– Вот это удача! Кажется, боги послали нам скальда!

Крум же при виде вошедшего скривился.

– Я его знаю, – негромко проговорил он. – Это в самом деле скальд по прозвищу Снорри Молчаливый.

– Что-то я о нем слыхал, – призадумался Арнгрим.

– И я слыхал! – подхватил Дарри. – Что он могучий заклинатель, и песни у него непревзойденные!

– А я слышал, что он приносит неудачу, – возразил его брат. – Подозреваю, этот скальд – из рода тех, в чей мед поэзии угодило дерьмо орла Всеотца… Люди рассказывают, как-то раз он смастерил нид-проклятие из черепа на палке и направил его на врагов, а ветер взял да и развернул нид в обратную сторону… Думаете, почему этот скальд сейчас здесь, а не в землях франков?

– Сейчас узнаем, – сказал Арнгрим. – Испытаем его. Здравствуй, достойный Снорри, – приветствовал он склонившегося перед ним скальда.

– Приветствую знаменитого ярла, – высокопарно начал тот, – давнего любимца Ньорда, нового возлюбленного Ран…

– Ты полегче, певец, – не выдержал Крум. – Эдак, восхваляя одного, можно оскорбить другого!

– Этот воин, который учит меня приветствовать ярлов, видимо, и сам знаменитый скальд? – глядя поверх головы Крума, спросил Снорри Молчаливый.

– Не такой знаменитый, как ты, – отозвался Крум. – Прошу, поведай нам о своем величии! А то мы здесь ничего о тебе не слыхали… Может, за то и прозвали тебя Молчаливым, что нечасто ты радуешь воинов пением?

– Видно, имя мое еще не достигло столь удаленных северных земель, как Яренфьорд, – холодно ответил скальд, обращаясь лишь к Арнгриму. – Ибо где бы я прежде ни странствовал, на неизвестность не жаловался. Мое имя известно во всех землях, от данов и гетов до Гардарики…

– Что же тебя сюда занесло, в наше захолустье? – спросил ярл.

– Мне пришлось скрываться, – ответил Молчаливый. – Такое часто бывает у нас, певцов.

– Видно, ты сильно навредил врагам своей песней, если так далеко убежал! – не удержался Крум.

Скальд приосанился.

– Поистине так и было, – подтвердил он. – Один конунг, не буду называть его имя, как-то раз неуважительно обо мне отозвался. Тогда я пришел к нему на пир и предложил сложить хвалебную песнь в его честь. Он согласился, продолжая насмехаться надо мной… Но как только я начал петь, все его родичи, воины и гости начали бледнеть и хвататься за животы, ибо их разобрал неудержимый понос. Некоторые из них попытались вскочить и броситься в нужник, но я продолжал петь, и в зале разом угасли все свечи… Тогда я потихоньку выскользнул оттуда и, отомщенный, направился прямо в гавань…

– А я слышал эту историю! – воскликнул Дарри с восхищением. – Так это был ты?

Снорри Молчаливый бросил на него одобрительный взгляд и кивнул.

– Я тоже слышал, – подхватил Крум, – и сдается мне, что тебя в самом деле пригласили спеть хвалебную песнь, но вот дальше дело пошло наперекосяк…

Арнгрим хлопнул ладонью по столу.

– Хватит споров! Прошу, яви нам свое искусство, славный Снорри! Сложи песню в мою честь. Если мне понравится, я возьму тебя на корабль.

– Как прикажет славный ярл!

Снорри поклонился, сел на край скамьи, снял с плеча чехол, бережно достал из него разукрашенную харпу и принялся подкручивать колки.

– А еще слыхал я об одном скальде, – подсел к нему Дарри, – который дивной песней влюбил в себя дочь и жену одного конунга, и ему пришлось бежать со всех ног от гнева правителя, а также и от двух возлюбленных сразу… Уж не ты ли это был?

Скальд загадочно улыбнулся, не говоря ни да ни нет, – лишь продолжал настраивать харпу.

– Представь, у нас битва, надо срочно напускать туман в глаза врагу, а он колки крутит, – прошептал Крум.

– Ты петь-то будешь или нет? – не выдержал Арнгрим.

Снорри насупился, однако выпрямил спину, умостил харпу на колене, и пальцы его забегали по струнам.

Под темными сводами зала поплыли стройные созвучия. И сразу озаренный свечами сумрак пиршественного чертога стал более торжественным, будто боги где-то встрепенулись и насторожили уши, готовясь насладиться пением, – ведь боги очень любят хорошую музыку! Из-за приоткрытой двери чертога незаметно, как им казалось, прислушивались стражники. А из дальней части зала, за ткаными завесами, долетел взволнованный шепоток служанок.

– Вы чего тут бездельничаете, лентяйки? – раздался отдаленный голос Славуши.

– Госпожа, там скальд…

Супруга ярла выглянула в зал, прислушалась – и, тихо подойдя к столу, молча села на скамью рядом с мужем.

Сыграв долгое, затейливое вступление, Снорри Молчаливый наконец запел. Голос разочаровывал – негромкий, несколько скрипучий, – однако опыт и навык в пении, несомненно, чувствовались. Даже Крум опустил насмешливо поднятую бровь и начал вдумчиво прислушиваться…

И вскоре глаза всех троих полезли на лоб.

– О чем он поет? – прошептал Арнгрим. – Это какое-то заклятие?

– Понятия не имею, – отозвался Крум. – Если нас сейчас проберет понос, мы об этом узнаем… Одно непонятно, как ему с таким голосишкой удалось охмурить жену конунга, не говоря уж о дочке?

– Тихо, я слушаю, – шикнул Дарри, наморщив лоб.

– Ни слова не разобрать! – повторил Арнгрим, хмурясь. – О чем бы он ни пел, это явно не про меня!

Наконец скальд закончил песнь, встал и поклонился.

– Надеюсь, мое скромное искусство, воспевшее доблестного ярла и его подвиги, пришлось ему по вкусу!

– Гм… Ну если это было воспевание подвигов, то конечно… Там были слова «окунь битвы»…

– А также «владыка ратной гадюки», – добавил Крум. – Это все ты, брат.

– Слыхал ли этот воин о кеннингах? – цедя слова через губу, спросил скальд.

– Куда уж мне, – вздохнул Крум. – Я из всех песен знаю лишь «Конунг Олав Толстозадый отправляется в поход». Я даже многих слов не ведаю, что прозвучали в твоей хвалебной песне. Вот, например, «мечегромец»…

– Это слово изобрел я, – вскинул голову Снорри Молчаливый. – А что не так?

– Не-не… я просто завидую… Или вот «вой поля семги» – подразумевается пение скальда?

Лицо Снорри начало наливаться краснотой.

Арнгрим примиряюще поднял руку.

– Уймись, Крум. Достойный скальд в полной мере владеет языком богов!

– Чистейший мед поэзии! – подхватил Дарри.

– Не чистейший, – проворчал Крум, – и вообще не мед…

Дарри не соглашался.

– Нам повезло заполучить опытного скальда, – повернулся он к Арнгриму. – А заклинания и должны быть непонятными… Чем непонятнее, тем мощнее!

Арнгрим повернулся к Славуше:

– А ты что скажешь?

Та, улыбаясь, ответила:

– Игра этого скальда на харпе радует сердце! А затейливо сплетенные слова… Боги всевидящи, они поймут желания людей и без слов.

– Ладно, берем его, – решил Арнгрим.

Крум добавил ядовито:

– Главное, чтобы, когда он спел хвалебную песнь, боги не приняли ее за проклятие…

– Зовите следующего! – приказал Арнгрим.

* * *

Едва третий появился в дверях, как всем сразу стало ясно: вот это совсем другое дело!

Подтянутый, стройный красавец вошел в чертог бесшумным шагом хищной кошки. Урожденный воин угадывался в нем за целое поприще. Одежда намекала, что этот викинг знавал времена и получше, а темные волосы и глаза говорили, что матерью его была привезенная из дальних земель южанка.

Звали его Бранд, сын Ротгейра, по прозвищу Мороз.

– Почему я раньше о тебе не слышал? – спросил Арнгрим. – Судя по имени, ты знатен…

– Я не так давно в этих краях, – широко улыбаясь, ответил воин. – И вовсе бы моего духу тут не было, если бы не шутка богов, что заставила меня сесть на корабль из Йомсборга, а потом столь же внезапно его покинуть…

– Ты йомс? – скривился Арнгрим. – Тогда ты мне не годишься.

– Нет, – отмахнулся Мороз. – Едва не стал им, но повздорил с Ульваром, и «Красный волк» ушел без меня. А теперь, гляди-ка, «Красный волк» снова в Ярене, но водит его уже совсем другой кормщик…

И Бранд принялся рассказывать о том, куда забрасывала его судьба и как воля богов носила его по всему свету. Арнгрим и Хальфинны слушали его, и брови у них лезли на лоб от изумления. Воевал Бранд с малых лет – и чего только не повидал, кому только не служил! Был даже в охране самого ромейского василевса.

– На этот раз повезло нам, – толкнул Арнгрима в бок Дарри. – Такой воин один стоит целого хирда!

– Видно, опытный наемник… если не врет, – задумчиво заметил Крум.

– А почему ушел от василевса? – спросил Арнгрим.

– Поссорился с хевдингом. – Мороз небрежно махнул рукой, – пустяки, женщину не поделили. Она предпочла меня, хевдинг почему-то обиделся…

– Почему же ты не ушел с оставшимися йомсами? – спросил вдруг Крум. – Вспомнил: я видел тебя с ними давеча в кормильне Рольфа. Вы там вроде уже по рукам ударили…

Мороз лучезарно улыбнулся.

– Да я там одному глаз выткнул. Так уж получилось…

– Брат, гони его, – прошептал Крум. – Он устроит нам этакое на корабле, как только отойдем от берега, и ты даже сделать с ним ничего не сможешь…

– Почему это не смогу? – спросил Арнгрим, с любопытством изучая черноглазого наемника. – Мы его в деле еще не видели.

– Да и так уже все видно.

– Нет, я хочу поглядеть!

Пока они спорили, Бранд Мороз поглядывал на Славушу. Причем совсем не так, как следовало смотреть на супругу своего будущего вождя.

– Грозному ярлу жена помогает набирать войско? – протянул он, сладко жмурясь.

Славуша ничего не ответила и не взглянула в его сторону.

– Довольно пустых разговоров, – произнес Арнгрим. – Бранд, готов ли ты показать свое искусство?

– Почему бы и нет, когда есть что показывать? – улыбнулся тот.

– Дарри, испытаешь его?

Младший Хальфинн вскочил.

– Конечно!

– А если я его убью? – весело спросил наемник.

– Убивать никого не надо. Достаточно выбить меч из руки, – произнес Арнгрим. – Если ты такой опытный воин, как хвалишься, сделать это, не покалечив моего брата, тебе труда не составит. Принесите оружие!

Вскоре воины вернулись с мечами и круглыми щитами и встали друг против друга.

– Брат, ты посмотри, как он держит меч! – пробормотал обеспокоенный Крум. – Я такой хватки прежде не видал. Он полностью прячет его за щитом…

– Начинайте! – приказал ярл.

Еще не успело отзвучать эхо его слов под темным сводом, как Дарри кинулся вперед, нанося могучий удар сверху.

Но быстрее молнии что-то вспыхнуло над кромкой щита Мороза. Раздался звонкий удар железом о железо – и Дарри отскочил, ошеломленный, тряся рукой. А меч его со звоном отлетел под скамью.

Мороз стоял, скаля зубы, держа перед собой круглый щит. Меча его по-прежнему никто так и не увидел, и как именно был нанесен удар, выбивший меч Дарри, никто заметить не успел.

– Еще давайте! – воскликнул Арнгрим, подаваясь вперед.

Дарри подобрал из-под лавки меч и снова встал напротив наемника. На этот раз он вел себя куда осторожнее. Некоторое время младший Хальфинн покачивался, лишь намечая обманные направления удара. Потом пригнулся и быстро ударил противника под щит.

И снова – вспышка, лязг железа и крик боли. Меч Дарри, сверкнув, улетел в сторону. Обезоруженный младший Хальфинн со стоном рухнул в устилавшую пол солому.

– Брат! – Крум подскочил. – Наемник ударил его в лицо кромкой щита!

– В лицо? – нахмурился Арнгрим.

– В бою я ударил бы в горло, – раздался насмешливый голос Бранда. – И парень умирал бы сейчас, захлебываясь кровью. Поскольку ярл не велел убивать, он всего лишь получил по зубам. Будет щербатый, ничего страшного…

Дарри уже вставал, злобно глядя на Мороза. Поднялся, покачнулся, сплюнул кровью. Глаза у него плавали – видно, удар снизу в челюсть не прошел даром.

– Он не может больше сражаться, – сказал Крум, снова порываясь встать.

– Может, – прохрипел Дарри.

Мороз пожал плечами.