Некоторое время он молчал, в зале воцарилась тишина, в которой Даниил отчетливо слышал свое учащенно бьющееся сердце и поглядывал на мага, ожидая его решения.

Немного сбивчивый рассказ мальчика заставил Ларкариана задуматься. Появившийся в его сне дракон и странный наемник в таверне необычны. С чем это связано, пока не понятно, но об этом он поразмыслит на досуге. На данный момент требовалось озвучить своё непростое решение. Оно станет для ребенка тяжелым ударом, может быть трагическим, но такова правда.

Он вновь посмотрел на Даниила.

– Твой рассказ интересен, но почему ты решил, что подходишь мне в ученики?

Даня в ответ пожал плечами. Что он мог сказать, как объяснить мечту, непонятную тягу души и порывы сердца? Откуда-то из глубины души идущий зов не давал опустить руки и сдаться. Он помогал преодолевать все невзгоды, страдания и голод.

– Я не являюсь во снах, если ты подумал обо мне, – продолжил Архимаг. – И не прихожу в видениях, так как не умею этого делать. Тот, кто тебя сюда направил, скорее всего, не существует. Ты создал мечту и настолько сильно хотел ее осуществить, что вымысел стал реальностью. Посуди сам, с чего ты взял, что можешь стать моим учеником? – задал он прямой вопрос.

Мальчик сам себя убедил в том, чего не существует. Детская бурная фантазия не на то способна.

Даня перестал моргать, его губы затряслись, он растерялся и не знал, что ответить.

– Пойми, у меня есть определенные требования к кандидатам, о которых ты не знаешь. Они незыблемы. – Попытался объяснить маг, грустно вздыхая и покачивая головой. – Мой выбор основывается не на внешнюю форму, а внутреннюю составляющую человека. Соответствовать ему непросто, поэтому до сих пор так и не нашел достойного. – Голос Ларкариана был мягким, сочувствующим, но резал уши, убивая в Данииле все то, чем он жил, к чему стремился.

Герман попытался что-то сказать, но, увидев суровый взгляд отца, сдержался и печально покачал головой.

– Мальчик, – как можно дружелюбней продолжил князь, подавшись вперед. Он пытался смягчить свое решение, чтобы оно было воспринято им как можно менее болезненно.

– У тебя большая сила воли и стремление к цели, это похвально. Но ты сам ее создал и решил достигнуть во что бы то ни стало. Придумал мечту и попытался ее осуществить. Я уважаю твой выбор, ценю устремленность, прости, но взять тебя в ученики не могу.

Даня, опустив голову, молчал, уставившись в пол. Внутри мгновенно все похолодело, свет, который грел душу, медленно угасал.

Ларкариан тяжело вздохнул, пора закончить разговор. Подобных детей он еще не встречал и поэтому решил оставить Даниила при себе.

– Отдохнешь несколько дней. За это время я тебя вылечу. Ты можешь остаться жить в замке, станешь помощником Германа.

Сын утвердительно покивал. О подобном решении он и сам хотел просить отца.

Ларкариан посмотрел на него.

– Будь добр, обустрой гостя, накорми и справь новую одежду, – попросил он.

– Вы не возьмете меня в ученики? – Внезапно вскидывая голову, переспросил Даниил, вопросительным уставившись на мага. Это был шаг отчаянья, сразу поверить в то, что все кончено, он не мог, в глазах блеснула последняя искра надежды.

Архимаг медленно отрицательно покачал головой.

– Прости, но не возьму. Не расстраивайся, в твоей жизни все будет хорошо, этот человек о тебе позаботится, – он кивнул в сторону сына и медленно поднялся, давая тем самым понять, что разговор окончен.

Ребенок заслуживает особого внимания. Его история необычна, а главное правдива, что озадачило Ларкариана. Обмануть его невозможно, таковы врожденные свойства. Но вполне вероятно, мальчик самозабвенно верил в то, что говорил, поэтому он не чувствовал фальши или вымысла.

Он сможет получить хорошее образование и постигать искусство магии. Предрасположенность к ней Архимаг разглядел в его энергетической структуре.

Опустив голову, Даниил медленно развернулся. В груди все сжалось и что-то лопнуло. Он не просто это почувствовал, а услышал звук, похожий на тот, когда рвется перетянутая струна.

Отчаянья и слез, которые должны были последовать, не возникало, вместо этого наступила опустошенность и абсолютная отрешенность, все мысли и чувства исчезли.

Медленно хромая, он направился к выходу. Ларкариан смотрел ему вслед взглядом, полным сострадания. Его вины в произошедшем не было, но маг испытывал боль в душе, разрушив детские мечты.

За Даниилом шел Герман. Он помнил тот момент, когда не смог стать истинным учеником. Какие непростые для него были последующие дни, как же сильно он переживал.

Даня не заметно для себя оказался во дворе замка. Остановившись, посмотрев по сторонам, глубоко вздохнул. Рядом встал Герман.

– Пойдем, поешь, помоешься, одежду приличную подберу, а то твоя совсем износилась. Затем отдохнешь, выспишься, а завтра Архимаг займется твоим лечением, он…, – попытался утешить мальчика Герман и запнулся, так как тот посмотрел на него. Это был тяжелый, отрешенный, какой-то потусторонний взгляд.

– Спасибо, дяденька, – тихо произнес он. – Вы хороший, добрый человек, и маг, он тоже добрый. Я почувствовал это, но, простите, мне ничего не надо. – Он отрицательно покачал головой и, повернувшись, направился к воротам замка.

Герман был обескуражен и шокирован его словами. Замерев, он смотрел мальчишке вслед.

Дойдя до ворот, Даниил стал ожидать, когда откроют дверь.

Герман опомнился, подойдя к нему, ухватил парня за плечи и встряхнул.

– Ты что, малец, с ума сошел, куда ты пойдешь? Останься, завтра тебя вылечат, начнется новая жизнь, не дури.

Мальчик в ответ опустил голову.

– Мне надо уйти, – шепотом произнес он.

Мужчина, отпустив его, сжал кулаки и нервно засопел.

– Стой здесь, я быстро, – сорвавшись с места, он побежал куда-то в сторону замка.

Не прошло и пары минут, как Герман вернулся, неся в руках разнообразную еду, завернутую в чистое полотенце, и большую бутылку с водой. Оказавшись рядом с юношей, приткнул все это к его груди.

– Держи.

Даниил молча прижал сверток.

Герман нахмурился, ему ужасно не хотелось отпускать мальца, но, видя, что тот упрямо стремится покинуть замок, нехотя подчинился. Он отодвинул массивный засов и приоткрыл калитку.

Юноша вышел за ворота и остановился. Вскинув голову, посмотрел на небо, глубоко и облегченно вздохнул.

На губах появилась легкая улыбка. Для него все закончилось. Переживания остались позади. Мечта разбита, стремлений больше нет, долгий и опасный путь пройден зря, теперь больше не надо никуда идти.

Он постоял несколько секунд, еще раз глубоко вздохнул и медленно повернув голову посмотрел налево, затем направо. Пожав плечами, так как было все равно, в какую сторону идти, не спеша побрел вдоль стены по густой невысокой траве.

Пройдя шагов десять, остановился, внимательно посмотрел на каменную поверхность стены. Положив на землю сверток с едой, не торопясь снял накидку и аккуратно расстелил ее на траве. Медленно, морщась от боли, присел. Вытянув уставшие ноги, облокотился о прохладную стену и прикрыл глаза.

Все это время Герман, внимательно за ним наблюдая, недоумевал, не понимая, что он делает. Когда Даня уселся и замер, то не выдержал и подошел поближе.

– Не дури, парень, прошу тебя, пойдем со мной? – умоляюще попросил он.

Даниил, не открывая глаз, отрицательно покачал головой.

– Ни к чему, – тихо произнес он. – Вы идите, мне ничего не нужно. К чему продлевать пустую, бессмысленную жизнь.

На щеках у мужчины заиграли желваки, стиснув зубы, он сжал кулаки и, не торопясь, направился в замок.

Хлопнула дверь калитки, лязгнул запор, Даниил остался один.

Глубоко выдохнув, он резко согнулся вперед и закрыл лицо руками. Наступил тот момент, которого так сильно боялся. Сдерживал себя как мог, но оно прорвалось.

Слезы потекли градом, вначале всхлипывая, затем уже рыдая в полный голос, он ощущал, как грудь сдавило отчаянье.

Даня не жалел и не ругал себя, что поддался собственным иллюзиям и все оказалось не так, как представлял. Он пытался вернуть в себе то чувство, которое заставляло его двигаться вперед. Сохранить мечту, иначе полностью потеряет себя и его поглотит бездонная пустота.

Пусть ничего не сбылось, но это единственное, что грело душу. Он желал уйти внутрь себя, в тот маленький, придуманный иллюзорный мир. Там было тепло и уютно, не было печали и боли, он был счастлив и не хотел возвращаться в жестокую реальность.

Глава 4

На душе у Ларкариана было нехорошо, это было странно и непривычно. В его долгой жизни бывало всякое, в том числе трагические события и горечь расставания с близкими людьми, но на данный момент он испытывал муки совести, не понимая причин.

Он не взял мальчика в ученики, так как не увидел внутренним взором того, что должно было соответствовать его условиям. Его вины в этом нет, сотням кандидатов точно так же отказывал, но с этим ребенком все было иначе.

Саму душу человека Ларкариан увидеть не в силах, но ее свет должен проявляться в любом случае! Вот только у мальчика всего лишь странный серый туман. Но как подобное возможно?

Подойдя к окну, Ларкариан сложил руки на груди.

Мальчик ему понравился своей несгибаемой волей, стремлением, желанием и тягой к мечте.

Вновь и вновь он прокручивал в голове образы его внутренних энергетических структур. Анализировал разговор, поведение ребенка, но, увы, ничего подозрительного не находил. Вот только покоя не было, что-то ускользало от внимания, и он не мог понять что.

Почему так запал в душу его рассказ? Может, из-за упоминания дракона? Но это просто образ, созданный фантазией ребенка. Причина должна крыться в чем-то ином.

Неужели из-за своей долгой печали он потерял остроту взгляда?

Пока Ларкариан пребывал в глубокой задумчивости, в малый зал с хмурым видом вернулся Герман.

Он появился для Ларкариана незаметно и, остановившись возле стола, посмотрел на задумчивого отца. Присев, и потер лицо руками, налил бокал красного вина, который залпом выпил.

– Ты устроил мальчика? – поинтересовался Архимаг, почувствовав присутствие сына, продолжая смотреть в окно куда-то вдаль.

– Нет, – рассержено ответил он.

Ларкариан повернулся к нему, на лице отразилось непонимание и удивление.

– Что значит нет? Разве он не в замке?

– Нет, – повторил Герман.

Ларкариан ничего не понял, сын был на эмоциях, сильно опечален произошедшим.

– Твои чувства мне понятны, но винить меня не в чем, ты знаешь условия отбора.

Герман тяжело вздохнул и налил еще вина. Немного отпив, поставил бокал и посмотрел на отца.

– Мальчик от всего категорически отказался. Я только и смог, что всунуть ему немного еды и воды. Он вышел за ворота и в нескольких метрах от них расположился возле стены. Скорее всего, на данный момент заливается горестными слезами. – Герман опустил голову.

– Слезы облегчат душу, – спокойно произнес Ларкариан. – Придет в себя, начнет здраво мыслить. Думаю, вскоре вернется в замок. Ты следи за ним и попытайся наладить контакт.

– Почему ты не взял его в ученики? – внезапно поинтересовался сын, глянув на отца.

Ларкариан был удивлен его вопросом. Кто-кто, а он прекрасно знает условия, так зачем спрашивать?

– Странно от тебя это слышать.

Сын потупил взгляд.

– Просто хочу знать подробности. Скажи, что с ним не так?

Ларкариан вернулся в свое кресло.

– Я не увидел света души и не смог определить, что она из себя представляет, – пояснил он.

Герман некоторое время молчал. Ответ его немного удивил.

– Ранее подобное бывало? Может, дело не в мальчике, а в тебе? – неожиданно для отца выдал он.

– Ранее подобного небывало, и это действительно необычно. Мне надо во всем разобраться. На это потребуется время, поэтому еще раз прошу, наблюдай за ним.

Герман кивнул, он и без просьбы не оставил бы Даниила.