«Красивый. Я знаю!» – закрыла глаза Бай Сюинь.

– Такой страшный! – воскликнула Бай Сюшунь, заставив Бай Сюинь распахнуть глаза. – Нет, я не говорю, что он некрасив, но он выглядит так пугающе! Будто голыми руками может свернуть человеку шею, словно курице. А если возьмет в руки меч, то вырежет половину вашей горы!

– Сюшунь, – повернулась к ней Бай Сюинь, – у этого человека нет ни капли духовной энергии. Не считая младших учеников, любой на этой горе сильнее него. Я могу убить его одним взмахом меча.

Бай Сюшунь ошеломленно замерла, словно только сейчас осознала, что ее старшая сестра была настоящим воином.

– Но я рада слышать, что нашелся мужчина, который пришелся тебе не по вкусу, – усмехнулась Бай Сюинь.

– Как ты можешь такое говорить! – вспыхнула Сюшунь. – Да мне вообще мужчины не нравятся!

– Зачем ты пришла? – Бай Сюинь решила перейти к делу.

На лице Бай Сюшунь расцвела улыбка. Она сняла со спины дорожную сумку и выудила оттуда письмо с печатью семьи Бай, а потом пару кувшинов вина «Белые цветы сливы»^[10]. Это было очень изысканное и дорогое вино, которое делала их семья. Один из кувшинов выглядел довольно обычно, а вот по форме второго Бай Сюинь сразу поняла, что это особое вино, которое разливалось по заказу императорского двора.

– Этот кувшин «Белых цветов сливы» можешь кому-нибудь подарить, – подтвердила ее догадки сестра, – а вот этот, – она показала на кувшин с киноварной печатью на горлышке, – только для тебя, сестрица Сюинь. Таких разлили всего три дюжины, поэтому даже не думай с кем-нибудь делиться этим сокровищем.

Бай Сюинь забрала кувшины и письмо из дома и поставила их на стол.

– Зачем ты на самом деле пришла? – прожгла она взглядом Бай Сюшунь.

Шестая сестра вздохнула и опустила взгляд, меж ее бровей появилась складка.

– Разве я не могу просто прийти проведать свою старшую сестру? – уклонилась она от ответа.

Бай Сюинь скрестила руки на груди и приподняла бровь. Несмотря на более чем десятилетнюю разницу в возрасте, она выглядела не старше двадцати пяти. Но по сравнению с младшей сестрой, которой еще не минуло семнадцать зим, она выглядела совсем взрослой.

Сюшунь резко выдохнула и подняла лицо:

– Ты должна поговорить с ними!

– С кем? – наклонила голову Бай Сюинь.

– С родителями! Я не могу выйти замуж! Почему я должна? Но они и слушать ничего не хотят!

– А при чем здесь я? – сузила глаза Бай Сюинь.

– Потому что ты единственная в семье не замужем! Почему тебе можно, а мне нельзя?!

– Кто он? – вздохнула Бай Сюинь.

– О ком ты говоришь? – тут же отвела взгляд Сюшунь.

– Мужчина, в которого ты влюблена, – закатила глаза Бай Сюинь.

– Откуда ты… – Сюшунь сжала свои маленькие руки в кулаки. – Он женат, – она посмотрела на реакцию сестры и торопливо добавила, – но он ее совершенно не любит. Это его родители настояли, ты же знаешь, как оно бывает. И когда он ее бросит… Но сейчас он не может уйти, понимаешь? Он должен сдать государственный экзамен и получить более высокий чин. Он чиновник и ученый человек – ему нельзя просто взять и уйти от жены, ты должна понимать… Но он это сделает, обязательно сделает. Поэтому мне нельзя замуж. Но родители настаивают. Твердят и твердят. Нашли мне какого-то жениха. А на него без слез не взглянешь! Пустышка, а не жених! Ростом чуть выше меня, а умом и того не блещет. Должность у него хорошая, он из богатой семьи, да разве это главное? Да и возрастом он уже совсем старик. Только представь, ему уже тридцать шесть, а родители твердят: «Замуж!» Да как я могу?! Ты должна меня понять! Только ты можешь меня понять!

Бай Сюинь смотрела, как сестра ходила по комнате, заламывая руки, и сбивчиво говорила. Было видно, что та по-настоящему взволнована. Бай Сюинь испытывала смесь жалости и какой-то брезгливости. Не потому, что была плохой сестрой. Просто Сюшунь было тринадцать, когда она впервые влюбилась во взрослого мужчину. Потом появился другой, потом третий… Каждый раз появлялась новая любовь и Бай Сюшунь всю себя отдавала этим детским мечтаниям, а потом драматично страдала. Позже появлялся очередной возлюбленный и все начиналось снова.

Первые разы Бай Сюинь искренне сочувствовала сестре и пыталась ее как-то утешить. Но со временем сочувствие исчезло, оставив лишь раздражение из-за того, что, будучи уже во взрослом возрасте, Бай Сюшунь не понимает очевидных вещей.

– Если об этом кто-то узнает, репутация всей семьи пострадает, – нахмурилась Бай Сюинь.

– Ты говоришь прямо как мать! – рассердилась Сюшунь.

– О, так она знает, – протянула Бай Сюинь.

– Я не выйду за этого старика, – топнула ногой Сюшунь, – лучше умереть.

– И что, по-твоему, я должна сказать родителям? – холодно смотрела на нее Бай Сюинь.

– Чтобы они не выдавали меня замуж! – вспыхнула Сюшунь. – Ты ведь не замужем и прекрасно живешь, значит, и я могу, верно?

Бай Сюинь смотрела в эти наивные глаза, полные искренней надежды, и не знала, что ответить. Заметив замешательство старшей сестры, Сюшунь истолковала это по-своему:

– Даже если ты меня презираешь за то, что я люблю женатого мужчину, мне все равно! Ты понятия не имеешь, что значить любить кого-то! Думать лишь об одном человеке, грезить днем и не спать ночами! Да откуда тебе знать, каково это?!

Бай Сюинь перевела взгляд на приоткрытое окно. Низкое серое небо, протянувшееся до горизонта, щедро орошало землю рыхлым снегом. Ветра не было, и мир вокруг, словно замер. Только растопыренные снежинки мягко спускались с неба.

Как бы она хотела не знать. Вернуть все как было. Заботиться лишь об остроте своего клинка и ошибках учеников. Никогда не видеть этих темных глаз, обрамленных длинными ресницами. Этих широких пушистых бровей, острых скул, чуть прихваченных красным румянцем от холода…

– Сестра, неужели ты… – Сюшунь осеклась.

Бай Сюинь повернулась к ней, и в ее взгляде плескалась тоска.

– Я поговорю с семьей, – вздохнула она, – когда увижу. Но сейчас я не могу покинуть орден.

– Разумеется, – торопливо закивала Сюшунь, – это пока только разговоры, так что время еще есть…

– Я приеду домой в конце весны, тогда и поговорю, – решила Бай Сюинь.

– Хорошо, – ответила Сюшунь, – и спасибо. – А затем добавила тише: – Кто он?

– Это не имеет значения, – горько усмехнулась Бай Сюинь, – вместе нам все равно не быть.

– Мне так жаль, – прошептала Сюшунь и впервые в жизни Бай Сюинь почувствовала между ними какое-то родство. – Но, если он тебе действительно нравится, ты не должна сдаваться!

Бай Сюинь лишь покачала головой:

– Учитель всегда говорил, что не стоит ввязываться в бой, если понимаешь, что тебе не победить.

– Сестра, дела сердечные – это не поле боя, – Сюшунь подошла и взяла ее за руку. – Отношение человека может измениться. И если постараться, то можно добиться своего счастья. Главное – верить. Ведь если ни на что не надеяться, то зачем тогда боги дали нам сердце. Поэтому пообещай мне, что не сдашься! Пообещай, что сделаешь все, что только в твоих силах! Ведь ты хороший человек, а хорошие люди заслуживают счастья!

– Хорошо, – выдохнула Бай Сюинь, всего на одно мгновение поверив, что все возможно.

Глава 4. Праздник Весны

После того как младшая сестра рассказала о делах в семье и ушла, Бай Сюинь еще долго пребывала в задумчивом состоянии. Даже на тренировке она смотрела куда-то поверх голов учеников и думала о чем-то своем. Молодые адепты поглядывали на свою Наставницу, но никто не осмелился нарушить тишину, чтобы не попасть под тяжелую руку.

Сразу после тренировки Бай Сюинь не пошла в библиотеку, а спустилась с горы. Слова сестры не выходили у нее из головы. Если раньше она хотела найти способ избавиться от этого наваждения, то теперь решила поддаться ему. И для этого ей нужно было подходящее руководство.

Город Чанъян примостился прямо у горы Алого Феникса. Давным-давно маленькая безымянная деревушка росла вместе с орденом заклинателей, со временем обретя силу и размах, пока не превратилась в один из крупнейших торговых городов на востоке. Название же городу дали в честь основателя ордена – Ван Чанъяна.

В преддверии новогодних праздников город выглядел наиболее оживленно. Широкие мощеные улицы были нарядно украшены разноцветными фонариками, создающими праздничное настроение. Идя с потоком суетливой толпы, Бай Сюинь вдыхала сладкие и пряные запахи, а ее взгляд невольно цеплялся за всевозможные товары, разложенные на лотках торговцев. Здесь продавали все, что может приглянуться случайному прохожему: фрукты в сладком сиропе и рисовые пирожные с разнообразной начинкой, острые шашлычки и запеченные овощные клубни; расписные веера и изысканные украшения, детские игрушки и воздушные змеи, ритуальные принадлежности и благовония.

Бай Сюинь внезапно поняла, что до праздников оставалось всего несколько дней. Обычно она дарила подарок только главе ордена. У нее было много учеников, а в ордене было множество старейшин, если одаривать каждого, то можно и разориться, поэтому она давным-давно отбросила эту традицию, тратившую слишком много времени, сил и ресурсов. Подарок главе ордена она подготовила давно, благо это было несложно, ведь у Ван Цзышэня было маленькое невинное увлечение – он коллекционировал чашки. Поэтому, когда пару месяцев назад Бай Сюинь посещала юго-восточные земли, то прихватила оттуда маленькую изящно расписанную морским орнаментом фарфоровую чашечку, которой, она была в этом уверена, в коллекции Ван Цзышэня еще не было.

Но сейчас, когда Бай Сюинь проходила мимо небольшого лотка с украшениями, ее взгляд привлекла одна вещь. Это был янтарный треугольный кулон, внутри которого застыла крошечная мушка. И старейшина Бай точно знала, кому она хочет отдать эту вещь. Но как она могла просто взять и подарить ее? Поэтому, замешкавшись и уже собираясь сдаться и уйти, Бай Сюинь все же поддалась соблазну и купила кулон, а вдобавок к нему изящную серебряную заколку с цветами персика для молодой госпожи Шао. Гостям принято дарить подарки, никто ничего не заподозрит. С этой мыслью, Бай Сюинь убрала покупки в свой бездонный рукав и направилась прямиком в книжный павильон.

Когда она зашла в изящное здание с резными дверьми, то сразу поняла, что идея была с самого начала неудачная: она и позабыла, что ее здесь все знали. Служитель тут же доложил хозяину павильона о прибытии старейшины ордена, и тот выбежал, сгибаясь в поклоне:

– Старейшина Бай, мне так жаль, но трактат, что вы заказывали, еще не прибыл. На севере сильные снегопады, поэтому дороги занесены и торговые обозы задерживаются, но, если вам угодно подождать еще немного, я свяжусь с ними, чтобы они отправили человека верхом…

– Нет нужды, – махнула рукой Бай Сюинь, которая даже не помнила, что что-то заказывала.

Хозяин книжного павильона побледнел, а его взгляд забегал:

– Если старейшина Бай даст нам всего немного времени…

– Все в порядке, – прервала его панику Бай Сюинь. – Сегодня я пришла не для того, чтобы забрать заказ. Мне нужно кое-что другое.

– Ох, разумеется, – хозяин павильона тут же оживился. – У нас самый большой выбор трактатов и манускриптов на всем восточном побережье.

– Мне нужно… – Бай Сюинь нахмурилась, не зная, как это облечь в слова.

– Алхимический трактат? История даосских орденов? Большое руководство по демонологии? Вышло новое издание, дополненное!

– Нет, не то, – покачала головой Бай Сюинь. – Это… ну…

– Пять ядов Гу? Осенние летописи чэнь-буддистов? Рейтинг заклинателей Цзянху? – услужливо подсказывал торговец.

– Какпонравитьсямужине, – выпалила Бай Сюинь.

– Прошу прощения? – растерялся он, ничего не разобрав. – Если вы говорите о каком-то редком даосском трактате…