– Кыш! Убирайтесь!

Одна из птиц склонила голову набок, а остальные даже не пошевелились. Они сидели и ждали так, словно у них была уйма времени в запасе. А сколько времени есть у них с Джеком? Ава наклонилась и резко потрясла мальчика:

– Джек! Очнись! Нам нужно двигаться!

Она встряхнула его, и голова мальчика безвольно упала. Он не отвечал и весь похолодел.

Каждая частичка её организма твердила, что ей нужно уходить отсюда, бросить Джека здесь. Убраться подальше от пернатых тварей. Но она просто не могла этого сделать. Они прикончат его, а он нужен ей. Он был… девочка не знала, как закончить эту мысль.

Все птицы разом, как по сигналу, встрепенулись. Они слились в одну сплошную массу. Ворон, который ближе всех сидел к Джеку, прыгнул вперёд и клюнул мальчика в ногу. Ещё один вырвался вперёд и громко каркнул, словно подавая сигнал. Птицы окружили детей плотным кольцом, их клювы блестели в тусклом свете.

– Прочь! Убирайтесь! – закричала Ава. Вороны приближались, и в темноте светились их ледяные голубые глаза и клацали чёрные клювы. Девочка пнула самую зарвавшуюся птицу. Ворон с громким криком отлетел в сторону, но другая птица уже успела усесться на неподвижное тело Джека, а за ней вторая и третья.

– НЕТ! – завопила Ава.

Она снова пнула наугад и бросилась к Джеку, чтобы закрыть его глаза и живот, всхлипывая от отвращения, когда крылья и когти впивались в неё. Ава охнула от боли, когда острый клюв вонзился ей в плечо.

Всё было плохо. Нельзя было оставаться здесь. Ава поднялась, отогнала птиц и подхватила Джека под мышки.

Она застонала и сделала рывок. Плечо прорезала дикая боль. Нужно бросить его! Она не сможет тащить его, надо выбираться самой… Ава вновь почувствовала прилив старой глубинной силы. Но он тут же покинул девочку, когда она закричала в небеса, а клювы и когти клевали, терзали их, рвали на части…

Затем сверху раздалось новое хлопанье крыльев. Нечто огромное – больше любого ворона – спускалось с неба. Ава приникла к земле, закрывая собой Джека, повинуясь первородному инстинкту жертвы стать незаметной. Даже вороны разлетелись в стороны, испугавшись спускавшейся с небес твари.

Оно опустилось позади неё. От взмахов его крыльев взметнулись вверх тучи пыли и листьев. Ава прижалась к земле и ждала, что вот-вот в неё вонзятся когти, разрывая плоть на части, а клюв пронзит её спину. Она зажмурилась от предчувствия боли.

Но ничего не произошло.

Ава выглянула из-под руки, и то, что она увидела, заставило её резко выпрямиться.

Это была не птица. Она уже встречала это существо с взлохмаченными седыми волосами и поношенной одеждой раньше, на лондонском кладбище. За его спиной виднелась пара огромных, слегка подрагивающих и взъерошенных крыльев.

Глава 8
Джек

Донлон

Что-то мягкое и тёплое коснулось лица Джека. Потом, словно по волшебству, мир вернулся.

Он слышал, как вращаются лопасти мельниц, чувствовал запах травы, чувствовал, как она мягко колышется. Мрачный туман рассеялся и приобрёл форму и цвет, и первое, что он увидел, была она. Её длинные тёмные волосы и решительные широко распахнутые глаза. Голубые, как океан. Она пристально смотрела на него.

Он глотнул воздуха, и это было её дыхание. Она вошла в его мир, не приложив никаких усилий. Она была его сестрой, была частью его самого. Всегда была.

Кто была эта девочка, которую он так хорошо знал?

– Ты жив?

Звук её голоса полностью привёл его в чувство.

Он знал её. Из-за неё у него…

Но тут створки захлопнулись. Он не хотел вспоминать. Он знал единственный способ, как спасти себя, – это вновь выстроить барьеры.

Глава 9
Ава

Донлон

Потрёпанный плащ свисал с широких мускулистых плеч крылатого мужчины. Поношенные штаны обтягивали его могучие, как стволы деревьев, ноги. Сквозь прорези наброшенного на голое тело плаща виднелись крылья, трепещущие при малейшем движении. На тёмной улице он казался гигантским изваянием. Из-под косматой чёлки на детей смотрели спокойные глаза.

Его спокойствие отличалось от хладнокровного выжидания воронов, от которого становилось мутно на душе. Это было спокойствие векового дуба или океанской глади под звёздами. Ава не могла отвести взгляда, не могла пошевелиться, пока он не посмотрел на неё ясными глазами и не произнёс:

– Пробитые знамёна реют над нами. Ты рождена, чтобы ступать по коврам, но получаешь подлые удары меча. – Голос его казался могучим ветром, а порыв слов всколыхнул бессмысленную земную суету.

Мужчина склонился и посмотрел Аве прямо в лицо, и она лишь судорожно вздохнула. Девочка чувствовала, как откликается его голос внутри неё.

– Я – Малайка, и я доброветствую тебя в роднограде. Я мчался сюда мгноминутно, но едва не опоздал, до того…

Он не закончил фразы, и так всё было ясно. Малайка посмотрел на Джека. Ава поняла, что всё ещё прикрывает его своим телом, и поднялась на ноги.

– Малайка. – Она припомнила, что Виолетта упоминала это имя, и оно звучало как заклинание в её устах. Оно пришло отсюда.

– Ты – Малайка. Мой родноград? Здесь?

– Да, – кивнул мужчина, потом посмотрел на Джека.

Малайка мягко прикоснулся к его телу и аккуратно приподнял края его брюк. Ава ужаснулась при виде алевших на ногах мальчика жутких шрамов. Может быть, оттого что она всё ещё не пришла в себя, Ава собственной кожей ощутила, как Джеку сейчас больно.

– Эх. Этого иссушили дотла. Он был похищен слишком надолго, а потом ещё и пронзён воронами. – Он оглянулся на Аву: – А ты? У тебя есть нательная боль?

Сознание едва улавливало смысл его слов, но непривычные сочетания, казалось, были наполнены глубоким смыслом. Этого было достаточно, чтобы прорвать плотину внутри Авы, и слова хлынули бурным потоком.

– Нет. Нет. Мы просто шли – ему нужно вернуться к Хаммеру, он подмастерье, и похищение сильно ослабило его. Он потерял сознание, и я подумала, что он, мы, что нам конец. Я подумала, что вороны… что они прикончат его, нас…

Зубы стучали, мешая словам вырваться наружу. Малайка протянул руку и мягко опустил её на плечо девочки. Все разрозненные части соединились воедино так, как кусочки металла притягиваются к магниту. Спокойствие окутало Аву пушистым одеялом. Она перестала дрожать и сделала глубокий вдох.

– Его зовут Джек. – Теперь её голос звучал ровно. – Вы сможете помочь ему?

Малайка ласково улыбнулся, и Ава смогла наконец вдохнуть полной грудью. От его улыбки на улице стало светлее, а его седые волосы и тряпьё теперь казались роскошным оперением морского орла. Девочку переполняло то же чувство, которое вспыхивало в ней, когда она смотрела на пылающий закат или на звёзды, мерцающие в небе. Она почувствовала дикое желание раствориться в том великом, что было перед ней.

– Боль плоти утихнет в нём, но вернуть жизнедух, украденный прежде, я не могу. Про тебя я не могу еще предвысказать. Твоё спутнодушие призвало меня, но он склубочился. Я не видел его прежде таким процеженным. Но теперь мы отправимся к знахарке кузнечной. Она может стремелечить любую рану.

– Моё спутнодушие? – искать толику смысла в речах Малайки было всё равно что искать жучков в муке.

Малайка наклонился и осторожно подхватил Джека под мышки, придерживая его узкую грудь. Другой рукой он, как котенка, подхватил Аву, легко поднимая её за талию. Ни один мужчина прежде не прижимал девочку так крепко, даже папа – но почему-то ей и в голову не пришло возмутиться, как будто это самое обычное дело, когда тебя обнимает гигантское крылатое существо.

– Именно ваше спутнодушие, дитя Билла, – ответил он. Его дыхание растрепало волосы на макушке Авы.

Он взмахнул огромными крыльями, отчего пыль закрутилась столбом вслед улетающей компании. Но Ава, ошеломлённая его словами, едва ли заметила это. Дитя Билла. Билл. Значит, Малайка знал её отца. Это дикое фантастическое существо, оказывается, встречалось и с её скромным папой. Да как такое вообще возможно?

И Малайка назвал это место её родным городом. То есть он хотел сказать, что она родилась именно здесь, где бы это ни было?

Она так и не смогла собраться с мыслями, когда Малайка взмыл в небо. Желудок Авы прилип к позвоночнику, и она крепко зажмурилась, вцепившись пальцами в руку, державшую её. Было невозможно мчаться с такой быстротой. Даже самые скоростные поезда ехали гораздо медленнее. Интересно, способно ли тело переносить такую скорость?

Когда Ава рискнула наконец открыть глаза, её прошиб холодный пот. Они летели высоко над Донлоном – выше, чем воздушный шар. Под ними раскинулся ночной город, усеянный жёлтыми пятнами огоньков, которые не способны были разогнать бархатную тьму. Холодный ночной воздух щипал Аву за щёки, слышались только гул ветра да хлопанье огромных крыльев Малайки. Ава бросила взгляд на Джека, который всё так же безвольно висел на руке крылатого существа. Она чувствовала, что скоро присоединится к нему. Её ноги покрылись мурашками, а желудок трепетал, как ласточка, заплутавшая в сплошном тумане. Ава заставила себя смотреть прямо перед собой, а не на далёкую, слишком далёкую землю, ещё сильнее, до боли в пальцах, сжимая руку Малайки. Она едва могла различить изгибы реки далеко внизу, очерченные огоньками.

Затем река под ними стала приближаться, как показалось, очень стремительно. Ветер смягчился, и Ава поняла, что они летят медленнее и просто кружат над одной точкой. Девочка рискнула глянуть вниз и тут же пожалела об этом. Огни метались, сливаясь друг с другом, и внезапно Ава поняла, что весь берег реки заполнен людьми. Огни, которые она заметила, оказались факелами и лампами. Ава даже слышала крики, доносившиеся снизу.

– Что происходит? – крикнула она наверх.

Вместо ответа Малайка сжал её покрепче и без предупреждения бросился вниз, заставив Аву невольно выдохнуть. Люди бросились врассыпную: кто-то приник к земле, прикрывая голову, – совсем как Ава, когда она услышала шелест крыльев над собой. Они приземлились, и крылья Малайки громко хлопнули, когда он сложил их. Гигант поставил свою спутницу на ноги, а Джека положил на землю и выпрямился, возвышаясь над происходящим.

Сначала Аву ошеломил запах. Это не был прогорклый запах Темзы, от которого сжимался желудок. Здесь запах был удушливо резким. Он исходил от толпы измождённых людей на берегу. Люди были измученными, перепуганными, одетыми в лохмотья и перепачканными в грязи. Они хватались за свои скудные пожитки: горшки, сковородки и снедь. Берег был слегка освещён дрожащими огнями газовых ламп и факелов, танцующее пламя шипело и плевалось искрами в собравшихся. Надо всем этим прогремел голос Малайки:

– Что приклютворилось, смиренные?

Раздался неразборчивый гомон голосов, и наконец один из мужчин выступил вперёд, его лицо расплывалось в мерцающих огнях. Он прижал руку к груди.

– Приветствуем тебя, Малайка. Рыцари моста преграждают нам путь. Мы долго шли от берегов озера Мортлейк и теперь не можем перебраться на ту сторону.

Ава посмотрела на мост, перекинутый через реку. И тут же увидела фигуры двух стражей с обнажёнными мечами, при полном вооружении, восседающих на крепких лошадях. Их доспехи были чернее ночи, сгустившейся вокруг них. Женский крик прорезался над толпой, но голос Малайки заглушил её стоны.

– Тлетворение у Мортлейка всё сильнее?

Дрожащий огонь прорезал глубокие морщины на лице мужчины.

– Озеро источает яд. Неделю назад растения на обоих наших полях начали гибнуть: листья пожелтели, как осенью, а цветы пожухли. Птицы попадали с деревьев, а кошки погибли. Два дня назад жёлтый смрад сковал наши лёгкие. Мы собрали всё, что смогли, и тронулись в путь. Мы слышали, что с той стороны реки дела чуть лучше, но теперь…

Его голос увял, и он сплюнул в сторону рыцарей, прежде чем успокоить женщину с малышом. И женщина, и младенец плакали.