Всегда одни и те же действия, схемы. Мой личный набор выживания, который в последнее время подводит меня всё чаще. И эта странная дорога из кошмаров – первое место, которое должно было научить меня мыслить иначе. Должно было?

С каждым шагом дождь продолжает усиливаться, и я прикрываю голову руками. С неба сыплются колючие льдышки, и я буквально чувствую, как они раздирают рукава куртки, оставляют на теле крохотные синяки. Идти становится больно, и я хочу повернуть назад.

Зайти за границу непогоды и, если не переждать её, то хотя бы получить передышку. Набраться сил, чтобы попробовать снова… Но кому я вру, ведь я одна? По доброй воле я не смогу себя заставить пойти сюда вновь.

Одежда давно вымокла и потяжелела настолько, что мешает идти. Руки трясутся от холода. Ноги скользят по лужам и льду, скопившемуся в них. Останавливаюсь буквально на мгновение и прижимаюсь к скале после очередной неловкой попытки устоять. Я не готова к таким испытаниям.

А потом вспышка молнии озаряет всё вокруг…

И вместо мокрой, ледяной дороги я вижу тела. Десятки, сотни наваленных друг на друга тел. Женщины, мужчины, старики – огромное людское месиво до самого горизонта. Они лежат недвижимо, и мой мечущийся взгляд выхватывает ошмётки их покорёженных тел и красную, красную кровь, которой залито всё вокруг…

Взглянуть себе под ноги я не успеваю. Вспышка гаснет, и я вновь одна стою на дороге, прижавшись к скале. Гром забирает мой истошный крик.

Целую вечность я стою без движений, вглядываясь в стену воды. Не вижу совершенно ничего, лишь пустую дорогу под ногами. Иллюзия?

Мне больше не холодно и почти не больно, потому что я не чувствую тела. Всё внутри заледенело ещё во время моего крика, и теперь не отогреется никогда. Голода больше нет – из последних сил я пытаюсь не блевануть желудочным соком в очередную чёрную лужу.

Я снова иду, но руки дрожат уже не от холода. Я бы закрыла глаза и шла на ощупь, но слишком боюсь оступиться. Боюсь упасть на дорогу и почувствовать не мокрую землю, а что-то совсем другое.

Внутри я не прекращаю орать.

Не представляю, где нахожу силы продолжать. Если бы я верила в бога – я бы молила, чтобы этот мир стал нереальным, закончился, больше никогда не приходил мне в кошмарах. Но если бы бог существовал – он бы не допустил такого, даже в моём бреду.

Следующая вспышка вдалеке, но такая же яркая. Я скольжу на чьей-то руке и только чудом не падаю вниз. Рука гнилая и буквально растекается под моими стопами.

Я хватаюсь за скалу и крепко жмурюсь, надеясь хоть так сбежать от этого ужаса. Но продолжаю видеть тела.

Повсюду распахнутые глаза, искажённые мукой.

Благословенная темнота снова укрывает меня дождём. Я помню, в какой стороне обрыв, и думаю о нём всё больше.

Дышать тяжело. Я буквально заставляю свои лёгкие расширяться и набирать холодный мокрый воздух. Теперь мне чудится, что даже в темноте я ощущаю зловонный дух повсеместного гниения. Я вдыхаю его, и сама разлагаюсь внутри. И продолжаю вдыхать, раз за разом, потому что не могу отказаться от кислорода.

Поднимаю одну ногу, потом другую, потом снова первую. Я хочу идти вперёд без мыслей и без чувств, но у меня не получается. Сверкает молния или нет, я вижу одну и ту же картину.

Пробую считать шаги, представлять свой дом и аллею с голыми ветками рядом с ним, представлять автобусную остановку, дорогу к офису, кабинет…

На десятый раз, прилежно досчитав двести тринадцать и сорок, я сдаюсь. Это кошмар внутри кошмара, из которого нет выхода.

Во время очередной вспышки я замечаю, как моргают глаза у меня под ногами. Слева шевелится обглоданная до кости рука. Я думала, что шагаю по мертвецам. Но огромная гора тел, которыми устлана дорога – живая.

Меня рвёт, долго и мучительно. По лицу вперемешку текут струи дождя и слёзы. Мне снова холодно. Холодно настолько, что я еле могу поднять ногу.

Нужно идти. Я должна.

Кому я должна?

Не хочу быть здесь. Не хочу быть внизу, частью этой ужасной массы.

Я не хочу быть как они – и панический ужас накрывает меня с головой.

Не могу. Не могу…

Следующая вспышка выхватывает огромную фигуру впереди. Ещё далеко, но я вижу её так чётко, будто стою на расстоянии вытянутой руки. От страха мне кажется, что она высотой до самого горизонта. Я не разбираю, что передо мной – бесформенная груда вместо туловища с облезшей кожей или шерстью, ноги или лапы, топчущие не-землю под собой, и головы… Оскалившиеся головы, с клыков которых падает кровавая слюна. В одной из пастей я вижу тело, которое отчаянно трепещет. Его подхватывает другая пасть, тянет в свою сторону…

Свет меркнет, и я снова одна на дороге. Но всё ещё слышу рычание, или раскат грома, когда из последних сил бросаюсь в сторону пропасти.

Еле торможу у самого края, падаю на колени лишь с одной надеждой – не застать в таком положении новую вспышку. Шарю руками по скале, судорожно ползу вдоль края, ищу выступы, что угодно, хоть что-то, чтобы спуститься. По моей вымокшей куртке стекают струи дождя прямо в бездну. Капюшон давно слетел с головы и теперь полон воды. Она льётся мне за шиворот, но я почти не чувствую этого.

В момент наивысшего отчаяния я нахожу, что искала. Место, где скала не такая отвесная. И прямо в ней, будто специально, выбиты уступы. Ступени, чтобы спуститься ниже.

Я больше не медлю. Перекидываю ногу и начинаю спуск, не думая о том, что ждёт меня дальше – и ждёт ли вообще хоть что-то.

Новую вспышку я уже не застаю. Ливень стихает, превращаясь в невесомую капель, и лишь моя вымокшая одежда напоминает о нём.

Лезу медленно и позволяю очередной глупой надежде поселиться внутри. В прошлые разы, когда мне удавалось спуститься, я не достигала земли. Просыпалась в том, другом мире, где бывает солнце… Даже в ноябре.

Но ничего не происходит, я лезу вниз и не нахожу дна, не вижу выхода. Почти не чувствую своих отмёрзших рук. Когда мой взгляд падает на них – в красной дымке они кажутся залитыми кровью.

От ужаса я чуть не разжимаю пальцы. С трудом удерживаю равновесие, вжимаюсь в холодный камень всем телом. Малейшее дуновение ветра, и я полечу в ту бездну, взгляд которой снова чувствую на своей спине. Она слишком близка и неотвратима…

Страх защищает нас. В "обычной" жизни он призван уберечь от необдуманных решений, заставить бежать от опасности и сторониться темноты, если в ней может скрываться враг.

Я иррационально боюсь всего вокруг, но разве не именно это позволило мне продержаться так долго?

Здесь же страх – это то, что убьёт меня. Что заставит оступиться. Вскрикнуть лишний раз, когда меня могут услышать… Или замереть, когда меня могут догнать.

Потерять единственного человека, живого и настоящего, готового мне помогать. Если бы я не боялась Дэмиана, как привыкла бояться всех вокруг, если бы я доверилась ему сразу – мы бы шли быстрее, мы бы…

Мой страх неправильный.

Мой первейший механизм выживания, главный инстинкт подводит меня. И роет мне могилу в каждом из миров. Не важно, что в реальности пройдут годы, прежде чем я в неё угожу – я уже почти мертва внутри. Запрещая себе все эмоции, желания, поступки, я сама кидаю камни земли на свой неостывший труп.

Труп из этой бездны. Ведь не зря же здесь оказалась.

Не понимаю, сколько времени прошло – в этом странном месте никогда его не чувствую. Но вот уже сколько-то метров я непрерывно думаю, что спускаюсь в собственную могилу, и даже скала начинает пахнуть сырой землёй. Мои кровавые руки деревенеют, и мне чудятся на них синие вспухшие вены.

Я не видела трупов матери и отца, я не была на похоронах. Но мне кажется, что именно так выглядит и ощущается мёртвое тело. Может, я не смогла спуститься. Может я лежу там, чуть выше, на горе гниющих людей. И распахнутыми глазами смотрю в оскаленную пасть приближающегося монстра.

А эта иллюзия побега – всё, чем мой разум смог смягчить финал. Он так привык, что я бегу…

Нога натыкается на твёрдую землю. Я с неверием отрываю взгляд от скалы – и вижу всё ту же пыльную дорогу. Красный полумрак. И огромное чёрное солнце в четверть неба…

Разжимаю руки, не в силах отвести от него глаз. Кажется, как только отвернёшься, оно рухнет на эту проклятую землю и положит конец всем страданиям. Огромная пышущая мраком звезда над головой. Я испытываю дикий, почти звериный ужас от этого зрелища, но готова признать его красоту.

Дорога широка, и со своего места я почти не вижу обрыв и бездну за ним. Мокрая одежда ещё давит плечи, и я скидываю куртку, оставляю её позади. Иду одна вперёд в чёрных лучах солнца.

Иду, и с новым приливом адреналина моё тело оживает. Кровь, текущая по венам, уже не кажется синей и трупной. Сердце колотится всё чаще, а грудь поднимается и опускается в рваном судорожном темпе. Слишком громко. Я помню, где я, и не могу забыть ни на мгновение.

Снова думаю о том, что ждёт меня в конце этого пути. Есть ли ему конец или отныне все мои трипы будут отправлять меня сюда? Место покаяния и последней надежды. Надежды, которой здесь не должно быть.

Иду дальше потому, что Дэмиан сказал мне идти. Сказал, что, если я выбираю жизнь – то идти мой единственный выход… Сказал и толкнул меня вперёд.

А теперь Дэмиана уже нет. И если он плод моего больного воображения, то оно в очередной раз меня подвело. Потому что идти вперёд кажется самым верным способом погибнуть.

Какой из шагов здесь толкнёт Алису, оставшуюся в реальности, под несущийся на полной скорости грузовик? Заставит шагнуть под поезд в метро? Или будет банальное окно, которое я не закрыла сегодня, уходя из дома.

Представляю своё тело, размозжённое встречей с голой осенней землёй. Разбросанные руки, пустые глаза. И кровь, много крови того же цвета, что это небо, эти густые сумерки.

Я так часто представляла эту картину, что сознание рисует её быстро, по инерции. Однажды я попробовала нарисовать её в тетради, чтобы выпустить из себя хоть как-то, хоть отчасти освободиться от самой навязчивой мысли. У меня не вышло ничего, я просто исчеркала целый лист, в конце закрасив его полностью чёрным.

Но только здесь, в этом проклятом трипе, я чувствую, как отчаянно хочу сопротивляться. Как отчаянно хочу выбрать жизнь. Возможно, это слишком трудно для таких, как я.

Позволяю себе замереть буквально на мгновение передышки и поднимаю глаза к небу, к мрачным лучам местного солнца.

И оно поворачивается ко мне в ответ. Раскрывает свой единственный глаз в четверть неба и смотрит прямо на меня.

С вершины, откуда я спускалась, срывается первый огромный валун. Он летит вниз так быстро, что я едва успеваю увернуться. Он беззвучно разбивается о то место, где я стояла ещё секунду назад. Мнётся, комкается и катится дальше. Но я успеваю разобрать, что передо мной не камень, а всё те же тела. Сросшиеся, слипшиеся вместе, в единую гниющую кровавую форму с торчащими во все стороны обглоданными конечностями.

И изломанными, искажёнными, распахнутыми глазами.

Я инстинктивно пячусь, хотя эта глыба уже сошла с дороги и улетела дальше в пропасть. Пячусь и снова поднимаю взгляд наверх.

По всему небу надо мной распахиваются глаза. Вслед за чёрным солнцем, они поворачиваются в мою сторону. Немигающим взором следят за каждым движением. И чем дольше я смотрю, тем больше глаз появляется на прежде гладком небосводе…

Кажется, я бегу. Не знаю, в какую сторону и зачем – ведь убежать от этого пристального взгляда невозможно. Кажется, я кричу, но опять не слышу своего голоса. Кажется, я чудом уворачиваюсь от следующих двух глыб, состоящих из человеческих тел, что срываются на меня сверху.

Кажется, ужас и паника съедают меня целиком, не оставляя ни капли сознания. Кажется, я больше не могу этого вынести…

Нахожу себя в тишине и темноте ещё одну вечность спустя. В голове звенит, и я еле дышу. Мрак перед глазами отступает, сменяясь всё теми же тусклыми сумерками. Я всё ещё здесь. Почему?!