Слепая зона (страница 11)
– Давай не будем. Но тогда отвечай за свои слова.
Она смотрит на меня ласково, треплет быстро по щеке. Уворачиваюсь, двери разъезжаются, и мы выходим.
– Последние три года я пила только ликер, так будет и впредь. Когда ты мне его вернешь, сама покупать не буду. Я всего лишь один раз сорвалась, не волнуйся, Платон. Мама просто сорвалась, она в порядке.
– Хорошо.
Пока пьем кофе, обсуждаем поход к наркологу. Развод с отцом и смерть Федора сильно ударили, намного больше, чем я думал поначалу. Она топила печаль в слезах, потом в алкашке. Реабилитация, завязка. Более-менее спокойные годы. На прошлой неделе не сдержалась, но тут мы не стали тянуть, приняли меры незамедлительно.
– Я думаю вернуться на работу, – говорит мама напоследок.
– Да ладно? Вот это новости. Супер.
– Свозишь на собеседование? Витя сказал, что это формальность, меня все знают, но я так давно не видела коллег, что от одной мысли дурно.
– Я постараюсь. Это хорошая идея, одна из лучших.
Приободрившись, возвращаюсь в кабинет и сразу напарываюсь на фикус, стоящий на моем столе.
Черт. Услышала.
Досада отдается болью прикушенного языка. Чтобы отвлечься от упущенных возможностей, я мысленно переключаюсь на утренний скандал с Рыбаковым. Плавно прихожу в норму, там есть над чем подумать.
– Да, у меня заботливая мама, – говорю вслух. – Всем такую желаю.
– Простите, Платон Игоревич, больше не буду покушаться на ваши растения.
Стреляю глазами в надувшую губы Москву. Палит в монитор, на меня больше не смотрит.
Возвращаюсь за стол. Чат кипит сообщениями. Я открываю, пролистываю по диагонали.
Элина Одинцова: «А босс-то у нас сыночка-корзиночка! Какая милота!»
Дарина: «Всегда такой был))».
«Понятно, откуда родом его эго. Значит, дважды перепрыгивал в школе через год? Вот так подвиг».
«Людмила Мих им оооч гордится. Ты еще не слышала, какие тосты она толкает на корпоратах. Я сам чуть не захотел за него замуж», – поддерживает Михаил.
«Она приходит на корпоративы?»
«Дааа».
«Дамы и господа, вы в курсе, что ПлИг в чате?»
Элина Одинцова: «Конечно».
Дарина: «Он не читает этот чат, не парься».
«Первое время, когда он съехал, она приносила обеды каждый день, сейчас значительно реже))».
«Юлька на нее сильно жаловалась. Там такие сражения были, мама дорогая!»
Москва: «В смысле – сражения?»
«Это тема для личной беседы за бокалом».
«Я так понимаю, мама победила. Аха-ха-ха. Расскажи подрооообнее».
Пишу:
«ПлИг читает чат».
Они обе вскидывают глаза на меня. Дарина хотя бы краснеет, Москве же явно в кайф. Ни тени смущения или сомнений.
Не могу определиться: это полное отсутствие даже зачатков воспитания или намеренное хамство. Вряд ли первое, ведь когда ей надо, ведет себя паинькой. Видит же, что мне некомфортно.
Видит и действует.
Что столица влезет и переиначит сметы, из-за чего у нас теперь жопа полная, было ожидаемо – для этого Одинцову сюда и прислали. Эколог понадобится за два года пару раз, вполне можно было бы обойтись приглашенным спецом. Ее отправили именно надзирать и шпионить. Это работа, ничего личного, я понимаю. Но сейчас Москва переходит границы.
Черт. Сучка самодовольная. Рассматриваю с головы до ботинок несколько раз подряд. Досадливо цокаю языком.
«Щечки». Мама, спасибо.
Сход с трассы на первом же спецучастке.
– Если все повеселились, давайте работать, – устало призываю коллектив.
– Платон Игоревич, можно попробовать ваш любимый суп? Гречневая диета довольно голодная. Я к такому не привыкла.
Заметив, что я поднял глаза, Москва продолжает невозмутимо:
– А что, я еще не повеселилась.
– Гречка полезна, вам не повредит на ней посидеть, – парирую не задумываясь и тут же осекаюсь.
Дарина громко вздыхает.
Зря я. Капец как зря. Лицо Элины вытягивается, в глазах мелькает обида – ровно такая же, какую увидел утром. Хотя нет, смертельнее.
Черт. Черт. Я не имел в виду, что она некрасивая и что ей пора худеть. В гречке много железа и все такое.
Вообще, план был, что Москва найдет себе подработку и не будет тут пастись без дела. Ее пальцы летают по клавиатуре, Дарина не отстает, парни тоже подключаются. Я проверяю чаты – пусто.
Провокация закончилась, сейчас все серьезно.
Вечером пишу Элине:
«Я отработал на сегодня. Можем прокатиться, посмотреть вам машину. Егор сказал, на какую сумму вы рассчитываете, я присмотрел несколько неплохих вариантов».
Она не поднимает глаз, сразу строчит:
«Спасибо, не надо».
«Вы злитесь из-за зарплаты или дурацкой шутки? Элина, я не хотел вас обидеть. Вы же сами знаете, что очень красивая девушка, с прекрасной фигурой.
«Еще одно слово, и вы у меня пойдете по статье за харассмент».
Следом падает скрин нашего диалога, где красным подчеркнуты слова про фигуру.
Развожу руками. Класс.
«С вами легко и приятно работать», – отправляю.
«Буду стараться и впредь не разочаровывать».
Глава 14
Элина
– Слышь, Элин, есть вообще-то правило: гоночная машина должна хорошо смотреться с пяти метров, – объясняет Егор матчасть, критически осматривая белую «Ауди». – Не ближе.
Снова смеюсь! Я только что сравнила гладенькую, как яичко, аудюху с помятой заднеприводной БМВ Егора, и тот немедленно кинулся защищать свое сокровище.
Белая «Ауди» – третья машина, которую мы посмотрели за вечер со Смолиным-младшим, а скулы уже болят от смеха. Веселый парень. Полная противоположность злобному братцу, считающему меня толстой и бесполезной.
– Или даже с десяти, если речь о «Сильвии» Платона, – вставляю свои пять копеек.
Егор качает ладонью в воздухе.
– Сливу Платона я бы пока фоткал метров с пятнадцати. – Он хитро прищуривается, словно разделил со мной великий секрет. Подкол братишки. – Но звучит она как песня уже сейчас. И валит без претензий. Так что внешний вид – это ерунда.
Моя очередь скептически потрясти в воздухе рукой. Потом киваю на ауди.
– Как тебе? Мне нравится. Очень.
– Загоним в наш сервис. – Егор поворачивается к хозяину: – Вы не против? Механики посмотрят. Если все нормально, то берем для девушки.
Хозяин – грузный мужчина лет тридцати с гладким лицом и пышной бородой – кивает без тени сомнений, и это наводит на мысль, что человек он порядочный. Да и Егора знает заочно, подписан на канал про гонки, следил за победами команды Смолиных Storm Chasers.
Потираю руки в предвкушении – я вожу с восемнадцати лет и без машины чувствую себя скованной.
Путь до сервиса Смолиных занимает около часа. Время идет к семи, четверг, заторы почти московские. Мы собираем светофоры, стоим на выезде из города и лишь потом разгоняемся.
– Storm Chasers… – произношу медленно, поглядывая на профиль Егора. Пытаюсь понять, насколько сильно мне нравится этот молодой мужчина. Симпатичный, легкий, свободный. – Охотники за штормами? Красиво.
– Спасибо. Название старое, с нами еще с тех пор, когда у отца был картинг-клуб. Мы привыкли.
– А почему картинг закрыли?
– Стало нерентабельно. Денег жрал много, гонщиков хороших не было, мы с Платоном пересели на тачки. В смысле, пятые-шестые места на чемпионатах страны брали, но это ни о чем. Нужно было полностью менять команду, технику. Или забить. Тогда мы еще выстрелили в ралли, взяли золото. Платон впервые ехал в руле, Федор, после травмы, был штурманом. Такие эмоции! Куда там картингу!
– Платон был так хорош?
– Почему был? Он и сейчас. Зря ты не поехала с нами в Хакасию, было на что посмотреть.
– Я вас слишком мало знаю.
Егор улыбается шире:
– Я без ума от этой твоей открытости. Говоришь в глаза то, что думаешь. Перед тобой один из лучших дрифтеров Сибири, ролики со мной набирают по полмиллиона просмотров, а ты не доверяешь, потому что вдруг маньяк.
– В первую очередь ты мужик, – пожимаю плечами. – А я – хрупкая фея.
Он смеется, как будто ему льстит.
Продолжаю тоже с широкой улыбкой:
– Твои просмотры в случае чего мне уж точно никак не помогут. Но с тобой почему-то спокойно. Поэтому тебе и позволено снова вывезти меня за город!
Егор наигранно хищно хохочет, и я тоже веселюсь.
Видела в сети фотографии со времен картинга, где шестнадцатилетние братья Смолины, длинные и тощие, стояли на трибуне – делили первое командное место. Они держали высоко один на двоих кубок, блистали чуть смущенными улыбками. У Платона волосы были отрезаны по подбородок и забавно вились на висках, как у самого милого подростка на свете. Егор же был дерзко побрит наголо.
Мы подъезжаем к гаражу – а им оказывается огромное здание с собственным двором и автопарком – первыми.
– Добро пожаловать, Эля. Святая святых, конюшня «Cторм Чейсерз»! – презентует Егор. – Сервис там. – Он дает знак ауди, куда ехать. – Сейчас сдадим парням тачку, и проведу экскурсию. Предупреждаю сразу, все, что ты увидишь, – абсолютно секретно, и если враги будут спрашивать…
– Я скажу, что различаю машины только по цвету. – Закрываю рот на молнию.
Егор удовлетворенно кивает.
Посмотреть на святая святых любопытно, но не настолько, как хозяину аудюхи. Он приходит в неудержимый восторг и просится тоже. Егор вежливо, но уверенно отказывает, и я догадываюсь, что гараж Охотников и правда место особенное.
Темнеет.
Измотанные за день механики без счастья в глазах принимают ауди. Я сердечно благодарю и препираюсь с Егором, пытаясь заплатить за диагностику. Он категорически отказывается, утверждая, что помочь – ему в радость, да и вообще это ерунда. Не стоит благодарности.
– Хей, перестань быть таким милым. Я теряюсь!
– Уговорила. Будешь кое-что должна.
– Наконец-то! – всплескиваю руками. – Давай уже, не томи, самый добрый парень на свете. Чего же ты хочешь от хрупкой беспомощной девушки?
– Подрифтуешь со мной?
– Что? – На секунду застываю. Неожиданно. – Это какой-то местный эротический сленг?
Егор запрокидывает голову и хохочет, становясь просто неотразимым.
– Хочу показать тебе, как дрифтую на боевой тачке. Разделить это чувство. Давай соглашайся. – Он достает из кармана ключи. – Будет классно.