Шерьер чертыхнулся про себя, испытывая огромное желание обкорнать эти длинные локоны кривым ножом, но смолчал. Заставил себя взять кувшин, аккуратно промыл и мягко отжал каждую прядь. Заплел волосы в рыхлую косу и закрепил ее на голове короля золотыми заколками в драгоценных камнях так, чтобы не выбивался ни один волосок.

– Да уж, расторопностью тебя природа не наделила. – Реми соскользнул в воду, развернулся и, облокотившись о край бассейна, пристроил подбородок на сложенные ладони.

Вода начала понемногу остывать, пара становилось все меньше. Шерьер, избегая смотреть на короля, ползал по полу. Пытался отыскать неизвестно куда запропастившуюся губку.

– Мике-е-ель? – елейным голосом произнес Реми, и, когда тот нехотя поднял на него взгляд, продолжил все тем же тоном: – Я же обещал, что поставлю тебя на колени?

Микель прекрасно понимал, какую игру затеял король. Должно быть, готовился со вчера, сочинял ядовитые реплики. Дерзкий мальчишка! Этот бесчестный король вел себя как ребенок, не волнуясь о последствиях, не заботясь о своем положении. Он резвился, как маленькая рыбка. Придумал себе развлечение – планомерно выводить Микеля. Но на сегодня с него хватит. Он выполнил приказ: пришел в купальни, сделал все, что требовалось, и теперь мог спокойно уйти.

Шерьер поднял пустой кувшин и зашагал вдоль бассейна к выходу. Он не видел ни шкодливой улыбки, ни лукавых искорок, что заплясали в провожающих его глазах. Не слышал, как Реми поднырнул и тихо поплыл. Микель слишком поздно почувствовал, как тонкие сильные пальцы вцепились в его ногу. Раздался оглушительный всплеск. Брызги разлетелись во все стороны.

Чаша купальни оказалась неожиданно глубокой. Мозаика на дне складывалась в затейливый узор, но разглядеть его можно было только вблизи. В голове шерьера щелкнуло, и он решил проучить заигравшегося монарха. Вместо того чтобы всплыть на поверхность, он, напротив, ушел дальше под воду. Король не знал, что Микель был способен дышать под водой часами.

Реми нигде не было – видимо, уже выбрался. Спустя пару минут в бассейн опустились ноги. Король уселся на край и болтал ими, как ребенок, не знающий, чем себя занять, в ожидании чего-нибудь интересного. Микель усмехнулся и выпустил из легких остатки воздуха. К поверхности потянулись крупные пузыри. Сквозь толщу воды до него гулко донесся испуганный крик. Как будто он даже расслышал свое имя. Надо же, у высокородного мальчишки наконец сдали нервы.

Теперь надо было действовать быстро. Шерьер перестал двигаться, вытаращил глаза и разинул рот, старательно изображая утопленника. Вода мягко приняла его в свои объятия. Расслабившееся тело стало плавно опускаться к самому дну. Он прекрасно видел, как Реми приближается к нему, даже разглядел испуг на его лице. Между ними оставалась всего пара метров, когда Микеля развернуло и перед ним предстала искусная мозаика.

На золотом фоне сине-голубые узоры складывались в кузнечиков, стрекоз, муравьев, жуков и бабочек. Они собирались в стаи, закручивались в спирали, заполняли собой все пространство. Мастера, изготовившие это чудо, вложили в свою работу много сил, старания, времени и, без сомнения, души. Орнамент выглядел великолепно!

Микеля охватил ужас. Горло сдавила паника. Хотелось скорее оказаться как можно дальше от этого места, но мышцы сковал первобытный страх, не дающий пошевелиться. Он сумел только коротко вскрикнуть и подумать, что вот-вот умрет прямо здесь от разрыва сердца. Вдруг чьи-то руки схватили его и унесли прочь от кошмарного сна, вновь скрывшегося в глубине, под толщами воды.

Кто-то кричал. Кто-то сгибал и разгибал его руки, кто-то давил ему на грудь… Он пришел в себя и понял, что лежит на полу купальни, уставившись в потолок, а Реми прижимается ртом к его губам, пытаясь вдохнуть в них жизнь.

– Матушка знала! – послышался радостный возглас от двери, и в купальню, хохоча, вбежала королева. За ней семенили фрейлины и служанки, среди которых была и Лиззи.

Микель закашлялся, сел. Реми отпрянул от него, вскочил на ноги. Лицо его пылало. Казалось, он сейчас взорвется от ярости. Вместо этого король заговорил обеспокоенно, даже огорченно:

– Какого черта ты не предупредил меня, что не умеешь плавать?

– Я… – прохрипел Микель. – Я умею.

– Ага, как же! А кто только что едва не утонул? – Тревога в голосе Реми уступила место привычной язвительной насмешке. – И как бы я потом тут купался, зная, что поблизости бродит твой неупокоенный призрак?

Рубашка неприятно липла к телу. Штаны, похоже, впитали добрую половину бассейна. Хотелось поскорее обсохнуть и переодеться. Микель убрал со лба мокрую челку и почувствовал острый взгляд Реми. От воды тонкий шелк стал почти прозрачным и не скрывал цепочку с висящим на ней злополучным ключом. На него-то и смотрел король.

Лиззи, кротко опустив глаза, поднесла темно-синий халат, расшитый золотыми звездами. Реми поспешно сунул руки в рукава и запахнулся, сообразив, что все это время стоял в чем мать родила.

– Хоть бы спасибо сказал! – беззлобно буркнул он и демонстративно отвернулся.

– Ладно, ладно, ваше величество, – с улыбкой сказал Микель, – вы победили. Сдаюсь. Вы спасли мне жизнь, хотя сами и поставили ее под угрозу. Теперь я перед вами в долгу и сделаю все, о чем попросите. – Он заметил, что Реми просиял, и добавил: – Ключ не отдам. А в остальном – что угодно.

Король сразу насупился.

– И что же это за ключ? – спросила королева, которая до этого момента молча наблюдала за ними. – Неужели он настолько ценен?

– Нет, ваше величество, – сказал Микель. – Это память о моем хорошем друге, не более. Он погиб.

Реми взвился:

– Неужели какая-то память о каком-то друге для тебя важнее собственной жизни?

– Увы, это так, – пожал плечами Микель.

Реми смерил его холодным взглядом и направился к двери.

Королева вдруг охнула и остановила сына. Наклонив к себе его голову, она встревоженно воскликнула:

– Милый, да у тебя кровь! Лекаря сюда! Срочно!

Микель поспешно повернулся. Увиденное заставило его побледнеть: из уха монарха стекала темная струйка.

Реми потер ладонью висок, и пальцы его окрасились алым. Он тупо уставился на них, пошатнулся, обмяк и без сознания рухнул на пол.

Глава 6, в которой завеса тайны слегка приподнимается

Рядом были слышны голоса. Большей частью знакомые. Кто-то спорил, кого-то уговаривали, кто-то не соглашался. Открывать глаза не хотелось, слышать ругань и крики – тоже. Голова была словно чугунная, голоса звучали гулко, как будто доносились из огромной бочки или гигантского чайника. Наконец кто-то потребовал тишины и выгнал крикунов взашей. Воцарилось долгожданное молчание.

Логично рассудив, что остался в комнате один, Реми разлепил веки и с удивлением обнаружил сидящего у изголовья кровати Микеля. Взгляды их пересеклись. Притворяться спящим было поздно.

– Ты тут зачем? – тупо спросил король и не узнал своего голоса.

Микель виновато улыбнулся. Когда он заговорил, Реми снова показалось, что звук доносится будто из надетой на голову шерьера кастрюли. Пришлось как следует поднапрячься, чтобы разобрать слова:

– Это я виноват, что вы пострадали.

– О, ну конечно же, ты! – воскликнул монарх. – Ты, и никто другой! Мне пришлось нырять за тобой на десятиметровую глубину!

Он ждал, что Микель начнет спорить и злиться, но тот не стал отпираться. Просто опустил глаза.

– Надеюсь, вы простите меня, – замялся он. – Вероятно, ваш слух сейчас слегка… поврежден. Есть одно средство, которое способно быстро его восстановить. Во время последнего ночного визита вы забрали из моей комнаты пузырек с… пилюлями. Примите одну, и слух полностью вернется.

Реми скептически посмотрел на него:

– Хочешь, чтобы я принял что-то неизвестное от тебя? Считаешь меня настолько наивным? А если это не лекарство, а… ну, не знаю… например, яд? Думаешь, я поверю, что ты желаешь мне добра после того, как я почти месяц над тобой издевался?

– Вы надо мной издевались? – искренне удивился Микель, с невинным видом хлопая ресницами. – Простите, у меня были кое-какие проблемы, и я ничего заметил.

Реми будто обухом по голове ударили. Нет, это не могло быть правдой! Целый месяц он игнорировал Микеля, и тот был так подавлен, что, казалось, вот-вот начнет умолять о пощаде.

Король одарил Микеля таким ледяным взглядом, что у любого другого придворного душа бы в пятки ушла. Дерзкий мальчишка же улыбался как ни в чем не бывало и весьма заинтересованно изучал стоявшие на прикроватном столике склянки.

– Однажды я выясню, где у тебя слабое место, – процедил Реми. – И это будет твой последний день в моем замке.

В этот момент в руках Микеля оказалась вычурная бутылка с полупрозрачной розоватой жидкостью, в которой плавало какое-то крупное яркое насекомое. То ли стекло было слишком скользким, то ли содержимое слишком тяжелым, но шерьер выронил емкость и едва успел подхватить ее у самого пола, прежде чем та разлетелась бы. Он поспешно поставил бутылку на место, и Реми заметил, что ладонь его дрогнула.

– В любом случае сегодня вы спасли мне жизнь, и это факт. Те пилюли, о которых я говорил, – универсальное противоядие. – Микель посмотрел на Реми и понял, что тот ни на йоту не верит ему, так что продолжил с привычной снисходительностью: – Можете испытать на ком-нибудь, если сомневаетесь. Или просто выпить лекарство, когда надоест слушать шум прибоя. – Он поднялся и направился к выходу, но у самой двери обернулся. – И не переживайте, вам ни к чему знать о моих слабостях. Как только я завершу кое-какие неотложные дела, незамедлительно оставлю службу и отправлюсь на север. Потерпите еще немного.

С этими словами он вдруг тепло улыбнулся королю и поспешно покинул комнату.

Реми погрузился в раздумья, пытаясь уложить в голове полученную информацию. Итак, Микель, безусловно, раздражал его. Даже не так: невероятно бесил, заставлял чувствовать себя глупо, неуютно, униженно. Но одновременно было в нем что-то такое, что отзывалось в душе приятным знакомым чувством. То же самое он испытывал, когда во время ночной вылазки обнаруживал в покоях кого-то из гостей какую-нибудь загадочную вещицу непонятного назначения. Микель был полон тайн, и Реми не хотелось его отпускать, пока не разгадает все секреты. Для начала неплохо бы разузнать, что за дела держат его во дворце.

Он позвонил в висящий у изголовья колокольчик. Вошла Лиззи.

– Ваше величество. – Она сделала реверанс и замерла в ожидании приказа.

Реми улыбнулся. Судьба послала ему самого надежного человека из всей прислуги.

– Лиззи! Если бы ты только знала, как я рад тебя видеть! – воскликнул он. – У меня есть для тебя важное поручение. Мы с тобой до этого никогда не обсуждали других слуг, но сегодня я хочу спросить тебя кое о чем. Скажи, что ты думаешь о шерьере Микеле Льонсэ?

Девушка вздрогнула и потупилась. На ее лбу выступили бисеринки пота. Она немного помялась и вдруг выпалила:

– Он очень симпатичный!

Реми растерянно заморгал, а потом рассмеялся: ну а чего еще можно было ожидать от молодой девушки? В голове вдруг всплыл образ Микеля с ключом на груди.

Король поспешно прогнал видение и сказал:

– Даже если и так, сейчас о другом.

Он вкратце рассказал ей о своих трудностях в отношениях с шерьером, о злополучном ключе, о подозрительном поведении и неуживчивом характере парня, умолчав лишь о ночных вылазках. Затем он поведал ей о своих подозрениях. Девушка внимательно выслушала.

– Да, – сказала она, – непростая ситуация. Так чем я могу помочь вашему величеству?

– Я хочу, чтобы ты последила за Микелем несколько дней. У меня вряд ли получится следовать за ним тайком, я слишком приметный. Тебя же он как будто вообще не воспринимает, словно слуги для него не люди. Если увидишь, что он ведет себя подозрительно, или заметишь за ним какую-то особенность, сразу докладывай. Возможно, это позволит мне получить над ним власть и одержать верх.