– Я должен был собираться, но у меня сбежала кошка.

Натали выпрямилась, изогнув потрясающе красивые бедра.

– Ты думаешь, я поверю, что это твоя кошка? Твоя домашняя питомица?

– Точнее, я – ее питомец.

Она внимательно осмотрела животное, подняла его и наклонилась поближе.

– Почему на ней нет ошейника?

– Послушай, я не знаю, может, и есть кошки, которые позволяют напялить себе на шею ошейник, но Гроза, – он ткнул пальцем в сторону кошки, – не из их числа. Она, наверное, целый час притворялась, что ей это нравится, а потом я просыпался и обнаруживал на зеркале в ванной смертельную угрозу, написанную кровью и подписанную отпечатком лапки.

Губы Натали слегка дрогнули или он выдает желаемое за действительное?

Потому что, да, у этой женщины была потрясающая улыбка. Он много раз видел ее вблизи. Он пробовал ее на вкус. С той ночи прошли месяцы, а осознание того, что он никогда больше не попробует ее снова, не давало ему покоя. По крайней мере, до тех пор, пока он продолжает встречаться с ней в этом городе. Влечение, которое он испытывал к Натали, было чудовищным. В очередной раз его член все испортил – и прямо сейчас он портил ему отдых. Ему следовало собрать вещи и начать путешествие к забвению о том, что могло бы быть, если бы он просто не был таким засранцем. Или если бы она не была таким избалованным ребенком.

– О-о-о. Ты просто пыталась спастись от запаха пердежа и несвежего пива, правда, моя прелесть? – промурлыкала Натали кошке, беседуя с ней как с ребенком.

– Если ты пытаешься настроить мою кошку против меня, уверен, этот корабль уже отплыл.

– Она тебя ненавидит? – На мгновение Натали, казалось, удивилась, но быстро пошла на попятную. – Я имею в виду, она тебя ненавидит. Это очевидно.

– Все зависит от мгновения. Я никогда не знаю, что произойдет.

– И что же разозлило ее на этот раз?

Почему он заколебался, прежде чем ответить? Он не знал ответа на этот вопрос.

– Я собирал вещи. Достал свой чемодан, а она отправилась на смертельную прогулку.

Выражение ее лица, казалось, застыло. Вероятно, она сдерживалась, чтобы снова не обозвать его слабаком.

– О. – Прошло несколько секунд, затем она направилась к нему, очевидно, намереваясь отдать кошку. – Ну, последнее, что я хочу сделать, это отложить твой долгожданный отъезд из Напы. Я дам тебе возможность к этому вернуться.

Август натянуто улыбнулся.

– Жду не дождусь, когда уже сбегу без оглядки.

– Боги виноделия, безусловно, порадуются этому дню.

– Тебе лучше знать, ведь боги виноделия – твои родители.

– Ой, ради бога. Они не боги виноделия. – Натали хотела передать кошку в его протянутые руки, но та вцепилась когтями в черный трикотаж ее платья. Она попробовала еще раз. Безуспешно. Гроза не сдавалась. – Ой! Я не хочу поранить ее.

Он провел рукой по волосам:

– Гроза наказывает меня.

– Она проявляет симпатию по отношению к нелюбимому тобой человеку. Я начинаю думать, что ты не преувеличиваешь, говоря о дьявольских чертах характера этой кошки.

Натали Вос была далеко не самым нелюбимым человеком в его жизни, но он держал это при себе. На самом деле, когда он был так близко, ее дымчато-цветочный аромат поражал его воображение, заставляя забыть о том, что он когда-либо имел против нее. Разве можно затаить злобу на такую красивую и мягкую женщину, которая к тому же настолько ниже его ростом, что он начинал чувствовать себя чудовищем? По крайней мере, до тех пор, пока она не спросила:

– Ты собираешься мне помочь? Или так и будешь стоять?

– Прошу прощения, принцесса. Вы привыкли, что люди вытягиваются по стойке смирно, чтобы вам помочь.

– О, Август, заткнись. Давай не сегодня.

Внезапно им овладело подкравшееся беспокойство.

– Почему? Что произошло сегодня?

Прежде чем она успела ответить, на дороге появился автомобиль. Он начал объезжать машину Натали, которая все еще стояла посреди дороги, ведущей в сторону виноградника Вос. Конечно, Гроза не слышала приближения встречного транспорта, но, уловив краем глаза неожиданное движение, она напряглась и вонзила когти Натали в грудь.

Натали вскрикнула от боли.

Август испытал панику, подобной которой он не испытывал со времен боя, его горло сжалось, и он не мог сглотнуть.

– Господи, принцесса. Сейчас. – Ощущая свои руки бесполезными, он взялся за кошачьи лапы и потянул, но каким-то образом сделал только хуже. – Я люблю собак. Я не знаю, что с этим делать.

– Успокой ее. – Кошка прильнула к ней еще крепче, и Натали ахнула. – Просто успокой ее.

– Она плохо слышит. И гладить ее – это действительно занятие, зависящее от настроения. Иногда ей это нравится, иногда она становится одержимой сатаной. Я не хочу усугублять ситуацию.

– Да ладно, тебе же это нравится.

– Мне это совсем не нравится, Натали. – Не в силах больше выносить зрелище когтей, впивающихся в тело Натали, он стащил с нее кошку, к сожалению, порвав при этом ее платье и заметив несколько кровоточащих царапин под ключицами. – Боже.

Она покосилась на ранки и поморщилась.

– Все в порядке.

– Все не в порядке. – Он бросился к ее машине, и каждый раз, когда он моргал, перед глазами у него всплывали следы кошачьих когтей. – Не двигайся.

– Не командуй.

Август проигнорировал это замечание и распахнул дверцу машины Натали, зажав рычащую – да, именно рычащую – Грозу под мышкой. Из-за разницы в росте он оказался прижат к рулю, пока не отодвинул сиденье назад до упора. Он завел машину и припарковал ее на обочине, безуспешно пытаясь не замечать, что воздух в салоне наполнен ее запахом. Что в этих пакетах для покупок? Содержимое было завернуто в тонкую бумагу, а значит, ее покупки должны быть необычными. Конечно, так оно и было.

И почему ее машина была самой простой из тех, что дают напрокат?

Неужели она не могла позволить себе «Мерседес» или что-нибудь столь же дорогое? Приказав себе не лезть не в свое дело и сосредоточиться на текущей задаче, Август вынул ключи из замка зажигания, в последний раз вдохнул ароматный воздух и вылез из машины.

– Что ты делаешь? – потребовала ответа Натали, скрестив руки на разорванном платье. – Мне нужно домой.

– Не раньше, чем я приложу что-нибудь к этим ранам. – Он прошел мимо нее, сопровождаемый кошачьим шипением. – Пошли.

– Ни за что. Верни мне ключи.

– Не выйдет.

– Ты думаешь, я пойду с тобой через лес в твой дом? Наедине с человеком, который не задумываясь выдвинул бы мою кандидатуру на участие в салемских процессах над ведьмами?

Это заставило Августа замолчать. Нахмурившись, он повернулся к Натали, которая все еще стояла в нерешительности на вершине тропинки.

– Ты боишься остаться со мной наедине?

Натали не ответила. На самом деле, казалось, она не знала ответа. Какие бы разногласия ни возникали между ними, Августу не понравилась ее нерешительность.

– Натали, вид этих царапин меня просто убивает. Лучше бы они были на мне.

Она резко закрыла рот, несколько раз моргнула и бросилась вперед, обогнув его на тропинке.

– Вот уж не думала, что люди-кошатники такие нервные, – пробормотала она.

– Только когда ставится под сомнение их честность, – возразил он, следуя за ней.

– Прости. А еще я сомневаюсь в твоей интеллигентности.

– Вот спасибо.

Ее плечи слегка затряслись. От смеха? Почему именно сейчас, когда он даже не может видеть ее лица?

– Уповаю лишь на то, что залечивать раны ты умеешь лучше, чем делать вино.

– Учитывая, что мне доводилось во время песчаной бури накладывать себе швы без обезболивающих – дважды, – я бы сказал, что готов залатать твои кошачьи царапины.

Не то чтобы он был доволен, когда она сбилась с шага, просто… Что ж, он был сыт по горло тем, что эта женщина считала его неспособным и несчастным лишь потому, что он не знает, как ферментировать какой-то дурацкий виноград. Было ли важно, чтобы на этом этапе Натали воспринимала его как человека, который что-то умеет? Нет. Он был на грани того, чтобы уехать. И все же он не мог не желать этого одобрения.

Они молча шли к дому. Это был небольшой дом в калифорнийском стиле с двумя спальнями, красной черепичной крышей и бежевой облицовочной штукатуркой. Его временный дом располагался на краю участка, неподалеку стояли два сарая. Один он использовал для дегустаций, на которые редко кто приходил, а другой – для производства вина и хранения винных бочек. Со всех сторон тянулись к солнцу ряды ароматного винограда. Он до сих пор помнил то чувство, когда впервые ступил на эту землю и услышал, как Сэм шепчет ему на ухо, что это будет прекрасно. Так оно и было. Это был настоящий рай, который он никогда бы не смог себе представить на протяжении бесчисленных дней, проведенных в пустыне. Но он не был создан для того, чтобы правильно управлять виноградником.

Женщина, ожидавшая, когда ее впустят в дом, умела это лучше, чем кто-либо другой.

Он вставил ключ в замок, и их взгляды встретились. В животе поселилась тяжесть, словно на него положили монтировку. Каково бы это было – забрать ее домой. Взять ее на руки. Они потрясли бы этот гребаный городок.

– Я здесь только ради медицинской помощи, – с подозрительными интонациями в голосе сообщила Натали.

– Я прекрасно понимаю, что это все, что тебе от меня нужно.

– Хорошо.

– Но для человека, которому просто нужно заклеить пластырем царапины, ты слишком внимательно рассматриваешь мой рот. – Он толкнул дверь. – Так что не стоит это подчеркивать.

Глава четвертая

Натали ожидала увидеть бардак. Коробки из-под пиццы, грязную спортивную одежду и бутылки из-под пива. Возможно, пару подозрительных салфеток. Но в маленьком домике Августа царила такая чистота, что хоть с пола ешь. На кухонном столе перед разделочной доской были расставлены специи. Кухня и гостиная соединены, пространство небольшое, поэтому единственным предметом мебели было большое мягкое кресло, придвинутое к телевизору. Ему удалось создать уютную обстановку с помощью коврика и корзинки с пледом. Это было… мило.

На самом деле это на тысячи километров превосходило ее «кладбище бокалов для вина» в гостевой комнате.

– Разочарована, что у меня на стенах нет фотомоделей?

– Уверена, они спрятаны в шкафах вместе с крысами, – беззаботно парировала она, наблюдая, как кошка с видом победительницы удаляется в заднюю часть дома.

Август повернулся, чтобы заглянуть ей в лицо, и громко рассмеялся.

– Посмотри на себя. Ты потрясена. Ты действительно ожидала, что я буду жить как в студенческом общежитии, верно?

Он вошел в ванную, которая, как она предположила, находилась за единственной дверью в коротком коридоре, ведущем к спальням. Включив свет, жестом пригласил ее следовать за ним в крошечную комнатушку. Она направилась в ту сторону, но остановилась на пороге, думая о том, что ей будет тесно на такой маленькой площади с таким крупным мужчиной. Мужчиной, к которому она, кажется, никак не может перестать испытывать влечение, несмотря на то что он постоянно осуждает ее, грубит и, кажется, видит в ней только все самое худшее.

– Ты правда дважды накладывал себе швы во время бури?

Рывшийся в аптечке Август остановился. Рука, державшая флакон со спиртом для растирания, опустилась на туалетный столик.

– Да.

– Где?

Он повернулся и оперся бедром о раковину.

– Почему тебя это интересует? Хочешь оценить работу моих рук, прежде чем решишь, что я гожусь на то, чтобы починить твое королевское бо-бо?

Нет. Она пыталась оттянуть момент, когда они окажутся достаточно близко, чтобы коснуться друг друга, потому что он всколыхнул ее мозг до такой степени, что она начала задумываться, не переспать ли с ним даже после месяца оскорблений и поддразниваний.

– Это хорошая практика – интересоваться квалификацией.