– Что ж, раз всё так быстро завершилось, – обратился я к нему, – давай вернёмся к работе, налоговый кодекс Египта нам нужно будет закончить до возвращения домой.

– Да, мой царь, – поклонился парень, – сейчас принесу черновики.

***

Уйдя к городам, принадлежавшим Египту только формально, пришлось снова озаботиться охраной для обозов и караванов с провизией, а также стадами скота, которые тянулись за войском длинной вереницей, то подвозя новую провизию, то убывая пустыми. Иамунеджех, быстро ухвативший мой метод предварительных заказов, основанный на среднем потреблении войском провизии, весьма быстро со всем разобрался и с помощью своих помощников наладил постоянное взаимодействие между купцами семейства Яхмоса Пен-Нехебета, которые и обеспечивали нам эти поставки. К тому же финикийские и иудейские купцы, тоже получившие разрешение поставлять продукты, весьма сильно способствовали тому, чтобы рацион легионеров был разнообразным. На рыбу и птицу уже редко кто кривил лицо, поскольку для побережья, где мы находились, это была самая доступная и массовая еда, а главное, свежая.

Встречаемые нами по пути на юго-восток небольшие поселения разграблялись, а жителей сразу угоняли в рабство, не сильно интересуясь, кто там из какого рода и племени, поскольку никакой центральной власти здесь не было. Полукочевые племена с труднопроизносимыми названиями были мне не сильно интересны в качестве базиса, на который можно было опереться, а многочисленные поселения амореев, остатки некогда большого племени иевусеев, а также хивеев просто не могли сопротивляться моему войску. Большая часть, конечно, разбегалась, но куда они могли пойти, если кругом были разнородные племена, чаще всего враждовавшие между собой, мне было непонятно. Зачистка продолжалась широким фронтом, поскольку никто из тех, кто здесь жил, не платил дань Египту и даже не собирался этого делать, как говорили нам пленные. Они жили своей маленькой жизнью и слыхом не слыхивали ни о каком Египте, зная названия только близлежащих к ним городов.

На исходе второй недели в лагерь вернулись разведчики, рассказавшие о том, что впереди город с не очень высокими стенами, первый, который встретился здесь на пути, среди холмов, горных склонов и ответвлений многочисленных русел реки Иордан. Колесницы, с большим трудом передвигающиеся в горной местности, отлично показали, что мои мысли об их замене очень правильные. Сейчас вся эта тысячная армия всадников была практически бесполезна. Одна грамотно организованная засада на гористых холмах и едущие хорошо если в один ряд колесницы станут отличной целью для лучников.

Чтобы этого не произошло, я отправил на возвышенности небольшие отряды пехоты, которые сопровождали нас, идя впереди и позади войска, как раз на такой случай.

– Как мишени мы тут, внизу, – ворчал я, отпустив разведчиков, принёсших вести о городе впереди.

Мы двинулись в указанном ими направлении, при этом периодически крутя головами по сторонам, высматривая наверху холмов легионеров, которых было отлично видно из-за больших щитов.

Внезапно над горами раздался тягучий сигнал опасности, разлетевшийся повсеместно, и отражённым эхом вернулся к нам.

– Труби тревогу, – тут же приказал я одному из горнистов пехоты, которые сопровождали меня рядом с колесницей, – всадники пусть остановятся, достанут луки, пехота прикроет колесницы щитами.

Один за одним сигналы раздались рядом со мной, глуша трубными звуками, и на стены горных склонов, откуда послышался сигнал тревоги, полезли легионеры дежурных когорт. Остальные надевали доспехи и выстраивали защитное построение, готовясь принять на себя удар стрел. Он последовал, но весьма слабый. Засада была вовремя вскрыта идущими по вершинам холмов разведчиками, и вражеские лучники, вместо того чтобы спокойно расстреливать беззащитную конницу, стиснутую между холмов, вынуждены были отбиваться от атаки. Вскоре к легионерам подоспела подмога, и на холмах закипел бой, который быстро закончился из-за нашего численного и технологического преимущества.

Ко мне подъехал Ментуиуи.

– Было две тысячи нападавших, мой царь, – прокомментировал он случившееся, – тысяча лучников, остальное – сборная солянка ополчения из простых крестьян из ближайшего города и поселений. Центурион второй когорты просил передать, что он закончит с ранеными и вернётся для доклада.

– Благодарю, Ментуиуи, – кивнул я военачальнику, благодаря за доставленные сведения.

Нам оставалось только ждать, и через час мне под ноги бросили раненого пленного, а прибывший центурион подтвердил, что враг полностью разбит, а мы не потеряли никого, даже раненых имелось всего с десяток, и то легко. Поблагодарив его, я протянул ему браслет в качестве поощрения. Центурион с поклоном простился, сказав, что после случившегося удвоит посты разведки на склонах холмов. Я согласился с его решением. Когда он ушёл, наши взгляды перевелись на пленника.

– Иудей, – кратко прокомментировал его ругательства в нашу сторону стоящий рядом Ментуиуи.

– Хопи, займись им, – я кивнул на пленника, – узнай кто, откуда, почему напали.

– Слушаюсь, мой царь. – Он показал своим легионерам взять иудея, и они отволокли его от общих рядов, чтобы не мешать дальнейшему движению колесниц.

Много времени, чтобы разговорить пленника, ему не потребовалось, так что, вытирая окровавленный меч, он вернулся довольно скоро. Я никуда не двигался с места, ожидая его.

– Переводчик сказал, что он приближённый главы великой семьи с Тимнат-Хереса, мой царь, – обратился ко мне Хопи, – у них в городе побывали наши иудейские купцы, предупредив о вторжении, поэтому они решили попробовать дать отпор на более выгодных для себя позициях.

– Вроде бы купцы должны были, наоборот, сообщить, что мы идём вернуть иудеям их истинного царя, – изумился я под смешки окруживших меня военачальников, – а не предупреждать о подходе моего войска.

– Видимо, они что-то запамятовали, мой царь, – скептически покачал головой Ментуиуи, – нужно будет у них спросить, когда вернутся. Поскольку, думаю, у их наёмников, которые следуют за войском для охраны пленных, спрашивать бесполезно.

– Согласен, – кивнул я, – что ж, ждать нам придётся недолго.

Через несколько часов мы вышли из горной теснины на нагорье, на котором текла река, впереди был обнаруженный разведчиками город, и правда с не очень высокими стенами. Отсюда было плохо видно, но точно в два раза меньше тех, что мы штурмовали у финикийцев.

Глава 3

Я оказался прав. Стены хоть и были солидными, на вид имея два метра толщины, но в высоту вряд ли достигали семи метров, что значило, можно будет обойтись «кошками» и штурмовыми лестницами, а осадные башни не разворачивать.

Когда мы подъехали ближе, я увидел на стенах многочисленных лучников, которые периодически пытались попасть со стен в наши разъезды, которые двумя дугами огибали город, узнавая местность и чем можно тут поживиться.

– Может, стоит с ними переговорить, мой царь? – поинтересовался у меня Иамунеджех. – Мне интересно, что такого им наговорили купцы, если они решили напасть на такую большую армию.

– Это мне тоже интересно, но ещё более меня заинтересовал цвет волос у нападавших, – задумчиво сказал я. Он непонимающе посмотрел на меня в ответ. – Гонец. – Я подманил к себе легионера, который подбежал и упал на колено.

– Мой царь!

– Найди в обозе Танини, пусть напишет и распространит приказ по войску, всех рыжеволосых пленных-мужчин никому не отдавать, а беречь как девственность своей сестры.

– Слушаюсь, мой царь. – Гонец поднялся на ноги и бросился назад, туда, где шёл обоз и находился мой писец.

Желающих спросить у меня, зачем мне столько рыжих, не нашлось, так что мы продолжили движение, и, пока легионеры организовывали лагерь, я проехался и осмотрел город со всех сторон. Только под вечер, когда солнце скрылось за горами, мы вернулись обратно в уже готовый лагерь. Танини помог мне переодеться, умыться и принёс ужин.

– С виду город не выглядит серьёзным, мой царь. – Ели мы в привычно тесной компании центурионов первых когорт легионов и остальных моих военачальников.

– Думаешь, обойдёмся ночной вылазкой? – задумчиво спросил я Хопи, который сидел напротив меня.

– Я могу её возглавить, – согласился он.

– Сходим вместе, давно я не разминался, – ответил я, вызвав переглядывание присутствующих, – хочу сам убедиться, что нас не ждут внутри более крупные силы. На стенах подозрительно много лучников.

– Усилить патрули? – поинтересовался Ментуиуи.

– На всякий случай, – согласился я, – меня сильно смущает, что в таком небольшом городе на каждом участке стены почти по сто лучников.

– Да, здесь всё же не Керма, – согласился со мной военачальник, – хорошие луки дороги для простых горожан, если они просто набрали рекрутов в ополчение.

– Дадим им пару ночей успокоиться, – закончил я посиделки, – а потом заглянем в гости.

– Я подготовлю нужных людей и инвентарь, – склонил голову Хопи.

Закончив ужин, мы разошлись, Танини убрал за нами остатки еды и стол и поинтересовался, что я буду делать.

– Работать, Танини, неси папирус, – вздохнул я.

Вытащить из памяти всё полезное, что я помнил о налогах, оказалось непростым делом, к тому же ещё на ходу адаптировать статьи под местные реалии. Процесс шёл медленно, но делать это было нужно, я, как никто, понимал важность этого документа. На его основе, по сути, и будет строиться вся моя дальнейшая политика.

***

На третью ночь, когда иудеи оказались успокоены нашим ничегонеделанием и отсутствием попыток пойти на штурм, мы сделали ночную вылазку. Сняв с себя всё звякающее и бренчавшее, я выстроил двадцать добровольцев с «кошками» и гладиусами, которые закинули мечи на спинные крепления, чтобы они не мешали нам взбираться наверх, а поверх повесили щиты, которые были меньше, чем пехотные варианты, но имели схожую с ними форму.

– Готовы? – поинтересовался я, осматривая их в последний раз.

– Да, мой царь, – за всех ответил Хопи, и я, махнув рукой военачальникам, которые сгрудились возле моего шатра, вместе со своими легионерами растворился в ночи.

Идти хоть и было не сильно далеко, но стояла ночь и без факелов почти ничего не просматривалось, если бы Хопи две последние ночи не ходил по этому маршруту, запоминая ориентиры, даже при том, что они всё время и тренировались действовать по ночам, было бы нелегко. Мне, который подобными тренировками занимался крайне редко, было тяжелее всех, но я верил их навыкам, а потому лишь шёл в середине группы, стараясь не шуметь и не наступать на ноги впереди идущему. Я задумался о том, что будем делать, когда заберёмся наверх, так что едва не пропустил, когда центурион наконец тихо сказал:

– Пришли.

Я встряхнулся и посмотрел, как он показывает на отблески факелов наверху стены, рядом с нами.

– Я заметил, что здесь последние ночи было меньше всего охраны, – продолжил он, говоря в руку, так, чтобы слышно это было только нескольким людям рядом.

Он отдал приказ, и один из легионеров, размотав принесённую с собой «кошку», с первого раза закинул её на стену. Звука удара металла о камень практически не было слышно. Здорово помогала ткань, смоченная водой, как говорил Хопи, это лучшее, что они придумали, тренируясь закидывать «кошки» на каменные стены. Подёргав и убедившись, что «кошка» держится крепко, легионер стремительно взобрался наверх, вызвав у меня приступ зависти. За царскими делами я как-то не мог участвовать во всех их тренировках, что отлично показала сегодняшняя ночь.

«Раскормил кабанов», – с мыслью, что так же быстро наверняка не смогу, я подошёл к верёвке и полез по ней, двигаясь хоть и быстро, но не так проворно, как первый легионер.