– Три пропущенных от Эйдена! Только бы моя чертова мамаша была дома… Пусть увезет брата оттуда!

Мы все знаем, что мать Люка, скорее всего, играет в казино и кайфует в Неваде, наплевав на восьмилетнего Эйдена.

– Нам тоже нужно убираться отсюда. Придется обговорить нашу легенду потом. – Драммер принимается расхаживать по кухне.

Люк увеличивает громкость телефона, и раздается сигнал о новом сообщении.

– Черт! Эйден пишет. Говорит, он дома один и не может найти кота, – сдавленным голосом произносит он. – Мне пора.

– Возьми мой квадроцикл. – Я снимаю с крючка ключи и бросаю ему.

– Можно мне с тобой? – просит его Мо. – Родители эвакуируются. Я должна им помочь. – Она срывается на хрип и присасывается к ингалятору. – А моя комната… Что будет с моими вещами?

Вайолет начинает плакать, и мы все вместе выбегаем на улицу в сопровождении Матильды. Люк прыгает на сиденье квадроцикла и заводит мотор. Мо садится за ним.

Драммер хватает Мо за руку, стараясь перекричать ветер и доносящиеся издалека взрывы газовых баллонов:

– Тебе нельзя туда! Там сплошной дым!

Среди деревьев порхают частички пепла, небо приобрело серо-стальной цвет, а ветер дует с такой силой, что порывы опрокинули мусорный бак с защитой от медведей.

Мо в ответ Драммеру качает головой, сует ингалятор в сумку и обхватывает талию Люка:

– Мне нужно домой.

Люк вдавливает педаль в пол, и квадроцикл срывается по гравийной дорожке, виляя задней частью и плюясь камешками из-под колес. Мы смотрим, как Люк с Мо скрываются из виду, а потом я оборачиваюсь к друзьям:

– Драммер, прицепи фургон для лошадей к пикапу моего отца. Вайолет, принеси поводок Матильды. Я сейчас вернусь.

Я бегу наверх, чтобы кинуть в рюкзак что-нибудь из одежды.

Понятия не имею, где отец держит важные документы, поэтому просто хватаю одежду для него и наш фотоальбом. В нем показана медленная гибель семьи, от которой в итоге остаются только брошенные отец и дочь, но я не могу бросить папу. Я беру зарядник для телефона и зачем-то прихватываю школьный ежегодник.

– Быстрее, Хан. Пора ехать, – торопит Вайолет, когда я спускаюсь по лестнице. Она ведет на поводке Матильду.

– Я готова.

На крыльце я сталкиваюсь с Драммером и холодею от выражения обреченности у него на лице.

– У прицепа два колеса спущено, – поясняет он. – Лошадей придется оставить.

К глазам подступают слезы.

– А если пожар доберется сюда?

Он показывает мне баллончик с краской, взятый в гараже. Со стоном я понимаю, что нужно сделать ради спасения лошадей. Всего их у меня три: Стелла, Пистолет и Санни. Последний – привет от соседского жеребца, который четыре года назад сбежал из конюшни и покрыл Стеллу.

Пока Драммер удерживает коней на месте, я рисую краской у них на боках номер своего телефона. Пометив животных, мы с Драммером отпускаем их и смотрим, как они галопом убегают в лес.

– Это я виновата, – шепчу я.

Драммер обнимает меня и утирает мне слезы своей рубашкой.

– Мы все виноваты.

Я чувствую, как стучит его сердце, и шмыгаю носом.

– Никто никогда не узнает.

– Да, не узнает. Где твои ключи?

Достаю их из кармана, после чего мы все – Вайолет, Драммер, Матильда и я – загружаемся в мой «ранглер» и выезжаем на проселочную дорогу.

Мы постоянно кашляем от дыма, небо кажется почти черным. В голове не укладывается, что все это началось с горячих искр от крошечной трубки.

Проселок упирается в шоссе 395, подъехав к которому я бью по тормозам. Двухполосная автострада запружена машинами, направляющимися на юг. Они медленно ползут мимо. Водители с округлившимися глазами и разинутыми ртами напоминают зомби.

Легковушки и пикапы набиты детьми, собаками, кошками в переносках и птицами в клетках. У некоторых на буксире прицепы для лошадей и скота, жилые трейлеры. Багажники пикапов переполнены чемоданами, коробками, ящиками с водой и домашними животными. В одном пикапе едут три поросенка, усыпанные пеплом. В другом – целая семья, сидящая в обнимку и непрестанно кашляющая. Машины не пропускают нас в поток, поэтому я втискиваю капот джипа меж двух седанов и втягиваюсь в колонну, направляющуюся на юг. На телефоны приходит новое сообщение:

В Гэп-Маунтин горят здания между Саммит-авеню и Винди-Пик.

Улицы перекрыты.

Работают пожарные.

Немедленно покиньте город!

– Это же в Стоуни-Ридж! – выдыхает Драммер; его зрачки в широко раскрытых голубых глазах сжались в крошечные точки. – Люк и Мо могут попасть в ловушку!

– Может, сумеем их нагнать? – Я высовываю руку в окно, чтобы предупредить другие машины о маневре, и выворачиваю джип на противоположную полосу. Она пуста – кроме нас никто не едет в сторону пожара. Водитель за нами отчаянно сигналит.

– Боже! – вскрикивает Вайолет на заднем сиденье.

Я изо всех сил выжимаю педаль газа, и мы устремляемся в ту сторону, куда уехали Люк и Мо. Сворачиваем на боковую улочку под названием Сандерс – Люк поехал этой дорогой – и въезжаем прямо в стену дыма. Фары светят вовсю, но дорогу едва видно.

– Закройте окна! – кричит Драммер, потом включает на полную мощность кондиционер в машине. Это помогает очистить воздух в джипе.

– Не нравится мне это! – жалуется Вайолет, упираясь руками в потолок.

В голове проносятся мысли о стариках, живущих в Стоуни-Ридж. Как они выберутся? Мне часто приходится слышать вызовы врачей по отцовской рации. Часть обитателей того района неспособна передвигаться без ходунков, а как минимум один житель не расстается с кислородным баллоном. Я знаю, что у некоторых деменция, многие плохо слышат, а у большинства и мобильных-то нет. Получают ли они вообще оповещения? Успеют отец и пожарные вывезти их? И как быть с детьми, которые, как братишка Люка, остались дома одни? Вдруг кто-то из них погибнет? Это уже будет квалифицироваться как убийство. Черт! Глаза обжигают слезы. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

Когда мы влетаем в дым, я бросаю взгляд в зеркало заднего вида на Вайолет. Ее блестящие волосы растрепаны, глаза мерцают, будто обсидиан, а на лице застыла гримаса, словно Ви на грани жизни и смерти. Рядом со мной Драммер вытирает ладони о джинсы. Светлые брови нахмурены и нависают над глазами.

Кажется, я первой понимаю, что отношения между нами никогда не станут прежними. Эта тайна, это преступление связывает нас таким тугим узлом, что нам никуда от него не деться. Даже когда мы будем праздновать свадьбу, смотреть, как играют наши дети, или жить в домах престарелых. Поймают нас или нет, все равно это останется с нами до самой смерти. Мы – пять человек на быстро вращающемся колесе. Стоит одному из нас потерять равновесие, и мы все упадем.

Я сразу же клянусь не допустить этого. Я не остановлю вращение колеса. Не дам нам попасть в тюрьму. Спасу Чудовищ.

Глава 6

7 июля

Локализация пожара: 0 %

18:22

Мой джип скачет по грунтовой дороге. Дворники сметают пепел с лобового стекла. Мы вглядываемся в окна, пытаясь отыскать Люка и Мо на квадроцикле, и в салоне стоит тишина. Я уже готова развернуться и поехать обратно, когда ветер вдруг сменяет направление. Дым немного рассеивается, обзор становится лучше.

Я жму на газ и еду на полной скорости. Машину подбрасывает на колдобинах и водопропускных трубах. Все упираются в потолок и цепляются за дверцы, но никто не просит меня ехать медленнее. Надо нагнать Люка и Мо и вывезти их из Гэп-Маунтин. Вокруг сыплются искры, и небо затянуто бурой пеленой. Если это и не ад, то чертовски на него похоже.

– Осторожно! – орет Драммер.

На дорогу, еле передвигая ноги и оглядываясь в замешательстве, выходит медведь. Я бью по тормозам, резко поворачиваю, и на секунду-другую джип встает на два колеса. Я кошусь на Драммера. Он сидит с отвисшей челюстью. Тут джип плюхается на все четыре колеса и останавливается с резким рывком, швыряющим нас сначала вперед, потом назад.

Зверь стоит в считаных дюймах от радиаторной решетки. Маленькая медведица. Наверное, годовалая. Она фыркает на джип и отступает. Я распахиваю дверцу и начинаю отгонять косолапую. Она тут же разворачивается и убегает в лес. Я возвращаюсь на место, держась за грудь. Только тут мне приходит в голову спросить:

– Все пристегнуты?

Слышатся щелчки ремней безопасности и причитания Вайолет:

– О боже! О боже!

Включаю первую передачу и трогаюсь с места.

– Поглядывайте по обочинам: вдруг Люк разбил квадроцикл. Я буду смотреть вперед.

Трясущимися руками переключаюсь на вторую передачу. Мы въезжаем в район, где пожар уже прошел, и замолкаем. Все вокруг черно и обуглено. Оставшиеся крошечные огоньки доедают остатки того, что может гореть. Дорога усыпана дымящимися ветками и мусором. Я включаю полный привод и веду «ранглер» в объезд препятствий, иногда съезжая с дороги.

– Это что, олень? – спрашивает Вайолет.

Я жму на тормоза, и мы все смотрим в ту сторону, куда она показывает. Огонь пронесся с такой скоростью, что спалил олениху с олененком на месте. Мне вспоминается библейская история о женщине, которая оборачивается и превращается в соляной столб. Разве что эта пара больше напоминает горки черного перца.

– Если животные не смогли убежать, то смогут ли люди? – дрожащим голосом спрашивает Вайолет.

Драммер тянется назад, чтобы коснуться ее, и я замечаю в его глазах слезы. В последний раз я видела Драммера плачущим в тот день, когда от рака умерла его собака. Он ни в какую не признавался себе, что пес болен. В этом весь Драммер: никогда не обращает внимания на творящееся вокруг дерьмо. Но однажды он обнаружил собаку бездыханной на полу в прачечной. Драммер позвонил мне и попросил приехать, и я застала его воющим так, словно его убивают. Я понятия не имела, чем помочь, поэтому предложила вырыть могилу и похоронить пса, но от этого он только разрыдался еще сильнее.

Теперь, глядя, как он поглаживает Вайолет, я понимаю, как надо было тогда поступить: попросту обнять его.

– Спасатели всех вывезут. Не беспокойтесь, – пытаюсь успокоить всех я.

Перед нами уже центр Гэп-Маунтин, а мы все еще не видели и следа Мо и Люка.

– Черт! – вскрикиваю я. – Там мой отец!

Я снова резко бью по тормозам, но спрятать от постороннего взгляда ярко-красный «ранглер» просто невозможно. К тому же это единственная машина на дороге, не принадлежащая пожарным или полиции. Все остальные или уже уехали, или мчатся в противоположном направлении.

Мой отец бежит к нам через два квартала. На лице у него респиратор.

– Глядите! Почта горит! – кричит Драммер.

Я поднимаю голову и смотрю поверх руля. За спиной отца оранжевые языки пламени жадно лижут деревянную обшивку почтового отделения.

Пожарная машина уже на месте, и команда пытается спасти здание и окружающие строения. Должно быть, почта загорелась от искр, потому что основное пламя все еще бушует среди деревьев. Огненный дракон уже поднялся выше десяти метров и раскинулся на мили в ширину, распространяясь, как мы узнаем позже, на три футбольных поля в секунду и разбрасывая искры на милю вокруг.

Когда отец подбегает к машине, я опускаю стекло, и салон тут же наполняется удушливым дымом. Лежащая на полу джипа Матильда начинает лаять.

– Почему ты еще не в Бишопе? – зло спрашивает папа.

– Люк и Мо взяли квадроцикл, чтобы попробовать добраться до дома. Мы не можем их найти, – сквозь слезы отвечаю я.

– Какой дорогой они поехали?

– По Сандерс.

Отец кивает и вызывает по рации заместителей.

– Мы их найдем, – обращается он ко мне. – А вы, ребята, разворачивайтесь и валите отсюда. Живо!

– Пап, подожди… – Я вижу, что от прилива адреналина у него набухли вены и дрожат руки. – Никто… не пострадал?