Но дочь Карины мы спасли, и уже к концу дня она была с мамой. Приняла ли Карина мою исповедь так, как хотелось бы? Нет. Она слушала мои объяснения, паниковала и отказывалась верить, но дочь хотела вернуть слишком сильно. Скажи ей, что я сам Люцифер – она бы и в это поверила, пообещай я вытащить ее ребенка у безумного бывшего мужа.

Но для системы этого стало достаточно. Я наврал себе на высшую меру наказания – что Карина все знает и что выйдет замуж за Эльдара, – но делать было нечего. В конце концов, не одному мне суетиться. Эльдар, конечно, нарычал на меня и обещал убить. Но разве меня этим напугать? Пусть теперь живет эту взрослую жизнь с людьми как умеет. Я знал – быстро адаптируется, хоть и поскулит некоторое время. В конце концов, лично прослежу за этим. А пока у него впереди недели реабилитации и раздумий в тишине, а у меня – время на решение личных проблем.

Я несся к Марине, зло сжимая руль. Демьяном с его «делаю все возможное» надо заняться в первую очередь. Завтра. Сегодня – только Марина.

Только когда я толкнул двери квартиры, на меня обрушилась едкое сочетание запаха дыма и хлорки. Пройдя в комнату, я застал Марину с сигаретой в руке. Балкон открыт настежь.

– Привет! – улыбнулась она.

Сидела все так же за работой над картиной, и в другой раз я бы залип на то, как невероятно мастерски она оживила ее за день. Но сейчас меня продирало холодом от быстрых и точных выводов, стрелявших в голове, как пули…

Сигареты. Хлорка. Фальшивая радость. Открытое окно. Полы блестят…

– Что-то случилось? – спросила она, но таким голосом… что меня едва не завело от злости и не сорвало в пропасть.

– И когда я тебе дал повод думать, что я настолько идиот? – глухо потребовал я.

Ее взгляд дрогнул. Марина прерывисто вздохнула и затушила сигарету, опустив взгляд на пепельницу. Стало интересно, что она скажет дальше…

– Прости… От тебя ничего не скрыть.

Неплохо.

– Так зачем пробовать? – злился я.

Понимал, что не ее это вина. Знал – напугана. Даже сквозь едкую какофонию вони чувствовал и ее запах.

И его.

– Это тот твой наниматель приходил? – обошел я медленно вокруг стола.

– Тахир, я… – начала блеять она, но я не выдержал.

– Отвечай на вопрос, – прорычал.

– Да. Но ты…

– Не трать время, – приказал, отворачиваясь.

Как же все это было паршиво. Сейчас я получу разрешение, спущусь в офис к охране, просмотрю камеры и пойму, что этот ублюдок – тоже оборотень. А это значит, что искал я его не в той базе данных. И что все это время Марина была в еще большей опасности, чем я думал. Вопрос «как его пустили» имел второстепенное значение. Он пришел, напугал мою женщину до полусмерти, угрожал ей расправиться со мной и приказал делать все, как он скажет… Наглый, самоуверенный безнаказанный подонок.

– Не надо так со мной, – потребовала тихо Марина.

И я не выдержал. Обернулся к ней и уже через вдох прижал к себе:

– Не надо ему верить, – прошептал горячо ей на ухо, а она вцепилась в меня мертвой хваткой и заплакала.

– Ты не знаешь его, не знаешь… – скулила в ответ.

– Ты знала, что он оборотень?

– Нет, – замотала головой.

– Ладно. Разберемся…

Я так и не выпустил ее из рук. Сделал несколько звонков, получил разрешение на расследование и зафиксировал правонарушение.

– Тахир Муратович, а вас тут босс требует…

И в трубке послышался голос Демьяна:

– Что там у тебя?

– Видимо, ничего такого, что было бы для тебя основанием вмешаться, – съязвил я.

– Тахир, – недовольно проворчал он, – есть новости по твоей самке.

– И? – напряженно потребовал я.

– Давай встретимся. С глазу на глаз, – устало вздохнул Демьян. – Через час.

Все это не нравилось.

– Тогда я Гену твоего приставлю к Марине. Парень все равно там мается.

Плевать. Теперь – точно. Он не расскажет мне ни черта хорошего. И я тоже не собирался его радовать покладистостью.

– Что у тебя случилось? – с нажимом переспросил Демьян.

– К ней пропустили мудака, от которого она сбежала. Представляешь, какой умелец?

Демьян только гневно засопел в трубку:

– Твою ж мать! Все по инструкции? Следователей вызвал?

– Да.

– Ладно, бери Гену для охраны. И жду тебя через час в кофейне через дорогу.

Физиономия того, кого впустили к Марине, не сказала мне ничего особенного – дорого одет, длинные волосы связаны в хвост на затылке, двигается слишком вальяжно и расслаблено. Он пришел специально. А это значит, что уже опережает меня. А вот база данных отдела расследования быстро заполнила недостающие пробелы.

Никакой он не Иосиф и тем более не Вальдман.

Михаил Стерегов. В прошлом – известный художник. Сейчас – владелец нескольких картинных галерей, элитного отеля в центре, в котором в том числе проходят закрытые аукционы, и нескольких благотворительных художественных школ. Закрытый файл по его делам моему служебному уровню не поддался. Но я и так мог предположить, что там. Если Стерегов спокойно разгуливает у меня под носом, ничего на него не нарыли. Но пытались. Иначе бы файла не было.

Что в перспективе?

Сложно сказать. Вариантов много. Но все они так себе. Стерегов будет угрозой так или иначе. А это значит, что пенсия мне в ближайшее время не светит.

Я вернулся в номер, чтобы проведать Марину перед приходом следователей.

– Видел его? – тихо спросила она, когда сел рядом с ней на диван.

Она ежилась в пледе с чашкой чая, и так хотелось спрятать ее за пазуху и никому не отдавать.

– Да.

– И что думаешь?

– Кто-то ведет его дело. Нужно будет найти кто. А там – по ходу разбираться.

Я не стал спрашивать Марину, что связывает ее со Стереговым. Она не скажет. Те слова, что она произнесла сегодня утром, – не просто слова. Она привязана ко мне эмоционально. Да, скорее всего, на человеческом языке ее чувства действительно обозначают «любовью»… Но если для человека есть варианты, то для меня их не было.

Я не любил.

Я жить не мог без Марины. Влип, врос, прикипел так, что назад не выдраться. Она – не Полина. На ее огонь нельзя просто прийти и отогреться перед долгой ночью. С Мариной можно только выгореть до пепла. Я ведь не железный. Ну, один раз получилось выжить… Но с Мариной не выйдет. Она – мое совпадение на все сто. После такого не живут.

Но она не знает.

И не узнает.

Мне бы ее только не выпустить.

Потому что она уже не держит.

– Мне нужно встретиться с коллегой, – глянул я на часы. – Сразу вернусь. А к тебе могут прийти следователи с вопросами.

– Что им говорить? – бесцветно спросила она.

– Ты ведь уже решила, что говорить, – посмотрел на нее.

И мы замерли, глядя друг другу в глаза.

– У тебя славная семья, Тахир, – прошептала она, слабо улыбнувшись.

Я только раздраженно сжал зубы. Нет, она не дура. Она просто человек. Благодарный, влюбленный человек. Которому я в жизни не смогу доказать, что не будет у меня уже семьи, если не станет ее. Вернее, семья-то будет. А вот меня – нет.

– Да, – качнул я головой и поднялся. – Тебя мой коллега будет охранять. Если что – он за дверью. Зовут Гена.

– Хорошо, – растеряно проследила она за тем, как я направился из квартиры.

* * *

Кафе, в котором ждал Демьян, оказалось почти забито. И это все выглядело странно. На черта ему тут со мной встречаться? Чтобы я убить его не смог?

Выглядел мой начальник так себе. Изрядно помят, будто последние несколько суток жил на работе, рукопожатие слабое, взгляд бегающий.

– Что там у тебя? – кивнул он в сторону центра, когда я сел напротив.

– Расследуем, – уставился я на него в упор. – Надо понимать, что новости ну очень хреновые? – Он траурно помолчал, а я напрягся так, что руки непроизвольно сжались в кулаки. – Говори, – приказал я, но Демьян даже не возмутился такому вопиющему нарушению субординации.

– Пять лет, – поднял на меня глаза.

– Что? – недоверчиво усмехнулся я. – За что?

– Я ничего не смог сделать. Понимаю, это какой-то сюрреализм. Но, похоже, у девочки твоей какое-то слишком интересное нашему правительству прошлое…

– Откуда ты знаешь? – прорычал я низко.

Стерегов пришел только сегодня! Нить эта размоталась перед моими глазами час назад! А кто-то уже знал, что Марина – свидетельница по его делу?! Я сжал зубы с такой силой, что те вдруг удлинились, едва не впиваясь в язык. Морду повело, в глазах потемнело, а сердце запрыгало в груди в одном ему понятном танце, не давая полноценно вздохнуть.

Меня сорвало.

Осознание пришло необычно медленно, будто это не имеет никакого значения. Я скрутился на стуле и глянул на Демьяна, с трудом проморгавшись на его размытый силуэт. Он не спешил мне помочь. Наоборот. Медленно поднялся и отступил к стене, пялясь на меня… а потом потянулся за пазуху.

И сразу стало понятно, зачем мы встречаемся с ним тут. Только понимание не добавило спокойствия. Пелена перед глазами стала кровавой, в горле задрожал рык, и пришлось прикрыть глаза и глубоко вздохнуть. Я не имею права порадовать этого Иуду и дать ему повод меня пристрелить. Не время сдаваться, нельзя бросить Марину и остальных…

Только за плечи вдруг схватили крепкой хваткой и дернули вверх.

– Тахир Муратович, Артур Довлатович Серый, – доложили мне сурово. – Держитесь. Скоро отпустит.

Ведьмак вытащил меня из кафе на воздух, отвел подальше за угол и усадил на что-то твердое. Перед кафе стояла машина службы высших, разливая неприятные красные всполохи по мокрому асфальту.

– Как вы? – В виски ткнулись шероховатые пальцы, и в носу защипало от эфирных масел. – Держитесь…

– Чем… обязан? – прохрипел я, чувствуя, как дурнота подкатила к горлу.

– Да вот вы все не звоните…

Я усмехнулся. И меня все же вывернуло.

– Хлебните, – протянул он мне железную стопку.

Я повиновался. Там, где прибить пытались свои, от ведьмаков отравы можно не ждать.

– Я бы на вашем месте придержал мое не обремененное жалостью к бывшим друзьям начальство…

– Придержали, – удивил он. – Собственно, я поэтому и тянул с личным знакомством.

– И что вам можно мне рассказать? – Я тяжело откинулся на стенку, вяло глядя перед собой.

– Ваше начальство вас подставило. Мне нужно было лишь досмотреть эту вшивую постановку до конца.

– Неужели тут все так мелко?

– Не скажите. Вы же отметили, что он вам запел нечто из странного репертуара?

– Успел, да… – Я наконец навел резкость на Довлатыче.

Суровый тип. Гораздо старше меня, но выправка идеальная, глаза ясные и силой от него так разит, что я протрезвел быстрее, чем успел опьянеть от его высокоградусной настойки. Та катилась по внутренностям, согревая и приводя в чувства.

– Вы когда отчитались сегодня о визите Стерегова, Демьян заерзал отчетливей.

– Подельник?

– Я тоже так думаю. Прикрывал Стерегова регулярно. – Он закурил и присел на корточки рядом. – Вы вообще оказались той удивительной деталью, вокруг которой внезапно собралась вся картинка. Демьян боялся вас, поэтому и решил держать поближе. А тут вы еще и Стерегову дорогу перебежали.

– Это каким же образом?

– Марина ваша – единственная уцелевшая свидетельница существования того, что Стерегов изворотливо прячет от всех.

– Наркоторговля?

– Не совсем. Препараты, являющиеся результатами исследований нашего института.

– Куда он их поставляет?

Вопрос, как он их вообще достает, был неинтересен. Пусть разбираются.

– Хороший вопрос, – он затянулся и медленно выдохнул дым, а я опустил взгляд на его узловатые пальцы.

Мда… гораздо старше меня.

– Будете смотреть на записи в клинике?

– Да, планировал туда заглянуть. И с вашей Мариной познакомиться – тоже. Если вы не против…

– Артур Довлатович, а у вас нет случайно сведений о судебном процессе и решении по Марине?