила. Тошнота и головокружение свалили, забыв прихватить слабость.

Таня громогласно продолжала:

– А то будет Катенька твоя, как вон та девица, – и она небрежно кивнула на меня, не узнавая, – с такими вон дружить придурками крашеными! Видали, какие у него глаза красные? И сама она – идет, шатается!

Дядя Боря, единственный из всей компании сохранявший более-менее трезвую голову и острый взор, меня отлично разглядел и подмигнул, показывая большой палец кверху. Одновременно с этим он взглянул на Таню, скорчил кислую мину и закатил глаза к потолку. Мол, совсем они меня достали, а ты молодец, что сбежала и нашла себе крутого парня!

– Ты что, – заявил тем временем папа, который от энного количества спиртного в крови не смог узнать родную дочь, – моя Катюша очень порядочная и скромная. А ее молодой человек – очень интеллигентный мальчик. Совсем не похож на этих всех проколотых-шипастых. Искусство любит…

– Не наговаривай, – услышала я громкий голос еще одного папиного друга с огромной рыжей бородой, – сам-то в молодости ушел в глубокий андеграунд. Тебя из-за этой антисоветчины даже из института выгнали.

– Сравнил наше поколение с ихним! – опять возмутилась Таня, а дальше их разговор я не слышала.

– Идем, – сжал мою ладонь Кей.

Минуты через две я находилась в той самой ВИП-комнате, оформленной в шикарном индийском стиле. Здесь главенствовали все оттенки красного. Всюду были искусно выполненная резьба и роспись. Под ногами мягкой волной стелился пушистый темно-оранжевый ковер с геометрическими яркими рисунками. Огромный круглый и удобный диван, заваленный горой вышитых подушек, был застелен алым покрывалом ручной работы. Напротив двери сияли огромные зеркала в бирюзовых богатых рамах с замысловатым орнаментом. Всюду на меня глядели вазы, шкатулочки, какие-то индийские божества, милые столики, заваленные остатками чьего-то пиршества и заставленные разнообразными бутылками и банками. В воздухе летал тот же самый сладкий и чуть терпкий запах кальяна. Сам прибор для курения расположился в углу комнаты, на низеньком столике. А еще здесь находились качели – в виде длинной скамейки с кольцами по бокам, в которые были вдеты толстые и прочные малиновые веревки, уходящие под высокий потолок.

На качелях беззаботно качался Келла. Нинка, как принцесса на горошине, возлежала на овальном диване в окружении пары-другой тысяч подушек: маленьких и больших, круглых и квадратных, пурпурных и зеленых.

– А вот и ты, недостающее звено! – радостно приветствовал меня синеволосый.

– В смысле? – не поняла я.

– В прямом. Воссоединилась с подругой. Смотри, Кей, эта фурия в ангела превратилась, – обратился он к светловолосому солисту группы.

Тот весьма скептически посмотрел на Нинку – та безмятежно улыбалась.

– Катюша пришла! – тоненьким и добрым-предобрым голоском сказала она, приподнимаясь. – Ой, как хорошо, что ты здесь!

– Что с ней? – спросила я Келлу встревоженно.

В это время Кей молча спиной завалился на диван, опершись на локти, и принялся рассматривать Нинку. Та захихикала и попыталась потрепать его по волосам.

Барабанщик тем временем пожал плечами:

– Это я у тебя хотел спросить. Вы же подруги, ты должна знать все странности этой девочки. У нее раздвоения личности не наблюдается?

– Ты дал ей алкоголь? – похолодела я, узнавая симптомы «перепития».

Подружка превысила свою планку. Как я домой ее потащу теперь? К папе, что ли, за помощью побегу? Или к дядя Боре?

Я устало вздохнула и подошла к Нинке.

– Еще пила? – строго спросила я.

Нинка блаженно зажмурилась.

– Это вы ей дали спиртное? – вздохнула я, поворачиваясь к Келле.

– Она сама к нему присосалась, – фыркнул барабанщик, раскачиваясь все сильнее. – Мы оттуда свалили – ну, оттуда, где драка была по милости этой великолепной феи…

Я кивнула. А парень продолжал:

– Только мы сюда пришли, она сама себе виски налила и выдула пару стаканов. А потом увалилась на диван и стала требовать подругу. Ну, тебя. Она вообще странная, – прошептал он, чтобы Нина не слышала, – у нее настроение меняется каждые полчаса. То она меня убить хочет, то на колени лезет.

– Ты же ее любишь, – ехидно заметила я, переставая стесняться.

Подумаешь, звезды! Да те же «Красные Лорды» намного круче, пусть я их тоже не сильно люблю! А эти так, странные какие-то парни с не менее странным причесоном.

Келла засмеялся (и Кей тоже улыбнулся), а потом серьезно ответил:

– Да, я в нее внезапно как-то влюбился. Увидел – и все, моя крыша сорвалась окончательно. Я до сих пор в шоке. Вот она, любовь, мать ее…

– Мы отвезем вас домой, – прервал его Кей.

Синеволосый вскинул брови, но ничего не сказал.

– Поедем домой, мышка? – весело обратился Келла к Нинке.

– Я маленькая мышка, – фальшиво пропела Нинка, встала с кровати и пошла обниматься с синеволосым. – А ты мой мышонок, правда? Обними меня? Ты же сегодня стал моим парнем? Моим любименьким…

Вулкан добра был разбужен алкоголем.

Келла отчего-то закашлялся, услышав про «любименького», и опять обратился ко мне, отстраняясь от блондинки:

– Вот видишь? А она, между прочим, меня сегодня зарезать хотела.

– Покатай меня, синенький. Будь моей лошадкой, – детским голоском попросила Нинка.

Келла вздохнул и усадил ее рядом с собой, придерживая рукой за тонкую талию. Если бы моя подруга была бы в обычном состоянии, она бы за такие фривольности врезала наглецу между ног. Ну уж по лицу – это точно!

– Покатаю, леди. Какая ты милая, когда выпьешь! Улет!

– Не надо, – поспешила предупредить я парня, начинающего раскачиваться, – а то Нину тошнить будет. И вообще она сейчас слабой станет. И ее придется тащить.

– Почему? – тут же остановил качели синеволосый, затормозив длинными ногами.

– Реакция на алкоголь, – пожала плечами я.

– А у тебя на что реакция? – из-под челки посмотрел на меня Кей внимательным взглядом, – зачем в драку полезла, подружка демоницы?

Демоницы? Ого, значит, они точно познакомились! Только вот почему Келла за Нинкой бегал?

– Я это… – почему-то замямлила я, – думала, там Нинку того… пришибли вместе с ним, – и я кивнула в сторону второго музыканта. – Помочь хотела.

Тот расхохотался:

– Ну, ты даешь, девочка! Да мы вместе с ней сразу же свалили, как только наши фаны набросились на тех ублюдков. Я бы там поразвлекался, да менеджер сверху не вовремя появился вместе с охраной и этим вот красавцем, – покосился на лидера группы Келла.

– А почему охрана не стала никого разнимать? – удивилась я.

– Чтобы внимание отвлечь. Ну чтобы никто не засек, что я там был, мне внимание лишнее не к чему. И менеджер все твердит, что сейчас группе скандалы не нужны. – Стал пояснять синеволосый с чувством собственного достоинства. – А то бы я тому хорьку зад точно надрал.

Ха, не зря его обладатель солнечных очков панком называл, а критик Лина – хулиганом и задирой. У него что, до сих пор кровушка кипит?

– Бери свою королеву на руки, – опять чуть хриплым голосом произнес Кей, – и через отдельный вход пойдем на стоянку.

– Чего-то у тебя с голосом не все в порядке. Кальяна перекурил или на концерте наорался? – поинтересовался барабанщик, приподнимая мою подругу, но остался без ответа.

– Заткнись уже, твою мать.

Вот что такое настоящий друг – он всегда вежливо ответит на интересующие тебя вопросы!

– Пойдем в машинку, мой котенок? Я расскажу тебе красивые сказки, – обвила его шею руками Нинка, как только оказалась поднятой.

– Ага, – буркнул Келла и спросил у меня, – а она точно драться не будет? А то мало ли – у нее ногти острые.

– Не-а, она сейчас смирная, – ответила я ему, озадаченная тем, рассказывать ли завтра утром подруге то, что случилось сегодня, или она сама будет помнить свой позор? И станет ли Нинка потом мстить синеволосому, или он успешно уедет? А своего ненаглядного Кея она вспомнит? Ведь она о таком только мечтать могла раньше – побывать с ребятами из «На краю» в одной ВИП-комнате…

– Худая, а тяжелая, – проворчал парень, но, заметив мой взгляд, тут же приторно-нежно заметил: – Любовь – штука такая, что любые тяжести вынесешь!

Кей, которому он проорал это в самое ухо (проколотое, между прочим, в пяти местах, – я специально считала), поморщился и попросил друга вести себя потише и быстрее вытащить свой зад на улицу.

– А я не только свой зад вытаскиваю, – хмыкнул в ответ на это Келла и направился к большому окну, задрапированному многочисленными яркими шторами в индийском стиле.

Неужели в окно хочет выброситься? Хотя нет, оно же декоративное.