– Что? – непонимающе восклицает Джон и взлетает с кресла. – Но почему?

– Выйди. Без пререканий, – сурово чеканит Киран, безотрывно глядя на меня. Под его взглядом я невольно съеживаюсь. – И не вздумай подслушивать.

Джонатан подчиняется и, напоследок бросив на меня взгляд, скрывается за дверью.

Киран Ердин делает шаг ко мне.

– Как вас зовут?

Либо у меня галлюцинации, либо его голос и правда стал звучать мягче.

Я поджимаю губы, раздумывая, какое имя назвать, как вдруг слышу собственный голос:

– Лайла.

Настоящее имя, с такой легкостью слетевшее с уст, пугает меня. Никто не называл меня так почти тринадцать лет.

– Приятно познакомиться, Лайла, – говорит Киран. Он берет стул, разворачивает его спинкой ко мне и усаживается сверху. – Полагаю, вам известно, кто я, но все-таки представлюсь. Киран Ердин.

– Взаимно, Ваша Светлость.

– Итак, Лайла, думаю, мне ясна причина того, почему вы оказались в моих покоях и для чего вызвали на дуэль. Но зачем вам понадобилась моя смерть? Не разъясните?

– Я член Братства Молчаливых из отряда Лезвий. Вы… были моим заданием.

– Неожиданно. – Киран удивленно приподнимает черные брови. – Вам настолько нужны эти деньги, что вы решили пойти на это?

Я молчу, сжимая в руке белоснежную простынь, под испытующим взглядом герцога.

Почему он до сих пор не убил меня или не сослал на рудники?

Я запоздало вспоминаю его странное предложение, но сомневаюсь, не было ли это игрой моего воспаленного сознания.

Между тем Киран продолжает:

– Вы знаете, кто я и на что способен.

– Да, знаю.

– И вы прекрасно понимаете, что я не могу вас отпустить, пусть я и спас вашу жизнь.

– Понимаю.

Он хмурится и, поднявшись, отходит к окну.

– Рана у вас на боку была нанесена до нашей дуэли. Кем?

– А какое вам до этого дело, Ваша Светлость? – бурчу себе под нос, но Киран, прекрасно все расслышав, разворачивается ко мне лицом.

Отлично! Пускай знает, что мне не нужна его жалость. Я больше не трусиха, какой была три года назад, и теперь не буду растекаться лужицей от одного его взгляда. Еще несколько часов назад я была на пороге смерти. Не думает же он, что после такого во мне осталась хоть толика страха?

– Не хотите – не говорите.

– Не хочу. – Я с вызовом смотрю на него.

Киран внезапно переводит тему:

– Раз я не могу отпустить вас и вы у меня в долгу, тогда я выдвину предложение. Не знаю, как иначе с вами поступить.

Я хочу огрызнуться, но одергиваю себя, понимая, что этим могу ухудшить свое положение. Я должна выслушать его и узнать, чего мне стоит ожидать. Зачем сразу рубить с плеча?

– Сегодня днем я отбываю в Лаидан на имперский бал. Я уже раздумывал найти особу, которая бы сыграла роль моей невесты, чтобы отвести слухи о моей персоне. И судьба явно благоволит мне, облегчая поиски. Спутницей будете вы, и останетесь ею на следующие три месяца. Таким образом мы будем, так сказать, квиты.

Пытаясь подняться с кровати, я путаюсь в одеяле и чуть ли не валюсь на пол. Киран дергается в мою сторону, но я успеваю принять устойчивое положение и смотрю на него во все глаза.

Он что, шутит?

Но на его ослепительно красивом лице нет и доли насмешки.

– Повторите, пожалуйста, что вы только что сказали, – прошу я, с трудом ворочая языком.

– Вы отправитесь со мной в столицу и сыграете роль моей невесты.

Я сажусь на постели и медленно качаю головой, переваривая услышанное. Сложившаяся ситуация настолько абсурдна, что из меня вырывается смешок.

– Я сказал что-то смешное? – Его низкий, бархатистый голос звучит строго, но в этот момент мне все кажется смешным.

О великая Ночь!

Что вообще движет этим мужчиной? Неужели он решил поиздеваться надо мною? Что за глупое предложения из разряда саярских сказок про простушек, выходящих замуж за прекрасных принцев?

– Просто скажите, что вы шутите, – наконец произношу я, стараясь заставить голос звучать ровно, но, несмотря на все мои попытки, в нем слышатся истеричные нотки.

– Я предельно серьезен, – говорит Киран таким тоном, что все веселье мигом растворяется и у меня стынет кровь. – Вы хоть понимаете, что за подобное я могу сослать вас на рудники или приговорить к иному наказанию? Вы покушались на второе лицо Империи, на побратима Императора.

Выражение его лица суровеет, и этот момент мне становится страшно за свою жизнь. Я ведь и правда влипла по самое горло, как и в нашу первую встречу. Он вообще не обязан мне ничего предлагать. В конце концов, это я собиралась убить члена Имперского совета.

– Что теперь со мной будет? – испугано спрашиваю я, понимая, что он вряд ли простит мне оскорбление его чувств.

– Значит, вы отказываетесь от моего предложения?

– Да. Ой, то есть нет! – быстро исправляю себя. – Но зачем вам это? Зачем пускать убийцу в свой дом?

– Не думаю, что вы хотели перерезать мне горло по каким-то своим личным мотивам. Кроме того, я уверен, что такая хрупкая девушка, как вы, не сможет нанести мне вред в моем же собственном доме. – Киран стучит пальцами по столу. Без маски на лице и в легкой рубашке с закатанными по локоть рукавами, обнажающими мускулы, он еще больше привлекает меня своей нечеловеческой красотой. – Вы сыграете роль дальней родственницей моей бабушки, в которую я влюбился с первого взгляда. Очаруете всех присутствующих на балу. Не переживайте, со всем этим я вам помогу.

О, Ночь! Он даже не представлял, что все как раз наоборот. Это ведь я, как дурочка, влюбилась в него с первого взгляда еще тогда, на аукционе.

– Я расскажу, как не вызвать подозрения Совета и как правильно вести себя со знатью. Если нужны деньги, то при хороших обстоятельствах и прекрасно исполненной роли я дам вам сумму, которая поможет исчезнуть из поля зрения светского круга и начать новую жизнь. Три месяца – и свобода в ваших руках. Я забуду обо всем, что случилось сегодняшней ночью, и мы больше никогда не встретимся.

Я цепляюсь за эту возможность, но потом меня захлестывает волна ужаса. Если там будет Совет, то и кардинал тоже!

– Кажется, я не смогу вам помочь…

– Это еще почему?

– Кардинал Эмилио знает меня лично. – И, что еще хуже, прекрасно помнит, как я унижалась перед ним, прося вольную.

– Кардинал в отъезде, и его не будет на грядущем мероприятии.

– Но ведь наш договор рассчитан на три месяца! За это время он вернется, и… и…

– Что?

Я стараюсь не встречаться с ним взглядом – помню, что его глаза словно колдовские, и в них можно утонуть безвозвратно. Превратиться в мямлю, которая не в состоянии нормально объясниться с ним.

– Если в течение недели кардинал не получит от меня вестей, то решит, что я сбежала, и пошлет по моему следу других членов Лезвий. А им нужен только мой труп. Как будто вы не знаете, как ведет свои дела кардинал.

– К сожалению, немного знаю. Не переживайте, эту проблему мы тоже решим.

– Как?

– У меня тоже есть связи. Поверьте, – усмехается Киран, – они гораздо лучше, чем у вашего драгоценного кардинала. Не плачьте, я не причиню вам вреда. – Он вытаскивает из кармана висящего на стуле камзола белоснежный платок и протягивает мне. Только после его слов я понимаю, что по моим щекам катятся слезы. Ну вот, теперь я точно в его глазах какая-то размазня! – Я еще не стал таким чудовищем, каким меня рисует молва.

Я беру из его руки платок и вытираю лицо.

– Для чего я вам? Только скажите правду.

Стержень, который появился во мне за последние несколько лет надламывается, и я вновь ощущаю себя напуганной шестнадцатилетней девчонкой. Где я, а где он? У меня ничего нет за душой, в то время как он – один из влиятельнейших людей Ладоргана.

– Полагаю, ваше присутствие сможет внести что-то новое в застоявшееся болото лицемеров.

Так вот как он отзывается об аристократии, в которую вхож сам? Этот мужчина не перестает меня удивлять.

– Рад, что смог развеселить вас, раз уж довериться мне вы не смогли и не раскрываете имен своих обидчиков.

Я делаю ошибку и смотрю в его глаза, тут же оказываясь в плену сапфировых омутов. И начинаю рассказывать ему все, как на исповеди:

– Кардинал взял меня в Лезвия совсем недавно, и я там единственная девушка.

– Вот как? – мягко говорит Киран и, не разрывая зрительного контакта, присаживается на край дубовой лакированной столешницы.

– И меня приняли… не очень хорошо. С новыми братьями… – последнее слово проговариваю жестче, чем планировала, и это не укрывается от внимания герцога. – Мы не поладили. Поэтому у нас случались стычки, а эта рана – результат последней из них.

– И часто они наносили вам раны, которые могли стоить жизни?

– На самом деле… это не важно. Я не… – Мне хочется сказать, что я не понимаю, зачем ему все это и почему он так ко мне относится, но резко обрываю себя. Не рассказывать же ему, как я добиралась до его замка пешком по мрачному лесу из небольшого поселения, где до этого отлеживалась с кровоточащей раной? Или почему меня занесло так далеко от столицы, ведь я абсолютно не планировала ее покидать? – Я хотела уйти из братства, но для этого надо заплатить выкуп кардиналу. Баснословную сумму…

– Ради которой вы и решились на мое убийство, – заканчивает за меня Киран, и я вздыхаю. – Эмилио, как погляжу, редкостный подонок.

Я прячу за кашлем горький смешок, осознавая, что мы впервые сошлись во мнениях.

Возможно, Киран Ердин на самом деле не так плох, как о нем судачат на столичных улицах. Во всяком случае, я начинаю видеть его в другом свете, хоть и понимаю, насколько это глупо. Я повелась на его учтивые речи и вежливость, пусть даже мое положение не выше его прислуги. Тем не менее он сейчас здесь и внимательно слушает меня, в то время как я лежу на его кровати. На простынях, где он около часа назад спал совершенно нагой.

И не собирается отсылать меня на рудники.

– Лайла, тогда мое предложение будет выгодно вдвойне. – Киран выдергивает меня из мыслей, которые явно устремились в неприличном направлении. – Все будут считать вас мертвой, и вы сможете начать жизнь с чистого листа.

Что, собственно, я всю свою жизнь и делала. Уже не впервой.

– Вы гарантируете, что кардинал меня не узнает? – с сомнением уточняю я. Понимаю, что даже если меня отмоют и нарядят в изысканные наряды, то я вряд ли сумею изменить внешность так, чтобы герцог меня узнавал, а кардинал – нет.

– Обижаете.

Он берет с письменного стола бумагу и перо, а затем что-то быстро пишет на нем. Сворачивает пергамент в трубочку и насвистывает мелодию, после чего за окном слышится хлопанье крыльев. На подоконник приземляется хищная птица не крупнее ворона. Судя по острому клюву, характерному окрасу с темно-охристыми морфами на оперенье и особому строению головы, на свист герцога прилетел канюк.

В детстве приемный отец учил меня различать птиц, потому что они были незаменимыми помощниками при уничтожении грызунов. Он сам очень любил канюков, особенно распространенных в Саяре, и даже вырезал их фигурки из дерева для городских ярмарок.

Киран крепит к лапке птицы послание и надежно привязывает его, после чего хищник исчезает в ночи.

По моему скромному мнению, у герцога довольно странные предпочтения в почтовых птицах. Для подобного рода переписки обычно используются голуби или на худой конец вороны. Но чтобы канюки…

– Я послал за моим хорошим другом, – сухо проговаривает Киран, и я нахожу в его профиле сходство с пернатым хищником. – Скоро он прибудет сюда и решит проблему с кардиналом. Могу заверить: при встрече он даже не вспомнит, кто вы такая.

– Значит, вы решили все за меня? – с вызовом спрашиваю я.

– А вы разве не дали на это свое согласие?

Я делаю вид, что не слышала его вопроса, и начинаю рассматривать внезапно заинтересовавшую меня картину, висящую на стене напротив.