Жених объявил ей, что в его семье нравы будут строжайшие, занятия для жены – вышивка да молитвы. Никаких светских приемов, уроков живописи или, упаси боже, прогулок!

Однако Дарья Лебедева была характером в отца, воспитана в вольности, топнула ножкой и воскликнула возмущенно:

– Так зачем же мне замуж тогда? Можно сразу в монастырь с такими правилами! Это не жизнь, а темница!

Будущий муж ее от дерзких слов разобиделся, схватил свою шляпу и был таков. А к обеду на следующий день пришло вот это жестокое письмо с сообщением об отмене свадьбы. И подлость была двойная, ведь свадьба, церковь и гуляние в ресторации были назначены уже на завтрашний день.

Потому и не знала Дарья, как оправдаться перед родителями. Матушка все равно снова начнет причитать о ее несносным, упрямом характере, доставшемся от отца. А батюшка будет молчать… Тяжело и мрачно.

А это еще хуже! Его угрюмое безмолвие невыносимо тяжело давило на грудь и плечи так, что голову поднять не было сил.

Трофим вдруг подхватил злосчастное письмо и медленно принялся рвать его на клочки. А закончив, швырнул на тарелку и запалил спичками. Глядя на пепел черными, грозовыми глазами, он проговорил веско, будто камни уронил:

– О написанном забудьте. Готовьтесь дальше, свадьбе завтра быть.

Слезы и причитания сменились удивленным молчанием. Семейство закончило свой обед, и разошлись все домочадцы каждый в свою комнату.

Маменька с облегчением выдохнула, потому что знала: уж кто, кто, а ее муж, Трофим Лебедев, всегда свое купеческое слово держал.

Дарья даже спрашивать отца не решилась, что же он задумал. Батюшка крут был на расправу, лучше его лишний раз не злить. А сбежавший жених для него был и правда позором страшным, после того за спиной смеяться будет вся волость над торговцем. Даже миллионы его не помогут завязать злые языки, чтобы не судачили о порченой Дарье Лебедевой, отказной невесте.

***

У церкви в свадебном белоснежном наряде дрожала невесте. Крутил ее озноб не от утренней свежести, а от страха – явится ли жених на венчание?

Внутри здания грянул хор певчих, сотни гостей у дверей повернулись к фигуре в пышном платье под длинной фатой в ожидании начала обряда венчания. И у девушки хлынули слезы из глаз от ужаса – ни отца, ни жениха у церкви не было!

Вдруг через туман кружевной фаты и слез Дарья рассмотрела темную фигуру, которая стремительно поднималась к ней по ступеням. Понять невеста ничего не успела, кто-то подхватил ее крепко под руки и завел внутрь, загудел священник, и начался обряд венчания.

Единственное, о чем все-таки Дарья успела догадаться, – жених был не ее! И оказалась права.

Однако убедиться в этом она смогла, лишь когда священник объявил о том, что их союз заключен. Новоиспеченный супруг поднял фату и клюнул сухими губами молодую жену.

А Дарья едва удержалась от крика, увидев того, кто перед ней стоял. Ее выдали замуж за Алексея Руцкого, прижитка обедневшего местного графа. Об этом бастарде, сыне обнищавшего дворянина, ходили по городу разные слухи, но все как один насмешливые и глумливые.

На выходе из церкви, перед тем как сесть в карету, Дарья повернулась к отцу и дрожащими губами прошептала:

– За что, батюшка, вы так со мной? Он же нищий, юродивый. Руцкой ведь из-за денег на мне женился.

Но отец пробурчал зло через густую бороду:

– Избаловала тебя мать, вырастила бунтаршу! Об отце не думала, когда нормального жениха своими прихотями извела! Поезжай с богом на перевоспитание к мужу, узнаешь, почем фунт лиха. Хотела все благородной барышней жить, картинки малевать, вот и сыскался тебе нищий в короне!

***

Застолье в ресторации прошло, словно в кошмарном сне. Невеста сидела бледная и даже глаз не подняла на новоиспеченного мужа. Да и тот кривился презрительно при виде купцов и торговцев, которые поднимали тосты, гуляли и пили за здоровье молодых.

Поэтому уже через три часа пара села в коляску и укатила к скромному, старому домишке, где проживал незаконный отпрыск разорившегося графа. Вслед за мужем Дарья вошла в свой новый дом и остолбенела от ужаса. Был он совсем не такой, как родительский дом, кругом царили бедность и разруха, под ногами валялся мусор, в нос бил отвратительный запах.

Однако муж даже оглядеться несчастной девушке не дал. Алексей Руцкой плюхнулся в старое продавленное кресло и протянул ей ногу:

– Давай, прислуживай мужу! Снимай с меня сапоги и подай домашнюю одежду.

Дарья так и вспыхнула:

– Я не прислуга вам! И почему так грязно? Что же вы не приказали прибраться перед нашим приездом?

Муж ее вскочил с кресла в ярости, женские укоры ужалили прямо в больное место – его бедность:

– Прислуги не держу! Средств не хватает! Завистники и злопыхатели разорили моего высокородного папеньку, а меня лишили положенных по праву рождения почестей!

Нищий дворянин заходил из угла в угол, выкрикивая ставшие ему уже привычными рассуждения:

– Ну ничего! Я моим обидчикам покажу! Я напишу прошение великому князю, и он примет меня во дворце! Я стану великим государственным мужем при императоре! Они узнают, как я образован и умен!

Несчастный кинулся к шкапчику и дрожащими руками вытащил оттуда маскарадную корону из серебряной бумаги. Руцкой водрузил украшение себе на голову и величаво задрал подбородок перед потрясенной молодой женой:

– Во мне течет царская кровь! Да я вообще мог бы претендовать на престол! И буду! Император вспомнит обо мне, когда я заявлю о себе в высшем свете! За мои таланты и благородное происхождение коронует на трон в Польше или Пруссии!

И вдруг оскалился в злом, безумном приступе, замахнулся на юную жену кулаком:

– Безродная ты чернь, не понимаешь своего счастья! Если бы не деньги твоего папаши, да я бы в твою сторону и не посмотрел! Ты грязь на моих сапогах. Уйди отсюда, видеть тебя не могу, купеческая рожа!

Разъяренный непочтительностью жены безумный аристократ накинулся на несчастную и принялся ее толкать, пока Дарья не оказалась в крошечной каморке. Тугая дверь хлопнула за ее спиной.

Муж выкрикнул из коридора:

– Сиди здесь и снова носа не показывай в мои покои! Невежда! Черная кость! Твое приданое откроет мне двери лучших домов! Я буду представлен при императорском дворе! А ты мне не нужна! Ты будешь только позорить меня, купчишкино отродье. Завтра же поедешь в монастырь!

Выкрикивая оскорбления незнатному происхождению Дарьи Руцкой, он наконец удалился. И молодая женщина с облегчением вздохнула.

В горле у Даши застрял комок из слез оттого, как изменилась ее жизнь в один день. Бросил жених, предал отец и выгнал из семьи! Хотя боевой характер не дал Дарье утонуть в печали о своих несчастьях. Уже через час, набрав полное ведро воды, принялась она за уборку в своей комнате.

Хоть и выросла девица в обеспеченной семье, но никакой работы не чуралась. А самое главное, что был у Дарьи боевой нрав, который толкал ее на борьбу с любыми жизненными трудностями.

Утром же она твердо заявила своему супругу:

– Господин Руцкой, так и знайте, по вашему приказу ни в какой монастырь я не отправлюсь. Буду жить здесь! И жить так, как я привыкла! Наймите прислугу и учителя живописи для меня! Денег у вас для оплаты достаточно, я знаю, что за мной батюшка дал хорошее приданое. Вы женились на мне из-за него.

Тот, облаченный в засаленный бархатный халат и снова в шутовской короне на грязных патлах, взвизгнул раздраженно:

– Вот еще чего выдумала! Прислуга такой черни, как ты, не положена! Приданое мне нужно, чтобы войти в высшее общество. Даже не думай, ни копейки не потрачу! Выдумала рисовать! Ты дочь безродного торгаша, простолюдинка! Можешь мыть пол или кашеварить, а книги и наука не для тебя!

Дарья не сдержала своего возмущения:

– Что у вас за средневековье в голове?! Я лучше вас образована. Обожаю книги и в общественной библиотеке перечитала все от научных трудов до поэзии.

– Молчать, деревенщина! Идиотка! Благородство и ум по происхождению даются! А не в библиотеках водятся. Я тому доказательство, – Руцкого снова вывели из себя слова жены.

Коронованный безумец запустил в молодую жену грязной тарелкой со стола:

– За дерзость ты наказана! Куска хлеба не получишь, пока не признаешь мое благородство!

За руку Руцкой отволок Дарью в ее половину покоев и запер на ключ. Сам же на приданое, которое вручил ему Тихон Лебедев, отправился обедать в ресторацию. А после – к портному, чтобы заказать себе новых костюмов для балов и светских вечеров.

И с той поры жизнь Дарьи становилась с каждым днем все хуже и хуже. В замужестве за сумасшедшим рухнули все мечты о любимой живописи, путешествиях и образовании. Скупой муж в попытках заставить ее отказаться от приданого и уйти в монастырь издевался над женой, морил голодом, не давал ни копейки. Еще и оскорблял молодую женщину, каждое утро, издеваясь над простым происхождением.

Средства, чтобы выжить в таких суровых условиях, приходилось Дарье добывать самой. Все парижские наряды, дорогие украшения, что привезла она с собой из родительского дома, пришлось заложить по ростовщикам. Подоткнув подол пышного платья, которое было сшито на заказ у лучшего портного за границей, дочь миллионера и жена графа мыла сама пол, возилась с горшками на грязной кухне.

Другая бы на ее месте давно уже прокляла выпавшую ей тяжелую долю. Но только не бойкая Дарья! Молодая женщина не унывала – даже в таких тяжелых условиях она нашла себе занятие по душе.

Пока Алексей Руцкой шатался по приемам и званым вечерам, его жена мастерила своими руками из старых штор или простыни холсты. Самодельные краски молодая женщина смешивала из мела и овощного сока. И каждый день, переделав все домашние дела, с упоением рисовала, рисовала, рисовала.

Дарья даже не подозревала, что муж, это чудовище в шутовской короне, вскоре окончательно испортит ее жизнь.

***

– Тратишь мои деньги на эту мазню! – этим криком Руцкой разбудил жену, вернувшись под утро с очередного бала.

Он подхватил несколько картин и потащил из ее спаленки к себе комнату, Дарья кинулась следом:

– Верните! Не смейте брать, это мое!

Но муж грубо оттащил ее назад в комнатку, а потом запер дверь на ключ:

– Грубиянка, не смей мне перечить! Безродная девка удумала рисовать, это занятие для благородных господ, тебе не положено!

Дарья в отчаянии заколотила в дверь:

– Отпустите меня! Умоляю! Это бесчеловечно! Я же не ваша вещь! Я человек! Со мной так нельзя обращаться!

Но все было напрасно, безумный аристократ не обращал внимания на крики раздражающей его жены. Руцкой же начал свое привычное утро – завтрак с бутылкой шампанского и целой вазой фруктов. И сам за трапезой все никак не мог оторвать взгляда от картин жены.

Хоть и несведущ он был в искусстве, но с первого же взгляда понял – у Дарьи огромный талант. Небольшое полотно завораживало переливом оттенков и красотой линий, хотя художница изобразила всего лишь букет из полевых цветов.

Руцкой быстро упаковал картину в оберточную бумагу. За три месяца своей женитьбы аристократ уже успел основательно растратить приданое жены на свои нужды. Хотя своей мечты – быть представленным при императорском дворе – так и не достиг.

Поймавший финансовую удачу за хвост граф сорил деньгами, угощал всех подряд и делал дорогие подарки, лишь бы заполучить хоть каплю внимания. Вот и сегодня решил он удивить хозяйку вечера оригинальным подношением, которое к тому же досталось ему совершенно бесплатно.

И попал прямо в цель!

Картина гостей поразила, полюбоваться на нее собрались все приглашенные. После того как Руцкой, ни секунды не сомневаясь, назвал себя автором произведения, к нему выстроилась целая очередь из господ, желающих выразить ему свое почтение.

В одно мгновение всеобщий шут и объект насмешек превратился в гостя, которого почитают и уважают. Для Руцкого это был невероятный триумф!