“Приехал ли мой истинный? – невольно думаю я, уперев лоб в прохладное стекло. – Чувствует ли он меня? Может, это кто-то из сопровождающих второго принца Руанда? Слуга или рыцарь… Смогу ли я скрыть своё волнение, если повстречаю его? Слышала, оборотни могут учуять пару, даже если не видят метки”.

Одна из особенностей оборотней кроликов – умение менять свой запах. Я могу раскрыться зеленоглазому волку, только если буду знать, что он мне поможет. А если нет, то лучше не попадаться ему на глаза.

Я невольно тру запястье, скрытое плотной тканью перчатки.

“Лучше сосредоточиться на отборе…” – нервно думаю я.

Уже послезавтра состоится знакомство невест и женихов. И первое испытание, с которого я могу вылететь, на радость затаившемуся убийце.

Им может оказаться, кто угодно. Врагов у Руанда – море! Да и у Аштарии они имеются. Я слышала, что Виктория борется с чёрным культом, так может, виноваты культисты? Или вовсе кто-то из своих…

Вариантов масса!

“Нельзя сидеть сложа руки! – решаю я. – Надо использовать каждую минуту с пользой. Пока есть время, подготовиться к первому испытанию отбора… Ведь единственный способ его пройти – использовать хитрость. Есть у меня одна идея, но нужно добраться до архивов и кое-что проверить…”

В палате нет моего обычного платья, но это меня не останавливает. Я надеваю одно из простеньких на замену, поправляю перчатки, волосы оставляю распущенными.

Смело выхожу в ночной коридор… и едва не врезаюсь в широкую грудь Гилберта.

Маг одет во всё тёмное и почти сливается с ночными тенями. Только его глаза полыхают алым, отдаваясь в сердце болезненной шпилькой.

– Николь, – тихо, но жарко выдыхает он, пробегаясь по моему лицу цепким взглядом.

– Гилберт, – я даже не пытаюсь изобразить радость. – Что ты здесь делаешь?

– Пришёл навестить свою невесту.

– Посреди ночи? В любом случае ты ошибся дверью. Здесь твоей невесты нет, – я пробую пройти мимо, но маг вдруг хватает меня за плечо и грубо заталкивает обратно в палату.

– Ты моя, Николь! И сама это знаешь! – шипит Гилберт, сверкая глазами. Сейчас он похож скорее на демона, чем на человека. Темнота кругом лишь добавляет сходства.

– Оставь меня в покое! – вырвав руку, я отхожу на два шага. – Найди себе другую цель!

– У меня уже есть ты! С чего вдруг собралась участвовать в отборе? Правда думаешь, на тебя там кто-то взглянет?

Слова мага попадают в больную точку. Я сжимаю зубы, чувствуя как в груди закипает гнев.

– Вот и проверим! – выдавливаю. – Или ревнуешь?

– Конечно ревную, – шепчет Гилберт с мучительной улыбкой. – Я ведь люблю тебя, Николь. И хочу быть с тобой до конца своих дней.

Хочет быть со мной?

До конца своих дней?

На миг сердца касается сомнение. Я вскидываю взгляд. Правда любит? А про “никто не взглянет” сказал из ревности?

Мы стоим посреди сумрачной комнаты в окружении склянок и запаха лекарств, напряжённо смотрим друг на друга. Я изучаю гордые губы, горящий взгляд, какой и правда можно принять за любящий… Но что-то в холодном лице мужчины не даёт поверить в сказанное.

– Нет, Гилберт… – тихо говорю я. – У тебя нет ко мне чувств.

– Ошибаешься, Николь, – маг протягивает ко мне руку. – Рядом с тобой моё сердце стучит чаще, разве не слышишь?

Я ухожу от прикосновения.

– Перестань. Зачем ты продолжаешь врать себе и мне?

Улыбка медленно сползает с лица мага, губы кривятся от бешенства. В воздухе разливается трескучая магия, сгущаются тени. Холодок страха бежит по моей спине.

– Я тебе нужен, Николь. Тебе и твоей кроличьей семейке! Рано или поздно ты приползёшь ко мне за прощением.

– О, наконец-то ты говоришь то, что думаешь, – морщусь я отступая. – Мы справимся без тебя, поверь.

– Всё, Николь, хватит!

– Что “хватит”?

– Мне надоело твоё упрямство, – рычит Гилберт и вдруг стремительно шагает навстречу, схватив за плечи, толкает к стене. И тут же наваливается всем телом, не давая дёрнуться.

– Ч-что? Перестань! – Я выкручиваюсь, но всё бесполезно. Я словно в сети попала. Сердце испуганно стучит в груди.

– Я слишком долго был хорошим, Николь. Моё терпение лопнуло, – его руки бесстыдно оглаживают мою талию, опускаются к бёдрам, пробуют забраться под юбку.

“Он не посмеет!” – шепчутся мысли.

– Я позову стражу! – голос срывается в испуганный писк.

– Зови кого хочешь, ты моя! – сообщает бывший жених, окончательно задирая платье и сжимая ладонью ягодицу. Жар ударяет в лицо.

– Стража! – пытаюсь крикнуть я, но Гилберт затыкает мне рот жёстким поцелуем.

Я дёргаюсь в объятиях мага, словно бабочка в липкой паутине. Снова и снова отталкиваю прилипчивые руки, отворачиваю лицо и пытаюсь позвать стражу. Но Гилберт каждый раз перехватывает мои губы. Тошнота скручивает желудок.

Краем глаза я вдруг замечаю рядом столик, а на нём стеклянные бутылки с лекарством. Мне удаётся ухватить одну из них за горлышко… Но маг замечает и перехватывает мою кисть.

– Строптивая, – почти ласково шепчет Гилберт. Его глаза жутко сверкают в темноте, он снова тянется меня целовать. Я же сцепляю зубы, а в следующую секунду с силой бью его лбом прямо в орлиный нос, и тут же добавляю коленом в пах.

Маг со стоном сгибается, роняя бутылку. Раздаётся звон, и воздух наполняется запахом горькой полыни.

Мужчина рычит, а я со всех ног бегу к дверям и выскакиваю в тёмный коридор. Остервенело вытираю губы, адреналин разжигает кровь.

“Гад! Мерзавец! Как он посмел!” – ругаюсь про себя.

Стражи нигде нет. Неужели Гилберт позаботился? Усыпил или отвлёк? Надо скорее кого-нибудь найти… Что на него вообще нашло?! Зачем я ему?! Неужели он собирался… против моей воли! Проклятье!

И кому жаловаться? Для всех мы поссорившаяся парочка, никто не примет мои слова всерьёз! Отец и вовсе может заявить, что маг опорочил мою честь и обязан жениться. Или в этом и заключался план мага? Какой же он подлец! Как же я была слепа!

Спиной я чувствую отголоски магии, кажется, мой несостоявшийся жених уже пришёл в себя. Подхватив полы платья, я бегу по коридору, и, как назло, не попадается ни одного стражника!

Может, они на собрании по поводу отбора? Или патрулируют другую часть замка? Медицинская комната ближе к гостевой половине, тут всегда меньше охраны. А между тем я слышу за спиной торопливые шаги Гилберта. Они эхом раздаются в коридоре, тени сгущаются, вьются чёрными змеями у стен.

Шмыгнув за угол, я с колотящимся сердцем заскакиваю в одну из комнат. Меня окутывает пряный запах приправ и сладких овощей. Кухня! Тут длинные столы, ящики с магической заморозкой, большая закоптившаяся печь.

Царит мрак, но я оборотень и вижу в темноте лучше людей.

Пригнувшись, пробираюсь в дальнюю часть комнаты. Помедлив, беру со стола нож. Надеюсь, он мне не понадобится, но с ним будет спокойнее. Присаживаюсь за одним из ящиков, замираю. Успокаиваю мысли. Вдох-выдох… замедляю сердце и дыхание. Сосредоточившись, смешиваю свой запах с окружающими ароматами пищи. Вряд ли Гилберт может меня учуять, но кто этих магов знает?

Чем меньше эмоций, тем лучше я могу спрятать свой запах. Неприятно, что вместе с тем слабеет и собственное обоняние, но зато обостряется слух.

Темнота укутывает коконом. Рукоять ножа холодит пальцы. Маленький кролик, что живёт в моей душе, дрожит от страха. Его длинные уши поворачиваются то влево, то вправо, пытаясь уловить каждый шорох.

Я отчётливо слышу, как скребётся жук за печью, слышу писк комара под потолком… и слышу непривычно тяжёлые шаги, что приближаются к двери.

Раздаётся скрип петель, и полоска лунного света проникает на кухню.

“Он нашёл меня!” – мечутся мысли. А шаги между тем всё ближе, ещё немного и Гилберт меня обнаружит! А ведь я ударила его, он не простит своего унижения.

Страх вновь поднимается волной, душит, я пытаюсь не дать ему захватить меня.

“Я принцесса! – твержу себе на грани паники. – Это мой дом! Мой замок! Моя страна! Это он должен бояться и прятаться! Он, а не я! Что бы сделала Катрин? А Лисия? А мой отец? Принцесса не должна прятаться, как испуганная жертва. Я могу себя защитить! У меня есть гордость!”

А шаги между тем всё ближе. Я слышу чужое дыхание!

И я решаюсь!

Стискивая рукоять ножа, вскакиваю на ноги и резко, отрывисто выкрикиваю:

– Я никогда не стану твоей! Убирайся, если жизнь дорога!

– Ого, – раздаётся в темноте насмешливый голос. – Так быстро меня ещё никогда не отвергали.

…и это не голос Гилберта.

В горле встаёт ком, а тело пронзает колючая дрожь.

В трёх шагах от меня застыл незнакомец. Высокий мужчина в военной форме.

Глаза его светятся в темноте как два зелёных изумруда.

Глава 4

Мне вдруг мерещится, что я снова в ужасном видении. Застыла перед алтарём, сжимаю кинжал и смотрю в ледяную зелень глаз.

Но в следующую секунду паника отступает.

"Ещё ничего плохого не случилось, – напоминаю я себе. – И мало ли у кого бывают зелёные глаза!”

Незнакомцу на вид лет двадцать пять. Он весь сложен из острых углов. Поджарый, высокий, на поясе висит короткий кортик, на груди несколько защитных артефактов из тех, что могут позволить себе лишь богачи.

Лицо мужчины красивое, но какое-то хищное, с резкими скулами, твёрдой линией подбородка, цепким взглядом и острой усмешкой. Волосы светлые, ближе к платине, чем к золоту. Глаза горят яркой зеленью.

Незнакомец стоит посреди кухни, небрежно облокотившись на стол, но я чувствую, его расслабленная поза – это обман. Иллюзия, чтобы усыпить бдительность.

С силой втягиваю носом воздух и понимаю…

Волк.

Тот самый, или…

Он участник отбора? Второй принц Руанда? Или прибыл в качестве сопровождения? Метка молчит, не тянет, не требует. А сам он что-то чувствует? Глаза похожи, но… их ли я видела перед смертью?

Мужчина вдруг ухмыляется, показывая клыки.

– Нравлюсь? – с насмешкой спрашивает он. – Уже пожалела о своих словах? Всё-таки хочешь замуж?

– Что? – растерянно моргаю я.

– Ты так пристально меня разглядываешь, что даже неловко спускать тебя с небес на землю. Извини, малышка, но травоядные не в моём вкусе. Тем более грызуны.

– Грызуны? – ошарашенно повторяю я следом, пытаясь уловить нить разговора.

– Ну, кролики же грызуны?

– Что? …нет! Мы не грызуны, мы…

– Ладно-ладно, кролик-не-грызун, – скучающе машет рукой оборотень. – На самом деле мне всё равно. Но я смотрю, у тебя в руке нож. Давай, ты его применишь по назначению, раз уж взяла.

– По какому ещё назначению?!

– Порежь мне мяса и что-нибудь из выпечки. Или у вас здесь только травой кормят?

В груди зарождается нервная икота. Хочется похлопать себя по щекам. Что вообще с этим волком не так?

– Да не съем я тебя, – закатывает оборотень глаза, – я же говорил, травоядные не в моём вкусе.

“Вот наглец!” – внутренне кипячусь я.

– Ты вообще кто, и что делаешь здесь, посреди ночи?!

– У вас тут вся прислуга обнаглевшая, или это ты такая уникальная?

– Я принцесса!

– Ага, а я виверна в тумане, – скалится мужчина. – Приятно познакомиться. Ну, что насчёт мяса? Я голодный как волк.

“Ты и есть волк!” – хочется возмущённо крикнуть мне.

От нелепости ситуации охота нервно рассмеяться. Сначала удирала от Гилберта, теперь стою в темноте кухни, сжимаю нож и препираюсь с наглым незнакомцем. Ну у него и самомнение! Думает, раз уродился хищником, можно всем грубить?!

Метка не реагирует, значит, этот нахал не мой истинный. Слава богам, что так! А то проще было бы сразу выкинуться в окно. Грубиян без капли манер! Травоядных оборотней ни во что не ставит! Да ещё и наверняка ловелас! Зависимая метка сделала бы меня его игрушкой, а он бы издевался!