Я хотела жить! Хотела снова оказаться в его объятьях, почувствовать на губах его вкус, и жесткость щетины на щеках. Прижаться носом к его груди, услышать непередаваемый запах кожи, утонуть в его лукавых глазах, раствориться в волевом мужественном голосе с легкой хрипотцой. Мне хотелось разделить с ним много прекрасных дней и ночей, слышать, как искренне он смеется, запустить пальцы в непослушные волосы цвета кофейных зерен, будить по утрам поцелуями, быть причиной улыбок, отражаться в его сияющих глазах.

– Неужели я так много прошу?! – прошептала, уткнувшись головой в раскрытую книгу. – Ведь мы только нашли друг друга. Все это нечестно!

Ключ в замке повернулся, и я сразу же собрала все свои сопли, занимая более-менее приличное положение на кровати. Поднялась, присела на манер русалки, чинно подогнув ноги, переложила книгу, расправила юбку. В этот раз я не слышала тяжелых шагов, а значит это был он.

– Как твоя ладонь? – вежливо и как ни в чем не бывало поинтересовался рыжий.

В одной руке мужчина держал графин с чем-то похожим на домашний лимонад, в другой – корзину с фруктами.

Должно быть, это патология, какое-то помутнение рассудка, но я настолько была рада снова его увидеть, слышать заботу в голосе, что невольно улыбнулась, так и застыв с дурацким выражением лица.

– Спасибо, уже лучше.

Поднос с пустыми тарелками отправился на пол. На его месте появились красочные фрукты, свежевымытые и блестящие от воды, такие яркие, что вспомнились первые уроки рисования натюрмортов.

Между нами повисла неловкая пауза. Юрий приблизился и молча протянул руку, я уже привычно, ладонью вверх, вложила в нее свою. Аккуратные длинные пальцы отклеили старый пластырь, обработали затянувшиеся ранки какой-то мазью и снова заклеили тем, что мужчина выудил из своего кармана, ловко открыв бумажную упаковку.

– Мазь, чтобы не осталось шрамов, – пояснил он. – Такие руки заслуживают, чтоб о них заботились.

Медленно выпуская мою ладонь из своей, мужчина загрустил. Он смотрел на меня так, словно искал повод остаться, и вел непростой внутренний диалог. Так и не решившись что-либо сказать, Юрий помрачнел и уже сделал шаг по направлению к двери.

– Пожалуйста, не уходи, – попросила я сама и он, довольный таким поворотом, вернулся обратно, присев на краю кровати.

Сегодня рыжий был на редкость гладко выбрит. Светлая клетчатая рубашка, не модная, но свежая, была столь тщательно отутюжена, будто Юра готовился к нашей встрече. Непослушные волосы, казались аккуратно уложенными. Но, честно говоря, ему совсем не шла такая прическа, так и хотелось запустить в нее руку и вернуть творческий беспорядок.

– Что читаешь? – поинтересовался мужчина, склонив голову на бок, пытаясь вверх тормашками распознать название на обложке старой потрепанной книги.

– «Двадцать тысяч лье под водой», – наши взгляды встретились, и я засмущалась. – Эта книга напоминает мне о детстве, одна из моих любимых. Когда-то мама вечерами читала мне ее вслух.

– Капитан Немо, – по-доброму усмехнулся мужчина, не отводя от меня взгляда. – Так вот откуда такая любовь к воде?

Я улыбнулась в ответ, и он немного расслабился, облокотившись на одну руку рядом со мной на кровати.

Наверное, сейчас, со стороны, мы выглядели, как старые друзья, разговорившиеся о книгах. Вот только чувства были такими двойственными. Юрий скользнул взглядом по моим голым ногам, и я покраснела, пытаясь одернуть как назло короткую юбку. Он неловко улыбнулся от того, что смутил меня, и отвел взгляд, вроде как, разглядывая что-то в окне. Я испугалась и начала икать.

Да, пока он вел себя прилично и сдержанно, но где гарантия того, что этот мужчина не воспользуется моим положением пленницы и не перейдет черту? Мне было некого звать на помощь. А если на мои вопли подоспеет его напарник, тот садист вообще не станет ни в чем разбираться.

О, Боже! Даже страшно подумать! В такие моменты я просто ненавидела свою богатую фантазию, которая тут же прорисовывала все в деталях.

Наверное, это глупо и как-то по-детски, но потенциального изнасилования я боялась больше, чем смерти. Ведь тысячи людей, жертвы обстоятельств, находят в себе силы и живут с этим дальше. Это разумно в конце концов. Мозг так устроен, что все плохое со временем сотрется из памяти, а жизнь продолжится. Вот только я не была уверена в том, что смогу собрать себя по частям, что вообще смогу остаться самой собой, и не превратиться в жалкое подобие, приведение с пустыми безразличными глазами.

В общем, икота разыгралась не на шутку.

– Ну, что с тобой? – ко мне в руки перекочевал стакан с ароматным лимонадом из кувшина. – Вот, выпей, – рыжий накрыл мои дрожащие ладони своими, чтобы содержимое не расплескалось, и продолжил, не отрывая теплого взгляда. – Рядом со мной тебе нечего бояться, ты в безопасности.

Как же мне хотелось ему поверить, такому сильному и крепкому, обрести в нем защитника и друга, а не дергаться от каждого его прикосновения. Все еще икая, я сделала пару глотков. Странная у нас образовалась команда, я боялась его, а он непонятно почему боялся спугнуть меня.

– Спасибо, мне уже лучше, – слова возымели эффект, и Юрий отстранился, принимая прежнее положение внимательного слушателя. – На чем мы остановились?

– Я спрашивал, откуда такая тяга к воде?

– Думаю, это появилось гораздо раньше Немо. Может, с рождения? Не знаю. Но жить далеко от воды, без погружений, я бы уже не смогла.

– А я никогда не нырял с аквалангом, – отчего-то стыдливо признался мужчина, запуская в волосы руку.

Я довольно улыбнулась, когда он сам того не замечая, разлохматил свою уложенную прическу.

– Смеешься надо мной?

Ну неужели сейчас опять молча встанет и уйдет?

– Что ты? Нет! Просто, твои волосы…

– Не нравятся рыжие?

Вот чего мне больше всего не хотелось, так это чтоб он снова замкнулся в себе.

– Нет, вовсе нет, – сама не поняла, как потянулась к его голове, спасая ситуацию. – У тебя потрясающий цвет волос! Только не делай больше такую прическу. Вот так мне нравится гораздо больше.

Мужчина неподвижно застыл в моих руках, позволяя делать все, что угодно с его головой. Похоже, даже дышать перестал. Его волосы наощупь оказались более жесткими, чем я ожидала, при этом они очень быстро приняли прежнюю форму. Теперь Юра напоминал симпатичного шкодливого мальчишку, временами несколько застенчивого.

– В тебе все гармонично, как в самой природе. Твои глаза цвета первой листвы и волосы такого теплого солнечного оттенка – лучшего сочетания красок не нашел бы ни один художник.

Мы встретились взглядами, и я, осознав, что перестаралась, попыталась экстренно убрать руки, но одну он поймал за кончики пальцев и сжал в своей теплой ладони.

– Никогда не видел себя глазами художника, но тебе готов поверить, – прозвучало почти шепотом и так интимно, что мои щеки снова залились румянцем.

– Хочешь, я нарисую тебя? – между делом аккуратно вернула себе свою конечность.

Отчего-то стало обидно, что этот симпатичный молодой мужчина недооценивает себя, спотыкаясь о собственные комплексы. Тем более, пока будет позировать, мирно посидит в сторонке, что тоже неплохо.

– А ты умеешь?

Я кивнула и зачем-то добавила:

– Только я не профессиональный художник.

Его глаза воодушевленно заблестели, но, стоило ему задуматься, как вся радость куда-то улетучилась.

– Я не смогу найти на острове краски.

– Карандаша, стерки и листа бумаги будет вполне достаточно.

Подхватив мою идею, мужчина подскочил с места и вышел за дверь. Она захлопнулась, но на ключ в этот раз меня не закрыли. Как же заманчиво и просто это сейчас было! Всего пара шагов, дверь открыта и, возможно, я смогу выйти из этого дома. Свежую партию адреналина уже выбросило в кровь и пульс резво застучал в висках.

Только, что дальше? Куда мне бежать с частного острова? А если меня поймают, а скорее всего так оно и будет, я навсегда потеряю доверие рыжего.

Вместо побега я потянулась к спелому яблоку в корзине и, смачно его надкусив, подошла к распахнутому окну. Бежать не вариант. Я должна попытаться выйти на связь. В заднем кармане у Юрия всегда при себе смартфон. Казалось бы, чего проще, попробовать им воспользоваться. Но как это сделать? Для разблокировки экрана вместо паролей он пользуется отпечатком пальца. Вырубить его? Да, на месте Ника, Артема или Джема, я так бы и сделала. Но я не они, а лишь слабая девчонка. Или нет? Чему-то Ник меня научил на своих тренировках?

– Такие подойдут? – за моей спиной стоял Юрий, держа в руках пару листов белой бумаги формата А4. и карандаш со стеркой на конце.

– Да, вполне, – мило улыбнулась, словно кроме сочного яблока ни о чем таком не думала, и только что не мечтала утащить у него смартфон и незаметно оторвать для надежности указательный палец.

Мужчина приблизился и встал рядом со мной у открытого окна, облокотившись бедром о подоконник. Я прикончила свое яблоко, взяла в руки принесенные листы бумаги и залезла на кровать, сложив ноги по-турецки.

– Куда мне сесть? – поинтересовался Юрий.

Солнце за окном подсвечивало его фигуру, удачно очерчивая силуэт, легкий ветер подергивал кончики волос, полотно гардины своими складками хорошо дополняло фон. Я поймала его взволнованный взгляд и успокоила улыбкой.

– Все хорошо, оставайся там. Только расслабься, подумай о чем-то приятном.

Под листы подложила какую-то энциклопедию, ее размеров более чем хватало, и набросала контуры. Волосы то и дело лезли в лицо, и я прервалась, быстро соорудив из них косу. Юрий с интересом наблюдал за моими действиями. На лице мужчины заиграла легкая полуулыбка, глаза оживились от непонятной радости.

Рисовать его оказалось приятно. Мужчина был хорош собой. А еще, от этого на первый взгляд эмоционально закрытого человека сейчас исходила очень положительная энергетика. В какой-то момент я поймала себя на том, что каждый раз, поднимая на него взгляд, я и сама незаметно улыбаюсь. Ну, как незаметно? Ямочки на щеках, наверное, все-таки появлялись.

Когда все детали были прорисованы, я приступила к нанесению теней. Руки сами делали свою работу, мысли только поспевали за ними. Как автор я была вполне довольна результатом. Таким я его и видела – харизматичным, мужественным и даже красивым. Со свободной прической, словно над ней потрудился утренний бриз, с серьезными выразительными глазами, словно на его плечах лежат заботы всего мира, с едва заметными морщинками на лбу, выдающими привычку хмуриться, сухими обветренными губами правильной формы. Вот только интересно, понравится ли мое произведение заказчику?

Этого я узнать не успела. В его кармане завибрировал телефон, Юрий изменился в лице и подскочил, как ошпаренный. Резким движением он забрал рисунок из моих рук, бросив лишь одну фразу.

– Извини, я должен ненадолго уехать.

Дверь за ним захлопнулась и в этот раз в замочной скважине не забыли повернуть ключ.

Я снова вернулась к чтению книг, жалея, что так и не смогла закончить рисунок. Занимаясь творчеством, мне хоть на какое-то время удалось забыть о том, где и для чего я нахожусь.

Уже вечерело, и очередная книга подходила к концу, когда пение птиц заглушил звук приближающегося вертолета. Все это означало только одно – Аркадий вернулся.

Как же я не хотела снова встречаться с этим гадким человеком! От одной мысли о нем тошнота подступила к горлу, и я подошла к открытому настежь окну, жадно хватая свежий воздух.

Он вернулся не просто так, наверняка, ему снова что-то от меня было нужно. Но что? Новая видеозапись? Или он решил меня убить, ничего не добившись от отца? Или будет отправлять меня моему родителю по частям, как в фильмах ужасов, пока тот не сжалится? Каждая новая мысль была хуже предыдущей, но они и не думали униматься в моей голове. Беспрестанно прислушиваясь к тому, что происходит за дверью я начала задыхаться от собственного страха.

– Возьми себя в руки! – шагая по комнате, говорила я сама себе незнакомым голосом, вырывающимся из сдавленного спазмами пересохшего горла. – Глупо бояться того, чего еще не случилось.